Исповедь самоубийцы из цикла Дневники ушедших

ПРЕДИСЛОВИЕ
     Вы думаете, смерть приходит только раз? Вы никогда еще так сильно не ошибались…
    Смерть может настигнуть в любое время и в любом месте. Можно умереть не один раз в жизни. Потерять Веру – вот это смерть. Потерять Надежду – вот это смерть. Но самая страшная смерть – потерять Любовь. Ибо в любви и есть жизнь.
    Умирая сами, мы убиваем своих близких. Не спешите метать слова, как ножи. Слово – самое сильное оружие, которое когда-либо было придумано человечеством. Словом можно спросить и ответить, похвалить и упрекнуть, убить и воскресить.
Мы разучились чувствовать. Мы говорим, не задумываясь, что чувствует слушающий – боль, радость, гнев? Нам мало полоснуть словом один раз, мы, как маньяки, продолжаем резать и испускать кровь из почти бездыханного тела. И все лишь для того, чтоб душа нашла успокоение в мести. Мы разучились чувствовать. Вечно рубим с плеча, а потом раскаиваемся, плачем, что уже ничего не изменить. Но так ли это? Ведь исправлять ошибки никогда не поздно! И даже если поздно, всяко лучше, чем никогда. Слова имеют на удивление волшебнейшую силу исцеления, заживляющую даже самые глубокие раны…
 



«И то, чем жил и что любил,
Я сам безумно отравил.
Своею гордою душой
Прошел я счастье стороной.»
С. А. Есенин
***
            Стоял обычный сентябрьский день, ничем не примечательный. Вся природа была в золоте увядания: деревья, трава. Кое-где на клумбах красовались золотые бархатцы школьники спешили с учебы домой, радуясь, бежали навстречу ветру и осеннему солнцу. Закончен еще один учебный день. Изредка можно было увидеть и взрослых, в основном пожилых. Они шли не спеша, разглядывая все вокруг и вдыхая аромат прожитой жизни. Молодые же коротали день, скучая на работе. Вполне обычный день. Казалось бы…
             Над кладбищем летали вороны, изредка издавая громкое «кар!». На скамейке в тени одинокой березы сидел мужчина и не дышал. То был совершенно мертвый мужчина, в выцветшем черном пальто и такой же шляпе. В одной руке у него дымилась трубка, которую он курил еще каких-то полминуты назад. Рядом на скамейке лежала массивная книга в коричневом кожаном переплете. Это был дневник.
          Позже врач скорой помощи  согласилась передать мне этот дневник. И я поведаю вам довольно занимательную историю. Историю одной любви…
***
          Мы познакомились, когда еще учились в школе. Ей было четырнадцать. Она была такая маленькая, со странной стрижкой, всегда странно одевалаь. Она и сама казалась мне странной. Все люди, отличающиеся от толпы, кажутся странными.
           Она спускалась по лестнице, точнее летела, тогда я ее впервые и увидел. Она посмотрела на меня и оступилась. Я  подхватил ее. В ту секунду я отчетливо почувствовал, как мое сердце забилось по-другому. Навсегда. Я держал ее всего пару секунд, но запомнил их на всю жизнь. Русые волосы были растрепаны, в ясных голубых глазах читалось извинение, и они сияли жизнью. Мне показалось, что мы стояли вечно… Все, что я смог произнести, это было одно единственное «Привет». А она улыбнулась, извинилась и побежала дальше. Я стоял наверху и смотрел, как она спускается по лестнице. Она даже не оглянулась.
          В суматохе учебных дней мы носились по школе из кабинета в кабинет. Это был мой последний учебный год. Я встречал ее в коридорах, мы здоровались и шли дальше, каждый по своим делам. Ее имя было столь же необычным, как и она. Эмма.
          Однажды мне удалось узнать ее адрес и номер телефона, и я написал ей. Наша переписка длилась месяц. Она писала обо всем, чем живет. За этот месяц я узнал, что она любит классическую музыку, соседскую собаку и ненавидит пончики. В переписках она была смелая и многословная, а когда мы в очередной раз сталкивались в школе, она говорила робкое «Привет», улыбалась, отведя взгляд, и уходила. Так прошел месяц…

