Дом над городом

Стою во дворе с ведром мусора.На шее, на чёрном шнурке висит ключ. Я сегодня одна дома.Тётя Мила и дядя Володя (это мамина средняя сестра со своим мужем), и моя мама - на работе.А в садик меня пока ещё не взяли. Мама говорит, что все анализы будут готовы только через недельку.Вот тогда меня и возьмут туда вместе с анализами. Ну да и ладно.Недельку можно и потерпеть.А дома одной тоже хорошо. Никто тобой не камандует, замечаний не делает.Да и мама попросила подождать.Я конечно согласилась со всеми её доводами.

Тётя Мила забрала нас с мамой к себе в город.Сказала, что здесь мама и работу быстро найдёт и меня в садик устроит, и с жильём всё уладится. А пока, мол, поживёте у меня.А до этого мы целый год жили в посйлке Куйтун у бабушки и тёти Каны, старшей маминой сестры.Это когда мы уехали от папы с севера, из города Сыктывкара.Я только недавно научилась его правильно произносить. Но при этом воспоминании, я прерывисто вздыхаю и глаза мои предательски намокают, потому что мне становится грустно. Грустно, что уехали от папы.Я маме не говорю, что очень по нему скучаю. Иногда ночью проснусь и плачу. Это когда он мне приснится. А ещё мне грустно, что переехав в город, я оставила в посёлке моих подруг и двоюродных братьев.Там остались все девчонки и мальчишки с нашей заречной улицы.

Мы вместе ловили чебаков, таких скользских и юрких рыбёшек, в речке Яне, ходили за черёмухой и смородиной на острава посреди реки, перепрыгивая по камням. Это было возможно, потому что речка за лето мелела и камни выступали над водой. мы делили между собоу хлеб помазанный маргарином и разные проказы тоже.За которые потом попадало от бабушки ивовым прутом по тому месту, на котором все люди обычно сидят. А здесь в городе я ещё никого не знаю... Да и всего-то четыре дня прошло с нашего приезда. Но мне здесь, несмотря на грусть по оставленному посёлку, пока всё нравилось. нравилась тётина квартира с жёлтым кафельным полом в ванной и туалете. Нравилось пить чай с запахом хлорки, набирая воду из крана.

Мама устроилась машинисткой в штаб МВД, так мне пояснили взрослые. Она там на такой специальной машинке печатала разные документы. А ещё ей там обещали в скором времени отдельную квартиру в бараке недалеко от работы.Ну, а для меня место- в мвд-эмском, ведомственном садике

Сейчас, выйдя из тёмного подъезда, где тоже пахло каким-то специфическим городским запахом,который я соотношу с запахом города,я зажмуриваюсь от яркого уличного света.А майский день был так свеж после ночного дождя! Надо сказать, что все свои ощущения с первых, вполне осознанных минут жизни,  я всегда ориентировала по запахам и цветам. И потом, в разные периоды жизни, и в разном возрасте тоже, ощущая разные запахи, вспоминая их, я оживляла в памяти цветные картинки бытия, которые были связаны с ними. Вот и сейчас, выйдя во двор, я полной грудью и с удовольствием вдыхаю городской воздух, наполненный букетом разных запахов.

Это городское утро пахло майской свежестью прошедшего перед утром дождя. Сюда вплетался аромат молодой и влажной тополёвой листвы. Она была еще с небольшими и клейкими в смолке листочками и пахла медово-горьковато. С нижних листьев тополя, росшего возле подъезда, капали капли росы. Когда я проходила под ним, несколько капель умудрились попасть мне за ворот моего нового платья... Поёживаясь, но совсем не огорчаясь от этого, я оглядываю двор, в котором мне предстояло  некоторое время жить. Колодец двора был окружён со всех сторон высокими домами. А дома в два этажа, после одноэтажной деревни, казались мне очень высокими.

А тут слева стоял пятиэтажный дом из красного кирпича без балконов. За моей спиной был дом тёти Милы, тоже из пяти этажей. А справа и передо мной - два двухэтажных дома. Всё моё внимание занимает пятиэтажный дом из красного кирпича, который был слева.Почему? Да потому, что в наш первый день приезда, когда оглядывала двор,я удивилась, услышав плачь маленьких детей.Мне тётя Мила объяснила, кивнув на краснокирпичный дом, что это родильный дом, где рождаются маленькие детки. А ещё она сказала, что это очень старый дом и построен он был ещё при царе.

