1. Танец на стекле

Грязный кабак на окраине предпортового городка наполняла разношёрстная публика. Компания моряков в центре зала, произносила тосты, гоготала. Парочка девиц отиралась рядом и позволяла морячкам вольности. Несколько крестьян, пили низкосортное пиво. Два иудея в тёмных одеждах заняли уголок и разговаривали с сомнительным типом, прятавшим лицо под шляпой. В другом углу расположились трое в широких плащах и масках. Мочили усы в бокалах с вином, но лиц не открыли. Это могли быть наёмные убийцы или вельможи, решившие остаться инкогнито. Возле самой двери восседали ещё три линялые личности с не запоминающейся внешностью, в не приметной одежде. Они без энтузиазма цедили мутное красное вино из стаканов. Те, кто дал себе труд заметить их, без напряжения понимал, что это, скорее всего, осведомители, сыскари. Были они здесь по работе или просто зашли пропустить стаканчик после службы, было не ясно. Но на них никто не обращал внимания.
Вход на кухню не заставили лишним столиком, что, несомненно, характеризовало деловые качества хозяина заведения. За небольшим столиком рядом сидел верзила. Перед ним стоял стакан с водой и поджаренный хлебец. Большие сильные руки спокойно лежали на столе. Белая, не свежая рубашка была распахнута и открывала могучую волосатую грудь с ладанкой. Красный платок охватывал жёсткие медно рыжие волосы, которые курчавились от ушей. Грубое, небритое лицо было словно вырублено топором из сучковатого полена, трещина рта была монументальна, и кривилась от потаённых мыслей и лёгкой тени презрения. Глаза темны и непроницаемы, за прямыми решётками ресниц, которые скрывали их время от времени. К нему подошёл самый малорослый морячок, драчун и забияка. На глазах у всей компании он небрежно опёрся рукой на стол великана.
- Пьёшь водичку? Значит вино тебе не по вкусу? Что за жеманная девица завелась в нашем кабаке? – морячок сплюнул сквозь зубы на пол. - Детка, пойдём со мной, люблю крупных женщин. На них есть, где расположиться с комфортом.
Компания загоготала его удачной шутке. Остальные притихли, ожидая драки. Это было ещё одно развлечение для местной публики. Но верзила молчал, хотя мог одним пальцем отправить задиру в полёт. Все так этого ждали. Да и что скрывать, - заслужил. Хотя при размерах этого шустрого парня тот легко мог ускользнуть под стол, оставив разборки ребятам покрепче. Но под горячую руку попадёт и придётся его потом от грязного пола косырём отскабливать.
- Давай знакомиться, меня Митроха кличут. А тебя? – продолжал ёрничать низкорослый, не дождавшись реакции.
- Дарго, - разомкнул свои челюсти верзила, - Ты набиваешься, как шлюха.
Грянул дружный хохот. Митроха позеленел от обиды.
- Ты кого шлюхой назвал?! Да я тебя за это!
Но пара морячков увела его обратно за свой стол. Успокоили крепким напитком, и вскоре он снова балагурил в своей компании.
Внезапно сквозь вульгарный хохот девиц и грубую мужскую ругань прорезался нежный звук свирели. К ней добавился звонкий, затейливый звон колокольцев. Все оглянулись на Дарго, который извлекал из маленького инструмента чудесные звуки. Только тут все увидели девушку.
Небольшого роста, тонкая и гибкая, как ивовый прут. На вид 17-18 лет. Тёмные, длинные волосы струились по обнажённым плечам. За ухо был заложен свежий цветок шиповника в тон платья. Платье пламенело в отблесках масляных светильников. Тёмная кожа обнажённых рук и ног притягивала взгляды. На руках и ногах браслеты с колокольчиками. Казалось, что в этот забытый Богом угол случайно зашла фея. Девушка танцевала, а посетители, словно заворожённые смотрели за ней. Лица их светлели. Ловкий хозяин, под шумок, принимал заказы и довольно потирал руки. Эти двое отработают свой хлеб и постой. Выручка возросла вдвое, он не ошибся в этой птичке. Завтра посетителей будет больше, все захотят посмотреть на это чудо.
Когда фея из пламени закончила свой танец, раздались аплодисменты. Её большой спутник выпил воды и поднялся со стула. Стало видно, что он головой едва не касается потолка. Таких великанов в этих краях не водилось. Девушка ловко скинула браслеты и исчезла за дверью, словно сквозняк вынес. Зрители продолжали хлопать. Они снова хотели видеть чудо. Равнодушных не осталось. Двое слуг вынесли деревянный щит и поставили к стене. Девушка снова появилась из-за двери, и зрители затаили дыхание. На ней было белоснежное платье, а в руках она несла дюжину ножей, к ручкам которых были привязаны разноцветные ленты.
- Хреновый баланс, - определил один из морячков.
Между тем, девушка отдала ножи своему спутнику и  встала к щиту. Дарго завязал себе глаза и попросил кого-нибудь проверить повязку. Морячки вытолкнули Митроху. Его встретили взрывом хохота.
- На стул встань, - посоветовал кто-то из публики.
- Лучше на стол, - поправил его другой.
Коротышка подошёл к Дарго и добросовестно поправил повязку.
- Всё ещё хочешь пойти со мной? – улыбнулся Дарго. Лицо исказилось улыбкой, отчего ещё больше напомнило кривой древесный скол. Его вопрос был тихим и Митроха сделал вид, что не расслышал. Матросик заверил всех, что сквозь повязку ничего не видно и отошёл.
Девушка в белом, морской звездой распласталась перед человеком с ножами. Слабая, беззащитная. Засвистели ножи, ленточки серпантином окружили тело. Зрители боялись даже вдохнуть, опасаясь, что у великана дрогнет рука. Первые два ножа вонзились у ступней девушки. Вторая пара, обозначила колени. Третья, словно обняла её бёдра. Четвёртая пара ножей пришлась на тонкую талию, пятая вонзилась точно возле подмышек. Шестая пара едва не коснулась шеи, и тут верзила достал из широких рукавов ещё один нож.
Зрители не ожидали этого, и кое-кто вздрогнул. Последний тринадцатый нож Дарго долго не решался кинуть. Наконец, словно сверкнула молния, нож вонзился возле макушки девушки. Локон длинных чёрных волос скользнул на пол, срезанный острым лезвием. Одна из девиц вскрикнула и потеряла сознание. Девушка же спокойно отошла от щита и поклонилась публике.
Гром аплодисментов приветствовал её. За время этого маленького представления в помещение набилось вдвое больше народа, который решил тут же залить все волнения напитками погорячее. Великан Дарго сорвал с глаз повязку и поклонился. Его тут же окружили и наперебой предлагали выпивку. Митроха бил себя в грудь и извинялся.
- Ты мужик, настоящий мужик! Ну, хочешь, я вместе с тобой буду всю жизнь водичку пить?
- К чёрту воду, рому! – взревел великан, и полсотни глоток повторили за ним его клич.
Хозяин добавил цену, но этого уже никто не замечал. Всем сегодня казалось, что они чудом избежали смерти и за это стоит выпить.
Девушка же сидела на кухне в уголке и пыталась прожевать кусок жёсткого мяса, что подавали в этом заведении. Даже волчий аппетит и обильное слюноотделение не могли ей помочь, мясо не прожарилось. Пышная кухарка, похожая на румяный каравай, сжалилась над девчушкой. Она оглянулась на занятого хозяина, отхватила огромным кухонным ножом горбушку от буханки хлеба и бросила на него пластик свежего сливочного масла. Нож всего два раза прошёлся по куску и тонкий пласт ярко жёлтого масла, с крошечными капельками белой пахты, размазался по хлебу. Словно маленький волчонок девушка вцепилась в предложенный бутерброд и даже закрыла глаза от наслаждения.
- Рамирада! – раздался оклик верзилы, и девушка испуганно замерла, мигом перестав жевать.
- Рамирада, иди сюда! – снова гневно и нетерпеливо взревел её огромный спутник. Девушка с сожалением отложила бутерброд и отправилась в сторону двери.
- Да где же ты, корова дойная?! – потерял терпение Дарго, и она выскочила в зал. Глаза её испуганно смотрели по сторонам. На полу валялся разбитый стакан. Мальчик, что помогал хозяину, стоял рядом с мученическим выражением лица. Он должен был убрать осколки, но его удерживали. Великан Дарго стоял рядом, чуть покачивался от выпитого, и громко ругался на танцовщицу:
- Ты где шляешься, табуретка! Почему я должен на тебя горло драть? Поди сюда!
Дарго оттолкнул мальчишку и сгрёб со стола все стаканы своих многочисленных собутыльников. Стаканы со звоном разбились вдребезги, девицы взвизгнули и расхохотались.
- Танцуй! – приказал верзила, указывая на пол, засыпанный острыми осколками. Девушка подняла на него удивлённые глаза.
- Танцуй, тебе говорят! А я посмотрю, какого цвета твоя проклятая кровь.
Страдание отразилось на лице Рамирады, а все, затаив дыхание, оглядывали её босые, узкие ступни маленьких ног. Но тут, как коршун с поднебесья возник хозяин заведения.
- Почему бьются стаканы! – возмущёно возопил он.
- Не твоё собачье дело! – рявкнул в ответ Дарго и снова посмотрел на свою спутницу, - танцуй, чёрт тебя дери! Иначе я на спине живого места не оставлю, будешь знать, что такое полосатая спина.
- Ты с ума сошёл! Она же порежет ноги и больше не сможет танцевать! – возмутился хозяин, прикидывая какой прибыли он лишится.
- Я сказал, не лезь не в своё дело! Она моя рабыня. Захочу - на кусочки порежу, захочу - продам, захочу - сгною!
- Продай, - один из неизвестных в маске подошёл к Дарго, отстёгивая на ходу увесистый кошель.
- Обойдёшься, - великан даже не взглянул на потенциального покупателя, - танцуй, стервь! – Дарго вытащил из-за голенища сапога небольшую плётку. Семь тонких свитых из кожи шнурков заканчивались костяными крючьями.
- После этого танца тебе за неё и гроша ломанного не дадут. Кому нужна безногая танцовщица? А здесь две сотни золотых, -  человек в маске привёл один из лучших доводов.
- Пошёл отсюда! – Дарго отмахнулся от этого неслыханного богатства, от которого у некоторых здесь перехватило дыхание, а хозяин кабака даже побледнел.
Дарго взмахнул плёткой и проворная, как кошка девушка отскочила от великана. Все невольно ахнули, - она стояла на стёклах.
Дарго захлопал в ладоши, отбивая ритм, и девушка послушно задвигалась в такт. На ней всё ещё оставалось белое платье, которое струилось вокруг смуглых ног и подчёркивало необыкновенную грацию. А на полу оставались кровавые следы. Девицы закрыли глаза и беззвучно шевелили губами – верно, молились своим богам.
Постепенно морячки тоже стали хлопать в ладоши, и над рядами зрителей этой странной сцены прокатилось удивление – Рамирада улыбалась. Улыбалась, не смотря на кровь, что оставляли на полу её изрезанные ноги. Танец захватывал. Девушка сливалась чувствами со всеми. Радость и боль переплелись вместе. А потом она запела. Её слова заполнили каждый уголок комнаты и наполнили холодом сердца посетителей, они хлопали и не могли остановиться. Чужедальняя речь танцовщицы завораживала. Кое-кто уже задумался над этим и пытался стряхнуть наваждение, но ничего не получалось. Ритм хлопков был, словно удары сердца, казалось, все сердца забились в такт движениям этой необычной девушки.
- Хватит!
В лицо Дарго полетел кошель с золотыми и ударил его в нос. Жёлтые кругляшки из раскрывшегося кошеля покатились по полу, но никто не бросился их собирать. Великан отёр каплю крови из правой ноздри и удивлённо уставился на прервавшего танец.
Человек в маске шагнул к танцовщице, под сапогом захрустели осколки, поднял девушку на руки, кровь сильнее закапала на пол.
– Ты не имеешь права владеть ею!
- Ты ещё наплачешься с этой ведьмой, - неожиданно спокойно заявил Дарго. И ни одним движением не помешал человеку в маске унести проданную танцовщицу.