            Ночью мне не спалось. В который раз. Я снова видел перед глазами ее сияющие глаза, которые снились мне с нашей первой встречи. И я решил ей позвонить. Она не сразу ответила, а когда наконец взяла трубку, спросила:
           - Что случилось?
           Я даже опешил немного.
          Мы разговорились. Я слышал ее голос, слушал каждое произнесенное ею слово и был рад, что она не задает вопросов обо мне. Мне нечего было ей рассказать. Я прожигал свою юность как мог: гулял с друзьями по барам, выпивая самое дорогое пиво, курил, скажу честно, не только сигареты, ночные стрелки на пустырях и заброшенных складах. Ей не нужно было знать об этом.
          Я звонил ей каждый вечер ровно в двадцать: ноль-ноль. Наши разговоры длились часами. Сейчас я и не вспомню, о чем мы тогда говорили, я слушал ее голос.
           Я осмелился пригласить ее на свидание. На самое незабываемое для меня свидание.
           Под майской луной мы стояли и целовались. Дети. Влюбленные дети. Мне на тот момент уже исполнилось восемнадцать, и, как и все юноши того возраста, я был одержим плотскими утехами. Я держал ее, мою русоволосую сладкую бабочку, и хотел оказаться с ней на белоснежных простынях. Но она была маленькой девочкой, совсем еще невинной. Я целовал ее нежно и медленно, а самому хотелось схватить ее в охапку и целовать до потери пульса, по-настоящему. Но я боялся ее напугать. Провожал ее домой и уходил с друзьями гулять, пытаясь заглушить боль неудовлетворенной страсти.
          Она разрушила мою устойчивую реальность. Она научила меня любить. Но я молчал, как дурак. Ни разу не сказал ей «люблю».
        Я закончил школу. Пришла повестка, родина призывала служить. И я решился. Это было самым глупым решением из всех, которые когда-либо приходили в мою голову. Я бросил ее. Да-да. Мою русоволосую странную девочку. Я говорил ей, что мы – не пара, она найдет достойного, кто будет ее любить, говорил, что не умею любить. Я долго говорил, так врал, что сам себе поверил. А она стояла и смотрела на меня. Ее глаза потухли. Я хотел ее проводить, но она отказалась. Она ушла. А я стоял и гордился собой, смотря ей вслед. Я думал, был уверен, что все сделал правильно, хоть один раз.

          Я уехал на службу родине. За весь год службы я не раз вспоминал ее, мою голубоглазую сладкую бабочку. С каждым прожитым днем боль разлуки утихала.
          Через год службы я вернулся домой и первым делом я стал расспрашивать о ней. Мне говорили, что она продолжает учиться в той же школе. Я видел ее мельком, и она уже не была странной: ее растрепанная стрижка сменилась косой, летящая походка – твердым уверенным шагом. Я понял, что она повзрослела. Я продолжал любить ее на расстоянии.

        Она окончила школу и уехала в другой город на другом конце страны. И я ее забыл. Я женился. У меня появился ребенок. Сын. Я думал, что счастлив. Но через пять лет семейной жизни я стал понимать, что еще никогда не ошибался так сильно. Моя жена совершенно меня не любила. Она тратила все деньги на тряпки и не обращала внимания на нашего сына. Я работал с утра до вечера, забирал сына из садика, приходя домой, выполнял всю ту работу, которую должна была делать супруга. А она сидела в халате, с полотенцем на голове, красила ногти, и говорила, что через час у нее встреча с подругами. Так было каждый день.
          Я сообщил жене о разводе, сказал, что заберу сына. И тогда я узнал, что мой горячо любимый сын на самом деле вовсе не мой. Я, конечно, не поверил ей и сделал тест ДНК. Она говорила правду. 
         Моя жизнь рухнула в одночасье. Я просто ушел, забрав свои вещи. Со временем купил себе новую квартиру и жил в одиночестве до пятидесяти двух лет. Я вспоминал мою русоволосую странную девочку Эмму, которую так глупо потерял когда-то.

