Ах, это Токийское небо

"Я домываю последний стол в этой стране и сваливаю отсюда", - думала А. И, действительно, стол уже блестел, а А. шла сдавать смену. Все уже было продуманно. Тысячу раз.
Все приготовления, не значительные по своей сути, были выполнены. И тот мерседес, о котором она мечтала в недавнем прошлом отходит в неизвестность.
Единственное, о чем можно беспокоиться - это о том, чтобы ее руки постарели не быстрее, чем она осуществит свою мечту. Она летит в Австралию.

С самого детства было чувство, что Пятый континент хранит для нее особенный клад, ту жизнь, которую А. придумывала перед сном много дней своего детства и юности.
Она помнит, что это древнейших материк на планете, в то время, как Австралия - самая молодая страна. Люди там счастливые, и наслаждаются жизнью. Не зря во всех статьях Австралия в списке стран, с самым высоким уровнем жизни. Господи! Там не нужно зимой стоять на солнышке, которое соблаговолило выйти из-за туч, и греться закрыв глаза, тем самым показывая, как хорошо, как я наслаждаюсь теплом! В Австралии всегда тепло. Она готова поступиться своей страной. И она ни чуть не боялась ядовитых пауков, ни других опасных тварей, которые могут ей повстречаться на пути.После каждого дня, когда она готовилась к своему отъезду, она приходила в квартиру, включала музыку, и с большим трудом откидывала руки назад, так, что они подскакивали, отталкиваясь от подушки, с таким трудом и силой она их откидывала! И А. понимала, сколько дней ей еще придется так стараться, и откидывать руки по приезду туда. Там тоже сначала будет трудно. "А где легко?" - думала А. Но всё же она хотела добиться там, как можно лучшей жизни.
"- Конечно, глупо все бросать в своей родной стране. Но это моя жизнь, и она мне говорит: -" Езжай".
Перед самым отъездом да, и с самого начала, ее терзали сомнения, совесть, неуверенность перед неизвестным, и именно поэтому она это делала.

Прошло время - это обязательное условие жизни. Спустя стольких долгих лет и усилий она сидела в аэропорту со своим багажем, и смотрела на жизнь, кипящую вокруг нее. Она чувствовала силу, и знала - все получится. Вопрос, правильно ли все, что она делает? На этот вопрос нельзя будет ответить даже перед смертью. На сколько далеко она зайдет? Рядом стояли модные бутики. Из отдела парфюмерии веяло дорогими духами. А. зашла туда поднять себе настроение. Сначала она рассмеялась с продавцом-консультантом, который что-то ей сказал и это было смешно. Затем какой-то мужчина начал шутить с другой продавщицей и улыбку тоже нельзя было скрыть. Прошло пять минут и А. всё же она задумалась. Было много хороших запахов, которые ей нравились, но были и не приятные. Задумавшись, она не обращала внимание на все происходящее вокруг. Шумно, но шум заглушали мысли. Она вышла из бутика и на её запястье был слишком сладких запах, который ей не понравился и она теперь чувствовала его повсюду. Было странное чувство неудовлетворённости, будто только что порвал новую вещь, или порвал хорошую, старую вещь. Старые, хорошие отношения, например.
Тем временем, началась регистрация. В окно было видно, как самолет подъехал к трапу. У четвертого выхода собиралась очередь, и на билете было написано "четыре". А. поняла, что все это действительно происходит, дороги назад нет. Ее рейс в Сидней с пересадкой, через Токио. Там она пробудет шесть часов. Про Японию она не думала, ей хотелось поскорее прилететь в Сидней, так как у нее была договоренность с её работодателем. Хотелось погулять там, подумать, осмотреться, выспаться, и со спокойной душой начать новый этап. Потому-что это, безусловно, новый этап. Стюардесса вручила А. часть билета, и вот уже она идет в этой железной кишке в металлическую птицу. "Только через десять часов Токио! Вечность! Надеюсь, я смогу уснуть. До этого я боялась только одного - зимы. Зима, как смерть - неизбежна. Теперь же я села в самолет и начинаю придумывать себе другие страхи". Мы и только мы придумываем себе страхи.
А. закрыла глаза.
"Пропал звук, и перестало трясти - вокруг меня бесконечное пространство и образ матери. Даже если это проецирует мозг - это дает такие силы, - позже запишет А. себе в ежедневник. Все это время А. писала; и про жизнь в общем, и про эту поездку. И вот даже сейчас у неё в руках фиолетовый блокнот. Она хотела было начать что-то писать, но принесли еду и она была жутко голодна.
После взлёта она мысленно перекрестилась. "С каких пор я стала такой набожной? Начала креститься "про себя", делая мыслено крест, чтобы не делать его своей рукой. Видимо, с тех самых пор, когда я поняла, что шутки закончились". Было скучно, ничего не оставалось делать, кроме как рассуждать , так сказать, "философски". Маленькие муравьишки бегают в иллюминаторе, и живут своей "хорошей" жизнью. Глаза А. смотрят поверх кресел и голов, и даже сквозь наушники слышен храп соседа-пассажира. Сон никак не приходит. Глазам скучно, в салоне все очень строго. "Такое чувство, что сейчас дадут задание по математике, или будем писать диктант". Женщина с какими-то родинками и папиломами на лице встает с внуком, и лицо выглядит несколько отталкивающе. "Хотя для меня, наоборот, почему-то, притягательно. Но это только для меня", - думает А. "Её за это всё равно кто-то полюбит."
Минуты перетекают в часы, и самолёт уже летел над океаном.
Когда они влетели в Японию, небо одарило их каким-то необычным цветом. Розовый и красный, синий и фиолетовый. Или автор дальтоник?... А. поразилась от таких цветов и красок, такого ощущения счастья она давно не испытывала. Ей было так хорошо, как будто она слушала Шопена. Но в этот момент его не было в её ушах. Музыка лилась из её души.
По трансляции объявили, что они приближаются к аэропорту Ханэда.
В этих облаках скрывалось что-то хорошее, будто это что-то сокровенное открывает дорогу к счастью тому, кто знает эту тайну.
Самолёт летел по Токийскому небу.

Пропал звук, и перестало трясти - вокруг А. бесконечное пространство и это даёт такие силы. А. не закрыла глаза. Она явно видит всю прелесть происходящего.
И стала так легко.
И вдруг все уже не важно. Ни страх, ни совесть, ни сомнения - и все эти бесконечные слова и утопания в водопадах собственных мыслей. Какие могут быть уколы совести? Какое может быть сожаление о том, что было? Какое может быть сожаления о прошлом? Когда ты видишь эти розовые облака
и ангельский свет, исходящий от них? Какой может быть страх перед настоящим и будущем? Боже, это Токийское Небо!

Что произошло дальше? Может вам не ясно?
Небо в этот день не отпустило, просто не позволило полететь дальше. Шестичасовая пересадка превратила неизвестное место большого, казалось бы, мира - в родной уголок.
И её руки постарели, когда уже мечта была исполнена. На смену Мерседесу пришло что-то новое. А всегда, когда было больно, когда было трудно, когда было печально, и ещё сотни этих слов - всегда...всегда она смотрела в небо. Всегда помнила это свечение, и слышала музыку из самых глубин души.
Смотрела на небо...
Ах, это Токийское Небо!