Портреты на кольцах. Глава 9

Ами.


Понятия не имею, как такое могло получиться, возможно, мой небесный скакун сделал крюк, подчиняясь моему подспудному желанию, или действительно путь так петлял, но я… я вдруг почувствовала внизу, на земле, присутствие моего принца! О, как же он был прекрасен, душа сверкала, словно гигантский алмаз! Ослеплённая, я послала птицу вниз, та понеслась, как стрела, готовая схватить, вот уже моё сокровище забилось в острых когтях, когда Харон рявкнул: - «Брось немедленно, с ума сошла»?


От неожиданности моя птица разжала пальцы и устремилась обратно в небо.


- У, мерзкая тварь, - послышался громкий вопль освободившегося пленника, - твоё счастье, что крыльев нет, догнал бы и перья из хвоста повыдергал, курица – переросток несчастная!


- Ты чего делаешь? – у совы от возмущения аж перья дыбом встали, - встречаться со второй половинкой до выполнения всех трёх заданий, запрещено категорически! Такие силы прогневаешь, от обоих ослушников пыли не останется. Думаешь, твоя новая мощь защитит? А вот и нет, этот мир дал её и так же легко отберёт!


- Ах как жаль, - я вздохнула, - уверена, вместе мы бы горы свернули, он такой… такой. Не знаю, как описать. Если бы все женщины могли видеть истинную сущность своей второй половинки, они бы или никогда не вышли за такого замуж, или всю жизнь не пребывали в раю. Когда ты каждой частичкой своей души можешь ощущать, как прекрасен возлюбленный твой, остальные проблемы не имеют никакого значения, лишь несовершенство духовное заставляет смертных думать о материальном.


- И ты не разглядела, что принц несколько изменился? – уточнил проводник.


- Грибы дали мне особую силу, могу видеть суть предметов и живых существ, внешняя оболочка значения не имеет, - я улыбнулась, - и за такое зрение не грех всё отдать, кроме разве своей души! По крайней мере, привет любимому я могу послать?


- Только немного позже, не стоит отвлекать, - возразил мой маленький спутник, - судя по всему, принц как-то ухитрился начать свой путь с конца, поблизости находится место, где проводится довольно сложное испытание, обычно его ставят третьим. Мало кому удаётся справиться таким, но твой герой так же обрёл силу, так что проблем не будет, обязан справиться. Или же дальнейшее потеряет весь смысл и придётся тебе домой возвращаться. Проблема в том, что в родном мир ты лишишься способности чувствовать окружающих и влиять на них, а вот вздувшиеся фиолетовые вены – останутся, вызывая ужас в сердцах потенциальных женихов.


- Полагаешь, я смогу смотреть в сторону кого-то другого, после моего сокровища? – я передёрнула плечами, - да лучше спрыгнуть вниз с самой высокой башни. И мой принц обязательно справится, я знаю. Почувствовала. Этого не остановить, он как стихия, сносящая преграды на своём пути.


- Кстати, о стихиях, - Харон кашлянул.


В абсолютно чистом небе, в котором не было ни единого облачка, сверкнула зеленоватая молния, послышался грохот грома.


- Мы приближаемся к Горе, - проводник поёжился, - и последовало первое предупреждение.


- Я велю птице снижаться, не хочу, чтобы бедняжка пострадала, - я похлопала ладонью по могучей спине, - ты, если хочешь, подождёшь с ней.


- Ну, нет, я не смогу спокойно прятаться, пока ты рискуешь, - сова ухнула взволнованно, - не забывай, на кону три мыши и судьба всего нашего мира, в придачу.


- О, а вот и растение, что преобразит бобра, - я скользнула по крылу, нагнулась и сорвала невзрачную на вид зелёную красавицу, похожую внешне на крапиву. Жглась она, кстати, так же. Хорошо, что боль для меня больше не имела значение. Просто отдала приказ телу не чувствовать её, завернула добычу в платок, его сунула в сумку, оставила птице.


- Как думаешь, учитывая, что похищение чудесного гриба не является частью задания, сможешь ли помочь и стянуть угощение, пока я стражей отвлеку? – уточнила я.


- Попробую, - проводник сразу как-то поскучнел, - не знаю, тронут ли проводника защитники святыни или нет?