Ничего себе, как из сказки, удивилась я! Цари ведь только в сказках жили. Вот теперь я этот дом и разглядываю, со всем своим вниманием, благо мне никто не мешает и спешить мне некуда. И действительно, разглядывая и одновременно прислушиваясь, я снова слышу из открытой форточки второго этажа детский плачь. Всё-таки странно, а почему тогда взрослые говорят, что детей приносит аист? А ещё бабушка говорила мне, что детей находят обычно в огороде, в капусте. А тут в городе огородов нету, то видимо потому тут и есть этот родильный дом, где значит и живут эти дети. А так как, я всегда любила сама докапываться до истины, потому что пока у взрослых допытаешься и допросишься, то и сама забудешь о чём спрашивала.То я начинаю выстраивать логическую цепочку, чтобы всё расставить по своим местам. Значит, решаю я, дети появляются в городе в этом огромном доме сразу для всех людей. Потом прилетает аист и разносит их по разным огородам и оставляет  на грядках в основном на капусте. Ну, там у капусты листья большие а маленький и голенький ребёнок, значит, не испачкается землёй. Это понятно, так бывает в деревне. Но тогда как же появляются дети в городских квартирах, если здесь нет огородов? Тогда выходит, что, или за ними ездят в деревню, или же аист минуя огороды, подбрасывает этих городских детей... Так, бац, а куда же он их подбрасывает и как? Вот - а он подбрасывает их... в открытые форточки!!! Эта идея мне жутко понравилась! Потому что я сама до неё додумалась, своми силами.

Теперь я оглядываюсь на наш дом, вернее дом моей тёти,и обнаруживаю, что сейчас у многих открыты фортлочки и у нас на кухне тоже... Значит и к нам аист может запросто тоже занести младенца! У тёти моей пока детей нет. Но живя в такой близости от родильного дома, она его может запросто заполучить в любой день! А где же тогда мы с мамой станем жить, пока нам не дали квартиру? У тёти одна комната и там уже стоит их с мужем кровать, диван и круглый стол с этажеркой. Места для детской кроватки там нету.На старый кожаный диван с высокой спинкой они малыша конечно же не положат. Потому что у него такое выпуклое и скользское сиденье, что он оттуда сразу же сползёт на пол, скатится.Не удержится на нём. Я, бывало, когда хотела на нём посидеть и полистать книжку, то садилась под самую спинку, чтобы не сползти по скрипучей и скользской коже на пол. Значит кроватку детскую они могут поставить тоько в кухне. Но кухня хоть и большая, но там уже стоит наша с мамой кровать... Эту кровать мы купили в ближнем мебельном магазине на второй день приезда. Она мне очень нравится: у неё с блестящими шариками спинки и она на панцирной сетке, на которой так легко качаться. Вот вынесу мусор, вернусь домой, - решаю я, - и обязательно закрою форточку! Мало ли что! А вот переедем мы с мамой на новую квартиру, то тогда - пожалуйста вам, можете и в комнате форточку открывать, хоть на целый день!

- Чего пялишься? - при этих словах мне под правую коленку пребольно впился острый камушек! Выпущенный из рогатки - сразу определила я. Оглянувшись, вижу  белобрысого мальчишку выше меня на целую голову. На голове у него бело-голубая бескозырка. Одет он в голубую майку, заправленную в короткие до колен брюки с лямками и манжетами на гачах, застёгнутыми на пуговицы. На ногах носки с сандалиями. В руке раскачивалась рогатка... Что и следовало ожидать.Так я и знала.

- А тебе чего надо? Получить захотел? - замахиваюсь на него своим ведром.

- Да я просто спросил. А ты чего там на родилке увидела?

- Это моё дело! Куда хочу, туда и смотрю!А ты не стреляйся из рогатки! Я тоже из рогатки умею. Так стрельну, что твоя рогатка за забор улетит!

