Волнение и веселье адвоката не рождаются на пустом

               
                Часть6

  Физическая боль разбудила адвоката, торпедный отсек оказался полом в кают-компании "Екатерины". Ему просто привиделся кошмарный сон! Он вертелся на диване, упал и стукнулся головой. Когда Андрей пришёл в себя, его верный пудель Роня лизал ему лицо.
  При крике Андрея к нему на помощь бросился Хишам.
  Находясь ещё под впечатлением страшного сновидения, которое, без сомнения, было вызвано таинственными обстоятельствами путешествия, Андрей почувствовал, как вся кровь прилила к его сердцу. И он наверное, бросился бы на Хишама, если бы спокойный голос, спрашивающий о причине падения, не успокоил его. Андрей находился в кают-компании, окружённый теми же предметами, что и накануне; собака лежала у его ног, и он, наконец, убедился, что не совершал прогулки на дно.
 
  Начинало светать, на востоке показалась красная полоса зари-предвестницы солнца, которую наши предки называли дщерью ночи; воздух стал ещё чище и теплее, чем накануне.
  Лазов Андрей поднялся на верхнюю палубу яхты прогуляться несколько минут, и зрелище от огней острова Борнхольм стало для него новое, что немало способствовало возвращению его спокойствия, радости и надежды.
  Всю ночь "Екатерина", благодаря своей исключительно искусной постройке (её строили в Голландии на верфи Contest Yachts - популярнейшего производителя яхт) спокойно шла около тридцати  узлов и должна в тот же вечер миновать проливы Категгат и Скагеррак и выйти в Северное море. Со всеми непредвиденными трудностями капитан "Екатерины" предполагал прибыть в Касабланку не  позднее чем дней через 10-12, посчитав и время на заправку топливом и продовольствием в одном из портов в проливе Ла-Манш.

  На тринадцатый день "Екатерина" подошла к берегам Марокко на видимость маяка на мысе Эль Ханк.
  - Вот мы и пришли, - сказал Хишам адвокату, указывая на берег, полный огней и потому хорошо видевшийся в ночной темноте.
  Андрей Лазов был сильно взволнован. Через несколько часов он узнает, верны ли все его предположения, Которых он много строил после отъезда из Калининграда.
  Странное дело: теперь, когда Андрей приближался к цели, он уже с меньшим нетерпением желал достичь её. С ним происходило то, что и со всеми, кому приходилось подчиняться событиям важным и непонятным.
  Лазов Андрей хотел знать всё, но, с другой стороны, опасение было так сильно, что он не прочь был бы отдалить решительную минуту.

  На рассвете "Екатерина" бросила якорь на рейде Касабланки, второго по величине, после Каира, города Африки - его население насчитывает до четырёх миллионов человек. Центр Касабланки с его бульварами, небоскрёбами и фешенебельными отелями похож на современные западные города. Это настоящий центр бизнеса, шумный и деловитый. Есть здесь и свои башни-близнецы (западная и восточная) Всемирного торгового центра высотой 29 этажей. По окраинам же раскинулись трущобные посёлки - бидонвили, это обратная сторона мегаполиса. Над коробками современных зданий словно парит один из символов Марокко, Великая мечеть Хасана 2, которую можно назвать одним из чудес современной архитектуры. С открытием в августе 1993 года на берегу Атлантического океана этого величественного сооружения Касабланка, наконец, обрела свой символ.

  Как только "Екатерина" получив разрешение, на рассвете снялась с якоря и пришвартовалась, Mунир пригласил адвоката пройтись до центра Касабланки к дому 13 на улице Rue de Blida, то есть к Успенскому храму Русской Православной церкви.
  Между тем, по приказанию капитана бесчисленное множество ящиков и свёртков выносили из трюма и грузили под надзором Хишама на грузовичок "Ниссан", каждая вещь грузилась по списку.
  - Мы пройдём весь город, - сказал Мунир, и вы узнаете его также хорошо, как и те, кто долго жил в нём.
  Андрей не заставил повторять приглашение и, взяв синий с тонкими белыми эмблемами известной спортивной фирмы рюкзачок и последовал за Муниром. Воздух ещё не был раскалён, потому шли весело, не ощущая тяжести зноя.
  Пройдя минут двадцать, адвокат с Муниром уселись за столик открытого уличного кафе и заказали чисто марокканское блюдо "Тажин", что обозначает тушёное с овощами мясо говядины. Запив очень аппетитную еду чаем с мятой, наши путники не спеша двинулись дальше, время было около семи часов утра, и жара ещё дремала, а Касабланка просыпалась.
 
  Поздним вечером они, наконец, дошли до Успенского храма, но прошли его мимо - к зданию гостиницы, которую обошли и вошли в тёмный коридор, украшенный колоннами чистейшего арабского стиля. Во двор выходило несколько комнат.
  Адвокат заметил, что потолки из резного дерева были роскошны. Двери были с такой же искусной резьбой, как и потолки. Двор был вымощен изящными мраморными плитами.
  Лестница из красного дерева вела к верхним террасам. Адвокат хотел по ней подняться, но Мунир остановил его и, повернув налево, провёл в низкую дверь, по другую сторону которой в окне они увидали знаменитый Успенский собор во всей красе.
  - Теперь вы дома! - сказал торжественно Мунир. Ваши вещи уже здесь, они прибыли раньше. Позвольте мне удалиться; я исполнил свою обязанность и теперь увижу вас только тогда, когда господин даст мне какое-нибудь поручение. Кстати, я известил, что вы везёте с собой собаку, и вижу, что здесь не забыли об этом: вот прекрасное место для неё возле вашей спальной.
  Умный пудель угадал это и быстро улёгся там.

  - Я пришлю помощников, которые будут верны вам, а моя миссия окончена. Я останусь до новых распоряжений в команде "Екатерины". До возвращения господина вам будут подавать еду во время, назначенное вами; меню прошу отдавать управляющему Ибрагиму, который будет заказывать еду по вашему желанию; и до завтрашнего вечера вам необходимо обращаться к нему насчёт всего, что вам будет нужно. Внедорожник БМВ, который понравился вам в России, стоит на стоянке храма, куда вы можете спуститься на лифте. Автомобиль свеж, заправлен, необходимы документы для его эксплуатации лежат в кармане переднего сиденья. Если желаете, то Ибрагим в качестве водителя и гида покатает вас по окрестностям. Не старайтесь выведать здесь ничего ни от кого; вам отвечать не будут, и это может восстановить против вас весь местный люд. Старайтесь, напротив, понравиться ему, потому что, клянусь вам - и только одно могу сказать - если мы не погибнем, и вы вместе с нами, то господин сделает вас богаче короля этой страны!
  Произнеся эти слова, и не ожидая ответа, Мунир оставил Андрея и спустился по лестнице вниз и исчез.
  Не прошло и нескольких секунд, адвокат услышал, как Мунир отдавал приказания Ибрагиму на испанском языке, на котором Андрей говорить не мог, но понимал суть разговора.
  Он перешёл на террасу и увидел, как Мунир закрыл за собой дверь.
 
  - Если я не погибну вместе с ними... - проговорил вполголоса Андрей задумчиво.
  - Нотариус сказал мне тоже!
  После минутного размышления он продолжал:
  - Сомневаться нечего, мой "хозяин" - это мой господин, по сути, потому что, по контракту я нахожусь в его распоряжении каждый час дня и ночи, - имеет такое громадное состояние, что может тратить деньги, почти не считая; это первый пункт, кажется мне, довольно ясен. Зато второй, имеющий отношение к условиям, заключённым со мною.... Чем больше я ломаю себе голову, тем меньше могу его понять. ясно только, что этот незнакомец, какие-то друзья и, я скоро подвергнем опасности нашу жизнь.... В чём будет состоять опасность нашей жизни? Где? Как? Для чего или кого? Вот в чём тайна.... Зачем ему адвокат из Калининграда? Можно ещё предположить, что дело идёт об исследованиях схем по отмыванию денег российских богачей. Но тайна нелепа в подобных обстоятельствах, и кроме того, эта причина упомянута в объявлении, но не повторена в моём контракте.... Словом в тот день, когда потребуют от меня что-то, не согласного с моими нравственными устоями, я попрошу покровительства посла России в той стране, на территории которой буду находиться.

