Смертник

       На столе стоял большая коробка, дорогая по виду, тёмно-красная, деревянная, крышка откинута, внутри, в специальных ячейках из чёрного бархата, стеклянные ампулы.
- Боюсь ошибиться, сколько это стоит, - сказал Е. Философу.- Здесь очень - очень много наших зарплат, - он взял одну из ампул и ещё раз прочитал надпись, уже вслух. - Вколол и никакого рака, - резюмировал Е. и посмотрел на труп мужчины, лежавший на полу, распластавший руки, лицом вниз, испачканный кровью. - Но в итоге получается всегда, что от одного вроде гарантированно застраховался, а другое неминуемо настигло.
Е. посмотрел на юношу в чёрной одежде, руки за спиной в наручниках, посаженного на стул.
- Можете тоже меня убить! - периодически с пафосом заявлял он. - Смерть - ничто!
- Не боишься? - вспылил Е. и засунул дуло  пистолета юноше в рот. - Вышибу сейчас из твоей головы всю дурь, посмотрю, как не боишься, - посмотрел на Философа и спросил. - Точно тебе нужно связываться с таким дерьмом.
Тот кивнул.
- Но ты имей ввиду, - предупредил Е. - я очень сильно рискую.
Он крепко схватил за руки юношу, заставил его подняться и повёл в соседнюю комнату. Там их ждали ассистенты Философа с оборудованием. Е. подвёл юношу к горизонтально расположенному металлическому диску с зубцами по кругу на специальной подставке. Философ принёс высокий стул и на него усадили фанатика-убийцу.
- Неужели пришьёте обратно? - удивился Е., разглядывая нехитрое оборудование.
- Не сомневайся. Здесь тоже очень-очень много наших годовых зарплат, - сказал Философ про оборудование. - Технологии не стоят на месте.
- А стоит, - Е. кивнул на фанатика - убийцу, - вот этот, таких трат?
- Он не стоит, - сказал Философ, приготовляясь к операции вместе с ассистентами, - а для науки стоит.
- Меня одно успокаивает, - признался Е. - что он так просто не отделается. Помучается.
- Это не главное.
Фанатик - убийца, догадываясь, что с ним произойдёт, побледнел и снова выкрикнул, что они победят и про своё презрение к смерти, и стал заунывно молиться.
- Молись - молись, - зло посмотрел на него Е. и вышел из комнаты.
За стеной совсем негромко заработала пила, Е. не хотел думать, что там происходит. Посмотрел на ящик с ампулами и стал выбирать препараты, предназначение которых знал, и прятать в карман. Каждая ампула помогала от одного заболевания, снижала вероятность его возникновения до нуля. То есть, принимая препарат из ампулы, можно было долго жить без болезней.

       Прошло около двух часов. Запас по времени ещё был, а потом необходимо было сообщить об убийстве, о трупе в богатой квартире. Философ с ассистентами, как и оговаривалось, справились вовремя. Вынесли юношу, запакованным в большой чёрный полиэтиленовый пакет, вниз, погрузили в машину, потом быстро загрузили в фургон оборудование, компактное, из тяжёлого только специальная циркулярная пила. Философ притянул руку Е., сообщил, прощаясь:
- Будем наблюдать его около трёх недель, потом выпустим.
- И станет другим?
- Может и не станет. Тогда снова пройдёт эту процедуру.
- А если и тогда?
- В науке всё решает эксперимент, а не предположения. Теория говорит об обратном, теперь настало время проверить её на практике.

       Юношу звали Корней. И он снова вернулся в подвал, правда, в некотором смятении от происшедшего с ним. Увидев свежий шрам на шее юноши, словно окольцевавший его, бригадир провозгласил Корнея жертвенным во второй раз. Но в тот же день Корнея схватили на пустынной улице двое в масках, затолкали в фургон и увезли в неизвестном направлении. Впрочем, когда с головы юноши сняли мешок, он оказался в той же белой комнате, где провёл три недели, пока заживали швы на шее.
Процедура повторилась. Его посадили на стул так, что он не мог пошевелиться. Круглый диск пилы раскрутился до нескольких тысяч оборотов, негромко жужжа, закручивая воздух и направляя его в сторону юноши. Язык предварительно замораживали, он лежал во рту бесполезным куском, и Корней не мог даже замычать от страха. Снова предстояло пережить прикосновение адски вращающегося диска.

       Пришёл в сознание он в тот же день. Лежал на кровати и смотрел в потолок. Тело его не слушалось. Он обещал братьям умереть. И как будто не обманул, умер даже дважды. Но не это его смущало. Не страх смерти. Не ужасная пила, отрезавшая голову снова. И даже не главный, которого все звали Философ, вернувший ему жизнь, словно поиграв с его жертвенной смертью, как кошка с мышкой. Его смущал опыт. Он увидел смерть другой, какую не знал за все двадцать своих лет. И ему захотелось жить. Жить тоже как-то по другому. Но это ещё предстояло узнать.

       На террасе кафе за столиками сидели люди. Е. вышел из машины, достал из-за пояса пистолет. Слышался смех и разговоры, звенела посуда; за спиной проезжали автомобили. Свет витрин и фонарей освещал улицу жёлтым. Е. вытянул руку с пистолетом, прицеливаясь в первого попавшегося посетителя, и стал стрелять.

       Когда кончились патроны, вдруг навалилась усталость. Е. тяжело опустился на стул, положил руку на столик, на котором валялись куски еды и разбитая выстрелами посуда, и весь он был залит водой и вином; рядом слышались стоны раненых и крики. Нужно было вколоть содержимое ещё одной ампулы, и Е. полез за ней и за шприцем в карман куртки.

Отрывок из книги: О Л С. «Снег или соло, мой друг».
https://ridero.ru/books/sneg/