- Подумаешь, стрельчиха! Это тоже моё дело. Это мой двор! Я здесь живу, как родился, - нагло глядя голубыми глазами , отвечал мне этот городской поганец.

- Подумаешь, живёт он здесь!Я теперь тоже здесь живу.Это теперь и мой тоже двор. И рогатка у меня тоже есть, и я получше твоего стреляю! Вот сейчас ведро вынесу, возьму рогатку и уши твои отстрелю! А то они у тебя загнулись вперёд, как поджаренные на сковородке, то сразу будут назад торчать! - ехидно заканчиваю я, сразу заметив изъян с его ушами.

Но парнишка почему-то совсем не обиделся за свои уши, которые так забавно торчали из-под бескозырки.Он засунул рогатку в карман брюк и неожиданно, совсем уж примирительно, сказал: "Айда к помойке, там ворона лежит мёртвая. Надо её похоронить"

- Что ли это ты её убил?

- Не-а. Это Вовка из третьего подъезда. Он взрослый. Уже в пятом учится и всех бъёт.

- Ворон что ли?

- Не- а, ворон он стреляет рогаткой, а ребят колотит

Я быстро соглашаюсь на такой мирный исход знакомства. Размахивая ведром,бегу с новым знакомым за сарайчики в дальнем углу двора, где была мусорная яма. Она была огорожена досками, а сверху закрывалась крышкой с деревянной ручкой. С усилием сдвигаю разбухшую от дождя крышку в сторону, я скоренько высыпаю вниз содержимое своего ведра. А в лицо мне пахнуло снизу, как перепрелым навозом на огороде.Задвигаю крышку на место и вижу, как мой новый знакомый, присев на корточки, колдует над чем-то за углом помойки.Заглядывая через его плечо, вижу, как он рогаткой переворачивает на бок мёртвую ворону.

- Вот она, - оглядывается он на меня, - лежит тут мёртвая. Бедная птица.

Но птица неожиданно открывает чёрный, как бусина, блестящий глаз...

- Ой, да она ведь живая ещё, - восклицаю я.

- Сам вижу, что живая. Теперь её лечить надо. Видно Вовка её только подранил, гад!Я возьму её домой и буду лечить.У меня дедушка врач, он мне поможет.Смотри, у неё крыло перебито и нога в крови. Вот гад ползучий! Я сразу поняла, что это он о Вовке.

- А сам-то чего с рогаткой ходишь? Вон и в меня пульнул.

- Да я стрелял по забору. Видишь, там у меня круг мелом нарисован, как в тире. Я в тебя рикошетом попал.Он завернул ворону в старую газету и понёс домой. Возле моего подъезда мы остановились.

- Ты уже в школе учишься?- спрашиваю его.


- Ага. Во второй класс перешёл. А ты?

- А я ещё в садик пойду, в старшую группу, а потом уже в школу, на будущий год.

- Да ладно, ты ещё мелюзга толстопузая!-пренебрежительно машет он свободной рукой. Тебе ещё до школы срать и срать...

- Чего это ты материшься?- возмутилась я, потому что сама никогда таких слов не говорила, - это плохие слова, а ещё в школе учишься!

- Да знаю я. Мне дедушка тоже за них обещал шилом язык проколоть. Да все пацаны так говорят. Ты здесь ещё не то услышишь.

- Мне бабушка говорила, - пытаюсь его просветить, - что от грубых и плохих слов на языке выскочит типун. Это болячка такая страшная.


- Чё-то у Вовки вон не выскакивает типун, а он ещё не то говорит.

- А тебя-то самого, как звать?

- Котька.

- Странное какое-то имя, - удивляюсь этому вслух, - я такое впервые слышу.

- Это дома меня так бабушка зовёт, да и во дворе тоже. А вообще-то я Константин. Но долго выговаривать. Вот все и зовут меня Котька. Меня так в честь дедушки назвали.

- А тебя значит отсюда аист принёс? - киваю я на родильный дом.

- Ты чё, дура совсем? Какой аист? Меня мамка моя родила в этом роддоме.И в подоле домой принесла, так бабушка говорила. А почему в подоле, то сколько раз у неё спрашивал, но она не хочет рассказывать. Детей ведь в пелёнки заворачивают и приносят.