- Если полагаешь, что для тебя подобное опасно, так и не надо, - забеспокоилась я, - моё сердце разорвётся на тысячи кусочков, если хоть пёрышко упадёт с твоего тела! Уж лучше пасть в неравной битве самой.


- Не волнуйся, я постараюсь уцелеть, - Харон подмигнул, - только прошу, не калечь бедных стражей слишком сильно, бедолаги, всего лишь свою работу выполняют.


- Пока что моя сила слишком мала, - я вздохнула, - для того и нужен гриб, чтобы стала настоящей, выбралась из кокона, развернула крылья и устремилась к небу. Только солнце не посмеет обжечь, а склонится низко, выражая глубочайшее почтение.
Как и всякое особое место Гора отчаянно притворялась чем-то другим. Обычный смертный прошёл бы мимо, не заметив, но я чувствовала её каждой клеточкой тела, искры энергии трещали в волосах, по коже бегали мурашки.


- Я заявляю своё право ступать туда, где другим не место, - произнесла я и сделала шаг вперёд.


Удар оказался силён, нет, не физический, по разуму, я едва успела создать ментальный шит, да и после него оказалась слегка оглушена. Прямо передо мной явилась скала, столь высокая, что дорастала она до самых облаков и пронзала сами небеса. Склоны её были гладкими как стекло, о том, чтобы взобраться вверх не могло быть и речи, а ещё через миг, в одной из стен появилась пещера, из которой выпорхнули девять горгулий, чудовищ, чьи тела являлись помесью различных животных, птиц, рептилий, амфибий, рыб и насекомых. Правда вот каменной была лишь одна – та, что повелевала стихией земли. Да, создатели тропы поленились и не стали оригинальничать, наделив девятерых силой стихий – земли, воды, воздуха, огня, дерева, металла, электричества, света и тьмы. Устремились ко мне воины, пронзительно и яростно крича. Только вопли их не были искренними. Я разглядела души противников. Вовсе не драки они хотели, лишь вынужденно выполняли долг. И ещё, как и я, лишены были обычного зрения, отказались от него, не имея в подобном нужды. Значит, не смогут сопротивляться, если я применю несколько невинных фокусов.


Я вытянула руки, и горгульи замерли, начали крутиться на месте, растерянно, пытаясь отыскать врага. Я чувствовала Гору, её необоримую мощь, способную разрушить целую вселенную за долю секунды, всё, что требовалось, уподобиться ей, укрыть свою крошечную искру в складках грандиозных потоков энергии, слиться с окружающей реальностью. То, что ты не чувствуешь, не способен и увидеть. Увы, была среди противниц одна, наделённая силой воды, хоть и не сразу, она обнаружила жидкости, проистекавшие в моём теле, и нанесла удар. Вернее, попыталась, ибо я прочла мысли и среагировала быстрее. Монстр вытянул щупальца, как у осьминога, из присосок ударили тонкие струйки воды, соединились прямо в воздухе в одну большую толстую струю, устремились ко мне, только я успела отбежать в сторону.


