Первое письмо

Вновь и вновь Аохо до мельчайшей извилины напрягал всю поверхность своего распластавшегося под низким лбом мозга, но так и не мог понять что же с ним творилось. Он знал одно - такого с ним ещё не бывало! Матёрый охотник, которому уже перевалило за шестнадцать, он на своём долгом веку покрыл уже немало неандерталок. Но о чём думал Аохо в минуты близости? Мысли его всегда были лишь о том, как зайти в тыл мамонту чтобы именно последний, а не он, Аохо, и его соплеменники, стали пищей. И вот эта Ауко... Ещё вчера она гоняла по пещере и , как и все другие детишки, слегка действовала на расшатанные мамонтами и бизонами нервы Аохо своим шумом и острыми обломками костей, которые она, покончив с пищей, беззаботно разбрасывала где попало по полу пещеры и о которые всегда можно было поранить ногу. Аохо был человеком дела, всегда погружённым в думы о благе и процветании родного племени. Но в последние несколько недель что-то в Ауко изменилось. Едва завидев её, вместо обычных дум о том, как сослужить добрую службу племени, в голову хозяину начинала лезть какая-то чушь об этой глупой девчонке, которая и к собирательству то толком ещё готова не была!
Уже третий день отряд охотников шагал по долине в поисках бизонов. Аохо никак не мог сконцентрироваться на следах их копыт, чтобы, наконец, вывести отряд на чёртово стадо. Во время отдыха, пока Папук и Мамоэ лениво тузили друг дружку каменными топорами, перед Аохо вновь всплыл образ Ауко. До парня вдруг дошло, что то, что он испытывал к ней напоминало чувство, которое он испытывал каждый раз поедая печень колибри. Вот есть печень мамонта. Её ешь, и тебе хорошо. Да, хорошо, но и только. А вот в те редкие дни, когда удаётся подбить на лету колибри и добраться до её печени - это совершенно другое чувство! Тебя просто колбасит от удовольствия, мозг покрывает пелена блаженства, когда всё на свете словно блекнет и отступает на задний план, хочется чтобы это чувство не проходило! О, как ему захотелось Ауко, особенно теперь, когда он наконец понял, что эта вчерашняя девчонка заняла в его жизни место печени колибри!

Вся силища его могучего ума должна была бы концентрироваться на подробностях, поведанных ему следами мерзких полорогих млекопитающих. Но внезапно взгляд Аохо скользнул по увесистой, достаточно плоской каменной плите, отколовшейся от скалы, прямо у которой пылал их костёр. "Ничего! - подумал Аоко, смерив глазами Мамоэ; тот явно был пожилистей Папука. Без сомнения, Мамоэ - здоровяк, допрёт! Сила есть - ума не надо!" Так в восторге думал Аохо, напрочь забыв о бизонах. С одержимостью Родена, которому предстояло родиться на свет лишь спустя тысячелетия, великий охотник принялся высекать на камне послание той, которую уже был больше не в силах изгнать из своей неандертальской головы. Он вбил в это каменное послание всё буйство своего неуёмного воображения, всю глубину своих чувств и силу недюжинного таланта!.. Аоко долго глядел вслед Мамоэ, который, пошатываясь из стороны в сторону под весом камня и неистово, как истинный неандерталец, чертыхаясь, волок на себе первое в истории человечества письмо обратно к пещерам...

На открытие лесопарка собралось пол-города. Речь мэра была долгой, нудной, но наредкость торжественной. Вот и оркестр грянул, и режущие края изящных ножниц уже потянулись к хрупкой ленте, когда, от мощных ли то ударов бас-барабана с литаврами или от неистовой вибрации динамиков в колонках, вершина скалы у импровизированной трибуны вдруг качнулась и заскользила вниз, увлекая за собой груду камней, покоившихся за ней. Один из камней, напоминающий по форме плоскую плиту, съехал по обломкам скалы вниз, прямо к подножию трибуны. Грохот оркестра и грохот рушащейся скалы сменился внезапной тишиной. Взоры собравшихся застыли на поверхности плоского камня, лежавшего теперь прямо перед ними у подножия трибуны. Собравшиеся молча глядели на изображение, высеченное на поверхности. Лица некоторых из присутствующих при этом слегка вытянулись, лица других покрылись краской, третьи испытали чувство неловкости. Однако и тем и другим и третьим по непонятной причине было не так уж и просто оторвать взгляд от высеченного на поверхности камня рельефного изображения...

"...Это что ещё за порнуха???" -  едва сдерживая гнев только и смог выдавить из себя позеленевший от злости мэр..