Справа величественно нёс свои воды канал, слева высилась громада роскошной резиденции. Это же серое здание казалось заброшенным. Ни единого огня не освещало окна. Человек в маске посадил девушку на скамейку и отпер дверь. Поставил чайник на печку и развёл огонь. Засветил масляную лампу и поставил на столик в изголовье кровати. Она высветила скудную обстановку комнаты. Мужчина внёс рабыню в тесную каморку и бережно положил её на узкую кровать. За всё время пути она не проронила ни слова. Но осмотрелась с любопытством, живой интерес вызывал, конечно же, её новый хозяин.
Теперь можно было рассмотреть его поближе. Мужчина около тридцати двух лет. Шляпа упала в углу, обнажая русые коротко стриженые волосы. Безбородое лицо было узким, нос прямым, губы нервно тонкими. Маска всё ещё прикрывала глаза, но это не вызывало страха. Мужчина точными движениями достал из шкафчика спирт, вату и пинцет.
- Что ты хочешь со мной сделать? – первой нарушила молчание девушка. В её голосе чувствовался лёгкий южный акцент, но мягкий голос не выдавал каких-либо эмоций.
- Сначала обработаю раны, - ответил мужчина и снял кипящий чайник.
- Зачем ты меня купил?
- А ты не хотела этого? – в голосе проскользнула тень удивления, но в целом он сухо пояснил: - Не мог оставить тебя с этим животным. Не люблю истязаний.
- А какое тебе дело до чужих страданий? – упорствовала девушка. Вместо благодарности казалось, что она допрашивает его.
- Ты хотя бы понимаешь, чем для тебя может закончиться этот танец на стекле? – Мужчина сел возле ног своей рабыни, поставил таз с горячей водой и снял маску. У него были серые с прозеленью глаза. Пронзительный взгляд заставил бы почувствовать себя неудобно многих, только не Рамираду. Она столь же прямо смотрела ему в глаза.
- Твои ноги собрали всю грязь с пола кабака. Даже если я вытащу все стёкла, и ранки начнут подживать, может произойти заражение крови, и ты начнёшь гнить заживо. Для раненых воинов это означает ампутацию ног. Ты думаешь этого избежать? Кто позаботится о безногой танцовщице?
Мужчина смотрел в глаза девушке, но не замечал страха. Половина его знакомых женщин уже билась бы в истерике, остальные валялись в обмороке.
- Ты потратил на меня огромные деньги. По этому жилью я могу понять, что ты не богат. Зачем безногая танцовщица тебе?
Рабыня выделила голосом последнее слово. Он несколько мгновений смотрел ей в глаза, потом пожал плечами.
- Я подумаю над твоим вопросом. Может быть, для чего-нибудь и сгодишься. - Потрогал воду и принялся мыть ноги рабыни. Она не стонала. Он поднял на неё глаза и удивился – она снова улыбалась.
- Очень больно?
- Терплю, - ответила она.
Обмыв раненые ноги он начал осторожно пинцетом вытаскивать стёкла. Некоторые довольно глубоко врезались в мышцы, некоторые проникли до кости. Он нахмурился, перспективы заживления безрадостные.
- Ты доктор? – неожиданно спросила девушка.
- Среди прочего, - ответил он, усилием воли не поднимая глаз на пациентку. Рамирада тоже нахмурилась, казалось, что она с удовольствием проникла бы в его мысли, чтобы понять, что он скрывает, но это не было ей дано.
После того, как он вытащил стёкла, настал черёд обработки ран спиртом.
- Знаешь, что такое спирт? – спросил доктор. Девушка кивнула, - я могу дать тебе немного глотнуть, чтобы ты не так сильно чувствовала боль.
Она медленно покачала головой и улыбнулась.
Тогда он обработал ноги спиртом и наложил повязки с мазью.
- Будем надеяться, что твоя природа окажется сильнее этого. Теперь спи, - приказал мужчина, и девушка послушно закрыла глаза.