Остальные стражи накинулись одновременно, спеша поразить коварного врага. Из земли полезли каменные шипы со стальными остриями, острые, пламя опалило их, потом ударила молния, превратив твердые сосульки в каменно - стальное крошево, ветер подхватил обломки, поднял в воздух, ещё одна воительница засветилась ярче солнца, пытаясь ослепить меня, повелительница тени нырнула в землю, готовясь атаковать снизу. Сколько мощи, и какая бессмысленная затрата энергий. Трудно прикончить того, кого ты не ощущаешь. Стоит только немного изменить собственную энергетику, так чтобы походить на кого-то другого. Более всего, благодаря жидкостям, я напоминала гаргулью, повелевающую водой, я преобразилась, причём, настолько, что противники растерялись, а потом обрушились на того, кого сочли подделкой. Несчастная их соратница взвыла, когда смерч подхватил её, закружил, причём осколки ранили нежную кожу, слепящий свет заставил бедняжку зажмуриться, а потом и ветер стих внезапно, из тени вынырнула девятая воительница, чёрная как сама ночь, окутала подругу, спеленала, как младенца, попыталась задушить, но наткнулась на ледяной доспех, созданный товаркой, замерла на миг. А сейчас неплохо бы окончательно дезориентировать стражей, запутать их. Я нанесла удар сразу по всем их разумам, изменила восприятие. Теперь несчастные не могли понять, кто где, не узнавали своих. И началась потеха, от меня требовалось только уворачиваться от случайных атак. Поразительно, воительницы, способные за несколько ударов сердца уничтожить целую армию, не могли поймать одну единственную девчонку, дрались друг с другом, окончательно обезумев. О, если бы всё так и продолжалось. Увы, присутствовали, и иные силы и они не могли допустить непотребства. Грянул гром, да так громко, что я завопила, оглушённая, упала на колени, зажав уши, из которых хлынула кровь. Горгульи вздрогнули, будто просыпаясь, затрясли головами, потом, рыча от ярости, окружили несчастную нарушительницу. Я зажмурилась, готовясь к смерти болезненной, когда больше духовным слухом, чем обыкновенным услышала: - «лови»! Вытянула руки, и что-то упало прямо в ладони. Я тут же засунула сокровище в рот, впилась в него зубами, брызнул сок. И застонала я, чуть не выплюнула мерзкую гадость, заставила проглотить, поперхнулась, закашлялась, а потом, внутри будто взорвалось что-то и… я перестала существовать. Обернулась облачком частиц, разбросанных на мили вокруг. Но, при этом, разум почему-то не угас. Через какое-то время, секунду или тысячу веков, я осознала, что в таком состоянии, есть что-то неправильное и пожелала собраться обратно. Нелёгкая это была задача, вспомнить, какая часть и где раньше находилась, я затратила века на то, чтобы разобраться. Зато, постепенно вернулась чувствительность, иная, чем прежде. Я ощутила подле себя девять крохотных искорок, враждебных, готовых атаковать. И мне не понравилось это. Злоба ранила, как острые иголки, причиняла почти физическую боль, и я смахнула её, как паутину, заменила на куда более приятные чувства, такие как любовь и преданность. Теперь хорошо. И склонились искры низко, клянясь в вечной верности, моля простить за дерзость. Что же, если не терпишь чего-то в других, грех позволять и себе. Я более не гневалась на противниц, пусть живут. Более того, я просто позабыла о них, ибо рядом находилось нечто куда более интересное. Потоки энергии, такие мощные, что их сравнить можно было разве что с бурной рекой. Подле них я чувствовала себя крошечным ручейком. А так хотелось слиться, стать единым целым, чтобы унесло вместе с потоком.


- Не сейчас, дочь моя, - услышала я вдруг чей-то тихий голос, - ты нужна во внешнем мире, живи и радуйся, когда придёт час, соединимся навек. Пока же, я научу тебя сдерживать большую часть силы, чтобы не пугать других, узнаешь, как вновь нисходить до них. Ты слишком много растрачиваешь, когда придёт нужда, может и не хватить.


И вот окружающий мир, в который уж раз, начал меняться. Я чувствовала себя как младенец, которого заворачивают в пелёнку, стягивая потоки энергии, сжимая их, перед глазами всё поплыло. И вот опять узрела я горгулий коленопреклонённых со склонёнными головами и моего проводника в той же позе. Я прошла мимо стражниц, коснулась ладонью горы и та ответила, камень стал тёплым, а через миг начал вибрировать, меняться и появились ступеньки, что вели к самой вершине. А на ней, даже отсюда я, скорее духовным зрением, увидела двойной трон, вырезанный из целого алмаза, сверкавший на солнце. Мой трон. Увы, чтобы взойти на него, потребуется соблюсти несколько формальностей и принести главную жертву. Я ещё не знала, что это будет, но, наверняка что-то важное.


- Я принимаю вас, - я повернулась к горгульям, без жестов, в которых не нуждалась, проникла в разумы стражей и поцеловала каждую, подарила частичку своей любви.


Харон вспорхнул ко мне на плечо.


- Мой маленький герой, - я погладила сову по голове, - спасибо, опоздай ты хоть на миг единый и всё бы закончилось.


- Сомневаюсь, - проводник ухнул, - не поверишь, стоило подлететь к грибу, как тот сам прыгнул в когти, а потом поднялся ветер и понёс меня обратно, даже крыльями махать не пришлось. Ну, и напугала ты меня, когда превратилась в розовое облачко, зато потом… Не могу даже примерно описать, такое чувство, как будто я снова стал малышом в гнезде и мама обнимает так ласково, я купался в потоках любви.