   Успокоенный этой мыслью, адвокат пошёл осматривать отведённые ему комнаты, но тут увидел Ибрагима с двумя берберами, которых, тут же, представили ему в качестве слуг: высокого звали Агизур, другого Изем.
  - Отлично! Если я буду доволен их услугами, значит, я обязан этим вам, Ибрагим. Известно ли, когда я буду общаться с "хозяином"?
  - Завтра вечером господин адвокат.
  - "Вот как! Да он разговорчивее Мунира и Хишама, - подумал Андрей. - Не задать ли несколько вопросов?"
  Но ему пришёл на память совет Мунира, он понимал его важность и решил старательно избегать всего, что могло походить на нескромность.
  - Должен признаться, господин адвокат, что я учился в Гамбурге, где немало было студентов из России, после окончания университета уехал жить и работать в Севилью, небольшой городок на юге Испании.
  - А вы давно в Марокко?
  - Года три назад, я приехал сюда преподавать испанский и немецкие языки в школе, которая находится рядом с Успенским храмом.
  - Вы за это время должны прекрасно узнать страну.
  - Как не знать, большое количество марокканцев знают обо мне, многие из них богаты и имеют приличное благородное происхождение. Я поддерживаю, как могу, в их стремлении повысить значимость предков. Они мне всемерно доверяют, и с превеликим удовольствием приглашают на свои праздники.
  - Значит так, уважаемый Ибрагим, если мне предназначено быть с вами продолжительное время, я буду обращаться к вашим познаниям каждый раз, как только меня заинтересует какой-нибудь исторический или этнографический вопрос, я вас не удерживаю более и буду очень благодарен, если вы распорядитесь подать мне завтрак.
  - Господину адвокату стоит только составить меню и прислать мне его, воспользовавшись любым видом связи, и через полчаса приказания будут исполнены. Кстати, я должен предупредить вас об одном: здесь соблюдается правило, которое "Хозяин" приказал никогда не нарушать. Завтрак подаётся в комнату по желанию каждого проживающего; но обед подаётся только в столовую, если даже здесь находится только один человек. Следовательно, вам необходимо подчиниться.
  - Очень хорошо! У меня нет возражений.
  Андрей Лазов был скромен в еде, несмотря на обилие блюд в меню, поэтому он заказал незатейливый завтрак: яичница с ветчиной и помидорами, а также два бутерброда со сливочным маслом и красной икрой к чаю. После еды он стал устраиваться в своих комнатах. Их расположение, роскошная меблировка, а главное - количество различных книг, папок с документами и фотографиями, электронных носителей информации показывали, что адвоката ждёт непростая и весьма интересная работа.
  В спальне меблированной по-восточному, стояла кровать с перламутровой инкрустацией; кроме того, был необыкновенно широкий диван, что можно лечь поперёк его и это позволяло обходиться без европейской кровати. Возле спальни размещалась ванная комната, отделанная мрамором и гранитом, а за ней небольшой бассейн.
  Но самыми замечательными оказались кабинет, лаборатория, где были собраны физические и химические инструменты для изучения структуры земных и небесных тел, и библиотека, где находилось всё, написано известного и загадочного от клинописи до наших дней. Но больше всего поразили саркофаги из неизвестного материала, их было три; в каждый из них мог свободно поместиться только один человек.
  - Я положительно имею дело с незаурядным учёным! - вскричал с восторгом адвокат. - Выбором и устройством всего этого руководила умная рука опытного и пытливого человека.

                Часть 7

  В эту минуту шёлковая портьера, отделявшая библиотеку от веранды, приподнялась, и явился Ибрагим.
  - Господин адвокат, - сказал он, обед подан.
  Андрей, потрясённый волшебной роскошью столовой, машинально сел на место, указанное ему Ибрагимом, и тот с торжественно-магическими словами произнёс:
  - Серж Арнау! Серж Арнау!
  - Вот и "Хозяин", господин адвокат, - сказал Ибрагим серьёзным тоном. Адвокат вскочил, как бы подброшенный пружиной, готовый к новым сюрпризам.
  - Я думал, что его ждут завтра.
  - Да, уезжая, господин назначил этот день для своего возвращения, но никогда нельзя точно знать, когда Серж Арнау вернётся. Однажды вечером, когда все садились обедать, он получил письмо. "Обедайте без меня, - сказал Арнау, прочитав послание, - я вернусь поздно вечером". Мы прождали его в полном неведении около трёх месяцев.
  - Это странно. И вы не знали причины столь продолжительного отсутствия?
  - Мы никогда не знаем ничего. Иной раз в доме поднимается суматоха, агенты укладывают вещи, упаковывают ящики, яхта проходит все мероприятия для готовности к отходу, потом мы ожидаем продолжительное время "Хозяина". Он исчезает на подготовленной яхте из порта в направлении Канарских островов. Вдруг в час обеда Серж Арнау возвращается и ....
  В эту минуту из-за портьеры чей-то голос произнёс:
  - Адвоката просят начать обедать; "Хозяин" в ванной и подойдёт к столу только к десерту.
  Огромный официант подошёл к адвокату с подносом, на котором стояли серебряные тарелки и другое столовое серебро. За ним размеренно шагал Ибрагим.
  - Суп из рябчиков с томатными клёцками. Суп с устрицами. Суп с грибами. Раковый суп. Щи, - важным голосом перечислял первые блюда Ибрагим, потом, убавив важность, произнёс: - Я советую выбрать знакомые вам щи; это настоящий поварской шедевр удивит вас: две индейки, около трёх килограмм говядины и половина барана варились с шести часов утра и, смешав свои соки и аромат, составили бульон, в который положили капусту и кусочки хлеба с твёрдым сыром.
  Поставив выбранную адвокатом тарелку на стол, официанты исчезли. Ничто снаружи столовой не нарушало тишины и спокойствия. Прибытие "Хозяина" внесло ещё более таинственности и тишины.
  - Вы говорите, Ибрагим, - уточнил Лазов Андрей, ещё взволнованный внезапным прибытием "Хозяина", - что Серж Арнау часто делает вам подобные сюрпризы.
  - Это для нас привычное дело. Здесь он или нет, - всё идёт своим чередом.
  - Опять вошли с подносами официанты. Андрей выбрал устрицы с лимонным соком и перцем и продолжил разговор, радуясь, что нашёл того, кто без колебаний отвечал на вопросы, он решил попытаться открыть кусочек тайны до своего свидания со странным "Хозяином".
  - Это вполне нормально, - говорил он сам себе, и я напрасно не пользуюсь добрым расположением этого болтуна. Если узнаю что-то важное, я буду иметь время обдумать, таким образом, не буду захвачен врасплох в разговоре, который мы поведём с "Хозяином" и который, по моим прогнозам, будет чрезвычайно важен для меня.
  - Уважаемый Ибрагим, промолвил Андрей, - я хочу просить вас об одной услуге.
  - Да, господин адвокат, можете пользоваться мною, - ответил Ибрагим тоном вежливого достоинства, слегка покровительственного, который он употреблял с "низшими", когда вспоминал, что в его благородном теле течёт кровь, как ему казалось, знатных европейских аристократов.
  - Однако, Андрей никогда особо не обращал внимания на его смешные притязания и продолжал:
  - Обещайте мне откровенно отвечать на мои вопросы или вообще не отвечать.
  - Господин адвокат, - ответил Ибрагим, я готов представить вам ответы на ваши вопросы.
  - Как и вы, я знаю имя Серж Арнау французское, а по внешности он, скорее всего, типичный швед.
  - Вы правы, а откуда он, - лучше сами спросите, если захотите.
  - Не приказывал ли он вам хранить тайну о его приездах и отъездах и о странных делах, которые происходят здесь? Вы не находите ничего удивительного во всём, что здесь творится?
  - Извините меня, но мне также может показаться много странным, например, эта роскошь, которая обнаруживается явно, и скрытность Арнау, который не рассказывает своим людям тайны. Только два человека могли сказать много, если бы захотели.
  - Кто эти люди?
  - Они доставили вас в Марокко, Мунир и Хишам - доверенные Сержа Арнау и Павла Волкова.
  - Я уже слышал об этом.
  - Волков более, чем друг, это тень нашего господина, они никогда не расстаются. Когда они обедают здесь, только Мунир и Хишам могут присутствовать при обсуждении дел. Беседы они ведут исключительно на бурятском языке, который здесь не знаком никому, кроме указанной четвёрки. Я часто видел необычайное волнение при разговоре, люди, сидевшие за столом, сжимали кулаки и скрежетали зубами, словно они решали очень трудную и опасную задачу здесь и сейчас.
  - Да, Ибрагим, ваша информация многозначна для меня!
  - Вы ошибаетесь, господин адвокат, и если бы я мог предположить, что малейшее моё слово может в чём то ни было навредить моему господину, я не простил бы себе этого никогда. Я сообщаю вам лишь свои личные предположения. Можно сказать, что эти четыре человека обладают сведениями, полных бесчисленных опасных тайн, и только общая их жизнь и доверие даёт им надежду решить проблемы.
  У вас очень острый ум, уважаемый Ибрагим.
  - Господин адвокат льстит мне.
  - Нет, честное слово, я высоко ценю ваш ум и заключаю, что если с тех пор, как вы служите Арнау, вы ничего не могли видеть, ничего не угадать и ничего не узнать, наверное, это значит, что хозяева и их люди - непроницаемы.... И это заставляет меня предложить вам от меня последний вопрос; в подобном месте и в силу обстоятельств, которые могут случиться приятно иногда знать, что имеешь возле меня человека, на которого можно положиться. Как вы думаете, могу я доверять тем арабам, которые сопровождали меня в Касабланку из Калининграда, хотя бы одному из них?
  - Они оба весьма образованы, они прекрасно понимают русский язык и прекрасно говорят на нём. Они преданы Сержу Арнау так, что, не задумываясь, перережут вам горло.
  - Хорошо, Ибрагим, тогда я вынужден обратиться к вам; сначала я ничего подобного не думал, но дело поворачивается в эту сторону.
  - Что вы хотите сказать?
  - Не заключить ли нам союз?
  - Отказываюсь, даже прежде чем узнаю условия.
  - Почему вы так отвечаете, Ибрагим?
  - Потому что я служу Сержу Арнау, а не вам, и ни в коем случае не желаю даже косвенно вызвать его недовольство.
  - Вот человек, который может похвалиться, что служат хорошо!
  - Он знает настоящую основу преданности.
  - Какая же она, по вашему мнению?
  - Материальный интерес! Мы получаем очень большое жалованье:
  - Тридцать лет труда в другом месте не принесут дохода столько, сколько имею здесь за год; теперь вы можете представить, как каждый из нас дорожит службой. Позвольте мне теперь сказать вам, что во всё этом, вы имеете....
 
