Глава 24

      Когда Рената вернулась к мангалу, взрослые были уже изрядно пьяны и не обращали внимания на детей.

        Борис включил в своем автомобиле магнитофон, и всю округу, вернее их коттедж, замок и полупустую гостиницу, заливала эстрадная музыка. Девушка на ходу придумывала объяснение своей задержке, совсем забыв про обещанный альбом, но когда она приблизилась к ребятам, заиграла медленная мелодия. Лина и Тася, не дожидаясь приглашений, увлекли Лео и Яра на образовавшийся за столом танцпол. Рената решила помочь Шуре с уборкой. Помешала ей рука, схватившая ее за локость.

        Она готова была удариться в панику, увидев перед собой Игоря, но он тут же убрал руку и нежно поглядел на девушку.

        — Можно пригласить тебя на танец? — робко спросил он.

         Лицо Тины превратилось в каменную маску, и плотно сжав губы, она отошла в тень замка.

     «I wanna be on the front line, knotted up suit ties
Talking like a headstrong mamma
Got a picture in your wallet
Making me a habit, wearing your vintage t-shirt».

        — Вообще-то я не танцую, — ответила Рената и развернулась, чтобы уйти. 

       На этот раз его рука вцепилась сильнее и как бы ненавязчиво  развернула девушку к себе.

      — Это неправда, однако я мог бы научить. 

        — Боюсь, меня не радует выбор учителя, — съязвила та.

       Задетый, он улыбнулся.

       — Это я боюсь, что у тебя нет выбора, — парировал парень и утащил Ренату на место между их танцующими друзьями.

      «Tied ribbons on your top hat
Telling me I'm all that, just like the girls from your hometown
Sweet blooded and up-stranded, see
If I can stand it, shrinking in the shallow water».

          Игорь притянул ее к себе и, взяв ее правую руку в свою ладонь, вторую положил на талию девушки. Вздохнув, Рената сомкнула пальцы на его плече.

       — Хорошо, ты выиграл. Доволен?

     «Magnetic everything about you
You really got me, now».

      — Весьма, — усмехнулся он. — Чудесное платье, Викторка. Правда, немного скучновато на мой вкус.

       Парень усмехнулся и покачал ее в такт музыке. Его уменьшительно-ласкательные суффиксы вдруг стали раздражать Ренату.

          — Знаешь, что твой отчим однажды сказал нам? — она покачала головой. — Это было за неделю до... Аварии. Твоя мама с близнецами уехала на день рождения какой-то их одноклассницы, и оставшись одни, мы танцевали в вашей гостиной. Неожиданно вернулся с работы Гориславыч. Он пригласил нас к столу и за бутылочкой хорошего белорусского пива поделился впечатлениями из своей ранней военной карьеры. Ты ведь уже узнала, что он отставной подполковник? Ушел из армии ради твоей мамы, теперь работает инженером в бассейне.

      «You took to me so well
Hypnotic taking over me
Make me feel like someone else
You got me talking in my sleep».   

         — Оказывается, Гориславыч родился в глухой деревне Карпат, на Украине, там, где и до сих пор не ловит телефон. Его родители умерли рано, братьев-сестер он не имел, а ни в науке, ни в искусстве особых способностей не проявлял. Поэтому судьба его, считай, была предопределена. В армии солдатам иногда давали выходные, так называемые «отпуска». Ребята, по его словам, обычно ездили либо к своим родным, либо к девушкам, ожидавшим их. У Гориславыча не было ни того, ни того, и, прокутив по незнакомому городу все деньги, он отправлялся в клуб танцевать. Тогда, понятное дело, была совершенно другая музыка, и танцевали под нее парами. Вот в таких-то клубах, в перерывах между чтением стихов, Гориславыч познал мастерство танца в совершенстве.
         
      «I don't wanna come back down
I don't wanna touch the ground
Pacific Ocean, dug so deep
Hypnotic taking over me».

       — И он сказал нам, вернее, конкретно тебе, Викторка, — Игорь загадочно улыбнулся, выжидал хитрую паузу. — «Если парень пытается тебя «вести», значит, он и в жизни хочет тобою полностью владеть. Если же ты стараешься направлять вашу пару, следовательно, ты хочешь занимать первенство в ваших отношениях... Но если вы двигаетесь одинаково, а ваши тела предугадывают движения партнера, то ваши чувства идеальны».
       
        В эти самые минуты, кружась вместе с Игорем, Рената не испытывала ни напряжения, ни беспокойства, ни своего, ни внешнего, лишь ту самую благородную дрожь от танца. Ноги парня и девушки скользили по асфальту в унисон, достойном военного марша, корпусы их тел наклонялись то вправо, то влево с поразительным согласием. Ткани их нарядов ласкали друг друга и цепялись, а в мышцах совершенно не чувствовалось неловкого одеревенения. Так неужели они действительно были созданы друг для друга?..

