Про ежа

Второй день бригада опухших от недельного пьянства охотников-любителей сидела в засаде, ждала стадо косуль. Ночные беседы о коварстве тигров и медведей даром не прошли, Миша остался в сторожке охранять УАЗик с припасами, поддерживать огонь в очаге и отгонять медведей с тиграми. Боксёр Кевин был единодушно признан негодным для охоты и сослан спать у печки. Вокруг сторожки который день деловито бродил огромный ёж. Ёж не стеснялся, бродил где вздумается, рылся в посуде, оставленной на крыльце и беззастенчиво топал. Миша каждый раз покрывался мурашками размером с кулак, когда слышал этот топот и пыхтение, но ежа не трогал. "Какой-то он неприкаянный, одинокий. Холостой, наверное. Женить его надо", - думал Миша. "Иди ты в жопу!" - думал в ответ счастливый неженатый ёж. К возвращению охотников Миша уже приучил ежа пить пастеризованное молоко из блюдца и есть яблочное варенье с руки. Проигнорируй ёж мысль насчёт, что там делают собирающие вещи охотники, может и остался бы он жить на этой поляне одиноким и счастливым, но чёрт его дёрнул полюбопытствовать по поводу варенья напоследок. Миша решил его забрать в семью. Там жена, дети и кот Самсон - ежу скучать будет некогда. Ёж и глазом моргнуть не успел, как оказался в пластиковом ведре на пучке травы и с куском яблока, чтобы не скучал. Кевин был против, но его мнение проигнорировали. "Вы ещё с ним намучаетесь! Редкой хитрости тварь!" - скулил пёс. "Трепло слюнявое!" - пыхтел в ведре ёж. На том и разошлись по углам.

Менять образ жизни в городской среде ёж не захотел. Он спал днём в картонном ящике на лоджии, а с наступлением темноты выходил на пробежку от коробки и до утра. Умение ежа топать многократно усиливалось ламинатом и кафелем. Вместе с ежом не спал никто. Дети ворчали, но терпели, жена порывалась уйти к маме и вернуть себе девичью фамилию. Миша приходил на работу с опухшими от недосыпа глазами и мастер, считающий, что отмазка про ежа в городской квартире слаба, отправлял его каждый раз в медкабинет для освидетельствования на неупотребление. Устраивало всё только кота Самсона, чей биологический ритм совпадал с ритмом жизни ежа. Днём он спал на коробке лесного друга, а ночами бродил за ним беззвучной тенью. К тому же ёж делился своим молоком и сухим кормом. Это была очень правильная дружба. В обнимку не спали, в разведку вместе не рвались, но и вреда друг другу не доставляли. Побочным эффектом ночных пробежек ежа по квартире было ещё и говно, причём в самых неожиданных местах. Миша несколько раз пытался найти что-то путное в интернете по ключевой фразе "как приучить ежа к лотку", но интернет злорадно молчал. Тем не менее Миша не отказывался от своей идеи сделать из ежа счастливого человека. Он тратил драгоценные вечерние минуты не на сон, а на поиск подруги с родословной для ежа и методик обучения ежей жизни в условиях квартиры в мегаполисе.

Под его объявлениями разворачивалась весёлая полемика с грязными стишками, нетактичными советами и фотожабами. Но хозяева ежих с родословной не отзывались. Зато однозначно самым частым был совет купить ещё и ужа, чтобы потом построить бизнес на продаже колючей проволоки. Дураки, что с них взять.

Ёж оказался очень способным. Не забывая старых привычек, он охотно обзаводился новыми. Миша однажды заметил, что чуть выше плинтуса стали на обоях появляться какие-то странные полосы. Первым под подозрение попал Самсон, потом, в порядке отсеивания версий, жена. Мол, пылесосом слишком активно двигает. Но застукан на месте преступления был ёж. С сумерками он выбирался из коробки и, побродив для виду по кухне в поисках тараканов, он топал чесать колючки об обои. Прижимался боком к стене и с усилием в неё вдавливаясь проходил максимально возможное расстояние, пока не упирался в ножку какой-нибудь мебели. Обходил препятствие и продолжал чесание дальше. Когда периметр комнаты заканчивался, он проделывал то же самое в обратную сторону. Обои были моющимися, но не противочесательными, и скоро были содраны до штукатурки. Миша терпел. Он не оставлял надежды на перевоспитание ежа. Нужно отменить, что, хотя Миша и имел два охотничьих ружья, и даже на охоту с друзьями ездил регулярно, но все, что он привозил с охоты в качестве трофея – это были сувениры, купленные на обратном пути в придорожной сувенирной лавке. Миша любил зверей живыми и весь свой боекомплект высаживал по пивным и консервным банкам возле сторожки. Ёж на этом фоне был единственным исключением, тем самым трофеем из леса. И это исключение откровенно начало рулить жизнью в квартире. Домочадцы стали ловить любые свободные минуты днём, чтобы хоть немного поспать, прекрасно понимая, что ночью не получится. Хотя и в этом Миша находил плюс – стал чаще смотреть ночные футбольные трансляции по телевизору. Ёж, несмотря на то, что так и не захотел привыкать к лотку, был, тем не менее, страшным чистоплюем. Любой носок, оставленный без присмотра, авторучка, упавшая за стол, газета возле кровати – все, что мог найти и утащить без помощи Самсона ёж, оказывалось у него в коробке. Всё ради уютного гнезда. Хозяйственный ёж. Клочья шерсти Самсона тоже шли в дело. Если кот не хотел разбрасывать их по полу добровольно, то ёж беззастенчиво отхватывал кусок со шкуры живого кота. И почему-то Самсон не возражал. Не нравилось ему только когда из хвоста шерсть выдёргивали. Ещё одной новой привычкой ежа стало переворачивание блюдца после того, как молоко выпито. Этот процесс он почитал особо. То ли ему нравился грохот блюдца о кафель кухни, то ли он этим показывал, что сыт и говорил спасибо, но, когда ему заменили стеклянное блюдце на пластиковое, он расстроился и прогрыз в блюдце дыру. Стеклянное блюдце вернули, к радости ежа, а на пол кухни постелили кусок линолеума.