                Часть 8
  - Серж Арнау! - перебил тот же голос, который раздался в начале обеда.
  Андрей встал и устремил глаза на приподнявшуюся портьеру. Тот о котором доложили, вошёл в сопровождении того, кого Ибрагим назвал тенью. Оба были одеты по-европейски, чрезвычайно изящно.
  Серж Арнау был человек высокий, сухощавый и прекрасно сложенный; под одеждой скрывалось тело тренированного человека. Голова была красивая, подвижная; черты лица немного жёсткие, но правильные, необыкновенно кроткие серые глаза, волосы густые, светлые с признаками седины на висках, борода и усы были светло-рыжими, как у императора России Александра Третьего. Его друг, которого все знали под именем Павел, с телом Геракла, сильный, загорелый, гладко бритый, с живым решительным видом, как две капли походил на античного героя.
  - Добрый день, Андрей. - Просто сказал Серж Арнау, как будто обращаясь к старому знакомому, вот мой друг Павел Волков, он в большом восторге от вашего приезда. Вы вдвоём изучите всё о Марокко, заставите говорить его развалины, его историю, его старинные легенды, изучите любопытные правовые нормы, составите каталог социальной структуры жителей в зависимости от окружающих их фауны и флоры, ещё так мало изученных. Ну и, конечно, будете повседневно заняты многими другими обязанностями. Вы не соскучитесь с нами, ручаюсь вам.
  Ошеломлённый этим вступлением, Андрей не знал, что отвечать. Серж Арнау продолжал, как будто не замечая его изумления:
  - Кончайте с обедом, адвокат, не ожидайте нас; мы догоним вас и кофе выпьем вместе. Хишам, - обратился он к своему помощнику, - позаботься о приготовлении божественного напитка.
  Потомок "благородных кровей" с поклоном ждал приказаний.
  - Что у нас на сегодня, Ибрагим?
  - Тот самым мелодичным голосом, на какой был способен, начал перечислять меню.
  - Велите дать нам щей и крылышко фазана; усталость не придаёт аппетита, а мы сегодня сделали на яхте много миль. Кстати, адвокат, как вы себя чувствуете после путешествия? Довольны ли "Екатериной"? Хорошо ли вела команда яхты по отношению к вам?
  - Я во всех отношениях доволен путешествием, ответил Лазов Андрей, к которому мало-помалу возвратилось хладнокровие.
  - Я очень рад, что мои приказания были в точности исполнены; мы должны были вернуться только завтра из нашего путешествия в Сенегал, но я узнал от Ибрагима о вашем прибытии, и нам захотелось познакомиться с вами пораньше.
  - А какое нетерпение испытывал я увидеться с вами, и главное....
  - Узнать место нашей резиденции, - перебил Серж Арнау.
  - Андрей молниеносно прикусил язык; он понял, что сделал неверный шаг, желая так скоро приступить к главному вопросу.
  - И так, уважаемый адвокат, вы должны быть довольны: для вашей головы и рук будет достаточно интересной работы. Вы нужны будете не только в Касабланке. Мы обеспечим вас работой на многое время. Вы будете отслеживать законность действий граждан России по решению возникающих проблем в Марокко и в других интересующих нас государствах. Работать будете совместно с Павлом Волковым, который найдёт в вашем лице драгоценного помощника. Ваша жизнь потечёт очень спокойно до тех пор, пока не возникнут необходимые предпосылки для определения прав на некоторые важные вещи.
  - Это кончается, как банальный роман, - сказал себе Андрей Лазов, - стоило окружать себя таинственностью для того, чтобы заниматься....
  Он не завершил своего размышления, потому что уловил взгляд между Арнау и Волковым, важности которого он хотя и не понял, но течение его мыслей внезапно изменилось. Потом проницательные глаза Сержа Арнау на минуту устремились на него, как бы желая проникнуть в самую глубину его мыслей. Он неприятно вспотел и задрожал, а между тем сторонний наблюдатель увидел бы в этом ясном и спокойном взгляде только жёсткую уверенность.
  Обед был окончен без всяких неожиданностей; три собеседника приобрели вдруг задумчивый вид, по-видимому, отдались течению своих мыслей, то есть каждый думал о своём. Эти три человека серьёзно размышляли. Самые тягостные размышления были у Андрея, который был молод и неопытен в странных отношениях. Он думал, как оценить слова хозяина, и чувствовал какое-то неуловимое удушье.... В Калининграде нотариус Бухаренко и Мунир с Хишамом намекнули ему, что он, может быть, погибнет в замышляемом предприятии, и спокойные, почти весёлые глаза Арнау казались ему горькой насмешкой....
  - Хишам, - вдруг сказал Серж Арнау, - "Екатерина" должна быть готова на восходе солнца; попутный ветер установился на несколько дней, и мне необходимо совершить поход. Если вам угодно, господа, - обратился он к своим собеседникам, - мы пойдём пить кофе ко мне.
  Два этажа западной стороны дома и терраса находились в исключительном владении Сержа Арнау; но неожиданно он передумал, и вместо того, чтобы вести адвоката и Павла в свои комнаты, пригласил их на террасу, откуда они могли дышать свежим воздухом.
  - Нам здесь лучше разговаривать, - сказал на русском Серж Арнау, пригласив садиться своих гостей. - Что с вами Павел? Вы сегодня в печали.
  - Всё тоже воспоминание преследует меня.... И тогда, вы понимаете какое тревожное чувство я испытываю от той встречи, которая предопределила мою теперешнюю жизнь. Я вспоминаю клятву и говорю себе: зачем я медлю выполнить её?
  - Если вы желаете, мой друг, мы можем полететь завтра рано утром первым рейсом, холодно ответил Арнау, - но клянусь честью, мы потерпим неудачу, и если один из нас переживёт другого, ему придётся исполнить двойную клятву.
  - Нет, мой старший друг! Я поклялся повиноваться вам во всём, и буду ждать, когда пробьёт благоприятный час. Я очень хорошо понимаю, почему мы потерпели неудачу: мы не благоразумно растратили тогда запас энергии, не имея чёткого плана по реализации нашего проекта. И сейчас не готовы, так как не представляем в полной мере предмет нашего поиска.
  - Тише! - сказал Серж Арнау, приложив палец к губам, - вспомните о справедливости и душевном покое.
  Предаваясь воспоминаниям, оба собеседника не обращали никакого внимания на адвоката.
  Андрей слушал их с огромным вниманием; он очутился лицом к лицу с тайной, к которой готовился. Не для него ли были эти откровенные разговоры? Поэтому его не слишком взволновали слова Сержа Арнау, произнесённые без всяких предисловий и с той прямотой, которая, по-видимому, была свойственна этому человеку:
  - Адвокат, мы обязаны дать вам объяснение и сейчас дадим.
  По его знаку Изем медленно налил в кофе в чашки китайского фарфора 11 века и поставил на стол поднос из перламутровой раковины, которые привезли восемь месяцев назад прямо с Ямайки.
  Серж Арнау отпил из чашки кофе, прошёлся по залу и остановился, заложив левую руку за спину, перед Андреем.
  - Адвокат, - сказал он, - представляю вам Павла Яковлевича Волкова, моего верного друга и соратника по делу, в котором будете участвовать и вы. Павел, хотите теперь представить меня?
  - Сделайте лучше это сами, ответил Павел, - и возьмите на себя объяснения. Мои нервы сегодня, как никогда, не в порядке, и, вспоминая о прошлом, я, наверное, увлекусь более, чем это нужно для успеха нашего предприятия.
  - Хорошо, просто сказал Арнау и начал:
  - Мы знаем, адвокат, что вы с медалью закончили школу. В школе ваши успехи в физике и математике были намного выше требований школьной программы. Вы стали адвокатом лишь для того, чтобы не огорчать своих родителей, которых безмерно любили и уважали. Нам известна ваша трудная жизнь, усугублённая вашим умом, - вы не спроста здесь.
  Серж Арнау сделал круговое движение правой рукой.
  - Не прерывайте меня.... Следовательно, мы обязаны, так как вы добровольно пожелали нашу жизнь с её опасностями, открыть наши планы.Будет достаточно пятиминутного внимания - я не имею привычки говорить длинные речи. Выслушайте меня. Если вы не захотите участвовать в нашем предприятии, я разорву контракт, связывающий нас, морем вас доставят в город Сочи, а я попрошу принять в подарок  пятьдесят тысяч евро, которые облегчат начало вашей карьеры.... Вы видите перед собой бывшего гражданина СССР, осуждённого на много лет в США за работу в пользу своей страны. Я смог сбежать, прежде чем меня заключили под стражу. На Кубе сделал пластическую операцию и затем обосновался в Касабланке, где познакомился с могущественным богатым арабом, который принял меня на охрану своей персоны. Проработал я у него пять лет. Однажды, когда я пришёл на очередной доклад к своему покровителю, то увидел двух россиян, СССР уже как два года распался на пятнадцать республик, которые желали получить вид на жительство в Марокко.
  Павел был одним из двух. Слишком долго и ни к чему объяснять вам, каким образом, Павел мог очутиться в вотчине Абдуллы. Шесть месяцев мы странствовали по Африке, по дорогам, известным только контрабандистам и хищным зверям. На седьмом месяце Абдулла подцепил тропическую малярию. Страдал он не долго, перед смертью поведал о древней книге, в которой были изложены секреты по разделу биомассы с биоэнергетикой живого тела, то есть, если вам надоело ваше тело, то вы заказываете биомассу определённой вами конфигурации и, оставляя свою на "запчасти", оживляете новое тело своей биоэнергетикой(душой); И такой обмен можно делать столько, сколько будет желания и средств. И ещё он поведал о знаниях с планеты Фаэтон, которой нет, но следы остались..
  Похоронив Абдуллу в Касабланке, я расстался с Россиянами, которые отбыли домой. Я не поехал в Россию потому, что потерял вкус к такой жизни: когда всегда не скучно, но очень рискованно жить человеку дела.
 
