4. Менеэсов за Интегралом

НА СНИМКЕ: Вырезка из газеты с фельетоном Карема Раша («ЗНВС» №39 от 27 сентября 1966 года).


Карем Раш писал в те годы замечательные фельетоны. Иногда редактор газеты пытался задержать их. Ему казалось, что на него могут обидеться за критику и особенно, за высмеивание. Карем Раш за словом в карман не лез. Его фельетоны были смешны и едки.

Но вот образец дружеского фельетона, в котором он точно подметил атмосферу «Интеграла». А в «цитируемых» заявлениях президента сразу виделся неповторимый облик реального президента «Интеграла» с только ему присущим поведением и непередаваемыми интонациями.

Даже несколько слов о премьер-министре, проворчавшем по поводу «бредовых идей», сразу вызывает у меня в памяти его недовольное лицо, на котором обычно сияла улыбка.

Премьер-министром был Гриша Яблонский, о котором мало говорят на фоне Анатолия Бурштейна и Геры Безносова,

но он, без сомнения, был такой же неотъемлемой частью «Интеграла», как и они, фонтанировал идеями и создавал атмосферу.

Вот этот фельетон. Лучше его прочесть, чем пересказывать:

– Сначала было ничего. Потом образовалась вода, потом суша, потом «Интеграл», – так начал свою речь президент, и он тысячу раз прав.

Пленарное заседание «Совета Министров» проходило в комнате «Квадратный корень».
– Всякая личность, – продолжал президент, - если она хочет быть социально активной, должна иметь в запасе дюжину оригинальных идей.

– Ура! – крикнул я, потому что идей у меня всегда было хоть отбавляй. Я не знал тогда, что именно они меня погубят.

– Вы не на митинге, Менеэсов, – строго сказал президент.

С некоторых пор я в опале у него. И всё из-за проклятого гранёного стакана. А дело было так.

В тот день встретил меня в кафе «Улыбка» президент (я как раз доедал «плов по-бухарски со свининой», – блюдо, проникнутое атеистическим духом) и говорит:

– сегодня у нас в гостях Хосе Мария Себастьян Карасук и Перейра из Гвадерагуа.

Вы, как начальник протокольного отдела, должны быть на высоте.

Вечер встречи с высоким гостем шёл как по маслу. Сначала сеньор Перейра улыбнулся. Переводчик сказал. Что гость хочет сказать, что он рад видеть нас всех и счастлив выступить перед такой большой и умной аудиторией. Затем гость чихнул и снова улыбнулся.

– Сеньор Перейра говорит, – продолжал переводчик, теребя бородку: - несмотря на то, что на дворе дождь и небо покрыто тучами, тепло наших сердец согревает его в этом прекрасном и суровом крае.

Наш переводчик здорово говорит по гвадерагски. Он выучил язык во сне – методом гипнопедии. Правда, иногда у него вдруг бываю паузы. Но это оттого, что ему порой снились кошмары.

Я и говорю, что вечер шёл, как по маслу, пока президент не попросил рассказать о клубном движении в Гвадерагуа.

Сеньор Перейра попросил воды.

Я принёс ему из бара полный гранёный стакан лимонада. Президент посмотрел на гранёный стакан так, словно это была кобра, и бросил на меня убийственный взгляд. Будто я виноват в том, что коварные работники столовой снова заперли все бокалы в шкаф.

Должен сказать, что между «Интегралом» и столовой отсутствует взаимопонимание. Министр иностранных дел давно бьётся над этой проблемой.

После этого инцидента мне было предложено подать в отставку.

Но я отвлёкся. Итак, сегодня на заседании перед новым сезоном каждый должен высказать свежую идею.

Я взял слово и сказал, что общеизвестно, какое место в исследованиях генетиков занимает муха дрозофила. Это то же самое, как для математика интеграл, для физиолога кролики и крысы и так далее. Поэтому предлагаю создать филиал клуба «Под интегралом» и назвать его «Под мухой».

Президент лишил меня слова и сказал, что давно заметил у меня сепаратистские тенденции и стремление к расколу.

Моё положение стало критическим.

Тогда я предложил для всех членов клуба ввести обязательную форму с галунами и аксельбантами. И добавил, что знаю здесь одну мастерскую, которая делает красивые значки на основе новейших достижений. Меня опять лишили слова. Премьер проворчал что-то насчёт бредовых идей. Хотя я знаю, что вопрос о форме давно стоит на повестке дня.

У меня была в запасе ещё одна замечательная идея. Я решил, что сейчас самый раз её высказать и дать им понять, что без Менеэсова им не обойтись.

Итак, я в последний раз взял слово и торжественно предложил президенту объявить себя королём. В подтверждение провёл историческую параллель с Луи Наполеоном.
Меня поддержала Гипотенуза Исааковна, так как в случае переворота ей обеспечено место камер-фрейлины.

Президент пришёл в ярость. Он высокомерно заявил, что всегда был республиканцем, а монархистов терпеть не может. Дескать, моя легитимистская позиция подрывает конституционный дух «Интеграла».

Вопрос о моём пребывании в рядах клуба был поставлен на голосование.
Меня исключили.

– Постоянные члены всегда выносятся за знак интеграла, – резюмировал всю эту историю мой земляк Гоги Энтропия.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/03/30/421