6. Неожиданная удача

НА СНИМКЕ: Съезд профсоюзов в СССР (год не установлен)


Поняв, что Минфин непроходим, я пошел в Государственный комитет Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной платы – ключевое ведомство по этому вопросу.

Пока я ходил по отделам, всё было хорошо. Со мной подробно разговаривали.

Пожалуй, таких долгих и детальных разговоров больше не было нигде. Похоже было, что им там было очень скучно, хотя работникам постоянно звонили по телефону, просили найти и принести какие-то бумаги, рассмотреть какие-то проекты постановлений, – эту бумажную работу я видел повсюду. Но здесь это делалось не спеша. Начиная говорить со мной, любой работник отодвигал бумаги в сторону и забывал о них.

Здесь, в этом госкомитете в каждом отделе мои выкладки рассматривали по-существу: уточняли схемы оплаты, ставки заработной платы, тексты и даты постановлений, на которые мы ссылались, уточнялись формулировки нашего проекта. Никто не обсуждал со мной главный вопрос – дать или не дать. Для них было важно, чтобы не было ошибок в цифрах, датах и словах.

Так что, пройдя нужные отделы, я стал обладателем вылизанного документа, безупречно точного и грамотного. У меня сложилось впечатление, что меня просто ведут к подписанию проекта постановления. Я даже стал увереннее в разговорах, а уж в вопросах труда и заработной платы подковался как профессионал.

Затем было назначено совещание у одного из заместителей председателя госкомитета.

Все было очень по-деловому. Было отмечено, что подготовленный документ составлен правильно, ошибок нет, и его можно класть на стол Председателю Госкомитета.

Председателем Госкомитета был Александр Петрович Волков. Он занимал этот пост с 1956 года, сменив Л.М. Кагановича. А до этого он уже успел побывать секретарем Московского Обкома КПСС и Председателем Облисполкома. Был он и членом ЦК КПСС.

На прием к нему я пошел вместе с его заместителем, который до этого проводил заседание. Он коротко и доложил вопрос.

– Так Вы из Академгородка? – спросил меня Волков.

Я ответил утвердительно.

– Так Лаврентьев же нас ни о чем особенном не просил.

Вы при создании Академгородка всё сделали очень хорошо, но сейчас возникли некоторые проблемы, потому что в одном городке оказались два крупных коллектива – научный и строительный минсредмашевский. И там, и там есть большое число рабочих, ИТР и служащих.

Рабочие, ИТР и служащие минсредмаша получают больше и, кроме того, имеют районный коэффициент 1,15. Те же самые категории работников Сибирского отделения АН получают меньше, и районного коэффициента у них нет.

Мы не просим большего, чем есть в минсредмаше. Мы просим дать нам столько же.

Раньше этой проблемы не было. Сейчас с момента создания Сибирского отделения прошло 8 лет. И проблема эта с каждым годом все больше и больше. Нам от нее не уйти. Речь идет о сохранении науки в Сибири.

– Когда вводили минсредмашевскую систему оплаты, – задумчиво сказал он, – Политбюро запретило распространять ее на кого бы то ни было. Ни Совмин, ни ЦК КПСС это постановление не подпишет. А что ВЦСПС? – спросил он у моего заместителя.

– ВЦСПС поддерживает, – ответил тот.

Волков еще немного подумал.

– А Минфин?

– Как обычно, визы нет.

– Мне хочется Вам помочь. О минсредмашевских ставках забудьте, – не дадут. А вот к машиностроению, металлообработке и к химии мы вас приравняем. И 15% в виде районного коэффициента можно будет для рабочих провести. Хорошо.

Мы Вам дадим районный коэффициент. Рабочим сейчас, остальным попозже. Не всё сразу. Уже почти 9 лет прошло... Как быстро время бежит…

Он вернул бумаги своему заместителю и пожал мне руку. Я горячо поблагодарил его.

С 1 октября 1966 года на рабочих Институтов Сибирского отделения АН распространили тарифную сетку рабочих машиностроения, металлообработки и химии.

Кроме того, они стали получать районный коэффициент 1,15. Научные работники и инженерно-технический персонал в Постановлении не были упомянуты.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/03/29/351