Сквозь маленькую щёлочку, оставленную между век, девушка наблюдала за тем, как её новый хозяин достал из стенного шкафа толстое зимнее одеяло, постелил на полу, погасил лампу и улёгся, не смея тревожить её сон. Он был для неё загадкой. Это не был обычный богатый мужчина, купивший по своей прихоти красивую безделушку. Он не спешил насладиться её телом, пока она не лишилась ног, мало того, он заботился о ней. Она улыбнулась про себя. Свои раны она сможет залечить сама. Но как ей отблагодарить этого непонятного человека?

Среди ночи мужчина проснулся от стонов Рамирады. Она разметалась по кровати и плакала. Мужчина зажёг лампу и при свете увидел, что белое платье сползло со спины. Девушка хваталась за спину и уворачивалась, словно её секли. Он заметил старый шрам. Задался вопросом: кто эта девушка? Рабыня жестокого человека, умеющая танцевать и петь. Когда-то её высекли, да так, что живого места не осталось, а теперь она могла танцевать на стекле, кровавить пол и при этом улыбаться. Из каких краёв она пришла? Где её родина?

Рамирада проснулась поздно. Её нового хозяина уже не было. Солнце пыталось дотянуться своими лучами через запылённое маленькое окошко в комнату. На столике у кровати стоял стакан с молоком, прикрытый ломтём хлеба. Рядом лежал белый листок бумаги с несколькими строчками. Рамирада повертела записку и положила обратно, а вот молоко с хлебом съела с аппетитом.

Новый хозяин вернулся после обеда. Было заметно, что утром он успел немало пройти. Сапоги запылились, перо на лоснящейся от пота шляпе изрядно обвисло, а к плащу прилипло несколько травинок, значит, он был в сеннике либо за городом. В руках был свёрток, и он положил его на стол. Наверное, еда. Девушка сглотнула неожиданно накатившую слюну. Всё правильно, ей нужно восстановить силы.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
- Лучше чем вчера, но хуже, чем позавчера, - она немного иронично улыбнулась, пока он не видел. - Куда ты уходил? Надеюсь, что это не секрет?
- Ты разве не прочла записку? – удивился он, кивнув на листок.
- Я не умею читать.
- Хорошо, я научу тебя. В жизни это пригодится. – Он спокойно отнёсся к признанию. - Сейчас приготовлю обед. Тебе нужны силы для выздоровления. – Он захлопотал, раздувая огонь под чайником, и вытащил из свёртка курицу. Её предстояло ошпарить, ощипать и выпотрошить. Он взял эту женскую работу на себя.
- Ты знаешь, что меня зовут Рамирада, я же до сих пор не знаю, как называть тебя, хозяин, - сказала девушка. В голосе едва заметно проскользнул сарказм, когда она его так назвала.
- Называй меня Алир, - ответил он, не отрываясь от работы. – И, кстати, Я тебе не хозяин. Глубоко убеждён, что ни один человек не может обладать другим человеком без его воли. То, что я тебя выкупил, можешь считать дружеским займом. А себя моей гостьей. Ты в любой момент вольна меня покинуть, как только поправишься.
- И чем же я расплачусь за этот “дружеский заём”? – теперь в её голосе сарказм проявился в полную силу. Он обернулся и пронзительно глянул на неё
- Для начала могла бы сказать спасибо, за то, что избавил тебя от жестокого хозяина.
- Чтобы избавить меня от него, тебе следовало бы ему не платить, а убить. Он всё равно найдёт меня и всеми силами постарается вернуть. Не остановится перед кражей, а возможно и убийством.
Она немного насмешливо изучала его раздосадованное лицо. Он снова занялся курицей, а она изучала его спину. Под тонкой полотняной рубашкой перекатывались мышцы. Движения были плавными, но быстрыми, как у хищника. Физически развит.
- Скажи, чем ты зарабатываешь на хлеб?
- А почему это должно тебя интересовать? – в свою очередь спросил он. Крохотная заминка сказала о том, что занятием своим он не гордится, и не хотел бы отвечать на её вопрос.
- Я тебе в тягость, мне это не нравится. Я хотела бы быть хоть чем-то полезной.
- А что ты умеешь делать, кроме как танцевать? – совершенно серьёзно спросил он.
- Научиться я могу всему.
- Пока, тебе надо выздороветь. Ты ещё не в состоянии ничем заниматься. Хотя можешь мне спеть, у тебя красивый голос, но я не понимаю ни слова из твоей песни.
- Хорошо. Я спою тебе о море, которое даёт жизнь и отнимает её. О море, где живёт рыба и морские чудовища и где происходит то, что не дано видеть ни одному человеку. О морских богах и о тоске по тем краям.
Она запела. Это была другая песня, не та, что она пела в кабаке. В этой шумел океан, была радость и тоска. В ней слышалось нечто, что заставило Алира замереть, а его сердце было готово разорваться. Наверное, она действительно ведьма. Она заставила его сопереживать без слов. Он был готов бросить всё и уехать к морю. В нём родилась уверенность, что эта девушка родилась в краях, где океан является даром и проклятием. Откуда его удивительная смуглянка? У неё странное имя.
- Тебе понравилась моя песня? – спросила девушка, и он очнулся, как от чар. Несколько мгновений он медлил с ответом. Потом холодно признал:
- Если потеряешь ноги, то сможешь зарабатывать голосом.
- Зарабатывать не смогу. Не могу петь на заказ. Для песни нужна душа, а она не показывается за деньги.
Казалось, она не огорчилась его бестактностью. Всё правильно. Кто она ему? Наверное, он и сам этого пока не понял.
- Тогда я должен считать себя польщённым. Ты ведь согласилась спеть для меня.
- Но ты не платишь за это денег, ведь я твоя гостья, - горько усмехнулась она. То ли пока не верила в свободу, то ли ещё по какой причине.
Когда курица стояла на огне, Алир подошёл к шкафу и достал отрез зелёного полотна.
- Если умеешь шить, то сможешь соорудить себе сменное платье.
- Мне нужны ножницы, нитки и игла, - потребовала девушка. Мужчина без возражений предоставил ей всё. Пока она занималась кроем, он успел принести в дом воды. Потом они пообедали.
- Вечером я уйду. Тебе не будет скучно? – поинтересовался он.
- А если я попрошу развлечь меня, ты останешься? – усмехнулась она. Он улыбнулся, осознав абсурдность своего вопроса.
- Мне будет, чем заняться, - она кивнула на раскроенное платье.

