Происшествие

   Принеся домой кутёнка, мы с мамой очистили его от блох, накормили и приютили. Я дала ему гордое имя Джульбарс, а было ему около двух недель. Было лето 1945 года, осенью мне предстояло идти в первый класс. К тому времени мама работала в госучреждении и достала мне путёвку в летний санаторий в Вуадиле. Это было время трудное, голодное и в санаторий принимали со своей  кроватью. Окном нашей кухни служила складная железная кровать, с которой я и отправилась в санаторий. Не буду описывать своего пребывания там, хотя само по себе это интересно, скажу только, что опустевшее окно мама закрыла бумагой, газетами.
   Рабочий день служащих был не нормирован, поэтому мама приходила с работы поздно. Так было и в этот раз: она поужинала, накормила кутёнка и пошла спать. О замках нашей квартиры надо сказать особо: замков как таковых не было. Кухонную дверь закрывали на щеколду, её можно было открыть, просунув палец в щель, а дверь в комнату закрывали на стул,  задвинув ножку стула в ручку двери. В доме не было мужчин, и ручки дверные  имели «люфт», не доставало  шурупов. Едва заснув, мама  услышала характерный звук и в испуге села на кровать.
   Разгар лета, жара, окна открыты, занавесок нет и в это время мимо окна прошёл «амбал», здоровенный мужик, что то зло кинувший в окно. Испуг был сильный, а если бы не стул… Мама стала кричать, звать соседей, в некоторых семьях были мужчины, вернувшиеся с войны. На крик вышли  Пётр Иванович Березин и Иван Тихонович Мельников и стоя у колодца, они стали  звать маму  «Шура, ты жива?», боясь подойти ближе. А почему? Ночь была лунная и на поломанном  дувале они увидели «простыни». Поняв, что подмога пришла, мама вышла на крыльцо, а простыни это была бумага с окна.
   А где же Джульбарс? Бандит, именно так, запихал его под крыльцо. Всё обошлось, но мне и сегодня страшно подумать, что бы могло произойти, если бы не стул. Джульбарс был ещё слишком мал.