Пентагон

Над городом повисла тишина. Стало так тихо, что казалось даже пыль замерла в воздухе над серо-желтым асфальтом. Замолчали фыркающие, гудящие и рявкающие корабли, скрытые за железнодорожной станцией напоминая о своем присутствии запахами мокрой солярки и смрадом- выхлопов двигателей перегаром дизельного топлива. Лучи заходящего солнца скользнули по кучам мусора прячущих в своих глубинах контейнеров и уперлись в серое, трехэтажное здание. Длинное и неуютное. Высвечивая отвалившуюся местами штукатурку. Окна – деревянные и полусгнившие, покрашенные и забытые, гордые стеклопластиковые и простые советские. С оторванной, висящей на одном гвозде табличкой с названием улицы.
     Здание в народе прозванное «Пентагоном». То ли потому что там расположилось общежитие, то ли потому что военное и семейное. Общежитие бывшее для кого-то малым жизненным островком в пути продвижения по служебной лестнице, местом краткого ожидания комфорта и счастья в новой чистой и большой квартире подальше от этого места, а для кого-то ставшее айсбергом вечного пристанища «Титаника». Жизнь у каждого своя, но Пентагон словно ловец судеб, хватал и поглощал. И те, кто не смог вырваться из этого болота рисковал остаться там навсегда, завещав своим детям лучшее и радостное. В постоянном ожидании рассвета.
     День прошел как всегда. Как вчера и как завтра. В суете, заботах, привычке. Серой застывшей пылью болота.
     За топотом ног выстрелила входная дверь, подводя итог армии вошедших галстуков и звезд. Неожиданно. Внезапно. Опасно.
     Коридор опустел еще до… Обитатели знали, чем заканчиваются подобные посещения и потому скрывающиеся, и закрывающиеся затихли в своих кельях. Не испытывая ни желания, ни судьбу. Плавали все. Знали.
     Пройти не получилось. И не потому что местные партизаны заставили все стены и перегородки мебелью, велосипедами, колясками и прочей утварью. Не поэтому.
     Лавина смотрящих и серьезных уперлась в девчушку. Лет пяти. В красные тряпичные тапочки, джинсовое платье, ромашкой-заколкой сдерживаемые волосы, живые карие глаза. Плюшевого темно-коричневого медвежонка. Замусоленного, но чистого.
     Уходить с дороги она не собиралась.
- Здравствуйте!
     И обращаясь к первому и стоящему перед ней спросила:
- А ты кто?!
- Я!? Президент.
- Президент чего?
- Страны…
- Это России?! Да?!
- Ну да!
- А я знаю, как петь гимн России!
- Ты знаешь слова?!
- Знаю! Мы с папой его часто поем. Только папа поет другие слова. Про Ленина и Советский Союз. А нас в садике учат по-другому. И папа говорит, что это правильный гимн, а сам по-своему поет. Вот ты знаешь, как правильно его петь?
- Знаю…
- А поешь как?
- Ну по-разному бывает.
- Ясно с тобой все! У вас свой гимн, у нас свой…
     Замолчала.
- А я знаю, как тебя зовут!
- Ну скажи, как?! – улыбнулся собеседник.
     Немного подумала и спросила:
- Ну и как тебя зовут?!
- Владимиром.
- Я знаю, ты самый главный у нас. Папа говорит – ты самый большой начальник, но ты очень далеко. В Москве. Это самый главный город у нас. Ну я про Россию. Я правда люблю Гданьск. Это в Польше. Мне там нравится. И нас туда не пускают. А в Москве я буду, когда выросту. А это все с тобой пришли?!
- Они со мной.
- Если ты самый главный, то скажи им чтобы они тут не топтали. А то мама придёт знаешь, как им достанется?! Она их даже в угол поставить может, а тебя заставит за ними убирать.
     Президент повел головой и сопровождающие поспешили выйти на улицу.
- Так хорошо?
- Конечно! Ты у нас в первый раз?
- Ну в городе не в первый, а вот к тебе впервые попал.
- Ну тогда пойдем, я тебе экскурсию покажу.
- Пойдем.
- Вот, возьми мишку за лапу. Ты за ту, а я за эту. С этим медведем еще мой папа в детский сад ходил. Знаешь, как он его любит?! Ему голову оторвали, а мама пришила, и он как новый. Помнишь, как в мультике – в голове моей опилки, да, да, да. А у него нет опилок.
     Взявшись за лапы медведя, президент и девочка пошли по коридору.
- Вот здесь живет Вероника Сергеевна. У нее детки маленькие они сейчас пошли в парк гулять. У нее муж тоже военный. Он нас тоже защищает. Тут много защитников живет. Вот ты защитник?!
- Защитник.
- А какой?!
- Ну, наверное, главный?!
- Самый?
- Ну, наверное, …
- Ты почему со мной как с маленькой разговариваешь?! Я уже взрослая и скоро пойду в школу. Ты думаешь я не знаю, что ты можешь купить много – премного мороженного?! Я знаю твои хитрые глаза…
- Ну думаю, знаешь…
- Ладно, потом принесешь. А сюда не иди. Это туалет. Там дядя Сережа пошел и провалился вниз. Все смеялись, а он знаешь, как ругался?! Плохими словами. На всех.
- Ну прямо так на всех?
- На всех, на всех! И на тебя и на других. Он сказал, что мы все здесь сдохнем. Он сказал, что скоро все здесь рухнет и мы отсюда не выберемся. Знаешь, потом они собрались и так кричали, что я даже спать не могла.
- А что, все так плохо?
- Да нет. Мы теперь ходим на улицу в туалет, но у нас есть телевизор большой и мама ставит мне мультики смотреть. Ты вот какие мультики любишь?
- Ну погоди! Бременские музыканты.
- А! Знаю! Ты медведя за лапу сильно не тяни – оторвешь, а мне потом пришивать. Да и папе тоже не понравится. Он меня постоянно пугает, что может потолок упасть, или еще что-нибудь, будто я маленькая. Я знаю, что нужно к стене прижаться и голову руками закрыть. Мне не страшно. Вот тебе страшно?!
- Мне? Уже да!
- Ты боишься?!!!! Не верю! Ты не можешь бояться. Тебе нельзя!
- Боюсь… за тех дядей, которых ты выгнала на улицу…
- Ты думаешь они замерзнут на улице?
- Думаю нет…
- Ну тогда не переживай, там тепло…
- Хорошо. Давай я вас с медведем возьму на руки, а ты мне еще расскажи, как вы тут живете…
     А чем закончилась эта экскурсия узнать не получилось… Проснулся, чтобы гудком восьмичасовой сирены завода выйти на работу.
     Сквозь застывшую пыль, перегар двигателей, мимо серых стен «Пентагона», мимо заколоченных окон «Дома спорта» …