     «White threads on my laces, stuck on the hinges
Swinging the door to the backyard
Cut splinters, walk a tightrope
Spun like a bandage touch on the outer surface».

         — Вспомнила?
      
         Игорь покрутил Ренату рядом и с силой притянул вплотную к себе. Стараясь отдышаться, она запрокинула голову и посмотрела в глаза парню.

        — Я пытаюсь, пытаюсь вспомнить, но... но... Ладони.

      «Bright eyes of the solstice wherever your mind is headed
For a freight train city
Locked up till you're moonlit
Brushing my hair back, feeling your lips on my cold neck».

       — Ладони? — он нахмурился, и в его эмпатическом потоке проскользнуло недоверие и непонимание.

      Новый танцевальный вираж.

      «Magnetic everything about you
You really got me, now».

        Игорь чувствовал, что в Ренате что-то изменилось. Не вспомнила, но что-то нашла. Что-то, что обязательно толкнет ее на поиски, на расследование, на омерзение к нему. Что-то, что обязательно не понравится парню. Девушка вытянулась, превратившись в ивовый прут, и, сбившись, наступила Игорю на ногу. Удивление зажглось в ней, и Рената ощутила себя фитилем, с которого пламя вскоре перекинется на всю петарду. И взорвется. Разве он не хотел, чтобы девушка все вспомнила?

       «You took to me so well
Hypnotic taking over me
Make me feel like someone else
You got me talking in my sleep».

          — Что такое ладони, Викторка? — в эмпатическом котелке Игоря зашевелилась сиреневатая забота.

         Почему он не хотел, чтобы Рената вспомнила? Разве ей не надо вспомнить их отношения? Любовь? Совместные часы? Зачем она должна испытывать к нему омерзение?

      Жар охватил Ренату, и на виске выступили капельки пола. Игорь еще немного покрутил девушку и резко заставил прогнуться в мостике. Его лицо склонилось над ее, и дыхание защекотало скулу, руки парня крепко сомкнулись на ее спине, поддерживая, как хрустальную вазу.

      «I don't wanna come back down
I don't wanna touch the ground
Pacific Ocean, dug so deep
Hypnotic taking over me».

          Но, быть может, она неправильно расценила оттенок эмоций? Быть может, Игорь не хотел, чтобы она ПОКА вспоминала? Чтобы не тревожила себя? Случайно не рассталась с ним? Быть может, он стыдился себя прошлого? Быть может, боялся, что не понравится ТАКОЙ Вике? Она ведь сама ощущала при знакомстве схожее, а парень рассказывал про их вечеринки и ненависть, служащую прелюдией их отношений. Франкенштейн.

          Конечно же! Рената ликующе улыбнулась, и морщинки на лбу разгладились. Все так просто и логично. Стоит только поискать, и объяснение всегда всему найдется. Даже необъяснимому, но она об этом не думала. Тогда.

         — Ладони, мои ладони... — сбивчиво объяснила девушка. — А иногда мне кажется, что вовсе не мои... Но они всегда упускают воспоминания, предают, как тот лисий хвост из сказки.

          — Не думай о них. Это всего лишь часть твоего тела. Забудь о них.
      
     «Magnetic everything about you
You really got me, now».

       Музыка стихла, а он все держал её у земли. Спина девушки начала затекать, но она не обращала внимания на эту боль. Даже если не было мелодии на улице, она звучала в двух сближенных сердцах.

       — Почему ты больше не называешь меня сударыней? — обессиленно прошептала Рената.

         Игорь нахмурился, и его эмпатический поток окрасился паникой.

          — Ты вспомнила?

          — Что-то вроде того, — ложь обожгла ей неба. — Так почему?

           — Не знаю... Я не думал, что для тебя это так важно. Но если хочешь, я буду снова называть тебя сударыней. Сударыня.

      Холодный поцелуй обрушился на Ренату, и ее губы онемели. Казалось, она погрузилась в самую сердцевину айсберга и сгорала в голубых языках ледяного пламени. Их языки сплелились в дьявольской пляске, и девушка с покорностью примкнула к тому, кто принес ей столько страданий во имя любви. Поцелуй был похож на ежевику, на вытащенную из морозилки ежевику. Сердце вдруг взорвалось внутри миллиардами кружевных снежинок, и их вьюга проникла в самые отдаленные уголки ее тела. Закружилась голова, и Рената вцепилась в его руки, такие же холодные, как мрамор, такие же холодные, как она сама. 

        — Не делай так больше никогда, — попросила девушка, глотая слезы.