5. Вкус крови

Тёмная фигура осторожно движется по краю. Но человек это, или похожее на него существо – определённо сказать нельзя. Пришелец ловко перебегает от одного укрытия к другому и, преодолев открытое место, исчезает в густой тени. Потом появляется снова. Мёртвый город вокруг выглядит дико: горизонт ложится неровным зигзагом, все предметы и здания – искривлены; тени направлены в разные стороны, а некоторые даже закручиваются по спирали.
Сюда незваный гость проникает через тёмный лес, который хоть и мрачен, но выглядит намного живее: высокие деревья, заброшенные замки, птичий гомон. Стаи чёрных птиц кружат над обвалившимися крышами. Они словно ждут чего-то. Звери, похожие на рогатых волков, шумно вздыхая, сверкают глазами из чащи. Но никому из зверей и птиц нет дела до таинственного путника.
Пришелец одет в неприметный костюм; лицо скрыто под маской. Видны только бесцветные брови и такие же глаза – внимательные и бесстрастные. Он почти не отдыхает – знай себе идёт. Живое прошлое откатывается под его ногами назад. Пустынное будущее сжимается в узкую картину края. Свет позади кажется красноватым; тени впереди – синими. Вокруг белый шум. Однако, прислушайтесь: кто-то, словно шепчет вам в ухо, что нашего героя зовут Яррен-Тень. В Крае и такое случается – посмотрев на незнакомца, вдруг понимаешь, что всегда знал его.
Край реального мира место столь же диковинное, сколь и печальное: здесь всё заканчивается и рано или поздно пересекает роковую черту. В нём царит вечный сумрак, и правят силы зла. Или они кажутся такими обитателям более живых миров. Только самые отчаянные приходят сюда до срока. Рубеж мира похож на обширную пустыню или свалку, где смешаны артефакты разных эпох и вселенных. Большая часть этого хлама бесполезна, но иногда попадаются вещицы, способные менять судьбы миров. Кто знает, может листок с детским стишком является мощным заклинанием, а погремушка – скипетром власти. Вы можете и не знать, что у вас в чулане лежит магическое кольцо, но кто-то уже навострил лыжи в сторону вашего дома.
Чтобы найти нечто, нужно знать, где искать. Какой-нибудь книжный червь, за многие годы от края, перебрав целую паутину нитекниг, узнаёт, что ключ от сердца его мира хранится на краю, в зелёном доме. Что дальше? Умники сами за сокровищами не ходят. К счастью, там, где Край соприкасается с остальным миром, есть островки покоя – «ступы». Как правило, в них расположены небольшие поселения, где в уютной забегаловке можно встретить отчаянное существо, готовое добровольно отправиться за кушем хоть в ад, хоть в рай. Наниматели не говорят, зачем нужна та или иная вещица, зато платят щедро. Правда, награда редко производится деньгами: какие такие деньги нужны тем, кто шастает по мирам, словно по соседнему подворью? Один закажет жизнь в тихом местечке, вроде Танелорна; другой потребует Королеву Грёз. Это заклинательное существо, способное сотворить для вас собственную вселенную, на любой вкус. Иллюзорную, разумеется. В общем, каждый получает то, что хочет. И если вы думаете, что для поиска броши в чреве дракона нужен громила, способный это чрево порвать, то ошибаетесь: громилы редко возвращаются из Края, да и привлекают слишком много внимания. Гораздо полезнее тот, кто как Яррен незаметно проникнет в нужник господина Дракона и заберёт искомую вещь. Скажете, не эстетично? Зато эффективно.
Эпоху или две назад Яррен перетёр в ступе с одним зелёным дедушкой в шляпе, загнутой, словно знак вопроса. И вот теперь идёт по краю.
Карта приводит искателя на заброшенное кладбище. Время здесь изогнуто немыслимой дугой, в которой застряла луна – мёртвый камень, похожий на череп с обкусанным краем. С неё сыпется песок, точнее – пыль, которая тонким слоем покрывает могилы и надгробия. Кладбище кишит своими обитателями, если позволительно их так называть. Ведьмы, упыри, скелетоны. Все двигаются, что-то делают – словно и вправду живут. Порхают тёмные бабочки, похожие на фей со злобными личиками. Попади сюда хоть что-то живое – вмиг разорвут.
Яр идёт спокойно, дышит через раз, а думать и вовсе старается избегать: чтобы не заметили. И точно – безглазый рыцарь-упырь только сопит могучим носом, но понять ничего не может: шарит вокруг себя рукой, но гость ловко обходит его руку. Что-то в нём, в этом госте, не то – он вроде и похож на человека и вроде как не человек. Поэтому даже те, у кого есть глаза, как у бабочек-вампиров, его не трогают, а только проводят взглядом недоумённо: а вдруг, это пан края и потом придётся держать ответ за дерзость? Одна безумная ведьма всё-таки пытается схватить тень пришельца. Тень легко ускользает, но в этот момент рыцарь с носом вместо лица наносит удар. Ведьма верещит и дёргается так резко, что могильный камень под ней валится за край. В начавшейся суматохе пришелец спокойно идёт дальше.
