Проснуться 3

Никогда ещё, для Нади не было такой проблемой высидеть занятия. Но, на последнем уроке она должна была выступать у младшей группы, с докладом к которому готовилась целую неделю – писала реферат и от руки рисовали древнеегипетских богов. И так просто, из-за плохого самочувствия подвести Галину Викторовну – учителя истории, она не могла.  Ей оставалось отсидеть всего один урок, но не смотря на риск опоздать, она решилась пройтись по свежему воздуху. Ей было это необходимо – возможно, холодный ветер сумеет её освежить и прогнать это жуткое состояние. У Нади болела голова, гудело в висках и тяжёлые веки сами собой закрывались, стоило ей застоятся, или засидеться на месте. Выйдя из класса, она старалась идти быстрее, что бы не опоздать на урок. Накинув пальто, вышла за территорию колледжа, прошлась вдоль забора, немного отдышалась и поспешила обратно, заметив сомнительного вида двух парней. И что-то там произошло. Но что именно, она не могла вспомнить. И мысли её были заняты другими, более важными вещами, но от чего-то, после прогулки, стало теплее, и, даже, на какой-то момент, она забыла о головной боли. Когда Надя вернулась, все ученицы уже сидели на своих местах, она спокойно  села за первую парту на среднем ряду, и стала перебирать учебники, готовясь к уроку.

Молоденькая учительница, стуча звонкими каблуками, вошла в класс одновременно со звонком. Девушки моментально прекратили разговоры, оправились и повернулись лицом к учительнице. Урок начался. Инна Эдуардовна начала со вступительного слова. Говорила на обычном, понятном всем сидящем языке, довольно громким  голосом. Тем ни менее, большая часть сказанного, всё равно, проходила мимо сознания Надежды, как бы та не пыталась сосредоточиться на теме. Речь шла о неудачно написанной контрольной, о том, что ученицы недооценили сложность и важность нового предмета. Ещё о том, что Инна Эдуардовна прощает им эту оплошность и даёт возможность исправиться, подготовившись ко следующей контрольной более тщательно. Плохие оценки ставить в журнал не будет, потом ещё много чего, судя по всему, опять же, об очень важном предмете, но девушка уже была не в состоянии понять смысл этих слов. Она их слышала, понимала каждое отдельно взятое слово, но элементарной связи между ними, она никак не могло отыскать. Ей казалось, что Инна Эдуардовна произносила какой-то бессвязный набор слов, но все сидящие в классе очень внимательно её слушали. И кажется, даже находили в сказанном какой-то смысл. Надя, перед тем как испытать страх от происходящего, упорно пыталась сложить услышанные слова в предложение: «…вы… как… никто… другой… должны… понимать… всю… важность…» Все слова понятны, но в чём смысл сказанного предложения? Не смотря на усилия испуганной девушки, даже слова стали распадаться на слоги и терять свой смысл. Постепенно, лишь непонятный набор звуков отбивался эхом от ровных белых стен. Люди и вещи стали расплывчатыми, начали кружиться хороводом вокруг Нади. Ускоряясь, превращались в серый ком, а там какие-то глаза, деревья, ветер, люди. Потом настала тишина. Ни звуков, ни предметов… пустота…

– Надя! – первыми обратили внимание на медленно съезжающую со стула девушку, сидящие сзади неё ученицы. Следом за ними раздался шум и весь класс хором поднялся со своих мест, что бы увидеть происходящее. Не смотря на усилия Инны Эдуардовны, подхватить потерявшую сознание девушку, Надя всё же скатилась на пол, и ударилась головой о соседний стул.

Скорая помощь приехала, когда над бедолагой трудилась бледная медсестра, всеми силами пытаясь её вернуть в сознание. Но ни нашатырный спирт, ни распахнутое настежь окно, не искусственное дыхание с непрямым массажем сердца, не возвращали её в сознание, а наоборот — сердце билось медленней, дыхание становилось тише. Молодая жизнь буквально ускользала из рук опытного медика.