Уходить он собрался затемно. Лампу поставил рядом с кроватью и положил рядом спички.
- Перед уходом я бы хотел поменять тебе повязки на ногах, - он хотел коснуться её ног, но она вскрикнула:
-Не надо!
- Я боюсь загноения. Это сделать необходимо, - убеждал он.
- Нет! – решительно отказалась Рамирада, и в глазах загорелся нехороший огонёк.
- Тебе будет хуже.
- Я лучше знаю, что именно нужно для того, что бы мне встать на ноги, - её голос был твёрже стали.
- Но ты же сгниёшь заживо, глупая! – рассердился Алир.
- Ты думаешь, что это для меня в первый раз. Это не первая рана в моей жизни. Если бы ты знал, через что мне пришлось пройти, то твой жалкий докторский опыт показался бы тебе ничем. А сейчас я прошу тебя не трогать повязки хотя бы до завтра или я за себя не отвечаю. Не заставляй меня угрожать тебе.
В её глазах было столько решимости, что он не стал настаивать на своём. Вспомнил о странных шрамах на спине. Возможно, она права и действительно пока повязки лучше не трогать. Если она сама знает, как залечивать свои раны. Не поэтому ли Дарго назвал её ведьмой?
- Меня не жди. Ложись спать. Вернусь поздно, - мрачно буркнул он, и исчез за дверью. Уже там он завязал на лице маску, что взял с собой.
Рамирада осталась одна. Жёлтый круг света от лампы подчеркнул одиночество, но она знала, как было важно настоять на том, чтобы повязки пока не трогали. Да и зачем ей сейчас чьё-то общество. Это отвлекает, настораживает и совсем ей не нужно. Взялась за шитьё.

Вернулся он под утро. От него пахло вином и едой. Рамирада ощутила это сквозь сон и улыбнулась. Днём она постарается загладить эту ссору.
Утром она проснулась раньше его. На столе лежал кошель с деньгами. Алир спал одетым, разметавшись по своей подстилке. Она принялась дошивать платье и к тому моменту, когда она закончила последний шов, он зашевелился.
- Доброе утро, - улыбнулась она ему, едва он открыл глаза. – Как спалось?
- Как убитому, - пробормотал он. Со сна его лицо было мрачным, как на похоронах.
- А у меня обновка, - она развернула перед ним зелёное платье.
- Сейчас умоюсь и буду готов созерцать, - улыбнулся он.
Она с улыбкой подождала, пока мужчина вышел во двор и вернулся бодрый и посвежевший.
- Вижу, что шить ты умеешь, - сказал он, оглядев её работу.

- Как ноги? – осведомился он за завтраком. Яичницу они ели прямо со сковородки. Вчерашний спор был забыт, но он тревожился за неё. Рамираде это было непривычно. Дарго никогда не обращал внимания на её удобства. Для него она всегда была просто рабыней, чуть ценнее обычного животного. Какой контраст по сравнению с Алиром.
- Ещё рано что-либо знать. Ты сегодня тоже уходишь? – спросила она. Он оценил её деликатность.
- Нет. Сегодня я буду учить тебя читать, пока у меня есть время. Я не могу содержать рабыню, значит, ты должна стать свободной. А свободному человеку в этой жизни нужны навыки, с которыми он сможет заработать. Если научишься читать и писать, у тебя будет больше возможностей.
Этому они посвятили время до обеда и немного после. Рамирада оказалась способной ученицей и успела запомнить почти все буквы. Алир был хорошим учителем, труднее всего, оказалось, запомнить те буквы, с которых не начиналось ни одного слова. Она зарисовал азбуку для своей прилежной ученицы и к каждой букве пририсовал картинку. А потом научил её песенке, в которой участвовали все эти предметы.
- Почему песенка? – спросила девушка, вдоволь посмеявшись над забавными стихами.
- Потому что, когда я учился читать, мне попался не очень хороший учитель, а учить надо было, вот я и придумал песенку, чтобы было легче.

Через неделю в один из вечеров, после захода солнца девушка сказала, что можно снять повязки. Как будто это она была доктором, но он подчинился ей без возражений. Он не раз присматривался к её ногам. Цвет они не изменили, да и того особого запаха гниения он не ощущал. Значит, надежда на благополучный исход есть. Мужчина поставил греться целое ведро воды.
- Тебе надо помыться и поменять одежду, - заметил он, - я помогу.
На улице, возле скамьи он сделал ширмы из занавесок. Вынес её на свет, усадил на скамейку. Оба жмурились от непривычно яркого солнца. С содроганием он коснулся повязок и начал разматывать бинты. Спёкшаяся кровь тихонько шуршала, настолько они высохли.
- Терпи, их надо отодрать, - предупредил Алир и сдёрнул повязку с левой ноги. Перед ним предстала совершенно целая ступня с нежной розовой кожицей. Он ошеломлённо замер. Она сама сняла вторую повязку, пока он пытался произнести хоть слово. Вторая нога тоже оказалась целой с новой кожей, нежной, как лепесток розы.
- Я ещё долго не смогу ходить босиком. Мои ноги недостаточно загрубели, - сказала Рамирада, наслаждаясь замешательством Алира. Вполне невинное кокетство с её стороны.
- Но как у тебя получилось?! – потрясённо спросил он. – Неужели Дарго сказал правду и ты действительно колдунья?
Девушка нахмурилась. Она не хотела, чтобы Алир начал её подозревать во всех тяжких и бояться, как это делал Дарго. Он мог её ударить или ранить.
- Нет. Ты просвещенный человек и не можешь верить в эту чушь. Просто я попросила своё тело побыстрее зарастить раны, и оно меня послушалось. Это не магия, не волшебство. Если знать как, это может сделать каждый. Сила духа или пробуждение божественного начала, назови это, как хочешь, но не колдовством. Я не ведьма и не хочу на костёр.
- Это просто чудо какое-то, - он восхищённо посмотрел на Рамираду, и она поняла, что он не причинит ей вреда.
- У меня есть для тебя подарок, - он достал из-под скамьи пару туфель и подал ей.
Она долго не решалась взять их в руки, с немым восхищением рассматривая их.
- Наденешь после купания, - он улыбнулся и вложил туфельки ей в руки. Она подняла на него глаза, и столько в них было благодарности, обожания, что он даже смутился.

А потом он мыл её, поливая из ковша и намыливая спину мочалкой. Девушка оказалась не стеснительной и с удовольствием подставляла ему то один, то другой бок. Он смущался и краснел. Оказывается, у него была такая способность.
- Скажи, а откуда у тебя эти шрамы? – он коснулся едва заметных следов на спине и поразился перемене, произошедшей с его гостьей. Она резко отскочила и завернулась в занавеску, прикрывая наготу. Алир так и замер с ковшом в одной руке и мочалкой в другой. Она молчала, а он не мог понять, что её так напугало. В глазах её застыл ужас, лицо было бледно.
- Не хочешь рассказывать, я не настаиваю, извини, - примирительно сказал он. Но, видя, что девушка не сменила позу, оставил ковш и вернулся в дом. Минут через двадцать она вошла, дрожа от холода.
- Там ещё осталась горячая вода, - сказала она. Он молча пошёл мыться.

Перед сном в комнате царило тягостное молчание, которое никто не решился нарушить. Она была охвачена смущением. Ей совершенно не хотелось переживать ужас снова, пусть даже в собственном пересказе.
Он же думал: «какое я имею право допрашивать её? Кто я такой? Мне тоже есть что скрывать и я не вправе спрашивать её, пока между нами не установилась такая степень доверия, которая устроила бы нас обоих. Всё еще впереди».

Утром она приготовила завтрак. Хотелось заставить его забыть о вечере. Оба испытывали неловкость и старались не касаться щекотливых тем. И Рамирада испытывала благодарность за то, что он не продолжал своих расспросов. Теперь она действительно чувствовала себя гостьей, которую уважают.