Прошла зима. Ёж и не думал засыпать. Был активен, как никогда. Коробка с лоджии переехала к батарее на кухне, это понравилось как ежу, так и Самсону. Еда стала ближе, жизнь стала веселей.

Баталии в сети потихоньку стихли. Видимо Мишу, с его поисками пары для ежа, потихоньку отнесли к категории больных на всю голову, а над убогими у нас смеяться не принято. Жена ежедневно пилила Мишу за доброту, испорченные обои и говно на тапках по утрам. Из плюсов жизни ежа под боком она признавала только отсутствие пусть и редких, но тараканов, и сбор разбросанных по дому вещей в одном месте. 

Так бы и отстаивал Миша право ежа на жизнь в одной с ними квартире, не утащи однажды ёж в свою берлогу мишин паспорт, водительские права и свидетельство на машину.  Ламинирование пришлось ежу не по вкусу, документам изрядно досталось, но пользоваться ими было можно. А вот паспорт показался ежу очень хорошей находкой. Он вырвал все страница и пустил их в дело строительства своего гнезда.

В этот самый день Миша впервые почувствовал, как его стальной гуманизм начинает покрываться ржавыми пятнами сомнения. Шнур от Айфона, разгрызенный на кусочки и утрамбованный в стены гнезда тоже ситуацию не улучшил. Последней каплей стала пропажа 5000 рублей, которые, разумеется, нашлись в коробке ежа, но уже в виде мелких кусочков.

Миша решил, что ежу пора в лес. Но озвучить он этого не мог, все бы подумали, что не мужик, а, так, балалайка, с ежом не справился. План выселения строптивого ежа был придуман к утру бессонной ночи.
- А не поехать ли нам на дачу? – предложил Миша – Посмотрим, что там и как, ежа вывезем воздухом подышать.
- До майских ещё две недели, поди дотерпим, - сопротивлялась жена, пытаясь отодвинуть дачный геморрой на более поздний срок.
- Надо проверить! Волнуюсь я за водопровод и вообще. Ну и ежа воздухом подышать, - настаивал Миша.
- А зачем ежу такие стрессы? Пусть сидит дома, сами съездим, - издевалась, начавшая уже все понимать, жена.
- Да какой в городе воздух! А там и травка молодая и водичка родниковая, - требовал Миша.

Сборы на дачу были рекордно быстрыми. Забыли дома всё, что хотели взять. Не забыли только пластиковое ведро с ежом, восседающим на гнезде, переложенном из коробки в ведро.
- Ты следи тут за ежом, чтобы не убежал, - напутствовал Миша жену уже на даче, - а я пока пойду к председателю схожу, узнаю, что тут нового.
- Глаз не спущу! – обнадеживающе съязвила жена.

Через пару часов, с лёгким пивным амбре, Миша подходил к домику. Он надеялся застать жену в слезах, причитающую по сбежавшему ежу. Он бы мужественно и нежно обнял бы её за плечи, прижал к груди и успокаивал бы, успокаивал, успокаивал… Но слёз не было слышно. Зато были слышны слова, которые Миша не слышал даже в те дни, когда возвращался из гаража на рогах. В переводе на язык Пушкина и Толстого, он услышал следующее:
- Глубокоуважаемый Ёж, не будете ли Вы так любезны, чтобы пройти вот этой самой тропинкой в лесную чащу, которая находится вот буквально рядом с нашим домиком. Нет-нет, уважаемый Ёж, Вы не подумайте ничего плохого о нас, мы всегда рады видеть Вас у себя дома и даже оставим Вам адрес, но сейчас Вы доставили нам неописуемую радость, если бы прошли вот этим лесочком в свою естественную среду обитания, а иначе я за себя не очень сильно ручаюсь. Вы ведь, не хотите, глубокоуважаемый Ёж, узнать, что означает фраза «Лопатой по жопе»? Я бы тоже не хотела, чтобы Вы это узнали. Но я полна решимости и пока Миша где-то шляется, скинув этот неприятный разговор на мои хрупкие плечи, я очень даже готова Вам это разъяснить.

Миша осторожно выглянул из-за угла. Он поймал взгляд ежа, его сердце больно кольнуло чем-то раскалённым, но он сдержался. Жена, его хрупкая и нежная подруга суровых дней, в резиновых сапогах и с лопатой наперевес, нежно, но уверенно подталкивала упирающегося ежа к лесу по тропинке за домом. В конце концов ёж сдался и, бросив печальный взгляд на Мишу, потрусил в лес…

Миша пил два дня. Ему было безумно жаль одинокого ежа. Он чувствовал себя предателем, хотя, формально, виновата в «побеге» ежа была жена. Не уследила, растяпа. Он все майские праздники бродил по лесу за дачей, надеясь, что ёж найдётся и у него будет шанс принести тому извинения, но увы, ёж как сквозь землю провалился.

А к концу лета Миша обнаружил у крыльца старого знакомого с сердито фыркающей ежихой и тремя ежатами. Они пили молоко из блюдца кота Самсона. Это уже был не одинокий ёж…