- Истинная правительница и есть мать всем своим подданным, - кивнула я.
Мой небесный скакун чуть ли не бросилась ко мне, радостно пища, но я подняла руку.


- Прости мой милый друг, я больше не нуждаюсь в чужих крыльях, ты свободен, как и все остальные, в дар за службу получишь мою любовь, чуть больше, чем остальные, - я вздохнула, - лети же.


Опустил голову гигант, из глаз потекли слёзы.


- Ох, ну, что с тобой поделаешь, как маленький, - я вздохнула, - ладно, если тебя так огорчает отказ… Моё сердце болит, когда кто-то грустит.


Я легко оторвалась от земли и перелетела на спину птицы, подняла свёрток с растением и отбросила. «Крапива», подхваченная ментальным ветром, устремилась к земле, коснулась её и тут же пустила корни, распрямились листики, появились бутоны, а потом и раскрылись они, расточая вокруг непередаваемый аромат.


- Подожди, а как же бобр? – Харон ухнул.


- Прежнее решение принимала иная принцесса, - я покачала головой, - обычная глупая девчонка. Мне столь грубые методы не требуются. Нельзя губить одних, чтобы облагодетельствовать других. Кто не знает этого, не вправе командовать даже самим собой.


И вот полетели мы в обратный путь. Как бы я хотела охватить весь этот мир своим разумом, проникнуть в каждую душу, всех созданий, очистить их, но… время ещё не пришло. Я растрачу всю свою силу до последней капли и ничего не добьюсь. Моя задача иная и ей обязана посвятить всю свою жизнь до последней секунды. Небесный скакун летел во много раз быстрее, чем раньше, не осознавая того, что не он несёт нас, но я поддерживаю его, даю силу крыльям. И вот внизу появилось знакомое озерко. Из воды почти сразу же вынырнули две бобриные головы. Мы пошли на снижение. Зверьки так же устремились к берегу.


- Ну, вы добыли средство, что поможет решить проблему? – уточнил старший из братьев.


- О, выход был известен с самого начала, просто вы, в слепоте своей не способны были разглядеть его, - я улыбнулась и вытянула руку.


Тот час же плотина в озере заскрежетала, взмыла к небесам и, превратившись в прах, осыпалась в воду.


- Преграды, что разделяла вашу любовь, больше не существует, - я кивнула, - так же как разрушила я плотину материальную, исчезнет и та, что сдерживала братские чувства!


- О, что же мы наделали, – второй брат опустил голову и зарыдал, - чуть не прикончили нашего младшенького и из-за чего? Неужели это озеро так мало, что не вместит троих? Воистину, нет ничего страшнее, чем духовная слепота!


- Что, вот так просто, – Харон поморгал глазами, - и никаких преображений и прочего?


- Если любовь к родичам, друзьям, ко всему окружающему миру, сильнее, чем мелкие неудобства, коли счастье других важнее собственного, проблемы перестают существовать, - я вздохнула, - нельзя забывать о главном, ради суетного. Кто знает эту истину, будет всегда пребывать в гармонии с собой. Можно построить себе дом величиной с гору, набить кладовые сокровищами, нанять тысячи слуг, питаться только редкими деликатесами и пить сладчайшие вина, но никто не гарантирует, что не станешь грустить и плакать средь всех этих богатств, ибо, после смерти, не заберёшь их. А можно жить в шалаше в лесу, кушать ягоды с грибами, пить воду из родника, днём помогать нуждающимся, кому добрым словом или советом, кому и физически, ночь же проводить за молитвой Единому и быть счастливее всех богачей, вместе взятых.


- Эх, если бы все живущие в этом и любом другом из миров понимали это, - сова вздохнула, - что, приступим к третьему желанию, а потом подождём принца?


- Да, но сначала я хочу узнать, как он там? – я закрыла глаза и, средь мириада огоньков – душ почти мгновенно нашла самый яркий, тот, что был дороже всех остальных. Я легонько коснулась его и произнесла несколько заветных слов.


- Уверен, с юношей всё будет в полном порядке, - Харон ухнул, - а иначе он не был тебя достоин.