День победы

               
    С первым лучом майского солнца, проникшего через дырку, расположенную точно посередине клетчатой шторы Вениамин Храбрин открыл глаза, и первым делом посмотрел на календарь.
    Число на календаре было красного цвета.
     - Ага! – сказал сам себе Вениамин, соскочил с кровати, подошел к DVD проигрывателю, и отработанным движением вставил в него диск.
     - «Освобождение» - появились на экране титры, сопровождавшие фильм. – Киноэпопея.
    Храбрин внимательно просмотрел содержимое диска, а затем поставил другой - «Подвиг разведчика».
     - Разведчика… - прошептал дрогувшими губами Вениамин, глядя куда-то вдаль. – Будем – разведчиками.
    После такого замечания, обращенного неизвестно к кому, он вытащил из тумбочки нераспечатанную бутылку водки, открыл, и налил положенные ему наркомовские сто грамм. Выпил, и посмотрел на оставшееся.
     - Командир… - раздалось со стороны календаря, - а в разведку по одному не ходят…
     - А сколько вас? – спросил Храбрин.
     - Четыре.
     - Ну, заходите, - разрешил командир, показывая на голову. - Только осторожно, - и выпил еще четыреста. По сто на человека. По норме.
    Отряд окреп, и вышел на улицу.
     - Подождите! – обратился Вениамин к бойцам. – А мы взяли бутылки с зажигательной смесью? У тети Вари?
     - У нее смесь не очень, - отозвался один из солдат. У нее в смеси нет сорока градусов, поэтому вражеская техника горит не всегда…
     - Зато цена не такая, как у бабы Клавы, - возразил другой. - Клавин военный склад нам не по карману. Возьмем здесь.
     - Разрешите обратиться! – прогремел молодецкий голос, когда разведчики строем покинули тетю Варю. – Возьмите меня с собой! Я отстал. Но готов!
     - Это новенький, - пояснил один из разведчиков. Надо взять. Запас – не тянет. И тебе, командир -  сто грамм не помешают?
     - Не помешают! – согласился Храбрин. – Отряд! Привал.
    Через сорок минут, когда новенький был зачислен, поставлен на довольствие, а подразделение было доукомплектовано - на улице послышался звук танкового двигателя. Все замерли.
    Со стороны западного фронта, поблескивая желтыми боками, на них надвигался «Фольксваген – Тигр».
     - Смотри, какая сволочь, -  пробормотал новенький,- а раньше они в желтый цвет красили только «Жуков»…
    Ничего - с… - стиснув зубы, просипел Вениамин, - и не такие горели…
    Как змея, он проскользнул к железному монстру – и метнул горючую смесь. Зазвенели стекла, и раздались вопли раненых танкистов.
     - Уходим! – заорал бойцам Храбрин, собираясь скрыться в ближайшей подворотне, но тут оказалось, что в его отряде был предатель. Он схватил руку Вениамина, заставил ее взять еще одну бутылку – и бросить в наш танк «Т – 34», на котором почему-то было написано – «Жигули».
    К рыданиям немецких танкистов присоединились русские.
    Храбрин обезумел. Такого он не ожидал.
     - Под трибунал пойдешь! – закричал он ренегату, и, расталкивая плечами гражданских, которых на поле боя оказалось довольно много – побежал на конспиративную квартиру, чтобы сообщить связной о предательстве. Но явка оказалась проваленной, так как к связной приехал муж. Пришлось бежать на почту. Но и тут была засада. Телеграфистка ни за что не хотела принимать телеграмму, на которой получателем был указан Сталин, а вместо текста шли знаки азбуки Морзе.
    Хорошо, что немного «Коктейля Молотова» осталось, и он, будучи употребленным внутрь,  помог хоть немного расслабиться. Но ненадолго.
    Из гастронома вышел фашистский агент. Вениамин узнал его сразу по черным очкам, и наброшенному на плечи красному флагу. Эта хитрость была известна. Кто заподозрит в тебе шпиона, если ты вместо куртки носишь советский флаг?
    Храбрин попытался ликвидировать шпиона с ходу, но тот оказался спортсменом, и убежал с космической скоростью, оставив в руках командира знамя.
    И тут в клубах дыма показался Рейхстаг. Рейхстаг только успел показаться, а флаг уже был. Что оставалось делать? Водрузить флаг!
    Вениамин бросился вперед, смел многочисленную охрану, прорвался на крышу, и, уже надевая знамя на флагшток – был схвачен отрядом эсесовцев, которые отвели его в гестапо.
     - Вот! – доложил плешивый штандартенфюрер, протягивая гаулейтеру Восточной Пруссии рапорт. - Опять! Каждого девятого мая – одно и то же!
     - И что на этот раз? – осведомился гаулейтер.
     - Разбил две машины, устроил дебош у гражданки, скандал на почте, а потом пытался водрузить на крыше горисполкома отнятую у гражданина красную куртку. Достаточно?
     - Достаточно… - угрюмо сказал нацистский преступник, посматривая на Вениамина масляными глазками сквозь круглые очки. – Уведите!
                ***

    Храбрин пришел в себя только на следующий день. И не дома. Верные разведчики сообщили, что будут ждать его через полтора года, предатель расстрелян, а сейчас нужно немного потерпеть…
    Эх, ребята…