Моя Куликовская битва

   Дело было вечером.  В каком году  произошла  наша история,  точно не помню, но важно вовсе не это. Запомнить в тот день мне суждено было совсем другое!
   Уютненько устроились мы с папой в нашей тесной кухне малогабаритной хрущевки.  Папа то и дело включал чайник, наливал себе в стакан горячий, невероятно темный чай и поглядывал на меня со строгим прищуром. Глаза у него были небольшими, такие бывают у жителей юго-восточной Азии, и взгляд от этого становился еще более серьезным.
   Поздние посиделки были связаны с невыполненным мною домашним заданием по истории… (Такая вот история)!!!!!.
   Мама с младшим братом уже давно спали, время-то недетское. А мне приходилось сидеть и страдать, грызть гранит науки. Папа так просто не отпустит, пока не убедится, что весь материал усвоен.
   -  Ну, рассказывай, -  сказал папа, продолжая пить свой раскаленный напиток мелкими глотками.
   К этому времени я уже успела прочесть заданный параграф пару раз и пересказала его, сбиваясь. Папа недовольно посмотрел и потребовал прочесть еще раз.
   – И запомни тему так, - сказал он, - чтобы, когда ночью разбужу, ты мне ее, не запинаясь, пересказала.
   Я, охая и вздыхая, снова принялась читать, подпирая голову рукой, периодически изображая засыпающую великомученицу. После очередного осмысленного прочтения тему  сдала таки  строгому родителю.  И услышала его любимое:
   - Ай, молодец!
   Я радостно заулыбалась, закрыла учебник и уже мысленно направилась в свою комнату, как поймала удивленный взгляд папы:
   - А даты? Где даты? Тему помнишь? -  продолжал он, начиная сердиться.
    - Ну да! Куликовская битва!, - жалобно промямлила я.
   - Ну, хорошо! В каком году состоялась Куликовская битва? -  продолжал папа.
Я смотрела на него взглядом мыслителя, который усиленно пытался что-то вспомнить, но безуспешно… И вместо даты вспомнила слова нашего учителя по математике, Михаила Зиновьевича, который в подобных ситуациях философски говорил:
   - Садись! Чего не знаешь, того не вспомнишь!
Я поняла, что начала откровенно испытывать терпение папы…
  -  Учи! – папа повысил голос.
  Дата не шла в голову, как заколдованная. Четыре цифры вертелись у меня перед глазами, плясали и делали все, чтобы я не могла с ними не справиться.
   - Да учила я... – заныла я жалобно.
  - Верю! Отвечай тогда! – папа негодовал и не мог понять, как эти четыре цифры не может запомнить ребенок, который имел совсем неплохие способности.
  -«Не мой день», - подумалось мне,  и, поймав себя на этой мудрой мысли, я заулыбалась. Лицо папы вытянулось:
  - Ты еще и улыбаешься?! – негодуя, вскрикнул он. – Одну дату запомнить не можешь, как тупарик, и чему-то еще радуешься?
  В тот же миг, ткнув спичечным коробком мне в  лоб,  папа проговорил сквозь зубы:
   - Я сегодня сделаю так, что ты запомнишь эту дату на всю жизнь!
Давно я папу таким не видела… Цифры встали в строй при виде «грозного генерала»,  и я резко выкрикнула:
  -  Тысяча триста восьмидесятый год!!!
И закрыла глаза.  Паузу нарушил спокойный голос папы:
  - Молодец! Теперь иди спать и повторяй ее про себя, чтобы запомнить. А когда разбужу,  ответишь без запинок!
  - Ладно, теперь точно не забуду! - сказала я, уходя в свою комнату.
Периодически, вспоминая этот вечер, я говорила папе с иронией:
   - Да помню, помню я твою Куликовскую битву! 1380 год. Ты доволен?
  - Конечно, доволен! Не зря весь вечер мучился, - улыбаясь, отвечал папа. 

С тех пор прошло много лет, может,  пятнадцать, не помню… Да и неважно. Однажды, когда я с семьей уже проживала в другом  городе, мы с дочкой решили слетать в гости к моим родителям во время летних каникул. Сил не было, так соскучились!
 Прилетели и благополучно добрались до дома и квартиры. Дверь открыла радостная мама, она расцеловывала любимую внучку, они весело щебетали! А из кухни навстречу к нам шел счастливый, улыбающийся папа. Он ждал нас с нетерпением.  По дороге, успев поставить на стол стакан с любимым чаем, он подошел ко мне и распростер руки для объятий. У меня что-то сработало внутри, и вместо того, чтобы кинуться ему на шею, я медленно отвела папину руку и серьезно сказала:
  -  Батяна, докладываю:  Куликовская битва состоялась в тысяча триста восьмидесятом году! Я не знаю, что это дает мне по жизни, но твое обещание  выполнила!
Радостно протараторив это, я  крепко обняла любимого папочку. Папа, удивленно глядя на меня, стоял и о чем-то думал, как умел только он. О чем-то, о своем… На его лице были то ли улыбка, то ли сожаление…
  - Не волнуйся, - успокаивала я. – Благодаря тебе мне не раз удалось блеснуть этой датой!
Удивительно тепло в родительском очаге, особенно когда все живы и относительно здоровы. Такие встречи запоминаются и оставляют в душе особенный свет, они такие… штучные, уникальные!
   С тех пор прошло уже тоже много лет. Может, 20?!  Да какая разница, ведь запомнить я обещала совсем другую дату. Наша повзрослевшая дочь собралась замуж, и, как положено, стали съезжаться родные отовсюду. Первыми были мама и брат со своей дочуркой из Москвы. Хлопот было много, все надо было успеть, а времени, как всегда, не хватало. Впрочем, все как у всех. В перерывах успевали шутить, что-то вспоминать. Девочки устраивали ночные обжорства, радуясь встрече, трещали о чем-то без конца.
И вдруг совсем неожиданно Катя, дочь брата, воскликнула нараспев, по-московски:
  -  Тееееть! А я тоже знаю про твою Куликовскую битву с дедулей! И даже дату запомнила!
Катюша смеялась, глядя на меня своими узенькими, один в один как у папы, глазами.  Все смеялись.  Стало так  хорошо и радостно. И тут у меня перехватило дыхание:  «Как же не хватает тебя, папочка, в этой радости с нами…»  Сумев себя пересилить, не подавая виду, я ответила ей:
  - Да, как интересно! Запомнилась не только дата, но и сама история с уроком истории, и похоже  на всю оставшуюся жизнь!
 Мыслями же я была уже далеко, сквозь пространство и время, улыбалась папе  и говорила:   - «Спасибо, что ты сегодня с нами! Спасибо, что проявляешься во всем! Спасибо за все! Я люблю тебя!»