Так прошла ещё неделя, потом другая. Рамирада читала по слогам и пробовала писать. Она очень быстро училась. Алир воображал себя Пигмалионом, создающим свою Галатею. И не понимал, что «Галатея» изменяет его самого. Медленно, без лишних вопросов друг к другу, они завоёвывали доверие. Оба признали право на тайну. Это даже будто соединяло их. Он удивлялся независимости её суждений. Слишком свободны и не банальны они были. Видимо, не всегда она была рабыней. Загадок не становилось меньше, она по-прежнему ничего не знала о его настоящем, а он мог только строить предположения о её прошлом. Иногда к нему заходили какие-то люди, но он старался сделать так, чтобы они не видели её, а она их. Они брали снадобья и мази и рассказывали о болезнях. Значит, он всё-таки врач. Но пациентов было мало, и они не платили много. Чем же он в действительности живёт? Иногда, правда он уходил из дома с инструментами и приносил больше денег. Но бывало, что он без инструментов в маске приносил деньги.

Рамирада готовила ужин, мужчина задерживался. Внезапно дверь распахнулась под ударом сапога.
- Ты где пропал?! – прокричал нахальный посетитель и тут увидел девушку. Руки её были в муке. Волосы убраны под косынку. Она только что поставила в плиту пирог и ещё не успела привести себя в порядок. Посетитель замер, созерцая её, как чудо природы.
- Тебе нужен Алир? – она улыбнулась одними губами. Глаза её были настороженно устремлены на симпатичное лицо незваного гостя. Щеголеватые усики завивались у полных губ, говорящих о  склонности к удовольствиям. Волосы, в свете лампы казались медными. Светлые, маловыразительные глаза, говорили о жестокости. Он был невысок и плечист. Одежда с претензией на моду выглядела поношенной. Шумное поведение показывало, что он был здесь частым гостем. Значит, друг Алира, или приятель. Стоит его прогнать или приветить?
- Ты кто? – спросил он девушку. Видимо, она была для него полной неожиданностью.
- Ты похитил мой вопрос, - спокойно ответила она.
- Меня зовут Вен. Кем ты приходишься моему собрату по образу жизни? Я ничего про тебя не знаю. Алир всегда жил один.
- Он утверждает, что я гостья. Меня называют Рамирадой. Он купил меня недавно у Дарго, метателя ножей. Я танцовщица. Для тебя это важно?
Она спокойно опустила руки, ощущая под пальцами дерево скалки и холод ножа.
- Пока не знаю, - Вен расположился на кровати и, прищурившись, наблюдал девушкой. Она спокойно убрала со стола кухонные принадлежности в шкаф, смела муку и повернулась к гостю.
- Для танцовщицы, твоя походка слишком неуклюжа, - наконец, отметил он. Это начинало походить на допрос.
- У меня были порезаны ноги.
- Сильно?
- Я танцевала на битых стаканах. С тех пор, думаю, эта новость облетела весь город.
- Да, я что-то такое слышал, - признал Вен, - но не думал, что тем сумасшедшим, потратившим тысячу золотых на безногую танцовщицу, окажется наш доктор, а не какой-нибудь граф.
- Ещё через неделю люди будут говорить, что это десять тысяч, а через год эта история станет легендой, - усмехнулась девушка.
- Ты так хорошо знаешь людей, - гость расхохотался, оценив юмор.
Его глаза скользнули по стройной фигуре девушки, по обнажённым рукам и по ногам в шерстяных носках. Округлые колени поднимали тонкую ткань и притягивали его взгляд. Она успела оценить выражение его лица. Такие взгляды не были ей в новинку. Её статус не был определён, и она не знала точно, как должна себя вести. Алир лечил её, ухаживал за ней, но не воспринимал её, как женщину. Вен именно с этого и начал. Как рабыня она должна была подчиняться воле её обладателя, а в качестве гостьи она чувствовала, что ей очень хочется выставить незваного гостя за порог. И тут в комнату вошёл Алир. Девушка вздохнула с облегчением.
- Что случилось? – спросил он безо всякого приветствия и цепко ухватился взглядом за Вена. Тот сменил свою фривольную позу на  более благопристойную, сел.
- Я тут беседую с твоей рабыней. Лакомый кусочек тебе достался, - усмехнулся незваный гость.
Алир молчал, а сердце Рамирады замерло. Он не отрицал, что она его рабыня. Значит, рановато она ощутила себя человеком. Вен, не заметив молчания, посмеиваясь, продолжил:
- Я могу тебе устроить весьма выгодную сделку. У тебя её может купить один богатый клиент. Вчера он уже высказал пожелание, чтобы я разыскал для него танцующую на стекле. И он готов заплатить больше тысячи монет, за ту о ком идут такие странные слухи, даже если у неё уже началась гангрена. А так как она у тебя целёхонька, то можно взять и две тысячи золотых.
- Ты за этим и пришёл? – Спокойный тон хозяина привлёк внимание Рамирады и она украдкой глянула на него. И тут поняла, что за этой ледяной маской разгорелось пламя. Она увидела, что рука его скользнула к поясу, на котором висел длинный нож. Незваный гость висел на волосок от смерти.
- Нет. Тебя требует графиня. Ей нужны твои профессиональные навыки во всех областях. Она хорошо платит.
- Хорошо, я пойду к ней. Про Рамираду забудь. Ты её не видел и никогда не увидишь. Если хоть одна живая душа узнает о ней, твоя душа отправится к праотцам. Она больше не рабыня.
- Хорошо-хорошо, мастер не рождённых детей, - засмеялся Вен и снова окинул вожделеющим взглядом девушку.

Потом они вместе ушли. Рамирада обдумала ещё раз весь разговор. Вен был опасен, он не умеет держать язык за зубами, и у него был к ней интерес. Алир действительно считал её свободной. И Алир был мастером не рождённых детей. Доктор прерывал беременность? Зачем она ему? Что ждёт её в будущем? И какие у него планы?
Вернулся Алир поздно, она сидела и чинила его одежду под светом лампы.
- Вен опасен, - только и сказала она, когда он вошёл и посмотрел на неё, как будто взвешивая про себя, что же с ней сделать. На стол он положил новый засов внушительных размеров.
- Знаю, - откинул полотенце с пирога и отрезал кусочек. Он так и не успел поужинать. Она с трудом подавила в себе желание бежать без оглядки и продолжала орудовать иглой. А ведь она начала считать его своим защитником. Она и сама не заметила, когда это началось.
- Если он проговориться я убью его, - просто сказал он.
Её руки не дрогнули, игла продолжала мелькать в ловких руках. Мягкий свет лампы освещал локоны волос, собранных в пучок. Прядь падала на глаза, и она временами откидывала её назад. Абрис щеки был нежен и так беззащитен. Острые плечики поникли. Ему хотелось защитить её. Ему казалось, что в этом теперь и заключается его задача. Она стала повелительницей его мыслей. Он ещё никогда не встречал такой женщины как она. Мужественная, твёрдая, но такая беззащитная.
- Завтра после обеда я ухожу и вернусь не скоро, - сообщил он.
- Я буду стирать.