- А где она сейчас, твоя мамка? - я имела ввиду работу, потому что моя была на работе.

- А, как меня родила, так её сразу и отправили на север. Я её даже и не помню, только письма от неё приходят.А бабушка, как получит письмо, так и плачет. А дед её успокаивает и говорит: "Вот меньше бы она свой язык распускала, то дитё бы своё ростила и тут работала." Мамка у меня тоже врач, как и дед.

- А отец твой где?- продолжаю я расспросы.

- Лётчик был, разбился.

- А-а-а, -  растягиваю я удивлённо и сочувственно одновременно. И не ожидая его вопросов, рассказываю сама о своих родных: "Мама моя на работе, работает машинисткой. Здесь мы с ней временно у тёти живём.Нам скоро дадут квартиру и мы туда переедем. А папа мой тоже на севере."

- Что, он там тоже работает, пока по статье не отпустят?

- Он безо всяких статей работает, он военный. Капитан. Мы с мамой оттуда уехали.

 Котька уже открыл рот, чтобы ещё что-то спросить, но я его неожиданно обрываю, потому что не хочу говорить, почему мы уехали от папы, потому что при этих мыслях мне всегда грустно и хочется плакать. Не буду же я перед нм распускать слёзы. А я знала, что они у меня тут же польются." Всё, я пойду. А ты беги и лечи свою ворону. Мне ещё надо за хлебом сходить."

Дома ставлю ведро под раковину на кухне, и,не забыв своего решения,взбираюсь на стул, тщательно на шпингалет закрываю форточку. Это на всякий случай, чтобы... Мало ли?! И через окно бросаю взгляд на окна и открытые форточки родильного дома.Взяв на буфете деньги и сетку-авоську, выхожу во двор. Котьки не видно. Значит лечит свою ворону.

Выйдя за ворота, огибаю наш дом по широкому и новому асфальтовому тротуару и неторопливо шагаю в н новый гастроном.А идти совсем недалеко.Потому что гастроном этот совсем недавно открыли в тётином доме на первом этаже, только с другой стороны дома, обращённой к городу.

Новый асфаль тчернел и дымился после дождя лёгким парком под тёплыми лучами утреннего солнца. Кое-где на нём ещё не просохли лужицы дождевой воды. Воробьи купались в них, растопырив перья. Хорошо!!! А которые воробьи не хотели купаться, то сидели на ветках тополей и звонко чирикали.

В такт шагов поскрипывали мои новые сандалии, ещё остро пахнущие новой кожей и новизной. Я шла осторожно, чтобы не забрызгать из луж их коричневый глянец.  Я шла и слышала сквозь неумолчное чириканье воробьёв, как почти непрерывно по соседним улицам звонко перекликались клаксоны автомобилей. Я шла и с наслаждением вдыхала этот запах майского утра!Оно пахло: бензиновым дымком от машин, кожей новых моих сандалий, поскрипывающих от каждого шага, влажной листвой тополей, мокрым песком вдоль обочин асфальта, ещё не просохшим от солнца и утреннего ветерка. От низких кустов жёлтых  акаций, посаженных вдоль дорожки, спускавшейся к рынку с нашего холма, ветерок доносил приторно-сладковатый аромат её зацветающих соцветий. Потом, когда они отцветут, из её стручков вся местная детвора будет делать свистульки. Но это будет потом... А сейчас шёл неторопливо сквозь свои запахи и ароматы, месяц май.

Вчера мы с тётей Милой спускались по этой дорожке на рынок и покупали там молоко. Молодая и краснощёкая женщина в белом халате, косынке и нарукавниках, размешивала поварёшкой в большом бидоне молоко.Когда подошла наша очередь, я подставила ей наш жёлтый эмалированный бидончик.Когда же она зачерпнула молоко, собираясь вылить его в нашу ёмкость, на краю поварёшки показалась лягушачья зелёная мордочка с вытаращенными глазами!Я от удивления охнула и чуть не выронила бидончик из рук... А молочница ничуть не удивившись. и даже не выбросив настырную лягуху, снова размешала молоко и наполнила наш бидончик уже без живности. А моя тётя тоже не выказала удивления. А по дороге домой мне пояснила, что молоко везут по жаре из дальних деревень и чтобы оно не скисло, в бидоны сажают этих небольших лягушек, живущих в ручьях. Ничего себе обычай! Но я уже не хотела  пить холодное молоко, которое любила в отличие от парного.