И вот, он видит то, что искал: лестницу. Это необычная лестница, десяток ступеней которой обрываются в пустоту. Многие посчитали бы безумцем того, кто решится по ней подниматься, но когда Яр доходит до последней ступени, в воздухе возникает следующая. Потом ещё одна. Если бы он оглянулся назад, то увидел бы, как ступени позади него исчезают. Но делать этого не следует. Луна всё ближе. Снизу её обратная сторона выглядит ровной, будто обрезана ножом. Выше становится видным неровный скол из шестиугольных блоков. Ещё немного, и поворот лестницы скрывает от него лунную изнанку. Минус вечность и пришелец делает шаг на поверхность. Лестница сразу пропадает.
Ступив на луну, он снимает маску. Почва вокруг красновато-серая, мягкая – что-то вроде слежавшейся веками пыли. На ней всюду группы светящихся, голубовато-белых кристаллов. Постепенно их становится больше, и они образуют подобие леса. Долго ли, коротко ли, Яр доходит до высокой арки, сложенной из таких же кристаллов. За аркой лежит подобие дорожки, выложенной из серых шестиугольников. Кристаллический лес стал гуще и в нём появляются другие краски и формы: одни походят на деревья с закрученными как у папоротника листьями; другие на цветы. Есть даже что-то медленно порхающее. Гость с видом знатока восхищённо качает головой.
Появляются постройки – декоративные павильоны и башенки. Когда он разглядывает особо затейливую конструкцию, на дорожку выскакивают два жутких существа, похожих на помесь собаки и свиньи. Ростом с телёнка, по хребтам ряды острых пластинок. Твари угрожающе лают. Или – хрюкают. Из пастей капает ярко-оранжевая слюна. Яр стоит, ждёт. Почти сразу из воздуха материализуется хозяин. Мрачный тип одет с иголочки – чёрные брюки, атласная зелёная рубашка; за спиной дымчатый плащ; в глазу монокль, а в петлице булавка с бриллиантом. В руках изящная трость. Его отличают хорошее сложение и лёгкая надменность во взгляде, словно он знает нечто, тебе недоступное.
– Здравствуй, любезный гость! – усмехается владелец усадьбы. – Не бойся.
Потом шепчет заклинание, и монстры превращаются в миловидных барышень, ростом чуть выше Яра. Две куколки в чёрных платьях и с длинными белыми волосами. Глаза у них тоже белые – без зрачков и радужки. Но чувствуется, что они хорошо видят.
– Мои девочки порой излишне строги к незнакомцам, но они очень милые! – хозяин гладит их. – Правда, девочки?
Те скалят клыки, изображая нечто среднее между улыбкой и рычанием.
– Меня зовут Вейзель, я хозяин этого славного местечка. Ты уже успел оценить мой парк? Хочешь осмотреться или сначала испить чаю? Мы здесь всегда рады гостям. Особенно пришедшим таким необычным путём.
– И то, и другое, спасибо. Я просто шёл мимо.
– Ну да, особые гости всегда так говорят. Прошу.
***
Замок лорда Вейзеля походит на орган: высоченный донжон, окружённый вереницей башен поменьше, узких, словно каменный частокол. Крыши на них такие острые, что глядя на них можно пораниться.
Вместо дверей завеса из мелких кристаллов, которые висят в воздухе сами собой, без видимых нитей. Вестибюль кажется невероятно огромным – по сравнению с внешней толщиной башни, и походит на церковный собор. Здесь доминируют чёрный и ядовито-бирюзовый цвета. Чёрно-зелёные портьеры поднимаются от пола, теряясь в дымке под потолком. Пол из мелкой чёрно-бело-зеленоватой плитки складывается в такой сложный узор, что от взгляда вниз кружится голова. Спокойно смотреть на него может только сумасшедший или не-мёртвый. Узкие, стальные колонны увиты изображениями цветов и черепов. Черепа не совсем человеческие, но похожи по форме. Такие же изображения украшают стены, служа чем-то вроде хозяйского герба. Две винтовые лестницы широкими дугами уходят вверх. Голубые, светящиеся кристаллы полуколоннами украшают стены. Их бледный свет смешивается с розоватым, льющимся от люстр, потерянных под высоким потолком, создавая посреди зала странную дымку. Огромное помещение пусто, только в дальнем углу копошится кристаллический слуга, неспешно сметающий пыль. Всё здесь выглядит угрожающим, недобрым, вычурным. По тёмным углам клубится зеленоватая муть, похожая на молочный коктейль с лаймом, или рвоту девственницы. А что вы морщитесь? В некоторых мирах считается деликатесом рвота оголодавших девиц, накормленных зелёными фруктами и выделениями навозных жаб. И вообще, некромаги порой поглощают и более экзотичные смеси, чтобы набраться колдовской мощи.
