Открытое окно

Зимой это ещё было нормально.
Но весной начало удивлять.
А главное, что в доме напротив всё было наоборот.
Представьте себе две девятиэтажки сиcтемы "бетонный коробок, поставленный на попа". В каждой по одному подъезду, с лифтом и лестницей до самого верха.  А на лестнице окна. И расположены они так высоко, что не очень их достанешь, чтобы открыть или закрыть.

А надо вам сказать, что и заниматься этим особенно некому. Дворнику или уборщице это ни к чему: прибрал и ушёл. Ну и арендаторам некогда: утром на работу, поздно вечером домой.
А прежних, исконных жильцов почти никого не осталось: старики и старушки в лучший мир направились, их внуки за границу уехали, а дети их ещё в советское время на окраину переселились, водку пьют и квартиры эти сдают.
Поэтому кого только здесь не встретишь.
Даже приличному человеку не удивляешься порой.

Вот, например, в доме напротив есть муж и жена, между четвёртым и пятым. А мне седьмого всё видно: как выйдут на площадку между этажами покурить, обязательно окно откроют. Это сейчас, в марте. Зимой они немного по-другому делали. Придут, покурят, потом он её на руки берёт, поднимает, она открывает, спускает, и уходят. Холодно потом, конечно, но хоть не воняет так у них в подъезде.

А у нас словно барабашка поселился.
Один на весь дом, но очень рьяный.
Бывало выйдешь перед работой к мусоропроводу пакет выкинуть, откроешь окно, а через несколько минут, выходя к лифту, хочешь закрыть, а оно уже закрыто, и плотненько, как влитое.

И не так часто я тут хожу. Охранником работаю, даже не в Москве, а в области. Сутки через двое. Пока доедешь туда, пока обратно. Но когда бы ни возвращался – окна в подъезде всегда на ручку аккуратно заперты. С первого по девятый. Можно не проверять. Прямо хоть систему подводи, на охрану ставь. Только замигает на пульте, не успеет бригада приехать, всё будет шито-крыто.

И вот на восьмое марта, это среда была, я этого барабашку поймал. Он, наверно, расслабился, что погода хорошая, все разъехались, и не скрывался особенно.
Да и я его не признал поначалу.

Иду, вижу издалека, окно ниже восьмого этажа открыто. Пригляделся – что-то там возле рамы копошится. Подъезжаю на лифте к себе на этаж, гляжу, стоит на площадке между этажей табуреточка, на ней человечек, пыхтит, и трёт он тряпочкой оконные петли.
Ну и правильно. Уборщица петлями не занимается, а пыль всё же на них есть.
У меня после смены настроение было пообщаться, тем более поспать немного удалось. Вот я и говорю:
– Пыль вытираете? Хорошее дело.
– Не пыль вытираю, а восьмое, – говорит вроде. Я не разобрал толком, слух у меня не очень, прежде на заводе работал, в прессовальном цехе.
– Знаю, что восьмое, – говорю. Вот со смены иду. С праздником! То есть – тьфу!
Он вроде обиделся. Вид у него странный, настроение не поймёшь.
– Не восьмое, а ось мою, – говорит.  –  Чтобы от нечистого избавить.
– Ну, – говорю, – всё равно.
А настроение у меня благодушное, мало что выспался, так ещё два дня отдыхать.
– Может, стремянку поднести?  А то табуреточка у вас хиловатая.  Глядишь, ножки подкосятся, черепков не соберёте. От черепушки. Ха-ха.
 – Да я уже кончил, – говорит.
 За ручку взялся, с натугой запирает, кряхтит, но помощи не просит.
– Вы бы оставили пока открытым.
– Не могу, – говорит. И смотрит жалобно.
– Это почему же? – поднимаю тон.
– Если открытым оставить, то войдёт нечистый Дух, – говорит.
Тут я уж засомневался, как про Духа пошло. Думаю, надо с ним помягче. Вот и говорю:
– Может, у нас в районе воздух и нечистый, но на улице ещё ничего, тем более на уровне восьмого пыли меньше. А вот дух в подъезде точно нехороший. Некоторые мусор в открытом виде бросают. То есть пакет не завязывают, он летит, вертится, по стенкам размазывает. А вон там вообще на площадке пакеты кто-то свалил. Так что открывать вроде бы надо.
– Нельзя, – говорит. И Дух войдёт внутрь, и Воз нечисти духовной въедет на нём.
И с этими словами с табуреточки слезает.
Мне его с моей комплекцией гораздо легче достать и обработать, чем даже форточку, но я сдерживаюсь, как человек приличный.
– Нет, ты , мужик, бессовестный, – говорю ему.
И тут он взвился:
– Я не бес! Нельзя говорить такое слово! Не поминайте беса здесь!
Орёт, не по габариту, сам тщедушный, да и ниже меня на целую голову, а то бы треснул ему как следует по макушке, чтоб вразумился. Хотя, к примеру, зять мой, а он в дурдоме работает, рассказывал, что для вразумления это не помогает. Что таких доктора таблетками глушат.

Плюнул я, да и пошёл на свой седьмой, домой.
Надеюсь, уборщица на меня не обидится.
Тем более это отмыть можно.
А дурь из головы не вымоешь.
Тем более это у него не от телевизора такие бредни, а просто от рождения.
Я тоже зря разнервничался. На всякого сумасшедшего нервов не напасёшься. Того и гляди, сам буйным станешь.
Проветривать надо её, голову, всем нам.
И почаще.
А не только подъезд.
За проветривание которого ещё и драться, оказывается, надо.