Под сенью философии

Года два тому назад я написал небольшой двухтомник «Мысли вслух». Там было сравнительно много миниатюр морально этического плана. В то время я достаточно активно пользовался некоторыми философскими трудами, чтобы понять, что по этим же вопросам думали великие умы.
 Я очень часто не воспринимал их точку зрения, если не разделял ее. Ведь прошло немало времени. Изменились и времена и люди. Во многом изменились и понятия, которые исповедовались современными людьми.
Но эти труды в то время служили для меня ориентиром в том, или ином вопросе. Если даже я с ними не соглашался, то хоть понимал, как об этом думали известные философы.
Знакомясь с трудами философов, я коротко вникал и в их жизнеописания.
 Среди них меня больше других поразил Барух Спиноза.
Человек родился в бедной еврейской семье. Когда Барух немного подрос, его отдали учиться в какое-то еврейское учебное религиозное заведение.
Проучился он мало. Отцу нужен был помощник в его мелком бизнесе. Заодно он освоил полировку линз, и это до конца жизни давало ему хоть маленький, но кусок хлеба. Он очень рано начал писать.
 На него обратили внимание еврейские религиозные лидеры, и вновь приобщили его к учебе, надеясь, что из этого талантливого юноши вырастет очень сильный богослов, который будет служить иудаизму.
Но этого не произошло. У Баруха были совсем иные взгляды, он совершенно не разделял иудейские догматы, и подвергал их сокрушительной критике.
Раввины поняли, что от него, кроме вреда, иудаизм ничего хорошего не получит.
Значит надо отлучить его от синагоги и подвергнуть общинному остракизму.
Причем сделать это в такой жесткой форме, чтобы другим неповадно было.
Он нигде под своим именем не мог печататься, всю жизнь прожил в крайней бедности и умер в пустой комнате, на кровати, где были голые доски.
Я начал писать эту миниатюру, чтобы показать, до какой жестокости доходили церковные круги в борьбе с инакомыслящими.
Венцом этих действий является его отлучение, которому раввины подвергли Спинозу.
Я решил полностью показать этот документ. (В том объеме, в котором он приводится в кратком труде о нем.)

 « По произведению ангелов и приговору святых, мы отлучаем,  изгоняем и предаем осуждению и проклятию  Баруха д-Эспинозу  с согласия святого Бога и всей этой
святой общины...
Да будет он проклят и днем и ночью. Да будет проклят, когда ложится и когда встает от сна. Да будет проклят при выходе и при входе!
Да не простит ему Господь Бог, да разрядятся его гнев и его мщение над человеком сим, и да тяготят над ним все проклятия, написанные в книге законов.
 Да сотрет Господь Бог имя его под небом, и да предаст его злу, отделив от всех колен израилевых со всеми небесными проклятиями, написанными в книге законов.
Вы же, твердо держащиеся  Господа Вашего  Бога, все Вы ныне и здравствуете.
Предупреждаем Вас, что никто не должен говорить с ним ни устно, ни письменно, ни оказывать ему какую либо услугу, ни проживать с ним под одной кровлей, ни стоять от него ближе, чем на четыре локтя, ни читать ничего им составленного или написанного»

 
Неприятно покоробленный такими злобными формулировками, я стал искать, а как другие церкви оформляли отлучение?
Нашел документ об отлучении Льва Толстого.
Конечно он граф, и общаться с ним надо более деликатно, чем с простолюдинами, но хоть какое-то подобие должно, или могло быть.
Ниже приводится выписка из заключительной части решения Священного Синода Российской Империи об отлучении от церкви Льва Толстого

 (В  описательной части документа подробно излагаются  грехи Льва Толстого  перед православной церковью. Здесь приводися только заключительная часть.)
«Все сие проповедует граф Лев Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем неприкровенно, но явно перед всеми, сознательно и намеренно отторг себя сам от всякого общения с Церковью Православною.
Бывшие же к его вразумлению попытки не увенчались успехом. Посему Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею.
 Ныне о сем свидетельствует перед всей Церковью к утверждению правостоящих и к вразумлению заблуждающихся, особливо же к новому вразумлению самого графа Толстого.
 Многие из ближних его, хранящих веру, со скорбью помышляют о том, что он, на конце дней своих остается без веры в Бога и Господа Спасителя нашего, отвергшись от благословений и молитв Церкви и от всякого общения с нею.
Посему, свидетельствуя об отпадении его от Церкви, вместе и молимся, да подаст ему Господь покаяние и разум истины (2 Тим., 2.25).
« Молим ти ся, милосердный Господи, не хотяй смерти грешных, услыши и помилуй, и обрати его ко святой Твоей Церкви. Аминь»

Я не пытаюсь сравнивать эти два документа. Здесь, практически все понятно.  Для меня было непредставимо, чтобы церковь пользовалась такой терминологией. 
Есть еще один вопрос, побудивший меня коснуться этой темы.
В описаниях жизни и взглядов философов всегда приводят их краткое жизнеописание. Так вот о Спинозе написано, что он голландский философ.
Лично я считаю это правильным. Одни его изгнали, другие приняли. Однако мне попадались на глаза различные материалы, где совершенно спокойно упоминается, что Спиноза еврейский философ. 
Я умышленно не касаюсь существа взглядов тех или иных философов. Моих личных знаний не хватает, чтобы аргументировано поддержать, или отклонить то или иное философское утверждение.
А читать философские труды, хотя бы некоторые из них, по-моему нужно, хотя бы для того, что если не совсем поймешь суть учения, то хотя бы, возможно, поймешь систему мышления.
Что касается меня лично, то мне ближе других показалась  совершенно нестандартная система мышления Мишеля Монтеня и взгляды Франклина Бенжамина.
В обоих случаях это продиктовано моими индивидуальными взглядами, и я бы не решился кому нибудь из учеников рекомендовать   кого либо из них.
Меня глубоко тронула судьба русского философа Розанова В.В.
Почти полжизни он потратил на главную книгу своей жизни  - семисот страничное «Понимание!»  которую издал за свой счет. Она не встретила в читательской среде ни интереса, ни понимания. Продажа ее совсем не пошла.
В конце концов, чтобы хоть как-то вернуть вложенные деньги, Розанову   пришлось продавать  ее уже не как текстовую вещь, а как оберточную бумагу на вес.   
Однажды он был приглашен в одну из компаний, где для того, чтобы сильнее поиздеваться над ним, хозяин снял с полки книгу Розанова и публично помочился на нее.
Прошло 100 лет. Сегодня на Руси и читают и издают Розанова. Более того в Википедии он обозначен, как Великий русский Философ.
Говоря об этом, мне хотелось бы подчеркнуть, что философия настолько сложна и многогранна, что не следует спешить ни принимать ее, ни отвергать.
А думать и читать конечно надо!