Улыбка Джоконды

 Берлин. Январь 1944-ого года.

    Майор Франц Гольц торопливо шёл по заснеженной улице. Его рабочий день закончился, и майор хотел скорее попасть домой, чтобы поужинать и, выпив рюмку коньяку, быстрее лечь спать. Последние дни на службе выдались крайне  напряжёнными, и Гольц очень устал. Майор уже подходил к своему дому, как вдруг перед ним, как из-под земли, выросли двое огромных мужчин в штатском и преградили дорогу.
    - С вами хотят побеседовать, - басом произнёс тот, что повыше.
    - А ты часом не ошибся, приятель? – усмехнувшись, спросил майор. – Может быть, ты протрёшь свои глаза и посмотришь на мои погоны.
    Здоровяк только улыбнулся. Тот час же около них остановился чёрный «Мерседес», и второй мужчина услужливо открыл заднюю дверцу.
    - Когда вы, гестаповцы, только научитесь работать, - проворчал Гольц и полез на заднее сидение.
    Оказавшись в машине, майор увидел рядом с собой человека в форме штандартенфюрера СС. Шофёр вылез из «Мерседеса», чтобы не мешать разговору, а Гольц посмотрел в лицо эсэсовца и сразу узнал его.
    Майор Гольц служил в Абвере – военной разведке Рейха, которая жёстко конкурировала с Главным управлением имперской безопасности (РСХА), в структуру которой входила и внешняя политическая разведка (СД), возглавляемая бригадефюрером СС Вальтером Шелленбергом. Поэтому Гольц был обязан знать в лицо всех своих заклятых друзей из службы Шелленберга. И именно поэтому майор сразу узнал Карла Ланге, начальника американского отдела внешней разведки Гиммлера.
    - Здравствуйте, Гольц, - ласково проговорил штандартенфюрер.
    Майор ещё раз посмотрел на Ланге. Серые глаза, тонкий прямой нос и тонкие губы. И улыбка. Еле заметная ироничная улыбка. Гольц сразу подумал, что эта улыбка что-то ему напоминает.
    - Что вы от меня хотите, Ланге? – грубо спросил майор. – Говорите скорее, потому что я устал и хочу спать.
    - Я рад, что вы меня сразу узнали, - кивнул Ланге. – От этого разговор пойдёт намного быстрее.
    - Итак? – Гольц изобразил на лице нетерпеливое недовольство.
    - Итак, майор, я хочу вам сделать предложение, от которого вам будет весьма трудно отказаться.
    - Я вас очень внимательно слушаю, - Гольц равнодушно отвернулся и уставился в окно.
    - Я думаю, вы ясно понимаете, что война нами будет проиграна, - начал Ланге.
    Гольц повернул к штандартенфюреру удивлённое лицо. Многие в Германии задумывались о том, о чём говорил сейчас Ланге, но об этом было не принято рассуждать вслух, поскольку за пораженческие настроения гестапо хватало всех без разбора. Майор мог бы сейчас согласиться с эсэсовцем, но знал, что их разговор может быть записан на диктофон и в этом случае, максимум через час, он станет известен обергруппенфюреру Кальтенбруннеру, начальнику РСХА, со всеми вытекающими для майора последствиями. Гольц был знаком с методами работы своих конкурентов и знал, что сотрудники СД никогда не гнушаются провокациями, поэтому не строил на их счёт никаких иллюзий.
    - Это спорный вопрос, - как можно равнодушнее произнёс он.
    - Да бросьте вы, Гольц! - воскликнул Ланге, изменившимся голосом. – После Сталинградской катастрофы Фюрер не может адекватно оценивать обстановку на фронте, поэтому мы терпим поражение за поражением. В этом году американцы откроют второй фронт, и тогда всё окончательно станет ясно. Сколько мы ещё продержимся – год или два, не больше. Потом наступит крах, и Третий Рейх уйдёт в небытие. В этой ситуации такие, как мы, уже должны думать о послевоенном устройстве мира.
    Гольц был поражён. Ланге говорил очень откровенно, и майор подумал, что вряд ли штандартенфюрер был бы таким смелым, если бы в машине работал диктофон.
    - Да, эту войну мы проиграли, но мы будем продолжать борьбу, - продолжал Ланге. – Уже сегодня мы создаём организацию, которая ставит своей целью возрождение Национал-социализма и возобновление войны с Россией.
    - С Россией? – спросил Гольц. – А я думал, что в первую очередь мы воюем против большевиков и евреев.
    - Не будьте так наивны, майор, - Ланге усмехнулся. – Наша цель именно Россия. Пока существует эта страна, вся западная цивилизация пребывает в большой опасности. Сейчас мы находимся в авангарде этой войны, но когда мы уйдём, эстафету примут Америка и Англия. То, что сейчас мы с этими странами по разную сторону фронта, – досадное недоразумение. Именно в США и Англии мы постепенно будем возрождать свои идеи, может быть, в несколько иной форме. И вот тогда, когда наша идеология победит, война с Россией разгорится с новой силой. А какой там будет к тому времени строй – коммунистический или капиталистический,- какая, в сущности, разница.
    Гольц посмотрел на эсэсовца и опять увидел на его лице еле заметную ироничную улыбку. Он никак не мог вспомнить, где видел такую улыбку и такой же спокойный взгляд, и это сбивало его с толку.
    - И вы думаете, что сможете возродить наше движение в Америке? – задумчиво спросил майор. – Бред!
    - Ну почему же? – Ланге пожал плечами. – Конечно, это произойдёт не скоро, и над этим надо начинать работать уже сейчас. Поэтому мы и создали организацию, цель которой - возрождение Рейха.
    - Мы – это СС? – Гольц опять посмотрел в глаза штандартенфюреру.
    - В основном – да. Но к нам уже примкнули другие патриоты Германии.
    Майор откинулся на спинку сидения. Ещё в начале разговора он понял, что Ланге будет пытаться его завербовать.
    - Так что конкретно вам от меня надо? – спросил Гольц.
    - Всё очень просто, - эсэсовец опять улыбнулся. – Я предлагаю вам вступить в нашу организацию. Вы - прирождённый разведчик, Франц. Ваши операции в Вашингтоне и Нью-Йорке представляют для нас большой интерес. Нам нужны ваши связи  и ваша агентура в Америке. Нам нужны вы с вашим опытом работы. Вы согласны?