          В один из обычных серых дней мне пришло сообщение. «Я умираю, у меня рак». Далее адрес больницы и в конце: «Навеки твоя, Эмма». Я выпал из реальности на целый день. Перед моими глазами снова и снова проносилась вся моя никчемная жизнь. Единственными радостными моментами в ней были те, в которых присутствовала она.
        Я поспешил к ней. Нашел больницу, узнал палату. С каждым пройденным к ней шагом становилось тяжелее идти. Я шел к той, кого бросил много лет назад.
           Она лежала в палате одна. На лице – морщинки, когда-то русые волосы были полностью седыми. Такая худая, беспомощная.
         Она повернула голову и посмотрела на меня. Ее глаза засияли, как и тогда, при первой встрече. А я стоял в дверях, как вкопанный, и не мог оторвать от нее глаз.

      Позже она рассказала мне историю своей жизни, о том, как пронесла через года свою любовь ко мне, о том, что никогда не была замужем, и о том, черт возьми, что она в сорок девять лет была невинной. Я готов был провалиться в преисподнюю. Она сказала, что знала, каким я был и чем жил, и все равно любила.

         Я проводил у ее больничной койки все свое время. Читал ей книги , рассказывал новости. Каждое утро бегал за цветами и приносил ей в палату до того, как она проснется. И да! Я говорил ей «люблю». Каждый день. Врачи давали ей два месяца. Через два месяца любовь всей моей жизни уйдет от меня навсегда.
            Но, видимо, судьба решила улыбнуться нам напоследок. Она пошла на поправку. Раковая опухоль не исчезла, но состояние Эммы улучшилось, и ее выписали.
             Я забрал ее к себе. Она снова была маленькой девочкой. Через неделю мы обвенчались в маленькой церквушке.
            Глупые юнцы полагают, что старикам чужды занятия любовью. Я любил ее на белоснежных простынях. Ее тело, начинающее стареть, было самым прекрасным. Она была красивее всех женщин, которых я повидал великое множество. Мы любили друг друга целый год. Гуляли в парке и кормили голубей, ходили в кафе и ели мороженое. Мы были детьми. Целый год.

           А потом ее не стало. Я убил ее. Много лет назад, когда сказал, что не люблю ее. Перед тем, как она умерла, я пообещал ей, что приду к ней, найду ее, где бы она ни была.
           Я понял, какой же несчастной была моя жизнь без нее, у нас могли бы быть дети, внуки, я мог бы сделать ее жизнь прекрасной! Но вместо этого убил ее своими словами. Я понял, что любовь – величайшее чудо, которое сотворил Господь, и это чудо надо держать двумя руками.
         Кому-то для счастья не хватает дорогой одежды, дорогой машины, пентхауса в центре Москвы. А мне для счастья не хватило мудрости. «Своею гордою душой прошел я счастье стороной»…
***
         Над кладбищем летали вороны. На скамейке в тени одинокой березы сидел мужчина и задумчиво курил трубу. Его плечи поникли, из-под шляпы виднелись седые виски. В этот солнечный сентябрьский день было на удивление холодно, и мужчина плотнее запахнул черное пальто. Ветер подхватывал клубы табачного дыма и уносил куда-то вдаль. А мужчина продолжал думать.
         - Забавно, - произнес мужчина в шляпе, смотря на фотографию на надгробной плите. – Я сам убил то, чего так долго хотел…
           Голубые глаза на фото сияли, как и тогда, в их последний день.
          - А я ведь и сам себя убил, - продолжил мужчина, сделав еще одну затяжку, - я так тебя любил, что бросил. Но я скоро приду к тебе, очень скоро. Только дай мне свою руку, моя сладкая голубоглазая бабочка.
          На плечо мужчины легла незримая рука ее возлюбленной. Он последний раз поблагодарил небеса за столь щедрый подарок, за тот год, что он провел рядом с ней.
          Последний вдох, последний выдох, последний удар любящего сердца. И он ушел к ней, где они снова были молодыми…