Восстановление и преобразования

         Закончилась гражданская война. Приамурье было освобождено от иностранных интервентов и белогвардейцев, большая часть которых бежала за Амур – в Маньчжурию. Там же скрылись и бывшие хозяева промышленных предприятий области, банкиры, золотопромышленники, часть казачества. Оборвались торговые связи с зарубежными странами, которые бойкотировали, не признали новую власть – Советскую.
Почти половина здоровых, трудоспособных мужчин нашей области погибла или была искалечена в ходе кровавой мясорубки Первой мировой и гражданской войн. Около четверти рабочих лошадей были реквизированы – изъяты у крестьян для нужд как партизан, так и белогвардейцев и японцев. Японскими карателями с участием амурского казачества разрушено более 40 населённых пунктов в пределах области, сожжено дотла 16717 построек, разграблено в общей сложности 5775 крестьянских хозяйств. Добыча золота сократилась с 1500 до 70 пудов, посевная площадь в области сократилась на 40 %.За эти годы ими вывезено более 650 тысяч кубометров леса, были угнаны в Маньчжурию свыше 2-х тысяч железнодорожных вагонов, более 300 морских и речных судов, что в целом составило убытков на сумму более 400 миллионов золотых рублей.
Одним из самых крупных расхищений имущества Российского государства со стороны японских интервентов при соучастии белогвардейцев была переправка в японский государственный банк «Банк Японии» («Нихон Гинко») 2672 пудов золота (20 тонн 466 кг) на сумму 25580 000 золотых рублей. Адмиралом Колчаком для закупа вооружения Белой гвардии передано из золотого запаса Российской Федерации: американцам – 2118 пудов золота, англичанам – 2883, французам – 1225 пудов.
В таких нелёгких условиях было необходимо начинать восстановление хозяйства. Но не просто восстанавливать, а преобразовывать на новых хозяйственных отношениях. Для того и совершалась Октябрьская революция и пришли к власти большевики.
Происходило и государственное преобразование на Дальнем Востоке. В течение 2-х лет с 6 апреля 1920 года по 1922 Амурская область была в составе Дальневосточной республики (ДВР). 8 ноября  1922 года с окончанием гражданской войны ДВР была упразднена, её территория снова стала составной частью РСФСР (Российской Советской Федеративной социалистической республики). Все внутренние области Дальнего Востока переименованы, Амурская область впервые стала называться «губернией». В её составе образованы 4 уезда: Благовещенский, Завитинский, Зейский, и Свободненский. В состав последнего вошли : Зейская, Мазановская, Рухловская, Свободненская, Селемджинская, Тыгдинская, Шимановская и Экимчанская волости.
В 1926 году Дальневосточная область преобразована в Дальневосточный край (ДВК), а губернии – в административные округа. В 1930 году все округа упразднены, а все районы – волости подчинены непосредственно краевому центру – Хабаровску. В октябре 1932 года в границах бывших округов воссозданы области. 22 июля 1934 года в составе ДВК была образована Зейская область с центром в городе Рухлово (нынешнее Сковородино). В состав которой вошли 7 районов Амурской области – Джелтулакский, Зейский, Зейско – Учурский, Могочинский, Нюкженский, Рухловский, Тыгдинский. 26 сентября 1937 года Зейская область была упразднена, её районы вошли в состав Читинской области.
20 октября 1938 года ДВК разделён на Хабаровский и Приморский. Амурская область вошла в состав Хабаровского края в котором она находилась до 1948 года.
2 августа 1948 года  Амурская область выделена из состава Хабаровского края и ей возвращены Зейский, Сковородинский, Тыгдинский (Магдагачинский) и Джелтулакский (Тындинский) районы.
Коснулись преобразования и на местах. Сразу же по окончании гражданской войны и иностранной интервенции во всех населённых пунктах области были временно организованы ревкомы, в состав которых вошли бывшие партизаны, бойцы Красной Армии и большевики. Большую работу по объединению деревенской бедноты стали проводить группы содействия Советской власти. Открывались избы – читальни.
В июне – июле 1923 года проведены первые выборы в сельские ( волостные) Советы. Для поднятия промышленности и сельского хозяйства Дальнего Востока правительством РФ были разрешены частные торговые операции на внешнем рынке. Полтора года в крае сохранялась прежняя финансовая система. В большом количестве из центральных районов страны завозились изделия из металла, мануфактура, сырьё. Амурской губернии было предоставлено пособие виде ссуды в размере 400 тысяч рублей.