                Часть 9
 Арнау продолжал, - после, когда мои друзья отбыли на родину, мной были открыты алмазные копи в 60 километрах к югу от Марракеша в самой высокой горе Атласских гор в Марокко под названием Джебель-Тубкаль, высота её 4165 метров от уровня моря. Гора эта, по сути, потухший вулкан. Я знал, что алмазы рождаются в подземных каналах, образовавшихся на месте бывших вулканов. Эти образования называются кимберлитовыми трубками, они похожи на морковь в земле. В них находятся специальные породы  (кимберлиты), в которых и образуются алмазы. Организовать мероприятия по изъятию даров природы мне помогли местные люди. Три месяца спустя мы обнаружили в вулканической скале Тубкаль золото и алмазы.
  Чтобы дать вам представление об этом богатстве, скажу лишь, что первая сделка по продаже пригоршни алмазов принесла мне более полутора десятков миллионов евро, а там их достаточно, чтобы быть на вершине богатства. Первым делом я организовал несколько ювелирных мастерских в Африке и Европе.
  Я стал обладать сумасшедшим богатством, мог купить дорогие яхты, дома, самолёты, и даже, прикупил небольшой остров. Моё желание стать богатым было удовлетворено. Вкусив по полной праздной жизни, я подался в морские путешествия: сначала я использовал для этого большие корабли известных туристических фирм, затем продолжил на своих яхтах различного типа и размера. Но больше всего меня увлекли походы по Африке, где я с великим удовольствием познавал всю её сложную и колоритную историю развития и упадка. 
  Когда я расставался российскими друзьями, то сказал им: "Если когда-нибудь мы будем нужны друг другу, то сигнал о помощи будет передан через братьев Хишама и Фуата." Хишам был со мной здесь, а Фуат был рядом с Павлом в России.
  Однажды в Агадире, когда я усталый и проголодавшийся шёл с тренировки в Яхт-клубе, рядом со мной вдруг появилась тень. Я поднял голову и задрожал от радости, увидев Хишама с Фуатом, который сказал: "Господин Арнау, господин Волков прислал меня сообщить о том, что вы ему необычайно нужны". Я собрал вещи и съехал из отеля Рояль Атлас и на светлом внедорожнике двинул в Марракеш, оттуда, с достаточными для любого дела материальными ресурсами, отправился со своими верными людьми в Касабланку. Дав необходимые наставления братьям, я отправил их в Москву прямым рейсом авиакомпании Royal Air Maroc, чтобы они лично сопровождали Павла из Москвы в Марокко. Хоть и давненько я не был в Москве, но о сложностях жизни в ней людям моего круга я информирован во всей красе.
  Марокко я выбрал по двум причинам: Осуждённый американцами на длительный срок и сбежавший из тюрьмы, я должен был найти надёжное убежище. С другой стороны, в мои планы не входило раскрывать своё финансовое могущество, которое я поддерживал через местных богачей, сбывая им золота и алмазов столько, сколько пожелаю, не привлекая ничьего внимания: имея в распоряжении миллионы, местные нувориши выдают себя за бедняков, иначе король обременит их налогами.
  Через три дня после отъезда Хишама с Фуатом в Москву я получил от Павла Волкова известие, что Марокко - это лучшее, что можно придумать.
  На другой день моего молодого друга я уже встречал в аэропорту Мухаммед 5. Вы позволите, адвокат, опустить некоторые подробности? Поверьте моему слову: весь успех нашего плана зависит от того безрассудного желания знать и делать больше, чем ты можешь.
 
  Павел, почувствовав вкус к дальним странствованиям, однажды снарядил экспедицию из единомышленников и отправился в древний таинственный город Аль Хаджара.
  Известный с далёких времён, 500 лет до нашей эры, этот Йеменский город расположен на вершине гор Хараз. Дома в городе Аль Хаджара многоэтажные в пять и более этажей, напоминают современные небоскрёбы с плоской крышей; построены они давно и из сырой глины, а служат жильём по настоящее время. Многие дома рисково балансирующие на горных вершинах украшены замысловатыми фризами и рельефами. Удалённость от других поселений, узкие улочки и тесная застройка способствует сплочению жителей, которые, в случае нередких в отдалённые эпохи войн, позволяли агрессорам войти в город, но не оставляли им надежды унести отсюда ноги. В Аль Хаджаре Павел узнал о наличии сохранившихся знаний из глубины веков, но не знал о месте хранения рукописей.
  Вернуться экспедиции без потерь не удалось: при выходе на окрестности Аль Хаджары произошла страшная драма: половина сопровождающих не только погибла от рук бандитов-каннибалов, но и была съедена ими. Павел остался жив только благодаря Хишаму, знающему повадки местных "рыцарей удач". Люди, оставшиеся в живых, разбежались. Павел и Хишам остались одни, у них не осталось ни верблюдов, ни палаток, ни провизии. В таком плачевном состоянии они вдвоём двинулись в путь, в преодолении которого они небезосновательно надеялись только на удачу. После шести месяцев неслыханных страданий и отчаяния они добрались до Каира, откуда каждый вернулся в свой дом: Павел - в Россию, Хишам - в Марокко.
  Прервав свой монолог, Арнаю выпил стакан свежего апельсинового сока и продолжил:
  - Я и не подумал отговаривать своего друга найти рукописи и раскрыть их тайну. Я решил, что с Павлом  вместе исполним то дело, на которое не жалко потратить свою жизнь. Я, с согласия Павла, возглавил мероприятия по поиску древних рукописей, которые, возможно, находятся в городе Аль Хаджаре.
  Всякий чужестранец, не исповедующий ислам, в Аль Хаджаре непременно будет убит, если затронет их святыни или тайны. Даже всякий не тамошний магометанин, приехавший как путешественник, а не как организованный турист или бизнесмен, будет принят за шпиона и подвергнется той же участи. Следовательно, мы должны отправиться туда туристами и только под видом человека их веры и обычаев.
  Однако сможем ли мы присоединиться к туристам из Марокко и отправиться в Йемен? Это решительно невозможно без подготовки, потому что, какую цену ни заплати за молчание, всегда найдётся кто-нибудь, кто предаст нас из религиозного фанатизма, кто из меркантильности. В самом деле, какой магометанин, зная, что мы неверные, смолчит, когда увидит, что мы входим в мечеть Аль Хаджары и совершаем молитвы по закону пророка? Поэтому ради нашей же безопасности мы должны научиться выдавать себя за ревностных мусульман без каких-либо оговорок.
  Мы вынуждены прежде сами изучить экономику Йемена, составить план по посещению святых для мусульман мест и не иметь в команде ни одного предателя, ни одного сомнительного человека, - продолжал Серж Арнау, - прибытие в Йемен лежит на мне, и я его обеспечу, согласно поставленной задаче. Хишам подобрал 20 человек верных людей, которые исповедовали ислам. Они отлично владеют арабским, французским и английским языком. Это будут проводники и помощники в пути.
  Правоверных мусульман для успеха дела будут, кроме меня, представлять: Павел, адвокат, Изем и Ибрагим. На всех полагаюсь, как на себя. Все члены нашей группы должны соответствовать современным понятиям об истинном исламе: Борода, одежда, знание обычаев, знание арабского языка и этим список не ограничивается, то есть есть куда расти.
  Когда придёт время , я отправлю людей на север страны, в Танжер, где они купят яхту у какого-нибудь почётного мусульманина и загрузят её всем необходимым для путешествия.
  Когда всё будет всё готово, мне доложат и мы вечером займём места на яхте, а потом тайно под покровом ночи покинем порт.
  С этой минуты ни одно слово, ни одно движение не должны обнаружить наши намерения.
  Как только мы выйдем из прибрежных вод Марокко, то окажемся в сложной морской стихии международного интенсивного судоходства. Так же, мы попадём под действие писаных и неписаных законов моря, где малейшая оплошность может привести к гибели яхты и находящихся в ней людей.
  Я не должен скрывать от вас и это, что опасности по дороге в Йемен ничего не значат в сравнении с теми, которые ожидают нас на Аравийском полуострове.
  Мы постараемся овладеть великой тайной, хранимой, по предположениям Волкова Павла, в окрестностях Красного моря. Как видите, Каир - это промежуточная остановка, порт прибытия для нас - Аден, а дальше будем добираться по суше.
  - Ваш план удивительно составлен, но в нём нет ..., - возразил негромко Андрей.
  - Не прерывайте меня, адвокат. Когда я кончу, вы можете делать какие хотите возражения, но многие, может быть получат ответ прежде, чем вы сделаете их. Павел и я уже не менее пяти лет готовимся к этой экспедиции; всё наше свободное время посвящено изучению древних источников знаний, особенно, если это касается развития цивилизации Востока.
  Павел порывался начать предприятие по поиску рукописей в нынешнем году, но я потребовал два года для подготовки, чтобы набрать и научить экипаж яхты быть и моряками и бедуинами с таким расчётом, чтобы они смотрелись надёжным экипажем на яхте и сплочённым боевым отрядом в пустыне. Нам не нужны потери из-за неумелости и отсутствия дисциплины.
  Полгода назад, когда мы прорабатывали план пути к Аль Хаджаре и обратно, нам пришло в голову включить в экспедицию с широкими полномочиями адвоката из России, извлекая из этого тройную пользу: у нас будет новый неглупый собеседник, а это большой отдых для ума для продолжительных странствий; он будет для нас источником знаний правовых норм, на которых стоит цивилизованное общество; и, наконец, только в России, куда мы собираемся переправить найденные рукописи, можно безопасно для человечества раскрыть древние, дышащие грозным могуществом, тайны.
  Калининград для поиска нужного нам юриста из числа перспективных адвокатов был выбран не случайно, нас к этому подтолкнуло неведомое странное предвидение, что именно там будет найден нужный нам специалист по праву.
 