    - Нет, полковник, - сразу ответил Гольц. – Мне не хочется быть членом какого-то тайного общества, от этого пахнет заговором за целую милю. Кроме того, я не хочу связываться с вами.
     Майор выразительно посмотрел на эсэсовские петлицы на воротнике  штандартенфюрера. Ланге проследил за взглядом Гольца и опять улыбнулся.
    - Зря вы так, - ответил он. – Мы ведь с вами оба разведчики, а какая у кого форма, не так уж важно.
    - Я так не думаю, - огрызнулся Гольц.
    - Помните, я сказал в самом начале нашего разговора, что вам будет трудно отказаться от моего предложения, - вкрадчиво сказал эсэсовец. – Ведь у вас дед был евреем, Франц.
    Майор вздрогнул.
    - Я знаю, что вы скрыли этот факт своей биографии, - всё так же спокойно говорил Ланге. – Если это станет известно, то вы не только лишитесь своих погон, но и можете оказаться в концентрационном лагере.
    Гольц понял, что его взяли за горло. Он растерянно посмотрел в лицо собеседника и вдруг вспомнил, где видел эту сдержанную улыбку и спокойные глаза.
    Точно таким же умиротворённым взглядом смотрела с полотна великого Леонардо да Винчи Мона Лиза Джоконда. Этот взгляд и эта улыбка успокаивали и в то же время притягивали к себе, и сейчас выражение лица Ланге было поразительно похоже на изображение с картины гениального мастера.
    - Я так и знал, что у вас есть на меня компромат, - угрюмо проговорил майор. – Иначе вы никогда бы ко мне не сунулись со своей вербовкой, потому что знали, что я пошлю вас к чёрту.
    - Я правильно понял, что мы договорились?
    - А куда мне деваться?
    - Хорошо, - штандартенфюрер развалился на сиденье. – Да не расстраивайтесь вы так, Франц. Кто знает, быть может, сейчас вы вытянули счастливый билет.
    Но Гольц уже пришёл в себя.
    - Говорите, что вам надо.
    - Итак, майор, - произнёс Ланге. – Я уже сказал, что наша организация ставит своей целью возрождение Национал-социализма. Но произойдёт это не скоро – может быть, через сорок или пятьдесят лет. Мы с вами вряд ли доживем, но ради наших потомков надо начинать действовать немедленно.  Сейчас мы обращаем внимание на молодых людей, которым сегодня двадцать – двадцать пять лет. Тех, кто, по нашему мнению, сможет сделать  прекрасную политическую карьеру, а так же будущих мультимиллионеров, в руках которых окажется экономика Америки. Молодые Ротшильды, Рокфеллеры,  Форды и другие оказались в сфере нашего внимания. Мы присматриваемся к ним и при удобном случае пытаемся вербовать.
    - Я понял ход ваших мыслей, - перебил эсэсовца Гольц. – Вам нужен какой-то конкретный человек?
    - Вы понимаете меня с полуслова, - кивнул эсэсовец. – Мне будет приятно с вами работать.
   - А мне с вами – нет, - зло сказал майор. – Выкладывайте, кто вам нужен.
    Ланге посмотрел на Гольца, как будто раздумывая, доверять ему или нет.
    - Патрик Чейз, студент Иллинойсского университета. Молодой человек, сын конгрессмена из влиятельной семьи. Мы думаем, что у него большое будущее и скоро он займётся политикой. Судя по связям его отца, молодой Чейз может пойти далеко и при благоприятных обстоятельствах, в будущем, может заседать в конгрессе, как его отец.
    Штандартенфюрер вдруг подался вперёд и посмотрел прямо в глаза Гольцу.
    - Нам нужен этот парень, Франц, - проговорил он, вдруг понизив голос. – Я знаю, что вы с ним работали. Что у вас на него есть?
    Майор не удивился тому обстоятельству, что Ланге прекрасно осведомлён о его работе. Две спецслужбы постоянно следили друг за другом, и Гольц понимал, что у СД есть свой человек в Абвере, а может быть, и не один. Гольц и сам уже давно посадил своего «крота» в РСХА, который регулярно «сливал» ему информацию.
    - Студенческая вечеринка год назад, - сказал майор. – Трое студентов, напившись до чёртиков, изнасиловали несовершеннолетнюю. Одним из них был Чейз. Папаша замял историю, пользуясь своими связями, а семья девушки получила щедрые отступные, но в полиции уже успели состряпать дело. После того, как потерпевшая забрала своё заявление, бумаги должны были быть уничтожены, но почему-то этого сделано не было. Обычная халатность. Не спрашивайте как, но нам удалось получить это дело. Там есть всё: протоколы допросов, медицинские экспертизы, фамилии свидетелей и так далее. Если всё это обнародовать, то Чейзу грозит длинный срок, а его папаше придётся уйти в отставку.
    - Как прошла вербовка?
    - На удивление гладко, - Гольц усмехнулся. – Принимая во внимание важность «объекта» и особые условия операции, я вылетел в США лично. Я встретился с Патриком Чейзом под видом швейцарского бизнесмена, торгующего часами. Когда я рассказал ему весь расклад, мне показалось, что он даже не расстроился. Он сразу попросил денег. Я выдал требуемую сумму и получил из его рук расписку, так что теперь он полностью наш.
    - А его отец?
    - Было решено его пока не трогать. Но в случае необходимости, я думаю, с ним проблем не возникнет.
    Ланге откинулся на спинку сидения.
    - Прекрасная работа, Франц, - удовлетворённо сказал он. – Я же говорил, что вы талантливый разведчик. Когда я смогу получить эти бумаги?
    - Пока это невозможно,- покачал головой Гольц. – Вы же понимаете, что дело не может исчезнуть у меня просто так. Вам я смогу передать пока только копии, а с самим досье я постараюсь решить вопрос попозже.
    - Хорошо, Франц, - кивнул эсэсовец. – Тем более, что у вас нет другого выхода.
    Майор посмотрел на Ланге и опять увидел улыбку Джоконды, которая так его раздражала.
    - Не хотите отметить начало нашего сотрудничества и выпить где-нибудь по рюмке коньяку? – спросил штандартенфюрер.
    - Спасибо, но я, пожалуй, воздержусь, - ответил майор и, открыв дверцу, вышел из машины.