Преобразования коснулись и Зейской волости. Единоличники – бедняки сёл Овсянка, Ивановка, Заречное на Уркане, Умлекана и Сиана стали объединяться для совместного труда в артели, коммуны. Их количество с каждым годом увеличивалось. Если в 1922 году в пределах всей области было всего 2 коммуны и 7 производственных товариществ, к концу 1923 года – 41 коллективное хозяйство, то в 1926 -110,а в 1928 -181.
С 1926 года с началом  ускоренной индустриализации страны на поля в сельское хозяйство стали поступать трактора, сначала копия с американского «Фордзон – Путиловец» - затем отечественного –ХТЗ (Харьковского тракторного завода). Единоличные хозяйства, даже самые крупные, не могли позволить себе приобрести такую технику. Это было в силах только для крупных, объединённых хозяйств. Быстрый рост городского населения, в том числе за счёт бывшего крестьянского, требовал значительного количества продуктов питания, а это могло обеспечить только хорошо развитое сельское хозяйство, основанное на широком применении техники.

       Кроме того, деревня рассматривалась не только как поставщик продовольствия, но и как важнейший источник сырья и средств для финансирования промышленного производства («индустриализации»).
Хлебозаготовительный кризис 1927 года создал реальную угрозу планам промышленного строительства (план по заготовкам хлеба был выполнен только на 63 %). В декабре 1927 года правительством принимается решение на проведение «коллективизации» сельского хозяйства путём «коренного перелома в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию» (газета «Правда» от 6 ноября 1930 года).
Такой поворот можно было осуществить по двум направлениям : путём создания колхозов и раскулачиванием. Кулацкие (крепкие) хозяйства подлежали ликвидации по той причине, что было необходимо обеспечить коллективные хозяйства материальной базой – земельными угодиями, инвентарём, тягловой силой и строениями. Коллективизация в районе осуществлялась в быстром темпе. Это связано с тем, что разрабатывать землю в районе под пахоту стали совсем недавно по сравнению с центральными и южными районами области,где заселение крестьянами – землепашцами началось ещё до 1900 года,  где первые поселенцы « старожилы» к этому времени уже успели освоить по 100 и более десятин земли. Больших запашек у Зейских крестьян было немного, и давались они с трудом.
К сожалению, в процессе преобразования сельского хозяйства как в стране, так и на местах были допущены грубейшие нарушения, которые привели к трагическим последствиям большей части крестьянства. Зажиточной части крестьянства, противившейся проведению этого неслыханного по масштабам эксперимента, был прикреплён смертельный по последствиям ярлык кулака, ведущий к непременному физическому уничтожению. Крестьянские хозяйства в своем большинстве обобществлялись по указке сверху, районные власти стремились выполнить и перевыполнить такие задания без учёта местных особенностей и готовности крестьян к совместному труду. Обязательным атрибутом коллективизации стали такие понятия, как обложения, самообложения, крестьянский заем, сельхозналог – рычаги выкручивания, изматывания крестьян.
Катастрофическое наводнение 1928 и 1929 годов нанесло громаднейший ущерб сельскому хозяйству Амурской области. Крестьянские хозяйства лишились хлебных запасов, что привело к срыву хлебозаготовок. Однако в интересах промышленного освоения Дальнего Востока и укрепления обороноспособности  требовалось значительное количество сельскохозяйственной продукции. Власти прибегли к насильственному изъятию зерна у крестьян. Зейским райисполкомом принимается решение – оставлять на крестьянскую семью по 4 килограмма продуктов на месяц. Те, кто не справлялся с непомерными налогами, шёл под суд с последующим лишением свободы, штрафами и, конечно же, конфискацией имущества. 16 июля 1930 года к 3 годам лишения свободы с конфискацией имущества был осужден крестьянин села Усть – Умлекан Реутский Семён Андреевич,1892 года рождения. 27 марта 1931 года к высылке в спецпосёлок совместно с семьёй приговорён Андросов Никифор Кириллович 1871 года рождения, В 1932 году такая же участь постигла крестьянина села Умлекан Степанова Николая Евграфовича, которого выслали вместе с семьёй в порядке кулацкого расселения, а также  Смолина Василия Митрофановича,1885 года рождения. В тот период с территории района выслали и были осуждены не один десяток крестьян. Мгновенно опустели торговые лавки. Стала ощущаться острая нехватка товаров первой необходимости. Не выдержав таких условий, многие стали бежать из деревни, пополняя безработную массу городского населения. Народ стал роптать, выражая недовольство такой политикой. Особенно это касалось бывших красных партизан - зейцев , внесших свою лепту в победу советской власти в Приамурье: Тихона Иссака, Туркота Якова, Ткачёва Клима, Реутского Семёна и бывших красноармейцев Степанова Павла и Ткачёва Фёдора.

                Сианское восстание.