                Часть10.

  Приняв довольно мрачный вид, Серж Арнау продолжал, - вид страдающего от чиновников суетливого от вопиющей бедности и чрезмерного богатства общества, которое топчет ногами несправедливость, порождаемую им самим, - эта жизнь, сотканная из шёлка для одних и из страданий для других, излечила меня от желания жить в странах с властью, считающей свой народ недостойным её внимания.
  На Востоке, человек забытый обществом, по крайней мере, живёт пригоршней фиников и спокойно засыпает под стеной....
  Но, несмотря на актуальность темы, вернёмся к вашим интересам адвокат. Мунир и Хишам были моими доверенными лицами и были не связаны с никакой моральной или материальной ответственностью с кем-либо из россиян; им то я и поручил доставить в Марокко перспективного для будущего общества человека, который не побоится принять наше предложение, несмотря на несколько странные обстоятельства, сопровождающие его.... Вот, уважаемый адвокат, объяснения, которых вы имели право ждать от нас и которые мы ранее не могли вам дать.
  Они не полны в том смысле, что оставляют в тени и без ответа самый важный вопрос, который вы могли задать мне: "что мы будем делать в Аль Хаджаре?" Я могу ответить вам только одно, что есть тайна, которая принадлежит не мне, и открыть её - значит совершенно уничтожить наши планы. Мы с Павлом будем счастливы, если вы никогда не сделаете ни малейшего намёка на это, если согласитесь помогать нам не только знаниями и умениями, которыми вы владеете сейчас, но и теми которые вы приобретёте во время сотрудничества с нами.
  Я сказал всё. Теперь говорить надо вам, господин адвокат.
  - Я желаю, господа,- начал Андрей, - прежде всякого разговора о предмете, занимающим нас, дать ответ. Я принимаю, закрыв глаза, все ваши предложения. Цель, к которой вы стремитесь, на мой взгляд, очень благородная и для достижения её почётно приложить все свои знания и усилия. Я очень польщён, что мне отводится важная роль в намечаемом предприятии. Я вполне доволен контрактом на пять лет и по истечению его, очень надеюсь, что у меня не возникнет желания работать в других условиях.
  Павел Волков и Серж Арнау горячо пожали руку, протянутую им адвокатом, как бы для того, чтобы скрепить новый договор. Затем несколько минут каждый из них впал в размышление, обдумывая слова Андрея Лазова.
  - Адвокат, вы именно такой человек, какой нам нужен был, - сказал Павел.
  - Да, - подхватил Арнау, теперь мы трое связаны жизнью и смертью, и если мы не будем засыпаны песком пустыни, не будем сброшены со скалы в Аль Хаджаре, не будем убиты фанатиками террористами, - обещаю вам, адвокат, что не только Калининград будет говорить о вашем величии, когда вы туда вернётесь с предложением каждому смертному дать свободу выбора по количеству прожитых годов в приятном для него состоянии.
  - Я польщён моим величием в далёкой перспективе, и теперь, господа, позвольте мне воспользоваться вашим разрешением и задать некоторые вопросы, потому как, мне ясно не всё, касающееся моего положения.
  - Мы к вашим услугам, господин адвокат.
  - Когда вы планируете начать экспедицию?
  - Не ранее, чем через года два, - ответил Серж Арнау, назначить эту отсрочку предписывает моё благоразумие.
  - Как я должен готовиться в это время? 
  - Открыть для себя арабский мир, изучить его историю, легенды, нравы, верования, суеверия - словом мы можем открыть тайны Аль Хаджары только как знатоки этого удивительного сообщества. Если там засомневаются в вашей идентичности с ними, вам и Волкову придётся вступить в публичное состязание со всеми учёными из числа евреев, сантонов и марабутов, обитающих в городе на скалах и не только - таковы обычаи.
  Юридическое образование, полученное в марокканском городе Фес, славится по всей Северной Африке, вам надо отправиться туда. Знакомьтесь как можно больше с восточной наукой, сначала потребуются чрезмерные усилия, но со временем это будет для вас легко. Павел, например, изучил почти всех казуистов Корана и продолжает дальше укреплять свои знания по данной теме.
  Все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы найти рукописи и не лишиться жизни, потому как, нам предстоит преодолеть странные и опасные ситуации.
  В эти два года всем нам предоставлена полная свобода во всём, но не в распространении сведений об, интересующих нас, рукописях. Я вас представлю известным в Марокко юристам, историографам, поэтам; в их обществе за полгода вы узнаете больше, чем за два года в нашем.
  Вам, Андрей, открыт счёт на миллион Евро, вот возьмите кредитную карту. Берите, по необходимости, сколько нужно для дела.
  Каждый из нас, которые находятся в Касабланке, должен обедать в известном вам зале, в нём нет прослушки. И не забывайте, за нами пристально наблюдают и не только местные. Будьте очень осторожны в общении с людьми, особенно, с незнакомыми. Это всё, что вы ещё желаете знать?
  - Вы заранее предугадываете вопросы. Мне остаётся просить вас исполнить только одну мою просьбу.
  - Говорите! 
  - Я хотел бы, чтобы вы определили Ибрагима на службу ко мне. Его знания о Северной Африке будут мне очень полезны.
  - Хорошо, Ибрагим получит надлежащее указание. А теперь, господа, - продолжал Арнау, - позвольте удалиться мне на покой. Пора отдохнуть.
  Для подготовки к путешествию в Аль Хаджару завтра на рассвете, я отправляюсь Средиземным и Красным морем к берегам Саудовской Аравии. Там я пришвартуюсь в одном из многочисленных причалов для яхт морского порта Джидда. Мне думается, что далее до города на скалах, Аль Хаджары, мы будем передвигаться на автомобилях или верблюдах в зависимости от состояния дорог.
  Произнеся эти слова, Серж Арнау встал и направился к выходу.
  - Вы знаете, - сказал он Андрею, горячо пожимая ему руку на прощание, - я верю в наш успех: мы дойдём до Аль Хаджары и узнаем тайну, которую нам оставила далёкая цивилизация. Пойдём, Павел, нам надо решить некоторые дела до моего отъезда.
  Когда ночная свежесть заставила Андрея подумать о сне, он заметил Ибрагима, стоявшего в нескольких шагах от него.
  - Вы давно здесь? - спросил адвокат с удивлением.
  - Около часа; я не хотел мешать вашим размышлениям, Серж Арнау освободил меня  от должности управляющего делами, удвоил жалованье и приказал передать вам все свои знания и вместе с вами обучиться тому, что предписано им завтра.
  Несмотря на скромное состояние экономики Йемена, несмотря на скверную славу про жестоких исламистов, уничтожающих с одинаковой жестокостью как мечети мусульман, так и храмы христиан, Серж Арнау, вернувшись из Джидды, продолжал бурно готовиться к путешествию в Аль Хаджару. Уже несколько месяцев он проводил время в продолжительных разговорах со своими друзьями - приближалась минута принятия ответственного решения. Больше всех испытывал нетерпение Павел Волков: каждый день, затянувшееся время ожидания тяготила его.
  - Мой дорогой друг, - часто говорил ему Серж Арнау, - я поклялся, что мы все вернёмся целыми и невредимыми из этой безумной, для кого-то, экспедиции. Не осуждайте меня за излишние предосторожности. К чему бросаться в лоно опасности очертя голову? Мы рискуем оставить там наши кости, и тогда наша миссия не будет исполнена.
  Волков обыкновенно соглашался с этими доводами старшего друга, исполненными здравого смысла, потому что и он не обманывался насчёт успеха недостаточно подготовленной экспедиции. Несмотря на это, Волков, если бы всё зависело от него, давно бы уже оправился в Аль Хаджару на поиски рукописей.
  Андрей Лазов, много работая, считал для себя счастьем иметь возможность целых два года посвятить науке: он узнал Марокко и другие страны Северной Африки во всех подробностях и прибавил к историческим и этнографическим познаниям самое полное представление о гражданском и уголовном праве этих стран. Ибрагим помог изучить арабский язык так, что Андрей стал большим знатоком диалектов и уже несколько месяцев они с Ибрагимом общались между собой только на арабском.
  - А знает ли господин адвокат, что мы играем в опасную игру, выдавая себя за арабов? Если узнают о нашем вранье, нас правоверные изрубят на куски.
  Андрей Лазов непроизвольно вздрогнул от этих страшных слов Ибрагима, но счёл для себя не обсуждать эти тревожные обстоятельства.
  - Я скоро узнаю и сообщу вам какие-нибудь новости, Ибрагим; не думаю, чтобы мы долго оставались в Касабланке.
  - Андрей, позвольте сопровождать вас.
  - Скажите мне Ибрагим... вы помните наш разговор, когда я сюда приехал, о таинственных поступках, живущих в этом доме?
  - Помню очень хорошо!
  - Вы ничего не замечали после того?
  - Ничего особенного. Всё это было бы странно в другом месте, здесь же очень всё обыкновенно.
  - Мунир и Хишам ничего при вас не говорили о планах своих господ, не упоминали вам о предстоящем продолжительном путешествии.
  - Никогда!
  - Словом, не сообщали вам ничего?
  - Ничего... раз двадцать после возвращения я спрашивал, откуда они приехали. Хишам всегда отвечал сухо: "Не знаю", а Мунир смотрел лукаво и говорил: "Спросите господина Арнау".
  - Это отлично! Серж Арнау умеет выбирать людей, хранящих секреты.

