Бастион. 2

Все мои рассказы пишутся от первого лица.

БАСТИОН. №2.
Воспоминания давно ушедшего времени.

Пожалуй, так оно и есть, что к старости,
мы все, обидчивы вдвойне. Но вида не
покажем никому. Ведь на нас глазёнки
внуков смотрят. Мы для них пока,
авторитет. А станем немощными..
Кто знает.  Что впереди нас ждёт.
И правы те, детишки, что почитают
родителей до самой смерти, Ведь
есть  с Кого. Кому пример брать.

Они, детишки, как ГУБКИ,  впитывают.
И - Правда  жизни. Расскажу я просто так.
А, вы внимательнее будьте при просмотре.
Мужчина, ( язык не повернётся сынком,
его назвать)  отца больного, браво сдал
в Дом - Престарелых. А по приезду, 
его малыш сказал:  - Пап адрес дай,
куда ты деда поместил?

- Зачем тебе сынок? Ты что так быстро
навестить решил?...
- Нет, папа,  когда большим я стану, тебя
свезу  туда. Я это обещаю.
Что мог в ответ сказать он сыну своему?...
 Ответ повис.
А надо помнить - Какой  пример вы подадите,
такой ответ вернётся – бумерангом.
Всё человечное, от вас, от мам и пап, зависит.


Так что хочу сказать, я лично. Если есть в семье, в роду умный и очень хороший, не притязательный и справедливый ведущий, то там нет никакой опасности. Но порой бывает, что в роду вырастает
-  паршивая овца, которая вносит раздор в родовое гнездо, вот тогда Ведущему очень тяжко. Потому что образовываются два лагеря. И когда стадо врозь, то остаётся только одно, уйти в сторону, и жить своей жизнью. Я знаю очень много семей, которые, жили дружно, пока не появлялась именно вот такая паршивая овца.

Так я про нашу старшую сестру. Мы никогда не упоминали о ней. Потому что она умерла уже взрослой девушкой, ни разу не побывав замужем.
С самого детства, она отталкивала меня. От себя и от моей другой сестры. Я много раз слышала, как она говорила маме и сестре, что я немного - не того.  Я не считала себя такой и потому всегда стремилась доказать, что я не тупая. Но разве докажешь что – то тому человеку, которая, решила уже всё про себя. Конечно – Это пустая трата времени.

Порой, я видела, что мама смотрит на меня жалобными глазами. Видимо она видела, что мне невмоготу уже. Но отчего – то она не могла вступиться за меня. А сёстрам, я была всего наполовину родная…
Так нельзя говорить про умершую плохо. Но отчего – то, мне не стыдно говорить об этом. Не знаю, где сейчас она на небесах, или забрали глубоко под землю, как – то мне всё равно, хотя я очень сердобольная.

Но за свои годы я только помню одно, как она только и умела осуждать и обсуждать. Я старалась не слушать её разговоры, потому что было очень неприятно.
Не знаю, отчего она меня так не любила. Я ведь была самая маленькая. И я никогда не подходила к ней и не просила заплести мои косички. Я просто её боялась. Однажды она сама решила мне расчесать волосы. Так после её расчёсывания, моя голова гудела два дня.

– Что за волосы такие спутанные…. И зачем ей дали такие волнистые на такую тупую башку…
Поверну к ней лицо, чтобы сказать – Не… Я не тупая…
И подзатыльник – Не шевели свою голову…
 И это воспоминания давно ушедшего времени.
Как будто это было вчера.
Я понимаю, что я не из мира сего, хотя бы потому, что с детства чувствовала боль любого существа.

Если ранка у собачки, или ломали деревце, мне,
казалось, что кустик, или деревце кричит от боли.
Я однажды поделилась с сестрой, так она посмотрела на меня внимательно и сказала, чтобы я никогда и никому не говорила об этом. Я это запомнила. И с той поры никому ни слова. И вот вернусь к тем временам, когда папа привёз в первый раз  моего брата. До этого папа приезжал всегда один. И всегда уголками глаз следил за мной.

Наверняка ему хотелось со мною поговорить очень и очень о многом. Но так не получалось. Всегда рядом с нами были люди. Но я всегда подбегала к нему с расчёской. Всегда хотела, чтобы он мне заплетал мои волосы. Своего рода маленькая хитрость. Мне хотелось побыть с ним хотя бы чуть – чуть дольше обычного. А у него руки неуклюжие такие.  Заплетёт так смешно. Одна косичка толще, другая тоньше.
Подружки смеются, а мне радостно.

Ну а потом приноровился. Вот таким образом мы все выросли. В то время, уже старшей сестры не было с нами. Как – то не принято было говорить о ней. Как бы была и не была. Только мама часто была с красными глазами. Она ведь мама. А любящие мамы никогда не видят что – то плохое в своих дочках. Так папа привёз старшего сына. И я, сестра и он сидели вместе. Вот тогда я поняла, что он действительно очень и очень умный. Чего только он не знал. На любые вопросы есть ответ.
А насчёт меня. Нашим было непонятно одно, вроде нормальная, но отчего – же я, часто таскаю из дома еду и игрушки и просто раздаю

Если бы меня просто спросили бы
-  Почему ты так делаешь?...
Я бы ответила.
-  Они не могут себе купить такую игрушку…
 Они никогда такое не кушали… Пусть попробуют.
Это – же так понятно.

Продолжение.  ЭльХан.