       Не ушёл от этой судьбы и житель села Новый Сиан Терентий Перелыгин, его хозяйство за неуплату налога пошло с молотка. Точнее передали в образованную в селе коммуну. Когда же он узнал, что власти решили арестовать его на год и оштрафовать на крупную сумму за недоимку, он вынужден был скрываться в тайге. В селе появлялся тайком, встречался с семьёй при содействии друзей, боялся ареста. На существующую власть был озлоблен, ведь она разорила его под корень. При встрече со своим другом Демидом Ткачёвым выглядел затравленным, жаловался на свою судьбу. Советовал знакомым ему землякам  из числа зажиточных скрываться. Его выслушивали, но многие не разделяли его боязни репрессий со стороны властей. Но время показало, что он был прав.
В начале того же 30 года шестеро сианцев были арестованы как кулаки и высланы за пределы ДВК. А их хозяйства передали в коммуну. Среди высланных оказался и брат Терентия Перелыгина – Дорофей. С ним же были высланы братья Павловы – Фома и Игнат, а также Кузьма Ткачёв, Фёдор Гаврилов и Яков Авдеев. Деревня заволновалась.
В других сёлах округа наблюдалась та же картина – подводы с семьями, со скарбом выселялись под конвоем в глухоманные места. Недовольство крестьян нарастало. Они ругали власть, но выхода из положения не видели.
Перелыгин, ведя бродячий образ жизни, встречался не только с крестьянами, но и рабочими – лесорубами, возчиками. У него постепенно зародилась идея переменить жизнь крестьянина, а заодно и свою, выразить свой протест властям, которые угнетали мужика. Появились единомышленники Лука Ткачёв из Старо – Успеновки, Потап Павлов из Нового Сиана, Павел Степанов из Усть – Умлекана и ряд других. Мнение их было едино : власть их обманула, крестьян грабят, давят непосильными налогами, крестьянин лишён маломальской свободы в самостоятельном ведении личного хозяйства. А отсюда – нищета.
Единомышленники Перелыгина стали чаще собираться тайком на заимках, в тайге. Понимая ограниченность своих возможностей, стали искать поддержки со стороны. Часть селян была выходцами из Забайкалья, от них и поползли слухи, что на их родине, в Забайкалье, крестьяне подняли восстание. Для проверки этих слухов направили туда Павла Потапова.
11 апреля в 3 часа ночи заговорщики собрались на заимке умлеканского середника Павла Степанова, чтобы послушать возвратившегося земляка, а заодно выработать дальнейший план действий. Собралось 12 человек из Сиана, Усть – Умлекана и Успеновки. Обговорили цель своей тайной встречи, а затем дали слово Павлову. Он сообщил, что всё Забайкалье полыхает вооружёнными выступлениями крестьян против действующей власти. Большинство собравшихся было на немедленное выступление против политики властей.
Напосредственным поводом к этому послужило очередное грабительское решение райисполкома о снижении выделения зерна на едока до 4 кг в месяц. « Это в какие – то века было такое?»-возмущались крестьяне, -«Ведь для более или менее нормального житья требуется до 30 килограмм зерна. А здесь разбой среди бела дня, удавка на шею крестьянина».
Всё чаще стали раздаваться возгласы о немедленном вооружённом выступлении. Одним из ярых сторонников этого был Яков Туркот, бывший красный партизан. Он уверял  сомневавшихся : «Местное население настроено против действия властей, особенно в вопросе нормы сдачи хлеба государству, поэтому оно поддержит их вооружённое выступление, да и рабочие ропщут, так как не имеют одежды и своевременно не получают зарплату».
Лука Ткачёв советовал не торопиться: «Надобно хорошо подготовиться, может быть к тому времени Советская власть смягчит своё отношение к разорительству крестьян» -говорил он. Но большинство было настроено решительно и требовало немедленного вооружённого выступления. Перелыгина избрали руководителем. Он предложил начать выступление 12 апреля, приурочив его к военным занятиям сианских осоавиахимовцев, тренировавшихся с боевым оружием, но с холостыми патронами. Договорились заранее, чтобы смертоубийств коммунаров не допускать.
Тем самым повстанцы хотели дать понять властям, что они не разбойники, а люди, имеющие серьёзные намерения. План Перелыгина был принят. Договорились выступать с оружием, у каждого были берданы, ружья. Вначале было решено сделать переворот в Сиане, затем в Успеновке, потом двигаться на Овсянку, а далее всеми силами двинуться в центр округа – город Зею.
В назначенный час 12 апреля 1930 года между сёлами Ново – Успеновка и Новый Сиан в районе озера двигавшийся  из села в село осоавиахимовцев отряд был остановлен повстанцами и разоружен. Такая же участь постигла и другую часть из села Успеновка, многие из них примкнули к восставшим.