Сейчас город лежал у меня, как на ладони.Я стою на краю холма и смотрю, как улочки и переулки веером разбегаются от центра. Дома одноэтажные и двухэтажные, деревянные по окраинам, а ближе к центру кирпичные. Через город, отделяя его от заречных поселковых застроек, петляет синей лентой река Селенга. Берега её заросли красноталом. Ближе к центру золотятся маковки церквей. Вдоль улиц росли тополя и рябины. Город со всех сторон окружали лесистые сопки. Ближе к подножию они розовели пятнами цветущего багульника. Я любила его за неповторимый аромат. А мы с девчонками ещё и объедали его сладковатые цветочки. Уже цвели по болотистым местам оранжевые тюльпанчики-жарки.

Моё почти праздничное настроение поддерживает ощущение новизны в моей жизни, в связи с переездом в город, а также моё новое платье, сшитое мне мамой к Пасхе. Она ещё зимой купила мне красной байки в белый горошек. Наверное поэтому я так люблю эту расцветку до сих пор.

Я стояла на пороге зеркальных дверей гастронома. Налюбовавшись городом, нащупав в кармане деньги, я развернулась и вошла в магазин.Он был новым. Кафельный пол из новых желтоватых плиток ещё не просох после утренней уборки.Через большие окна лился ясный солнечный свет, отражаясь в выпуклых боках стеклянных витрин. Из посетителей было несколько человек и только возле хлебного отдела. Но я сразу не пошла туда, а решила протись и полюбоваться витринами.

У бабушки в деревне магазин был "смешанный", так его называли. Там продавались продукты и одежда с обувью.Витрин там не было, а были только полки с товарами. Поэтому мне нравилось вначале пройтись по магазину и полюбоваться витринами. Иду вдоль пузатых витрин, любуясь пирожными, украшенными разноцветной пеной крема, горками конфет в разноцветных фантиках, блестящими  цветными "подушечками". Лежал сахар большими синеватыми глыбками, которые надо дома колоть на мелкие кусочки.Рядом на подносе горка сахара-песка, недавно появив шегося в продаже.А ещё лежит в голубых коробочках пилёный сахар кубиками. Он быстро растворяется в чае.Но мне больше нравится колотой, его можно долго сосать, как леденец. В рыбной витрине красуются крупные ломти красной копчёной и солёной горбуши, лежит в судках солёный смуль и вяленая сорога. Меня овевают разные вкусные запахи!  Но более всего в жизни, я люблю запах свежего хлеба! И считаю, что вкуснее его нет ничего на свете! Пока я гуляля по тгастроному, в хлебном отделе покупателей уже не было.

Положила я в свою авоську кирпич ещё горячего ситного хлеба и тёплый мягкий батон, с подрумяненными надрезами сверху. Хлеб так аппетитно пах, что я не удержалась и тут же у прилавка отломила боковую поджаристую корочку. Возле витрины с канфетами я задержалась, сжимая в кулаке сдачу. Ну не могла я пройти мимо "подушечек" и ирисок! Взяла по сто грамм каждых. Уж пировать, так пировать! Если встречу во дворе Котьку, то угощу. Меня сроднил с ним север. У него там мама, а у меня папа.Когда я вернулась домой, то на часах уже было два часа дня.Я недавно научилась лпределять время. Мама показала мне, что если маленькая стрелка стоит на цифре 2, то большая должна стоять вверху, где цифры 1 и2, значит это уже 2 часа и самое время пообедать. Суп стоял на столе, завёрнутый в газету и полотенце.

Умостившись за столом, я с аппетитом ем тёплый суп, заедая его свежим хлебом. И тут я замечаю, что форточка, которую я так тщательно закрыла перед уходом, открыта настежь...Словно я её и не закрывала. Странно, ведь дома без меня никого не было? В обед из родичей никто не приходит. Потому что они работают далеко и не успевают уложиться за обеденный перерыв. И к тому же мне оставили ключ дяди Пети.