К ним подходит служанка с подносом, на котором стоят две пузатые колбы.
– Ваш чай, – ровным голосом произносит женщина.
Яр берёт сосуд и вглядывается: в сложных узорах вплавленного в стекло металла, помимо закрученных веточек и листиков, просматриваются всё те же цветы и черепа. Видя, что гость медлит, хозяин делает первый глоток – Яр следует его примеру. Чай отменный, вот только многовато добавок – корицы, имбиря, мяты.
– У вас отличный вкус, – говорит он Вейзелю, делая ещё глоток. – Сразу видно, что находишься в жилище лорда не-мёртвых.
– Все мы играем с судьбой, пытаясь удержаться на краю, – невесело улыбается хозяин. – Но я предпочитаю думать о себе, как о живом. Мы, вампиры, словно постоянно бежим по лезвию меча… Да, без подпитки мы все окажемся там, – он махнул рукой в сторону края. – Но разве другая жизнь не зависит от пищи? И если бы остальные порядки жизни относились к нам с меньшей неприязнью… – он притворно вздыхает.
Неясный звук, похожий на стон, касается слуха гостя.
– Что это? – спросил он.
– Наверно, ветер, – пожимает плечами Вейзель. – Прошу наверх.
Они поднимаются на открытую площадку, на самом верху донжона. Там, где никогда не идёт дождь, крыша ни к чему. Отсюда луна у подножия башни кажется совсем крошечной. К ней со всех сторон подступает край, словно напоминание о неизбежном. Близкий горизонт покрывает дымка пурпурной пыли.
– Ты ведь вооружён?
– В пределах разумного, – не отрицает Яррен.
Сомнение мелькает на лице вампира.
– Скажу прямо, я всё пытаюсь понять: ты или хороший боец, или, скажем так, начинающий путешественник, не вполне понимающий, где находится?
– Ни то и ни другое; вы всё поймёте со временем.
– Да? Ну ладно. В таком случае сначала обед, потом дела: наш гость должен быть в хорошей форме!
Вампиры, как никто другой, заботятся о… своих гостях. И обедах.
В одной из шикарно обставленных комнат, они видят что-то вроде пыточной: две голые девицы из свиты Вейзеля висят на больших крюках. Лица их ничего не выражают – даже страдания. На великолепных телах видны сизые рубцы от ударов. Яррен с видом знатока трогает эти шрамы:
– Гоните млын?
Млын, зелье, исполняющее желания, хитроумные жители порубежья выпаривают из чужого страдания. В мирах Края никого не удивишь жестокостью и пытками.
– Всё-то ты знаешь! – восхищается Вейзель.
Потом тыкает свою пассию пальцем в бок:
– Корень квадратный из пи?
Приоткрыв пустые глаза, девица выдаёт серию цифр. Яр в удивлении поднимает брови.
– Хочешь пересчитать? – вкрадчиво спрашивает хозяин.
– Не стоит.

Трапеза состоит из продуктов, походящих на размягчённые куски кристаллов. Блюда, в виде цветов, столь изящны, что жалко нарушать их столовыми приборами. Главным украшением стола служит мясо неведомого мухозавра, нарезанное тонкими пластиками с шестиугольными прожилками. Наверно, мухозавр обитает в кристаллическом лесу. И, может быть, является разумным существом – для вампиров разницы нет. Чтобы сберечь карму, Яр ограничивается кристаллами нескольких видов. Яства тают во рту. Хозяину приносят ядовито-зелёную жидкость, того цвета, что доминирует здесь повсюду. И вряд ли это диковинный деликатес, вроде пресловутой девичьей рвоты.
Полуголые служанки с клыками оперативно приносят перемены и подливают напитки, бросая на гостя вожделеющие взгляды. Яррену всё равно. Взгляд самого хозяина, по мере потребления зелёной жидкости делается мягче и туманнее. После третьей колбы Вейзель разоткровенничался:
– Мы, вампиры, такие одинокие существа! Своим доверять нельзя, потому что сожрут за милую душу, почуяв слабину. Приходится побегать за едой. Все на нас охотятся и не с кем поговорить по душам. Ну что за жизнь! Точнее, и не жизнь…
Вампиры питают слабость поговорить с «едой». Яр лениво слушает. Разомлев от выпитого, хозяин открывает тайник в углу. Из пыльного шкафчика извлекаются разные безделицы: пузырёк с млыном; рубин власти; договор вечности. В дальнем углу лежит ржавый ключик. Пока вампир проникновенно говорит о сущности власти, гость достает крючок, осторожно подцепляет ключик и кладёт себе в карман.
