Звезды

Что-то совсем не спалось. Поеживаясь от холода, выхожу из палатки и в изумлении замираю. Мишка, мой верный пес, сначала не понимает, бежит по кустам в поисках новых меток и чего-нибудь еще интересного, но вскоре и до него доходит, что с хозяйкой что-то не так. Его взгляд провожает мой, и упирается в ту же стену - бесконечный черный небесный свод, усыпанный мириадами ярких, как будто только сегодня родившихся, предутренних звезд.

Мы сели. Я - на бревно у еле тлеющего костра, Мишка - рядом, едва касаясь мордой коленей. Он тоже смотрел на небо.

- Что, морда, чувствуешь величие Божьего мира, а? - ласково обращаюсь к нему. В ответ - бешено виляющий хвост и улыбка от уха до уха. Нет, конечно, конечно, этого мало! И вот он уже ставит лапы мне на оба плеча и прижимается изо всех сил, как ребенок. И замирает, впитывая в себя мою любовь без остатка... Щенячья привычка, которая, похоже, умрет вместе с ним.

- Ну хорош, морда, хорош, - снимаю его лапы с себя и указываю глазами на место рядом. - Садись вот. Лучше загадывать желания будем.

Мишка, трехцветный метис бордер-колли, слушается и устраивается там, где ему и положено - у ног горячо любимой хозяйки. Мы приготовились к "ловле звезд".
И звезды, действительно, падали. Только почему-то к моменту их "срыва" все желания разом куда-то девались. Ну нечего было загадывать! Звезда летела, а желать было нечего. И вдруг до меня дошло.

Мне желать нечего, потому что я ничего не хочу. Потому что все, что хотела, оно вот - рядом, вокруг, целиком. Это мой мир, полностью слепленный из моих пожеланий и снов. Все то, чем бредила в детстве и юности, что так хотелось по первой молодости - вот оно все: уместилось в бескрайнем небе, двухместной палатке, пепелище на месте костра и верной собаке! А ведь где-то еще, пусть и не рядом, но в моей жизни - со мной! - есть любящие муж с дочкой. Люди, которые для меня - все, и для которых я - это все. Боже, как это много!

Всю меня захватывает восторг озарения. Я смеюсь и обнимаю пса - такую любимую, такую родную морду! И он радуется - срывается с места и нарезает круги. Равняется со мной - прыжок в метр в высоту, к лицу (высший пилотаж - коснуться носом щеки!) - и снова бежать, снова круг...

- Ты понимаешь, морда? Ты понимаешь, что это и есть счастье? - ловлю этого неугомонного, сваливаюсь с ним в мокрую, росистую зелень, смеюсь и целую. И не замечаю слез. Да и какие же это слезы? Это счастье, счастье, выходящее из груди от избытка.

А потом наступило утро. Но это утро особенное, другое, совсем не такое, как вчерашнее. Да что утро! Все вокруг стало совсем другим - радостным, светлым, добрым... счастливым.

- И ведь это все я, понимаешь? Все это - морда, и ты тоже! - это все я! Это мои мысли, мои фантазии, мои мечты... Это все то, чего я хотела и так ждала всю свою жизнь! Ждала... а теперь мне кажется, оно всегда у меня было!
 
И Мишка согласен. Он всегда горячо согласен, что бы ни говорила его хозяйка. Правда, насчет желаний... мало ли, что там нафантазировали эти сумасшедшие люди. А уж он-то точно бы от пары свеженьких говяжьих косточек не отказался!