Утром он наносил ей воды и принёс дров. Пока грелась вода, он прикрутил засов на дверь. Теперь в доме можно было закрыться. Видимо, визит Вена заставил принять его эти меры безопасности. Она выстирала бельё и развесила его на верёвках по всему двору. Обед проходил в молчании. В воздухе держалось напряжение.
- Что-то произошло? – поинтересовался Алир.
- Дарго сегодня меня найдёт, - уверенно ответила девушка, и он не решился ей не поверить.
- И что он сделает?
Она перестала есть. Опустив глаза, размышляла. Он молчал.
- Год назад, он так напился, что продал меня.
Первая фраза вышла с трудом. Он не стал её подгонять, понимал, что она начала открывать завесу над тайной своей жизни.
- Я сама виновата. Сделала так, чтобы мужчина меня купил. А Дарго, когда вспоминал, что я ведьма начинал пить сверх меры. Он был в бесчувственном состоянии, а я обрела нового хозяина.
- Дальше. – Алир не выдержал, Рамирада молчала несколько минут.
- Он выкрал меня и избил до полусмерти, - лаконично закончила девушка, и снова замкнулась в молчании.

После обеда оба вышли во двор. Рамирада видела, что Алир взял с собой маску и одел плащ. Оба остановились возле дома. Он осмотрелся.
- Пока его нет. Зайди в дом и закройся. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - он взял её за руку. В её лице мелькнула нежность, и она порывисто обняла его.
- Пусть твои боги помогут тебе во всех начинаниях.
- Пусть мой бог не оставит вниманием и тебя, - он благословил её и коснулся губами щеки. Она с трудом скрыла слёзы.
Он быстро пошёл прочь, а она осталась стоять перед домом.
Внезапно он услышал её крик и побежал обратно. Возле двери он увидел высокую фигуру Дарго. Одна из бельевых верёвок была сорвана. Девушка отчаянно сопротивлялась, и мужчина ударил её. Она обвисла в его руках.
- Стой! – крикнул Алир, доставая на бегу нож.
Дарго действительно остановился и сунул руку за пояс. Алир увидел, что прямо в него летит знакомый нож. Один из тех, которые Дарго с такой точностью бросал в Рамираду в тот самый вечер. Только то, что Алир не остановился, спасло ему жизнь. Нож скользнул по шее, срывая лоскут кожи и не задев вену. А в следующее мгновение нож Алира нашёл свою цель – грудь гиганта. Дарго закачался и осел на траву.
Рамирада тут же клубочком откатилась прочь, старательно скрывая что-то в складках платья. Гигант шарил руками по поясу и не находил своих метательных ножей. Он понял и повернулся к своей бывшей рабыне.
- Ведьма, - сорвалось с его губ, и глаза подёрнулись поволокой смерти. Тело опустилось на землю. Он не успел её проклясть, ненависть застыла на лице, и так не вязалась с отвалившейся челюстью, что становилось жутко.
Всё это произошло настолько быстро, что Алир с разбегу влетел во двор и только там остановился. Он не замечал, что из его шеи струится кровь.
- Ты цела? – спросил он, оглядывая девушку.
- Ни царапины, - призналась она. Потом вскрикнула и, сорвав с верёвки полотенце, кинулась вытирать с него кровь. На её скуле зрел синяк. Он увидел испуганные глаза и обнял её.
- Всё хорошо. Я счастливо отделался, - заметил Алир.
- Я не хотела твоей смерти, - тихо, словно оправдываясь, призналась она. Он отвёл её в дом.
- Я сейчас уберу тело. Тебе не стоит сегодня больше выходить на улицу. Постарайся успокоиться. Вечером мы поговорим, постараюсь вернуться пораньше. Я бы хотел знать, что вас связывало. Ты подумай, что хочешь рассказать мне.

Алир ушёл. Рамирада сидела, опустив голову на руки, и думала. Сейчас он выбросит тело Дарго в канал и тот навсегда исчезнет из её жизни. К добру или к беде? Теперь она поняла, что её жизнь тесно связана с тем, к кому она попала по прихоти судьбы. Им с Алиром  стоило узнать друг друга поближе. Он рисковал из-за неё жизнью. Он имеет право знать о ней больше, чем она уже рассказала ему.
За поздним ужином он внимательно всмотрелся в её лицо.
- А теперь расскажи мне о Дарго. Как свела вас судьба? Почему ты не оставишь его? Почему он преследует тебя и причиняет вред?
Девушка смотрела на него прямо и открыто.
- Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал меня вдовой.
- Что? – удивился он, - Дарго был твоим мужем?
Рамирада опустила голову, собираясь с мыслями. Он не торопил. Когда она подняла голову и посмотрела прямо в глаза, понял, что готова.
- Года два назад мы были в стране, где не только он был великаном, но даже я. Люди с жёлтой кожей приютили нас в доме. Они потребовали, чтобы мы были мужем и женой. И тогда он взял меня в жёны по местному обычаю. – Рамирада вздрогнула, но не опустила глаз. В них стояла такая ожесточённость и боль, что Алир хотел остановить этот рассказ, видя, как её это мучает.
- Там жену прибивают гвоздём за ухо к косяку двери, - она выложила это на одном дыхании, не давая возможности ему вставить хоть слово. А после этих слов у него язык словно примёрз.
- Я за несколько часов смогла зарастить порванное ухо. И тогда он начал меня бояться и бить. А ещё он решил ходить по странам с танцами и метанием ножей. Он никогда не боялся меня ранить, я не была для него чем-то важным, хотя он был метким, - Она сказала это безжизненным тоном, словно ничего не испытывала к тому, что было.
Алир поражался её хладнокровию. Чудовищное обращение. Он бы на её месте убил этого Дарго гораздо раньше. Или у неё какие-то запреты на лишение человека жизни? Даже сегодня она не убила его, всего лишь не позволила своему мужу убить Алира. Сняла с пояса метательные ножи. Только тринадцатый до сих пор лежал в кармане.
- Ужасная свадьба. Если бы в нашей стране были такие варварские обычаи, думаю, что число желающих выйти замуж изрядно поубавилось бы. Для нас это праздник, самый лучший день в жизни каждой женщины, - пробормотал он.
- Женщины всегда будут хотеть замуж. Матушка природа позаботилась о том, чтобы человеческий род не иссяк. Если женщина не родила ребёнка, она всегда будет неполноценной, - в её словах проскользнула горечь и насмешка.
- Но у вас с Дарго не было детей. Вы были вместе не меньше двух лет. Это вполне достаточный срок для рождения детей, - в Алире заговорил доктор.
- Я с детства знала, что если женщина не хочет детей от какого-то мужчины, она сумеет это сделать. Дарго был моим мужем, но я не хотела, чтобы он стал отцом моих детей. Рабы не могут иметь свободных детей, - в её глазах загорелись смешливые огоньки, но Алир не заметил этого, подавленный картинами её жизни. Теперь он понимал её замкнутость и нежелание рассказывать о себе. Судя по тому, что она уже успела ему рассказать, короткими и безыскусными фразами, жизнь её в эти два года ничем не отличалась от ада. А Дарго был в этом аду Сатаной. Она, наверняка, рассказала далеко не всё. Он только мог догадываться о боли и бесконечных унижениях, что она терпела от этого животного.
- Но почему он бил тебя?
- Любил.
- Это не любовь!
- Он думал, что я околдовала его. Человек всегда стремился уничтожить то, чего боится. А боится он того, что не понимает. Здесь боятся волшебства, а я слишком похожа на ведьму.
- Я был когда-то в далёкой стране, где живут люди с тёмным, как у тебя цветом кожи, - вспомнил Алир. - Там много чудес, но больше всего меня поразили некоторые люди, которые могли ходить по горячим углям и не обжечься, спать на гвоздях и не порезаться и глотать огонь.
- Там где я родилась, это умеет делать каждый ребёнок, - улыбнулась Рамирада, - но об этом я пока не расскажу тебе.
- Но ведь ты порезалась, когда танцевала на битом стекле? – заметил доктор.
- Это я тоже объясню тебе позже, - она снова, как улитка в раковину спряталась за молчанием.

