До чёртиков счастливая

Проходит 2020 - юбилейный год Риммы (Ляли) Ланской (1950 - 2001).


                *  *  *
Кировоград – уездный городишко,
Куда ни глянь – повсюду ширь степная.
А в нём живёт забавная малышка
Со звонкою фамилией – Ланская.

Эту эпиграмму на Лялю Ланскую  напрочь забыл её автор - Бронислав Куманский, но, к счастью,  в памяти народной она сохранилась.
Ляля Ланская – «самая счастливая» девочка нашего клуба – вышла, как Афродита, из пены морской, вернее, из второй волны нашей «Бригантины», которая оглушительно обрушилась  на меня, приехавшую в начале 1967 года на день рождения кировоградской литстудии «Бригантина».
«Ляля» - только так называли Римму Ланскую – яркая, черноглазая, со смоляными кудрями, весёлая и живая, как ртуть, - не могла не запомниться. Хотя заочно я уже была с ней знакома – наши первые публикации («Прапор юності», 24 декабря 1965 года) оказались в одной подборке.  Моё  «Молодо-зелено» и её, такое же зелёное, тем не менее программное для 16-летней поэтессы:
       
Дуй  в лицо сильнее, ветер.
Гром,  греми… пляшите, ливни,
Расскажите всем на свете:
Я до чёртиков счастливая!..

        В очередной приезд в Кировоград я ненадолго сблизилась с Лялей. Вернее: с Лялей и Светой Ярошевской - подружки были неразлучны. Вместе бродили по городу, читали друг другу стихи, чужие и свои, наслаждались общением и безграничной свободой студенческих каникул. Помню, как в августе мы втроём ездили куда-то на природу. И надо же, именно сейчас, когда пишу эти строки, произошла неожиданная встреча с прошлым – на страницах Лялиных стихов я нашла воспоминание об этой поездке:

Кусок ржаного хлеба
Да ветхий старый дом.
Осталась в сердце Треповка
Берёзкой над прудом.

Глухим собачьим лаем,
Груздём в сырой траве
И голубиной стаей
В звенящей синеве…

А у меня в памяти осталась только электричка и то, что ночевали мы в палатках, а не в «ветхом доме», но какое значение это имеет теперь, и для поэзии в частности?  Зато сколько тишины и покоя в этом маленьком стихотворении,  и какая отличная звукопись!..
        Где-то в средине 70-х, приехав в город юности своей – Харьков, в районе площади Тевелева (сейчас – Конституции) я заметила в толпе знакомое лицо. Ляля? Не успела даже окликнуть её, как юркая фигурка куда-то исчезла. Скрылась в Пассаже? Увы, мой поиск был безрезультатным.  Ляля Ланская!.. Но откуда она здесь – в Харькове?  Я  слышала, что она училась в Киеве в театральном институте, но только сейчас, 45 лет спустя, узнала, что ей пришлось  перевестись в Харьковский институт искусств. Здесь, в «первой столице» Ляля и окончила  кафедру режиссуры. Так что я столкнулась с дежурной ситуацией – студентка, опаздывая на лекцию, спешила в alma mater.
         Лет через 10 после этого случая (в конце перестройки, может, в году 1991), отдыхая летом в Паланге, я с экскурсией приехала в латвийскую Лиепаю, запомнившейся мне только огромным и девственно диким пляжем. Повезло -  экскурсионный маршрут пролегал так, что была возможность забежать в театр, в котором, как я слышала, работала Ланская. Оказалось,  она действительно здесь работает, но, увы, театр -  на гастролях в Москве. Досадуя на очередную невстречу, не могла не порадоваться за Лялю -  осуществилась её фанатичная мечта о театре, выплеснувшаяся и в её стихотворение о Коломбине, не по годам мудрое:

Я  -  Коломбина в балагане,
А ты в хохочущей толпе,
И взгляд мой никогда не станет
Предупреждением  тебе.