                Часть11.

  Вечером в столовой состоялось продолжительное совещание, к которому Андрея Лазова допустили только в конце. Был назначен день отплытия. После тщательного обсуждения Арнау не нашёл нужным отменить ни одной меры предосторожности или принять новые. Волков прекрасно овладел арабским языком и поддерживал прения о Коране как марабут; он даже вступил в секту суфитов. Серж Арнау очень хорошо понимал наречия многих народов, населявших север Африки. Когда он облачался в национальные костюмы, его принимали за коренного жителя, и ни как иначе.
  Опасное путешествие решили провести на проверенной яхте. Хишам с капитаном брались довести "Екатерину" до Джиддды, - порта в Красном море, и обратно без серьёзных осложнений. Словом всё было готово, и благоразумие требовало, если уж экспедиция решена, не откладывать её больше. Капитан яхты получил приказание произвести погрузку продовольствия и груза и сняться с якоря, для этого требовалось двое суток.
  Обозначенное время для подготовки быстро пролетело, капитан "Екатерины" доложил о готовности сняться с якоря и двигаться в сторону Суэцкого канала. Арнау дал всем команду прибыть на борт не позднее четырёх часов утра. Никто не опоздал. Получив разрешение на выход из порта Танжер, по ранее поданной заявке капитану порта.
  Капитан и его команда брались довести "Екатерину" до Джидды и обратно без серьёзных осложнений. Словом, всё было готово, и если уж экспедиция решена, не откладывать её больше. Капитану яхты "Екатерины" было дано распоряжение на погрузку продовольствия и снаряжения экспедиции и сняться с якоря через два дня.
  Двое суток быстро пролетели, капитан доложил о готовности следовать по назначению; после чего, Серж Арнау дал всем команду прибыть на борт "Екатерины" не позднее четырёх часов утра. Никто не опоздал.
  Получив разрешение на выход из Марокканского порта Танжер, по ранее поданной заявке "Екатерина" резво, словно молодая лошадь, побежала в сторону Суэцкого канала. Всеми путешественниками, находящимися на яхте, овладел вольный дух. Потекло время досуга и труда, сменяясь в буйстве морских волн. Сердце каждого, находящегося на яхте, играло от предстоящей схватки и борьбы за роскошь их неугомонной жизни, а не разломилось от страха. Их вожак, Серж Арнау, с взором ждущим новых встреч, указывал им властной рукой и речью путь к успеху. Его еда на яхте была скромна и никакого алкоголя, то есть был скромный стол в присутствии великого ума.
  Дисциплина была без крика и унижения. На Арнау все смотрели с восторгом и гордостью, всем хотелось взять в объятья и сжать его в порыве торжества. Даже когда кругом был ночной мрак, люди на яхте были полны решимости. Большинство людей на яхте были полны решимости. Большинство людей на "Екатерине" было знакомо с мореплаванием только по чудесны рассказам бывалых моряков или по книгам.
  Несколько часов спустя после отхода от пирса "Екатерина" вошла в открытое пространство Средиземного моря, названного так благодаря своему положению среди земель, составлявших весь известный древним мир - принадлежит к числу самых замечательных из внутренних морей, как по величине, так и по роли, которую оно играло в истории европейской цивилизации. Римляне его называли, кроме Mare mediterraneum, внутренним морем (Mare internum), в противоположность внешнему морю (Mare externum), то есть океану. Теперь арабы называют Средиземное море Bahr-Sefid, греки - Aspi Thalassa, что значит Белое (Прекрасное) море, в противоположность Чёрному (скверному) морю - Mavri Thalassa.
  Хишам, не спав две ночи, заснул в беседке возле спасательного плота, передав Муниру заботу о безопасности плавания.
  Вдруг Мунир разбудил Хишама и начал говорить тревожно и шёпотом:
  - Слушай! За бортом странные и непонятные звуки, я боюсь за яхту!
  - Что там может быть? - спросил тревожно Хишам, немедленно вскочив на ноги.
  - Внимательно слушай и осторожно смотри, - продолжал Мунир.
  Хишам прислушался... Море штормило, темноту ночи время от времени пересекала молния без грома, как это часто бывает при приближении грозы. В свете сверкающих молний были видны попутные и встречные морские суда.
  - Не стоило тревожить мой сон, - продолжал Хишам, - Мунир, ты, наверное, скучал и разбудил меня, чтобы поговорить.
  - Это всё, что ты понял Хишам?
  - Я понял, что пойдёт дождь и на палубе надо быть осторожным, чтобы не подскользнуться, вот и всё!
  Разговор переходил в ссору, когда слова Хишама были прерваны нарастающим шумом из морской пучины.
  - Что случилось? - спросил Серж Арнау, которого необычный шум заставил выйти из каюты на верхнюю палубу.
  В эту минуту шум за бортом яхты достиг такой силы, что вопрос Арнау остался без ответа, и все трое вслушиваясь в морской рёв, пытались понять, что это за шум, тем более странный, что в воздухе не было ни малейшего ветерка.
  Успокоенный присутствием Сержа Арнау, Мунир обратился к Хишаму со словами:
  - Скажи, пожалуйста, знаток морских тайн, что это смерч, должно быть, разразился, и что едва ли мы успеем подготовиться к его встрече.
  Как только Серж Арнау услышал эти слова, он понял всю серьёзность этого предостережения и бросившись к микрофону, объявил общесудовую тревогу. По тревоге все надели спасательные жилеты и разбежались по штатным местам.
  Капитан резко и громко скомандовал рулевому, стоящему у штурвала: "Право руля! Лечь на курс 270 градусов!" Яхта накренилась и начала поворот. Как только "Екатерина" легла на курс, её подбросило над водой, а затем бросило в тёмные воды ночного моря, никто не пострадал, хотя события произошли драматические.
  Вдруг всё стихло, только возле запасного якоря каталась бутылка с письмом внутри.
  - Смертный приговор! - в ужасе воскликнул вахтенный матрос.
  - Очень хорошо, господа, не надо волноваться, - перебил Серж Арнау, с трудом сдерживая негодующие эмоции, - вполне понимаю ваши чувсива и ваше опасение и вовсе не хочу насиловать вашу храбрость, но считаю своим долгом предупредить вас всех, что подобные осторожные действия в окрестностях Аль Хаджары приведут вас к смерти.
  - Нас убьют за нашу осторожность! - в ужасе воскликнули на палубе.
  - Судите сами: вы хотите избежать смертельного риска, прикасаясь к великой тайне мира? Или надеетесь, что только я имею право на риск?
  - Но господин Арнау, об этом не надо говорить... Будьте уверены в нашей верности вам, уважаемый всеми нами господин Арнау, - ответил за всех Мунир.
  - А как же ваш нынешний испуг, который вы только что испытали?
  - Ну вот ещё! Всем известно, что это бутылочное послание всего лишь бумажка со словами некого романтика, поэтому я беру и читаю послание неизвестного.
  Мунир поднял бутылку и осторожно вынул послание, оно было составлено на незнакомом ему языке немецком языке, поэтому он решил её выбросить обратно в море. Другие с интересом наблюдали за его действиями.
  - Нет, Мунир, в этом нет никакой необходимости: у моряков существует высокое понятие о чести и они лишены всяческих предрассудков, - сказал капитан яхты и продолжил, - в моём экипаже нет, к великому сожалению, знатока немецкого, и я считал бы за счастье, если бы вы мне его предоставили.
  - Ваше предложение принято, - ответил Серж Арнау, - и я убеждён, что мой друг Павел Волков с величайшим удовольствием окажет вам эту маленькую услугу.
  Павел взял у Мунира послание из бутылки и ушёл в каюту.
  Происшествие, которое было за гранью пределов суеверного страха для наших путешественников, нередки в Средиземном море и объясняется климатическими особенностями, возникшими вследствие близости материков Европы и Африки. Однако вернёмся на яхту.
  Постояв немного в задумчивости, Серж Арнау ушёл за капитаном и Павлом.
  Полтора часа спустя записка из бутылки была прочитана и переведена полностью: "Я, обер-лейтенант Зигфрид Коички, командир немецкой подводной лодки U616 в 04 часа 31 минута 17 мая 1944 года, находясь в 4 милях от мыса Альпина и 13 милях от Гибралтара, отдал приказ о её затоплении. Прежде, чем я погибну, я одарю неизвестного мне счастливчика тайной. В городке Тарау, что расположен в 20 километрах к западу от центральной площади Кёнигсберга, под западной стеной кирхи Святой Катерины спрятаны необычные рукописи, вывезенные мной из небольшого городка на скалах, Аль Хаджара, в Йемене. Хранитель рукописей умер при попытке сжечь рукописи. Прочитать рукописи я не смог, так как они написаны на древнем языке, не знакомым для меня и моих близких людей. В рукописях текст сопровождается очень необычными рисунками, которые волнуют воображение.
  - Мда, - проворчал Арнау, - это первая существенная проблема в  наших планах. Мы идём в Каир и там определимся с направлением приложения  сил, - продолжил он. Друзья сели за столик. Павел посмотрев на вошедшего Ибрагима, сказал:
  - Вот наш тот человек, который должен проверить достоверность послания из бутылки.
  - Спасибо за доверие, господа, ответил Ибрагим, - с трудом сдерживая себя от волнения в связи с предстоящим путешествием в Россию, - но я бы хотел быть в окрестностях городка Тарау с Андреем, как-никак это его родина, разрешите позвать его на беседу.
  - Ваше предложение очень конструктивно, - ответил, напряжённо думая, Серж Арнау, и я убеждён, что наш товарищ Лазов с величайшим удовольствием окажет вам эту услугу, он представитель того поколения людей, которые не пользуются условиями в готовом виде для достижения цели и потому будет крайне полезен в нашем не простом мероприятии.
  Адвокат выслушал их предложение и попросил время, чтобы поразмыслить над ним. Когда яхта оставила по левому борту остров Мальта, Андрей пришёл на разговор к Сержу Арнау, где присутствовали Павел и Ибрагим.
  - Я могу говорить всё? - спросил Андрей.
  - Да, если в ваших измышлениях не будет скверных для наших ушей слов, ответил Серж Арнау.
  - Случайно или по умыслу, но недалеко от Калининграда (бывшего Кёнигсберга) стоит себе аж с 1364 года рядом с местом упокоения обер-президента Восточной и Западной Пруссии, защитника свободы просвещения и печати, Теодора фон Шена кирха Арнау, выдал с большим волнением Андрей Лазов.
  - Вы меня извините, адвокат, не от любопытства, больше от жажды просвещения, от  желания усладить душу новым знанием, ведь я по простоте своей считал Арнау чисто французской фамилией, а тут такое...,- откуда информация?
  - Это не всё: названная кирха в данное время образует объект культурного наследия "Комплекс кирхи Святой Катарины", который включает в себя саму кирху, приходскую школу, дом пасторских вдов и находящуюся рядом с кирхой могилу Теодора фон Шена. Также, возле данного Комплекса "сотрудничают" господа из Германии: например, общество "Кураториум Арнау", оно, зная или не зная о рукописях, за свои деньги занимается внутренней и внешней реставрацией, при которой вскрывается асфальт по периметру кирх, с целью состояния фресок основательно обследуются стены и так далее.
  Для удовлетворения ваших интересов, господа, скажу, что я, кажется, в возрасте 6-7 лет видел эти рукописи и могу даже вспомнить чем они удивили моего отца и его родственника из Российского города с удивительно красивым названием Златоуст.
  Насколько я помню, мои взрослые родственники очень горячо спорили об оживлении  Фаэтона, и даже теперь, спустя много лет, отчётливо слышатся слова моего предка о том, что смысл жизни людей на Земле, - это восстановление планеты Фаэтон до пригодности  проживания на ней всего живого  нам известного после чрезмерного потепления на нашей планете, когда не будет возможности сохранить флору и фауну. Как бы собрать в кучку Фаэтон, оживить его и забросить туда "Каждой твари по паре".
  После отъезда моего дальнего родственника, я рукописи не видел и отец при мне никогда о них не упоминал. Мои родители умерли, и потому кроме города проживания, имени и отчества родственника - "Аркадий Александрович" я более ничего знать не могу. О других родственниках из Златоуста я также ничего не знаю.