Алир поигрывал метательным ножом Дарго и никак не мог понять, в чём секрет. Нож казался таким неуклюжим и не способным даже долететь остриём туда, куда направлен, но он втыкался с удивляющей точностью. Она выложила перед ним остальную дюжину и долго смотрела за мужчиной. Видимо, поняла его интерес.
- Дарго сделал их сам. Там внутри есть полость, в которую он залил жидкое серебро, - объяснила она, словно угадав его мысли. В её голосе звучала даже некоторая гордость за жестокого покойного мужа.
- Ртутные ножи, - задумчиво проговорил Алир, взвешивая все тринадцать ножей. Теперь он понял, что это были великолепные инструменты с обманчивой внешностью.
- Я думаю, что они могут быть моим наследством после мужа, - пожала плечами девушка.
- А ты сможешь жить с убийцей своего мужа? – в его улыбке сквозило напряжение. Вопрос не был праздным.
- Почему нет? – удивилась она, - если говорить о вопросах морали с точки зрения ваших обычаев, то можно вспомнить о вопросах рыцарской чести. Ты защищал мою жизнь и честь, как настоящий герой. Дарго можно считать драконом. Иногда в подпитии он даже рассказывал о том, что произошёл от дракона и был назван в его честь. Закон во мне давно восстал против моего бывшего хозяина и за те два года, что я провела с ним, во мне умерло всякое милосердие по отношению к этому человеку.
- А ты готова делить кров с наёмным убийцей? – всё то же напряжение, выдавало, что Алиру было далеко не всё равно, как она на это отреагирует. Она подняла на него смеющиеся глаза, и он понял, что не будет за это осуждён.
- Я жила с Дьяволом, что же может напугать меня в тебе? – усмехнулась девушка. – Я догадывалась о том, кто ты и мне не нужно ничего о тебе знать, для того чтобы доверить тебе свою жизнь. Для меня ты всегда будешь самым лучшим.
Её глаза светились спокойным светом и нежностью. Он ощутил притягательность её взгляда, но отогнал от себя мысль заключить её в объятия.
- Если ты не готова рассказать мне больше, можно ложиться спать, - заметил Алир. Он словно закрылся от неё.

Утром за завтраком она смотрела на него немного насмешливо. Он долго не мог заснуть и вздыхал. А утром ему было долго не проснуться. Она уже прочитала в его взгляде, что она для него значит. Только его поведение было удивительным. Она не понимала причины, по которой он отказывает себе в любви к ней.
- Ты мне не расскажешь, как доктор мог стать наёмным убийцей? – спросила она.
- Кто же, как не доктор может знать о том, как убить быстро и безболезненно? – Алир не был предрасположен к разговору.
- Значит, и меня ты выкупил за чью-то жизнь?
- Тебя это смущает? – он поднял на неё глаза. Сегодня она была необычайно хороша. Словно расцвела для него, и Алир забыл свой вопрос, любуясь её свежим смеющимся лицом.
- Почему ты не видишь во мне женщину? Я не хотела бы провести остаток дней на положении бессрочной гостьи. Кто я для тебя, сестра, жена, любовница? – она заигрывала с ним, но вопросы были заданы серьёзные. Слишком серьёзные, для того, чтобы отвечать вот так, сразу.
- А кто я для тебя, убийца твоего мужа, победитель драконов или ещё один жестокосердный хозяин, который бьёт, но кормит? – Его вопрос был не менее жёсток. В её глазах промелькнул страх, но она спрятала его за веером ресниц.
- Хорошо, кем бы ты сама хотела для меня быть? – уже мягче спросил он. – Не так уж много ты рассказала о себе. Я почти не знаю тебя. Спас от жестокого обращения, но ты меня не перестаёшь удивлять. Красивая, умная, многое повидала в жизни. Я не хочу делить жизнь с женщиной, которая всего лишь платит долги. Ты не рассказывала о своей родине, о родных. Кто ты, откуда и каким образом оказалась с Дарго? Хочешь ли ты здесь остаться или уйдёшь, как только твои ноги заживут? Я не знаю ответов на тысячи вопросов, но не тороплю тебя.
- Я тоже не знаю ответов на множество вопросов, которые хотела бы задать.
- Спрашивай, я отвечу.
- Расскажи сам, что считаешь нужным.
 - Младший сын без наследства, учился на медика, был призван на войну, попал в плен и потерял право даже на собственное имя. Я изгой, не могу даже дать имя женщине. Могу только предложить жизнь. Тее нужна моя жизнь?
Она молчала. Алир поднялся из-за стола и вышел, давая ей возможность подумать.
 
Были ещё две безмятежные недели. Рамирада училась писать. Ей приходилось рисовать, и перо не было таким уж непривычным. Писала она пока медленно, но почерк был разборчив и удивительно красив, как вышивка на платке. Между ними росло напряжение, которого оба старались не замечать. Она не дала ему ответа на вопрос о том, кем бы хотела для него стать, а он мучительно ждал. Положение становилось невыносимым. Временами он уходил. Она никогда не расспрашивала его об этих отлучках. Вот и в этот раз его не оказалось дома. А засов закрывать днём было, по крайней мере, глупо ведь ей приходилось выходить во двор, набросив старый шерстяной платок, что Алир нашёл для неё.

- Привет хозяюшка! – в дом вошёл Вен и тут же обнял Рамираду. Она попыталась вывернуться, но он держал крепко.
- Не хочешь поцеловать гостя? – расхохотался Вен, - неужели Алир овладел таким сокровищем полностью и мне не достанется даже невинного поцелуя?
Рамирада не нашлась, что ему ответить, но в глубине глаз закипал гнев. Она смерила комнату взглядом и задохнулась, когда незваный гость припечатал к её губам поцелуй.
- Отпусти меня! – она начала вырываться, но он подхватил её на руки и вынес во двор. Там его ждал ещё один мужчина. Он опутал её руки и ноги верёвкой и воткнул в рот кляп. Грязная тряпка провоняла прогорклым маслом, и она почти задыхалась от этого зловония. Голые руки холодели от осеннего ветра. Никто не позаботился о её одежде. На воде похитителей ожидала лодка.
- Если будешь хорошо себя вести, получишь в награду богатого хозяина и кучу подарков, - понизив голос, сказал Вен, когда вёсла почти бесшумно погрузились в воду. Рамирада постаралась запомнить дорогу и больше не вырывалась. Она совсем не хотела оказаться в воде со связанными руками.
- Знатное дельце! – довольный Вен потирал руки, - эту рыбку мы выгодно продадим. Такого навара хватит на всю оставшуюся жизнь.
Наверное, Вен когда-то родился в семье рыбака, это многое объясняло.
- Главное, чтобы она не была слишком короткой. После того, как Алир узнает, что её похитили, он нас найдёт и постарается убить, - тихо заметил второй. Его лицо было скрыто маской.
- Ничего, как только граф расплатится с нами, этой неприятности мы  постараемся избежать.
Их путь продолжался уже больше часа. Голова Рамирады лежала под таким углом, что она могла видеть не только путь, но и проплывающие по каналу жёлтые листья вперемешку с мусором. Она окоченела, осень несла с собой холод. Ноги пленницы начали затекать.
- Затихла, а сначала брыкалась, как дикая кошка, - второй пнул тело девушки, которая, казалось, потеряла сознание. Им было не видно, как её руки, связанные за спиной нащупали нож, который она прятала даже от Алира в складках платья. Вскоре руки её были свободны, но она не подавала признаков жизни, держа руки по-прежнему за спиной. Лодка подошла к небольшой частной пристани. Второй похититель исчез в темноте, видимо, ушёл проверить путь.
- Как бы она не задохнулась, граф с меня голову снимет, - озабоченно сказал Вен, наклоняясь над девушкой.
- Эй, очнись! – Вен похлопал Рамираду по щекам. Стремительнее броска кобры взметнулась её рука, лёгкий удар, и он удивлённо заметил, что его живот намокает чем-то тёплым и липким, а ноги слабеют. В следующее мгновение девушка, толкнула Вена за борт, вцепилась в него и нырнула следом за телом на глубину.
Вода обжигала, как кипяток, мучительный холод проникал до мозга костей. Она бросила бесполезное тело и несколькими мощными гребками поднялась к поверхности воды. Не совсем вверх, но в сторону. На ногах всё ещё оставались верёвки, но ей они не сильно мешали. Бывало и труднее. Платье. Вот платье мешало, облепляло ноги, мешало двигаться. Надо было уплыть от пристани как можно дальше. Мог вернуться сообщник Вена.
Девушка плыла, стараясь не сильно поднимать голову над поверхностью воды, бесшумно грести, не поднимая рук. Ноги бы очень пригодились, но приходилось буквально отталкиваться двумя сразу, дышать между гребками и стараться, чтобы листья не налипли на лицо. Выбралась из воды она на противоположном берегу. Холод набросился на неё голодным псом и затряс. Непослушными руками она распутала мокрую верёвку на ногах, встала и пошла. Она не позволила себе думать ни о чём, кроме того, что возвращается домой. Старалась ускорить шаг, чтобы согреться.