Весть об открытом бунте крестьян быстро разнеслась по району и далее. О случившемся стало известно Зейскому окружному отделу ОГПУ и его начальнику Улыбышеву.
В этот же день крестьяне заняли и Новый Сиан. Коммунистическая ячейка села оказала вооружённое сопротивление. В перестрелке коммунисты потеряли секретаря партячейки Семёна Быковского и Александра Трайберга., а повстанцы за счёт сианских крестьян пополнили отряд до 50 человек. 14 апреля восставшие вступили в Усть – Умлекан, в результате боя потеряв убитыми 4-х, раненых 3-х и пленными2-х человек, а также 8 лошадей и несколько берданок и охотничьих ружей. При этом они захватили в плен заместителя председателя райисполкома Захара Косача, который дал согласие перейти на их сторону.
Перелыгин для связи  выслал гонцов в соседние районы – Никиту Белова в Свободненский, Кондрата Павлова в Рухловский, снабдив их деньгами и воззванием «с целью поднятия восстания». А Потапа Павлова в Забайкалье. Часть посланцев были перехвачены ОГПУ, часть вернулась, но сведения, которые они принесли , оказались неутешительными. Крупные восстания в Забайкалье уже были подавлены, всеобщего вооруженного выступления против советской власти не случилось. Прямое столкновение с отрядами ОГПУ было рискованным. Части Красной Армии, на которую рассчитывали восставшие, не участвовали в подавлении бунта. К этому времени у них насчитывалось 135 участников.
Повстанцы перешли к партизанской тактике  - неожиданным налётам на объекты местного значения – склады и столь же быстрому отходу.
События в Сиане вызвало большое беспокойство властей, для локализации этого выступления с особыми полномочиями в Зею был направлен член пропагандистской группы ЦК ВКПб Г.Д.Решетников, ему подчинили местные отряды ОГПУ. Суть действий Решетникова заключалась в том, чтобы путём переговоров склонить, если не всех, то значительную часть, сдаться.
В результате удачно проведённых Решетниковым переговоров отряд покинула значительная часть бойцов, несколько ослабив силы повстанцев. Отрядами ОГПУ и комсомольцами – добровольцами был взят оплот крестьян – Усть – Умлекан. Чтобы привлечь остальных, сдавшимся было позволено жить также как и остальным крестьянам, не принимавших участие в вооружённом выступлении.
В своём докладе Решетников писал : « Явившиеся добровольно бандиты для соблазна и приманки других были оставлены на свободе, поехали пахать, но сложив оружие, они не выдали Перелыгина и его товарищей».
Руководителя восстания и его основных подвижников Луку Ткачёва. Потапа и Кондрата Павловых и Ивана Вдова нигде не обнаружили и их след затерялся навсегда.
Несмотря на ликвидацию восстания, которое длилось до 15 мая того же года, власти не решились из – за опасения новых волнений осудить всех его участников. Согласно материалам следственного дела о восстании 135 участников пять человек : Косач Захар Трофимович, Тихонов Исаак Фёдорович, Туркот Яков Петрович, Ткачёвы Григорий Михайлович и Михаил Лукич были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, 16 человек – к различным срокам исправительно – трудовых работ, 98 человек  освобождены в ходе следствия.
Позже, в 1938 году 35 участников восстания по старому обвинению вновь были арестованы и расстреляны.
Сианское восстание ликвидировали потому, что несмотря на боевой опыт гражданской войны, восставшие по своей сути были крестьянами, а не политиками. Именно на мирные настроения крестьян рассчитывали власти при переговорах. При ликвидации восстания использовалась тактика медленного его удушения. Эта тактика себя полностью оправдала – повстанцы сдались, а войска ОГПУ не потеряли ни одного своего бойца.
В последующие годы крестьяне не оставляли надежды отстоять своё право на свободу, но к 1933 году крестьянские восстания в стране сошли на нет.
Причины Сианского восстания – чисто экономические. Идейных противников советской  власти среди этих крестьян не было, более того, большинство из них являлись активными участниками установления советской власти. Социальный состав восставших был таков: кулаков -5 %,середняков – 50 % и бедняков и батраков -45 %.
В воззваниях восставших основной упор  сделан именно на несоответствие вложенного труда крестьян и норм, установленных советской властью.
В письме к уполномоченному ЦК ВКПб есть такие строки: «За что мы выступили? Я имею одну лошадь, одну корову с телёнком, и меня выставили кулаком и стали жать со всех сторон, лишили голоса, лишили крошки пайка, тогда как у меня своего хлеба нет, что мне оставалось делать – идти в тайгу и требовать своё».