                Часть 12.

   Серж Арнау, выслушав Ибрагима и Андрея, решил их немедленно снабдить средствами и направить самолётом в Российский город Калининград.
   Ибрагим и Андрей прибыли в Калининград каждый своим маршрутом: Ибрагим как турист из Испании, а Лазов, как гражданин России, имевший вид на жительство в Марокко. Ибрагим остановился в гостинице "Дейма", Андрей ввиду сдачи в аренду своего жилья поселился на даче у знакомого преподавателя географии Александра Бондакова.
   Через два дня прибытия в Калининград Ибрагим и Андрей встретились у большого торгового центра на улице Интернациональной. Несмотря на мрачные предположения поиска необычной книги обер-лейтенанта Зигфрида Коички, адвокат Лазов Андрей с нетерпением ждал условленного часа. Также ещё задолго до этого времени взял по доверенности у нотариуса Юрия Бухаренко внедорожник БМВ Х6, который заправил бензином по полной и проверил его в экстремальных условиях - результаты обнадёжили.
   Доехав до кирхи в Тарау, теперь это Российский посёлок Владимирово в Калининградской области, адвокат указал Ибрагиму на интересующее их культовое сооружение в руинах, вид которых наводил на грустные мысли, отчего они невольно замедлили шаг. Ибрагим уже собирался последовать мудрому совету рассудка, как увидел троих детей лет тринадцати.
   Принимая во внимание детскую осведомлённость, адвокат по просьбе Ибрагима, окликнул детей, и когда те с непринуждённым интересом подошли к нему начал разговор о кирхе. Ребята, разумеется, знали каждый уголок развалин. Дети бесхитростно выложили свои знания о содержании помещений, коих оказалось немало.
   Ночью, когда посёлок спал, Ибрагим с адвокатом приподняли домкратами одну из бетонных плит так, что можно было спуститься в помещение под полом кирхи. Под ним обнаружился туннель. Увидев открытым огромный времён войны сейф с множеством исписанных бумаг, адвокат и Ибрагим были ошеломлены и сбиты с толку от неожиданной удачи: Да! Среди различных пыльных бумаг, написанных в основном на немецком языке, они нашли папирусную книгу с текстом и рисунками.
   Оправившись от потрясения, Ибрагим и Андрей с помощью камер смартфонов сфотографировали постранично найденную книгу, которая затем была скопирована на бумажный носитель информации так, чтобы смотрелась как обыкновенное пособие для творчества артистов оригинального жанра. Фотографий получилось много, но они были сформированы так, что по ним нельзя было узнать о каком важном источнике знаний идёт речь.
   - Посмотрите на эту бесценную книгу Андрей, - сказал Ибрагим и продолжил, - воскликнул Ибрагим, невольно увлечённый восторженностью адвоката от величественных знаний, - она это новая история мира, это новые возможности для человечества. Да, я теперь вижу: нельзя отделять от Земли сущего, находящегося на ней и под ней, писать о нём историю в отрыве от истории развития цивилизации человечества. Наш мир во всём удивительно взаимо связан, и часть неизведанного нельзя исследовать независимо от всего другого происходящего.
   - О, да! в нашем окружающем мире всё взаимосвязано. - сказал адвокат.
   - Вы правы, - сказал Ибрагим и продолжил, - вселенная, это, действительно, тесная взаимосвязь всего того, что влияет на нас в той или иной мере.
   - Всё замечательно, - ответил адвокат, - но есть огромная проблема: совершенно беззащитные, мы находимся в заточении информации заложенной в этой книге, истощающей знания на грани безумия! У нас даже нет надежды воспользоваться этими знаниями в ближайшее время, измеряемого десятилетиями, если не столетиями. Или я крепко ошибаюсь? Нам ещё предстоит принять тяжёлый груз ответственности по использованию полученных знаний.
   - Нисколько не сомневаюсь, что наше положение ответственно и печально. - сказал Ибрагим.
   - Более чем уверен в ваших предположениях, Ибрагим, - проговорил тревожно адвокат. - За нашими действиями следят многие, и я очень благодарен вам за разбивку книги на много частей по времени и по смыслу.
   - Как вы думаете, нам следует покинуть подвал кирхи, по обнаруженному нами, туннелю? - спросил осторожно Ибрагим.
   - Это не единственный возможный путь выхода из подвала кирхи. Нам дадут выйти отсюда, но что делать потом? - ответил адвокат. - Сдаться правоохранительным органам, где много случайных людей? Да они погубят и книгу и нас вместе с ней!   
   - Пошли, я иду первым, у меня слух и обоняние очень высокие, и место я хорошо изучил. - сказал Ибрагим.
   Пройдя метров двадцать в направлении лаза, они, как никогда не курившие, не только мгновенно мгновенно уловили источник табачного запаха, но определили местоположения любителя покурить. Друзья по необходимости остановились и прислушались в тревожном ожидании: "Что это за человек: правоохранитель, бандит или авантюрист? Под землёй встретиться с незнакомцем намного опаснее, чем с голодным медведем зимой..." Однако, как ни странно, у них мелькнула надежда, что его появление может оказаться для них спасительным: ведь не зря же он ждёт их под кирхой, а не ждёт на "большой дороге".
   - Здравствуй Андрей, - прозвучало из темноты, - поздравляю тебя с благополучным возвращением на землю предков.
   - Благодарю тебя незнакомый человек за хорошие слова, но что тебе надобно от нас? - ответил Андрей Лазов.
   - Послушайте-ка искатели сокровищ, - продолжал человек из темноты, - мне известны планы вашего хозяина: мы когда-то вместе работали, но после распада Союза Советских Социалистических Республик наши дороги разошлись.
   - Об этом тайны нет, но что ты хочешь генерал Решетников? - спросил Ибрагим на русском так, что Андрей Лазов покрылся холодным потом: он вдруг явственно почувствовал себя обыкновенным расходным материалом в чужой для него игре, но вида не подал.
   - Всё что вы здесь видели, было подготовлено к вашему посещению, - ответил назидательно генерал, - ваш шеф Арнау хорошо понимал и понимает, что здесь давно ждут гостей и не ошибся. - Продолжил Решетников.- Мы, по правде сказать, наивно ждали только потомков причастных к закладке тайника, но ближе к делу: первую часть вы с нашего позволения получили, а вот где вторая часть мы не знаем, потому ценой вашей свободы решили объединить усилия по поиску её.
   - Насколько выгоден поиск второй части? - осторожно спросил Лазов.
   - Серж Арнау необычайно проницателен и хорошо понимает, как внимательно за ним следят сильные мира сего, прощая ему некоторые ощутимые грешки в его авантюрах по овладению тайнами управления вселенной, - произнёс Ибрагим.
   - Вы правы, господа, - обратился к присутствующим адвокат, - все наши консолидированные действия должны быть хорошо продуманными и оторванными от жадности и тщеславия. В мире и так достаточно людей, которые тащат всё и от этих любителей наживы нельзя ждать решительно ничего хорошего.
   - Я знаю, - сказал Ибрагим, - многие бедствующие люди просто сквернословят об этих хитроумных субъектах.
