229. Хуторская чертовщина. Кованый гвоздь

         Мельник выскочил из мельницы, стараясь с ходу понять, что же приключилось с его помощником, который вопил во всю мощь своей глотки.

            Никишка увидев дядьку Тараса и  чувствуя скорую помощь, голосил с меньшим страхом.
            - Дядько!  Скорее!
                - Ой ё – ёй!
                -Поганый водяной счас руку оторвёт!
                -Не дай утащить под колесо!
                -Сил моих больше нету!
                -Спасай родненький!
                -Богом молю, подсоби!
                -Век благодарить буду!

           Упоминание помощником водяного, в мельнике вызвало злобу, сколько можно куражиться, чёрт с ним, что колесом баловал, но зачем же губить не винную душу, иной потехи удумать не мог.
             
                -Вот я тебя сейчас!
                -За всё отыграюсь!
                Зло приговаривал мельник, ища под ногами и вокруг, чего ни будь похожего на дрын или увесистую палку, но как всегда бывает в таких случаях, того что требовалось в данную минуту, напрочь отсутствовало в данном месте.

          -Дядько!
                -Да чего ты там топчешься?
                -Вспомоги родненький!  Не дай загубить!
                Чуть не плача от обиды, умолял Никишка.
       Пришлось помощнику приложить невероятные усилия, с кряхтением и всем телом, упираясь коленями и помогая свободной рукой, потянуть на себя  сцапанную руку, в которую цепко ухватилась лапа водяного, попытка оказалась удачной, руку удалось на пару ладоней подтянуть на себя и прижать к внутренней стороне короба.


        Никишка чувствовал, как через плотный рукав одежды один когтистый ноготь лапы водяного, возможно мизинца, если таковы у него имелись, больно впивался в руку ровно на ладонь выше  кисти.
         Выдохся ли сам водяной или ещё чего там, но получалось уже так, если Никишка пытался тянуть на себя руку, потрескивал и рвался рукав, а коготь больно впивался в руку, стоило чуть попустить, боль утихала, а водяной уже не особо тянул его в короб.

           Подбежавший на помощь мельник, полный желания съездить водяного каблуком сапога если не в харю, то по голове и очень больно.
         Ну если не оглушить, то точно отбить памороки, проучить так, чтобы тот запомнил на будущее;  устраивать такие мерзкие делишки ему больше не стоит, а  любую дорогу к этой мельнице лучше позабыть навсегда.

         Дядька Тарас затоптался на месте, примеряясь, какой ногой ему сподручнее будет действовать для нанесения удара, а для точности своего действия, преодолевая личный страх, водяного  - то он никогда не видел, вдруг там такое отвратительное создание, с опаской  пытался подсветить в короб.

                Дядька Тарас  опасаясь не понятно чего, но так, на всякий случай, мало ли чего может произойти этой ночью, крадучись приблизился к жёлобу (колоде), подающего воду на лопасти колеса.
             Вытягивая шею вверх и вперёд, пытался заглянуть, туда в жёлоб, но различить, там присутствие того самого водяного, цепкая лапа которого удерживала за руку его помощника не удавалось.

        Проще простого казалось посветить туда фонарём, дел то, раз и посветил, но тут было одно но, то самое, наводящая на не добрую мысль. Не успеет он протянуть над колодой руку с фонарём,  как водяной и его схапает.
          Кто может гарантировать, что такого не произойдёт, может водяной этого только и дожидается, утащит сразу обоих, вот будет ему потеха, а всё почему?
                Не проявлено достаточной бдительности.

          Под завывание Никишки, неспешно торопясь, мельник выдвигал вперёд фонарь, рука предательски дрожала, тусклый свет вначале осветил противоположный борт, затем у борта  бегущую воду, а дальше было боязней и длины руки уже не хватало, нужно было сделать шаг, тот самый -  решающий, от которого скоро будет ясна вся картина происходящего.

        Нога, которую предстояло переставить ближе к колоде, с чего – то занемела, отяжелела, налилась тяжким свинцом, совершенно потеряла чувствительность, не поддавалась командам, посылаемых из глубин самого мозга, сигнал блокировался в области седалищного нерва, с ползанием мурашек по самой ноге. 

          И только нытьё помощника заставляло пересилить упрямство собственной воли и всё ж таки сделать тот самый решительный шаг, стук собственного сердца приглушал мольбы о помощи, отчего не так жаль было этого бедолагу, а в душе мельник даже поругивал этого неудачника.
           - Чего попёрся к самой колоде?
                - Понятное дело, задницу прислонить.
                -Вот и на прислонялся, визжит, аж уши закладывает.
                -Сам же уверял, что все эти проделки рук водяного.
                -Чего дурная голова лезешь, туда - куда не просят.
                - Если не хватает в голове ума, займи в заднице, но теперь - то что, поздно каяться, спасать нужно.

          Пришлось наклониться немножко в сторону и с трудом передвинуть онемевшую ногу к жёлобу.
      А затем, преодолевая сковывающий страх, боязно заглянуть в сам жёлоб, выпрыгни в данный момент оттуда обычная лягушка, или ещё какая ни будь мелкая живность, могла запросто вогнать в обморок.
          Дядька Тарас набравшись решительности, не век же слушать жалобное скавчание помощника, заглянул внутрь и оторопел.       
            К своему удивлению там было пусто, не совсем пусто, по коробу под небольшой уклон текла вода, чтобы попасть на лопасти водяного колеса, заставляя его вращаться.
         
           А прижатая рука Никишки к внутренней стороне короба, рукавом была зацеплена за торчащую шляпку кованого гвоздя, вылезшего из доски почти на дюйм.
            Видели ли когда ни будь кованые гвозди, изготовленные в хуторской кузне?

             Вот то то же, берёшь такой гвоздь в руку и сразу осознаешь, что в нём заключена мощь, силища с которой он прослужит не один десяток лет.
       Квадратный стержень, если посмотреть на него со стороны, медленно сужается и на конце сведён до остроты шила.
          На иных гвоздях можно увидеть заусенцы, если такой замолотил один раз, то считай навечно, вытащить обратно пустая трата времени.

        Шляпка такого гвоздя произвольная, но большей частью округлая, иногда лопнувшей в одном месте от усердной работы молотком, с острой  боковинкой.
           Вот примерно такой гвоздь, явно без заусениц, иначе бы не вылез из своего места, дюймов пяти длины, подвергался не один год коррозии, вцепился в рукав помощника.

         А всё это к чему ведётся со всеми  этими  мелкими подробностями?
         
               А к дальнейшему пониманию происходящих далее событий.

                28 -29 март 2017 г.