Инструкция
Круизный лайнер был доверху набит подержанными авто, а,
собственно, пассажиров можно было пересчитать по пальцам.
Вволю отоспавшись, я погулял в лабиринтах пустых
коридоров, с презрением пнул двери закрытого ресторана
и, наконец, заглянул в музыкальный салон. На его потолке
медленно раскачивался хрустальный шар. Звездные блики блуждали
по дубовым переборкам. В центре стальной иглой блестел
акробатический шест. У входа возвышалась эстрада с грудой
блестящих инструментов на потертом ковре. Салон был пуст,
только за дальним столиком скучал одинокий джентльмен
в тяжелом велюровом пиджаке.
Увидев меня, мужчина привстал и сделал приглашающий жест:
– Присаживайтесь, попутчик… Пить одному – это совсем уж дико…
Найти собутыльника среди ночи, это уже удача.
– Спасибо, с удовольствием, – говорю. – Вообще-то, я собирался
перекусить где-нибудь…
– Это вы удачно зашли. Сейчас везде и всё закрыто.
Джентльмен протянул мне руку. Ладонь была крупная, пухлая
и крепкая.
– Сергей Юрьевич, – представился он. – Бывший гвардии полковник.
– Бывших полковников не бывает, – говорю.
– Ты с понятием, однако.
Видимо, полковник мгновенно оценил мой статус и легко
перешел на «ты». Я был не против. Хоть чугунком назови, только
в печь не суй. Тем более, что половину его стола занимало
блюдо с веером вкусной нарезки. Телескопической рукой
полковник дотянулся до рюмки на соседнем столике. Одним
движением налил в нее из графина.
– Чтобы не высох Тихий океан,– сказал он.
– И моряки не остались без работы, – добавил я.
Коньяк оказался хорошим, с настоящим запахом дубовой
бочки. Мой компаньон осушил рюмку и даже не посмотрел
на закуску. Я утратил скромность и соорудил сиротский бутерброд,
в коем толщина колбасы находилась в квадратной пропорции
к размеру поджаренной гренки.
– Морячишь? – спросил Сергей Юрьевич.
– В пароходстве, радистом.
– Начальник?
– Угу.
Люди просвещенные знают, что начальника радиостанции на судне называют одним словом.
В это время двери с треском распахнулись и в зал ввалилась
шумная толпа – три фигуристых дамы баскетбольного роста
и четверо крепких мужчин. Женщины громко смеялись и визжали,
вызывая трепет капроновых листьев на декоративных пальмах.
Видимо, компания пребывала на таком уровне настроя, когда
любая мелочь вызывает щенячий восторг и бурную радость.
Одна из девушек сбросила туфли и швырнула их в сторону подиума.
– Сержик, солнце, я тебя люблю, но замуж не пойду! – запела
она, обращаясь к нашему столику. Потом, без перехода, объявила:
– Эй вы, нахалы! Сегодня я – Мерил, бл**ь, Стрип! Весь вечер на
подиуме будет балдая Мерил Стрип!
– На самом деле её зовут Муська, – заметил полковник. – Самая
дорогая проститутка.
– Смотрится неплохо, – говорю.
Сержик улыбнулся и приветливо помахал девушке рукой.
Потом повернулся ко мне:
– Кстати, про стриптиз... Приезжает туристка домой из Парижу.
Там их водили смотреть стриптиз. Муж спрашивает: «Правда, что
стриптиз, это так ужасно, как пишут у нас в газетах?»
«Нет, почему же, – отвечает жена. – Сейчас я тебе покажу».
Ставит дамочка пластинку и под музыку начинает
раздеваться. Муж посмотрел на это минут пять и говорит:
«Действительно, гадкое зрелище!»
– Нам повезло больше, – говорю.
Наша стриптизерша быстро забыла, как ее зовут,
беспорядочно оголилась и в финале неловко упала с шеста.
Затем Мерил утратила всю прелесть, превратилась
в бледную голую женщину и долго разыскивала в темноте свои
тряпки.
Полковник равнодушно посмотрел в ее сторону и сказал:
– Как с дуба рухнула… Это всё наши люди, мои дорогие клиенты.
– Бизнесмены?
– Можно и так сказать. Тот, что в красной рубахе – Махлай.
Самый крутой авторитет. Ему принадлежит и лайнер, и груз, и девки.
– А вы им, Сержик, с какого боку?
Полковник усмехнулся, покрутил на пальце тяжелый
перстень и не сразу ответил:
– Я – крупный босс, – с ноткой иронии сказал он. – Рулю в
охранной фирме. Сберегаю этот сброд.
– Бодигард?
– Никак нет. Занимаюсь, в основном, кадрами.
– Хлопотное дело?
– Точно так, хлопот хватает. Тут своя специфика. Не зря же
говорят – кадры решают все, – сказал полковник. – К тому же, и
опыт не пропьешь. В молодости я командовал ротой охраны.
– Ого! И чего охраняли?
– Штаб Тихоокеанского флота. Это тебе не склад с
картошкой… Две сотни пацанов с оружием и патронами. За три
года у меня не было ни одного ЧП и, тем более, самострела.
– А до вас бывало?
– Никогда не было, чтобы никак не было, – философски сказал
полковник. – Мой предшественник, тоже капитан тогда, оставил
мне свою инструкцию в назидание.
Я люблю всякие инструкции. Помню, в армии была
инструкция по использованию штыковой лопаты с академическими
наименованиями ее составных частей. Встречалось наставление по
пользованию туалетом, описывающее порядок действий
писающего мужчины. Однажды сам написал инструкцию по
прикуриванию сигареты от судового радиопередатчика.
Поэтому я навострил ушки:
– Поделитесь?
– Охотно…
Полковник выпрямил спину и стал серьезным.
– Пункт первый, – начал загибать он пальцы. – Воин должен
быть из полной семьи.
– При чем здесь это? – спросил я.
– А чтобы без комплексов. И без женского воспитания.
Пункт второй – фамилия. Однозначно не беру Дураковых,
Кретининых или Дериглазовых. И никаких птичьих фамилий.
Лучше всего – Иванов, Петров, Сидоров. Просто и понятно…
Третье – обувь. Нога не должна быть больше 42-го размера.
– А это почему?
– Обмундирование легче подобрать. И, при такой ноге, рост не
может быть слишком высоким. Длинный, он, знаешь, сегодня его
пни, завтра только вздрогнет.
Четвертый пункт – солдат не должен быть рыжим.
– Чем вам рыжие не угодили?
– Рыжие, они слишком шустрые. И себе на уме. А если еще и
дырка в передних зубах, то все поголовно – вруны.
Также бракуем тех, кто в разговоре касается собственного носа и не смотрит в глаза…
– Их-то за что?
– Долго объяснять. Но, уж поверь старому служаке, этот формат
полностью себя оправдал. Он, как и Устав написан кровью.
***
Случается, что преодолев лень, я хожу на выборы.
А перед тем, как поставить галочку в клеточку,
вспоминаю четкую инструкцию бывшего гвардии полковника.
Свидетельство о публикации №217033101037