   
Вашингтон. Конец 80-ых годов ХХ-ого века.
   
    Маленький бар на окраине города был переполнен людьми. Здесь всегда было шумно и весело, но сейчас все посетители, стоя на ногах, молча смотрели на экран маленького телевизора, висевшего под потолком. Передавали прямую трансляцию инаугурации вновь избранного президента США, и все были так поглощены просмотром, что никто не обратил внимания, как в бар вошёл сухощавый пожилой человек в тёмном костюме и, протиснувшись к стойке, заказал у бармена кружку пива.
    На экране новый президент как раз принимал присягу.
    - Я, Патрик Чейз, торжественно заявляю, что буду добросовестно выполнять обязанности президента Соединённых Штатов и в полную меру моих сил буду поддерживать, охранять и защищать Конституцию Соединённых Штатов, - сказал человек с экрана телевизора.
    При этих словах посетители бара одобрительно зашумели.
    Пожилой человек в тёмном костюме тоже улыбался, и если бы кому-нибудь в этот момент взбрело в голову внимательнее рассмотреть его лицо, то он, наверняка бы заметил, что эта улыбка и этот спокойный взгляд были как две капли воды похожи на улыбку и взгляд Джоконды с картины Леонардо да Винчи.
   
    ЭТА ИСТОРИЯ ВЫДУМАНА ОТ НАЧАЛА И ДО КОНЦА. НО ПРИ ОПРЕДЕЛЁННЫХ СТЕЧЕНИЯХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ОНА ВПОЛНЕ БЫ МОГЛА ПРОИЗОЙТИ. ХРАНИ ВАС БОГ.
                Конец.

Иллюстрация с https://pixabay.com/ru по лицензии ССО