На краю нет времени, а бытие похоже на воспоминания. Стоит зазеваться, и ты становишься одним из них. Жизнь выглядит прерывистой и полной лакун. Вот Вейзель дремлет, или впал в оцепенение, утомлённый собственным многословием. Яррен встаёт, бесцельно проходится по комнате. Останавливается у стеллажа с книгами. Берёт одну. Книга в переплёте отменной выделки – не иначе, как из человеческой кожи. Внутри непонятные схемы и рисунки. Текст представляет собой ряды крестиков, кружков и палочек. Значки рябят в глазах и завораживают: хочешь бросить книгу, но она притягивает твой взгляд и, кажется, сама смотрит на тебя, предвещая что-то ужасное. Яррену чудится, будто он сам стал символом в книге.
Следующая картина: за окном всё те же сумерки, но свечи на столе не стали короче. По башне, словно сквозняк, проносится низкий утробный рык, от которого мелко дребезжат чашки на столе и ноют зубы. Яррен с трудом отрывает взгляд от страницы: вампир стоит рядом, бодрый и трезвый. Взгляд его жёсток и сосредоточен.
– Это Книга Края, – сухо поясняет он, отбирая у Яррена томик.
– Что за странный звук?!
– Сигнал. Наступило время НАШЕЙ трапезы.
– Я мешаю?
– Ну что ты! – вампир ехидно скалит клыки. – Мы проведём её с тобой.
– В самом деле? – Яррен невинно улыбается.
– А ты точно не охотник на вампиров?
– Нет.
– И тебе не страшно?
– А должно быть?
– Все, у кого в жилах течёт зелёная кровь, трепещут при этих звуках! – высокопарно удивляется хозяин, и, закинув голову, издаёт торжествующий, лающе-хрюкающий звук.
– Друг мой, не хотел бы вас огорчать, но у меня в жилах течёт КРАСНАЯ кровь.
– Врёшь!
– Хочешь, проверь.
Реакция вампира мгновенна: он тут же вонзает клыки в шею гостя. Делает большой глоток, замирает, пробуя кровь на вкус. Лицо его искажает гримаса отвращения. Наконец, оттолкнув жертву, хозяин блюёт на пол. Красное пятно кажется инородным на фоне вездесущей зелени.
– Тьфу! – отплёвывается Вейзель, пока гость потирает место укуса. – Твоя кровь горькая, её невозможно пить!
Вытирая рот платком, он с трудом произносит:
– Ты бессовестный обманщик, убирайся отсюда!
Яррен только этого и ждёт – лёгкий поклон и вот он уже внизу. Оскорблённые в лучших чувствах служанки шипят и плюются ему вслед.
***
Опытные искатели всегда уходят другим путём. Никаких лестниц, только дорога вдоль края. Кристаллический лес переходит в море белого песка. Яр прыгает по камням, выступающим из песка, словно зубы. Оступившись, прикусывает язык – рот наполняется маслянистым привкусом. Не сказать, чтобы очень приятно. «Красная, кровь, зелёная; охотники, вампиры. Какая разница!» У него уже давно в жилах течёт белая тирра – особый, магический состав, дающий преимущество в скорости. И возможность реже дышать. Он давно уже не тот, кем родился: носит другое имя и кровь. А может, и душу. Ему нравится думать о себе как о керле, хотя прямых доказательств сожительства с духом нет. Выйдя на край, он снимает накладную кожу с шеи и сбрасывает приклеенные вены, заполненные едкой красной жидкостью. Потом натягивает маску. Теперь он снова стал самим собой – подвижный в подвижном. Тень, бегущая по краю.
Путешественники, искатели приключений, охотники; хозяин забыл только о воре, который приходит в дом, чтобы взять то, что тебе вроде бы и не нужно. Большинство не замечают самого факта кражи. Хотя потом жалуются, что их лишили смысла жизни. Но это не его заботы. Яр довольно усмехается, поудобнее перекидывая котомку с плеча на плечо. Он представляет себе, что будет твориться в замке вампира, когда обнаружится пропажа.
Услышав лёгкий шорох, он спокойно оглядывается и видит… то, что менее всего ожидал. То, что просто не может случиться. По крайней мере – с ним. Край сминается и чернеет, словно лист горящей бумаги. Окрестности походят на чудовищную воронку. Огромное чудовище выползает из её глубины. Змей хаоса, тварь, от которой невозможно уйти. В воздухе словно плывут строки из вампировой книги. Играть с краем рискованно: он переигрывает любого игрока и способен обхитрить любого обманщика. Закон Края: если ты побеждаешь меньшее зло, на его место приходит зло ещё большее. «Ладно, это ещё не конец», – думает Яр, снимая со спины доску с колёсиками. Наклон края неплохо подходит для манёвра…

Иван Кротов