   - Господа, - прервал Ибрагима генерал, - несмотря на вашу заносчивость, я вынужден прервать ваши дальнейшие свободные действия и потребовать от вас полного повиновения, разумеется, для вашей же безопасности.
   - Вы думаете, что у нас не хватит мужества сопротивляться, - ответил Ибрагим.
   - Прошу вас, выслушайте меня и поймите, что если мы совершим ошибку, то конец наших поисков будет трагичен. Я хорошо осведомлён о вашей смелости и находчивости, но вам необходим проводник и им буду я, даю вам первое поручение.
   - Какое? - воскликнули одновременно Андрей и Ибрагим.
   - Вы должны тщательно и незаметно обследовать дно близлежащего озера, называемое местными Лесное, оно должно открыть какую-либо тайну, - сказал тихо генерал.
   - То есть нам с Ибрагимом генерал Решетников над идти туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что! - воскликнул удивлённо адвокат.
   - Господа, с сего момента я не генерал, а Аркадий Александрович, и фамилию мою настоящую не употребляйте, так для дела я Тимофеев, сказал генерал и продолжил, - вы же прекрасно понимаете, что нужно искать, и можно предполагать, что вы не первый раз посещаете посёлок и его окрестности. Местные жители легко общаются с незнакомыми, если не видят в них распространителей наркотической зависимости, а сейчас, господа, я покидаю вас, запомните мой телефон для связи.
      - Несмотря на неожиданную нашу встречу, всё, что говорил генерал исполнено здравого смысла, - заметил Ибрагим.
   Искатели книги вышли из кирхи и удалились в сторону озера, и вскоре ночная тишина нарушалась только однообразными шумами исходящих от Ибрагима и Андрея. Подойдя к озеру, они остановились, и стали присматривать место для начала будущего исследования.
   - Самое странное то, что никто не догадался охватить поиском дно озера, я думаю, что у нас хватит мужества сделать это, так как мы молоды, полны энергии и нам унизительно оставаться в бездействии. - Сказал Андрей Лазов.
   - Я согласен, надо действовать быстро в подобных обстоятельствах, следующей ночью необходимо быть здесь в полной готовности к погружению и поиску, – ответил горячо Ибрагим.
   Приехав в Калининград, Ибрагим и Андрей решили поспать до 13 часов. После пробуждения, быстро одевшись, они поехали в ресторан «Серебряный ключ» и заказали плотный обед. После обеда адвокат позвонил знакомому директору спортивной школы Галайко Владимиру и обговорил с ним свою просьбу о помощи в приобретении необходимого оборудования для подводного плавания.  Просьба была так исполнена, что через четыре часа необходимое оборудование лежало в арендованном микроавтобусе.
   Ибрагим и Андрей сели в корейский внедорожник, взятый напрокат у  выходца Азербайджана Мехти Ганифа оглы Гусейн заде, и поехали на Лесное озеро.
   Ибрагим вёл автомобиль, а Андрей смотрел на деревья, мелькавшие за окном. В неясном свете луны они походили на чёрные призраки солдат вермахта времён ВОВ.  Ему казалось, что все  страдания людей войны ушли в прошлое, и он три раза прокричал «ура!» в честь советских солдат. Только недоумённый вздох Ибрагима и тревожный лай случайной собаки ответили ему.
   По приезде к озеру, товарищи по делу, выгрузили снаряжение и отнесли его поближе к кустарникам. Затем наши путешественники стали выбирать место спуска в озеро. После окончания подготовительных мероприятий, Ибрагим  стал готовиться к исследованию дна озера в костюме водолаза, как более опытный.
   Предприятие было не из лёгких, но выбора не было, да и Ибрагим был физически здоров.
   Ибрагим вышел из озера через минут десять и очень радостный.
   - Я обнаружил, кажется, сейф, - сказал он и снова исчез под водой.
   На этот раз он что-то долго не показывался, и Лазов, глядя на то место, где канул Ибрагим, почувствовал, как у него пересохло во рту. Но вот он снова показался и радостно закричал, подплывая к берегу.
    Когда Ибрагим вышел на берег, то из рюкзака вынул верёвку и ушёл под воду. Адвокат понял, что-то найдено.




                Часть 13.

    Прошло не более четверти часа, Ибрагим вышел из воды, встал напротив адвоката и начал громко хохотать.
    - Ты хочешь сказать что-то интересное, зачем же вдруг остановился?
    - Затем, что в моей голове одновременно в работе две мысли испуганные друг другом, - ответил, хохоча, Ибрагим. – Первая – мы на финише поиска книги, вторая мысль – это то, что мы без потери книги вряд ли обойдёмся. – Закончил он.
    Адвокат смотрел на Ибрагима с каким-то совершенно странным выражением. Он был озадачен истерикой Ибрагима, какая-то мысль беспокоила его, и, к тому же, что было уже более неприятно, в его голове как будто забрезжили, пока что слабо и неуверенно, первые проблески понимания происходящего. Ему это не нравилось. Он вспомнил все моменты предыдущих пяти дней. На лице у него не появилось и намёка на какое-либо понимание или подозрение, чтобы никто не почуял его озабоченности за жизнь после истории с книгой, на поиск которой были положены огромные средства.
    - Итак, Ибрагим, нам нужна техника, чтобы вытащить интересующее нас изделие?
    - Не совсем так. Я думаю, что мы не настолько глупы, чтобы тащить сюда батискаф.

    - Ибрагим, что там? – спросил требовательно Лазов.
        Ибрагим резко перестал хохотать и  выглядел смущённым. После нескольких секунд замешательства он хмуро посмотрел на адвоката Лазова и резко произнёс:
    - Я не знаю, как мы вытащим со дна озера Тигра, в смысле тяжёлого немецкого танка. Под водой нет возможности безопасно для  нашего дела открыть люк и взять книгу, всё заминировано, даже пошевелить танк нельзя, - произнёс он обречённо.
   - Так не должно быть, книга где-то рядом, нужно разминировать, с надеждой в голосе вымолвил Лазов.
   - Но если мы вызовем сапёров, то может пострадать тайна книги, - сказал Ибрагим. – Давай мы её поищем аккуратно в гусеницах.
   - Приятно слышать,- тут же отозвался Лазов.
   - Да, в самом деле, книга может находиться там, и  у меня есть неизбежное и элегантное  решение, несмотря на то, что танк со всех сторон заминирован, - хладнокровно пояснил Ибрагим.
    - Ничуть не удивлён, - сказал Лазов. – Хочешь узнать, в чём наша проблема?
    - Я уже разобрался, - сказал Ибрагим. – На самом деле благодаря моим выдающимся интеллекту и опыту я знаю о ней гораздо больше тебя. На первый взгляд, наша проблема заключается в том, как добыть книгу целой.
    - Именно в этом.
    - Нет, не только в этом. Я ничего не говорю просто так.
    - А еще смерть, которая преследует нас по пятам с того момента, как мы узнали об её существовании.
    - Ох! – вздохнул Лазов. У него подогнулись колени, и Ибрагим заботливо сотворил для него кресло из рюкзака со снаряжением.
    - Удобно? – спросил он.
    - Сойдёт.
    - Теперь, прошу тебя, будь как можно внимательней.
   - Хорошо, я готов, - сказал Лазов.
   - Прежде всего, ты должен понять, начал Ибрагим, - природу той неумолимой смерти, которая идёт за нами и готова в любую секунду выполнить своё предназначение.
   Лазов подавил внезапную дрожь и приготовился слушать.

   


   

 

   -