Когда стою на сцене зыбкой,
В сиянье музыки и роз,
За ослепительной улыбкой
Моих ты не заметишь слёз…

Увы, сорвался мой сюрприз, который я готовила для Ляли своим появлением в Лиепае! Зато сама Ланская стала сюрпризом для нашего областного драмтеатра им. Кропивницкого, приехавшего на гастроли в Лиепаю (тоже в конце 80-х – 1989 год) и в роли режиссёра Лиепайского театра неожиданно встретившего свою землячку! Зоя Татарова, которая в то время курировала наш театр от областного Управления культуры, только сейчас рассказала мне, как бурно, с разговорами до утра, происходила та встреча.  Ляля, вспоминая Кировоград, плакала…
        (Наверное, именно здесь, пока мысленно мы находимся в Лиепае, уместно сделать отступление, напомнив читателю, что  этот город  -  ещё и место рождения  одного из членов «Бригантины».  Да, именно здесь в семье офицера балтийского флота родилась Людмила Сараскина -  единственная из нас, приобретшая мировую писательскую известность своими трудами по Достоевскому и Солженицыну).
        Вернувшись к прерванному рассказу, отмечу, что о  дальнейшей жизни Риммы Владимировны Ланской я знаю только  из интернета и по рассказам Галины Насоновой,  в 90-е годы близко дружившей с Ланской, которая выйдя замуж за московского журналиста и переселившись в российскую столицу, свою дальнейшую творческую жизнь связала с Москвой. Ляля настолько была увлечена своей работой, что  не только мелочи жизни, но и личная жизнь у неё были на втором плане. Её очень ценили товарищи по режиссёрскому цеху. Энергичная и на редкость симпатичная, Ляля имела много друзей в московских театральных кругах, среди её близких друзей были такие знаменитости, как Иннокентий Смоктуновский, Марк Розовский, Александр Зельдович, Андрей Болтнев и другие. В то время Ланская работала заместителем директора московского Товарищества режиссёров, одновременно будучи специалистом по т.н. разовым постановкам - готовила спектакли для разных театров Советского Союза, в основном в провинции. Так, одним из последних её спектаклей была постановка  психологической драмы  Генрика Ибсена "Привидения"  для  Сахалинского Театрального центра им. Чехова.         
В SAKHALIN-info отмечалос, что творческой манере Ланской было свойственно, рассказывая историю, оставлять публике самой разгадывать поступки героев и предугадать финал пьесы. Римма Ланская была талантливым режиссёром-координатором - организатором театрального процесса, входила в состав оргкомитета Международного театрального фестиваля им. А.П.Чехова. Задумывались и другие проекты, но им не суждено было сбыться.
        Смерть Ляли была эхом Афгана, об этом страшном событии долго говорило московское телевидение. В то время (2001 год) Ланская жила в центре Москвы на Спартаковской, где её соседом по коммуналке был ветеран-афганец, оказавшийся психически больным (результат потрясений, перенесенных во время войны в Афганистане). В момент приступа мании преследования он расстрелял из охотничьего ружья  всех, кто на тот момент оказался дома, в т.ч. и Лялю, выбежавшую в коридор позвонить в милицию, и Софью Самойловну, мать Ланской, не успевшую даже встать с дивана. «Из живых существ в квартире остался только маленький Чип — собака Ланских породы японский хин. Он-то и встретил милиционеров», - писала КП.ru. К счастью, 12-летний сын Ланской в это время был в школе и домой вернулся, когда  сосед уже покончил с собой. Муж Риммы Ланской  умер задолго до этой трагедии, поэтому судьбой Максима собирались заняться её ближайшие друзья. И кто знает, как сложилась его дальнейшая жизнь…

Так пусть мой смех тебя не ранит
Среди твоих незримых бед.
Когда погаснет в зале свет,
Я - Коломбина в балагане.

Свет погас не только в зале, но и на сцене.  Всего 50 лет прожила кировоградская Коломбина, своей ослепительной улыбкой принося людям  звонкое счастье  добра и красоты:
 
Меж берёзками  и клёнами,
Поглядите, здесь в лесу,
Молодое и зелёное,
Счастье звонкое несу!

«ДО ЧЁРТИКОВ СЧАСТЛИВАЯ»…   
Наша Ляля…