Вообще, с первых дней приезда, тётина квартира показалась мне очень странной...  Но я пока не делилась своими наблюдениями со взрослыми и ни о чём их не спрашивала. Я хорошо помнила бабушкино присловье о том, что оторвали любопытной Варваре... Я однажды в двери прищемила палец и хорошо это запомнила. Потому нос свой берегла. Я пока ещё сама многое не понимала, поэтому и молчала.

Когда я оставалась в квартире одна, играя в комнате с куклой на диване, или рисуя там же, то слышала, как хлопали и скрипели дверцы буфета на кухне, открывалась и сама закрывалась форточка, звякали ключи на гвоздике в коридоре...Я думала, что всему виной сквозняк. И не обращала на это никакого внимания. А иногда, ближе к вечеру, я слышала стоны. Они доносились из дальнего угла комнаты, где стояла этажерка с книгами. Я думала, что это доносится от соседей. Мне всё время казалось, что я в комнате не одна и кто-то смотрит мне в спину.Даже при закрытых форточках позвякивали стопки тарелок в буфете, шелестела страницами газета на столе...У меня мурашки текли по трукам и я боялась оглянуться на эти звуки.

Однажды после обеда, наигравшись с куклой, я уснула на диване в комнате. Он достался моей тёте от прежних хозяев квартиры. Он был с высокой спинкой, выпуклым брюхом-сиденьем, с двумя полочками на спинке, накрытыми кружевными салфетками. На одной полочке стояли семь фарфоровых слоников, а на другой красовалась тоже фарфоровая пастушка с овечкой, привезённая тётиным мужем из Германии после войны. Мне всегда хотелось ею поиграть. Но брать её в руки не разрешалось, потому что одна её рука и так была приклеена после падения.

У тёти кругом были вышитые и вязаные салфетки: и на комоде у окна и на полочках этажерки. Она была большая рукодельница и всё свободное время то вышивала, то вязала.Так вот, я проснулась на диване в тот день оттого, чтокто-то стянул с меня одеяло и водил холодными руками по моим ногам... С криком ужаса, я включила свет, включатель был рядом. Видимо я долго проспала, потому что уже лёгкие сумерки наплывали в комнату. Скоро должны были придти взрослые , но я от страха  не стала их ожидать в квартире.Нне выключая света и на кухне, и в коридоре , наскоро одевшись, вышла во двор. Я уже не собиралась ни за какие коврижки возвращаться в пустую квартиру.

Ко мне на скамейку подсела наша дворничиха, закончившая убирать подъезд. Поставив ведро с веником возле скамьи, она устало вздохнув, сняла платок с головы, и причесавшись красной округлой гребёнкой, заколола ею волосы.

- А ты чё тут, девонька, сидишь одна? Все ребятишки уже разбежалися по домам. Чё домой-то не идёшь? Вечер уже. Ты с какой квартиры будешь?

- Вот с этой, - махаю рукой на окно кухни, под которым сидим. Мы тут недавно с мамой у нашей тёти Милы живём.

- То-то я тебя на личность не помню. Так у этой, муж врач у которой? На первом этаже, значит. А чё домой-то не идёшь?

- Наших никого пока нет, а я там одна боюсь.

- А и чего бояться, светло же ещё, да и свет у вас вон везде горит, по всем комнатам. Ты что ли повключала его?

Вот тут я ей всё и рассказала. Поправляя косынку, она вздохнула: "Вот значит как. Не успокоилася значит душа бывшей хозяйки!Приходит, значит."

- Как это? Какая душа приходит?

- Да жила тама одна семья неудачная. Она-то хорошая женщина была, приветливая, добрая. Всегда поздаровкается и с улыбкой. А вот мужик её вышел из тюряги по амнистии. Выпмвал часто и всё к ей придирался выпивши.Вот пьяный ударил ли её, или толкнул. То ли она упала неудачно и захлестнулась головой об стену? Так она и умерла сразу. А его опять посадили.

- Куда?

- Снова в тюрьму-мать родну! Куда же ещё такого выродка? Не в санаторий же его, за то что убил жену  с дитёнком. Ребёночка она ждала, в животике ещё он был. Так и похоронили вместе бедолаг...