 Когда она подошла к дому дверь была нараспашку, и только лампа высвечивала круг света. Бледный Алир сидел на кровати, обхватив голову двумя руками. Кажется, он даже не заметил, что кто-то вошёл в дом. Рамирада опустилась на единственный в доме стул и внезапно разрыдалась. Словно стальной стержень внутри сломался или растаял ледяной столб.
Алир поднял голову и изумлённо посмотрел на неё. Впервые видел её слёзы. Или просто настолько погрузился в собственные мысли, что понял кто перед ним не сразу.
- Что случилось?! – он бросился к ней и обнял, - почему ты мокрая? Сейчас дам полотенце. Алир распахнул шкаф.
- Меня похитили, - прорыдала девушка.
- Вен? – тут же догадался он и замер с полотенцем в руках, - я его убью! – гнев разгорелся быстро.
- Не трудись, - Рамирада выхватила полотенце и вытерла слёзы, - Сядь!
Алир послушно опустился на кровать и вопросительно посмотрел на девушку. Потом перевёл взгляд на кучку метательных ножей, что лежали на столе. Их было всего двенадцать.
- Вен теперь веселит компанию рыб. А нож я упустила, когда резала верёвки на ногах.
- Ты отважная женщина. Я боялся, что потерял тебя.
- Нет, я вернулась, чтобы разделить жизнь с тобой.
- Значит, ты готова рассказать всё?
 Рамирада кивнула.
- Сейчас я затоплю плиту, а ты залазь под одеяло.
Алир снова стал спокоен. Растопил огонь, поставил чайник на плиту. Рамирада разделась и нырнула в кровать.
- Я больше не буду рабыней, - тихо сказала она.
- Расскажи о муже, - попросил Алир, расставляя чашки для чая на столе. Рамирада помолчала, потом призналась:
- Всё время, когда я была с ним, не проходило и пары дней, чтобы он не избил меня. Каждый день я вставала с мыслью, как бы мне избежать побоев. Всё это время я почти ежедневно испытывала боль, словно он по кусочку отрезал мою жизнь. Не смогу его забыть.
- Но почему ты его не убила? Ты на это способна.
- Это долгая история.
- Если мы разделим нашу жизнь, время у нас есть, начинай.
Алир заварил чай и поднёс ей чашку.

Она приняла обжигающий напиток, но пить не торопилась, только грела руки. Наконец решилась начать:
- Я жила на острове. Шестнадцать братьев и сестёр. Я старшая. В тот год, когда мне исполнилась пятнадцатая осень, и меня признали невестой, у нас был неурожай, и рыба в море иссякла. Старейшие решили, что мы прогневили морских богов, и я была принесена им в качестве искупительной жертвы за наши прегрешения. Меня нарядили в лучшие одежды, привязали к бревну и пустили в море.
Алир похоже представил, как это выглядит и возразил:
- Но ты должна была плыть лицом вниз, утонула бы.
- Ну что ты, можно ли богам посылать мёртвую невесту? Бревно утяжелили так, что я плыла лицом вверх. Раскрашенная, как ваши пасхальные яйца. Но, конечно, вода порой захлёстывала лицо. Два дня меня носило по морю. Я наглоталась солёной воды, но была ещё жива, когда меня заметили с рыбацкого корабля.
- Ты уже знала о кораблях?
- Нет, конечно. Я решила, что это сами боги. Никогда не видела людей с пылающими волосами. Матросом, который вытащил меня из воды, был Дарго. И только когда я почувствовала вонь, исходящую от него, поняла, что морские боги не приняли жертву, а этот рыжеволосый гигант не бог. Боги не воняют.
Алир улыбнулся.
- Но он был моим спасителем, и отныне моя жизнь принадлежала ему. Он был волен её дать или взять, или сделать мучительной. Меня объявили его собственностью, и он пару дней выхаживал меня. Крепко привязался, начал учить вашему языку. Несколько месяцев я провела на баркасе, и вскоре меня считали, чуть ли не членом команды. За время болезни я выучила язык. Ко мне привязался ещё и юнга. Мы с ним были примерно одного возраста и часто болтали, когда Дарго был занят. Для меня были в диковинку его русые волосы и голубые глаза, а он наслаждался обществом смешливой дикарки.
- Дарго ревновал?
- Я не сразу поняла. Мы прибыли в порт и Дарго купил мне зимнюю одежду. Я тогда первый раз узнала, что такое зима. Очень непривычно. Юнга рассказал, что зима, это не только когда холодно, иногда зимой выпадает снег. Он белый, пушистый и холодный. Из него можно лепить снежки. Мы просто стояли на палубе и смеялись. У него была необыкновенная улыбка. И тут перед нами появился Дарго и влепил мне такую затрещину, что я упала. Юнга тоже не устоял на ногах и ударился головой о железку. Из головы пошла кровь и я поняла, что он мёртв. Тогда Дарго схватил меня и бежал с корабля. Теперь ему нельзя было возвращаться туда. Даже в нашем племени существовал обычай наказания за смерть, и я его поняла. Он бежал вместе со мной в страну, где жили маленькие люди с жёлтым цветом кожи.
- И там он женился на тебе, - вспомнил Алир.
- Да. Он немного знал их язык, и нас хорошо встретили. Дарго был сильным человеком и мог заработать на хлеб. Там мы прожили целую снежную зиму в домах с тёплым полом и множеством людей, которые спали вповалку. Он сделал эти удивительные ножи с помощью тамошних мастеров и учился метать. Думаю, что он и раньше этим занимался, но тут он отточил своё мастерство.
Алир невольно посмотрел на стол с ножами.
- Мастерство росло, а характер портился. Он придирался к любому моему взгляду и бил. Для тех мест это было в порядке вещей, да и возразить ему никто бы не посмел. Он продолжил учить меня языку и наказывал иногда, когда я что-то не могла усвоить. Метод, надо признать, был действенным. Хотя, гораздо позже я поняла, насколько беден был язык, на котором говорил он по сравнению со всеми возможностями вашего языка.
- Меня поражает, насколько правильно и изысканно ты строишь фразы, - признал Алир.
- Весной мы начали путь к вашей стране. Проходили по странам, где женщины ходили с закрытыми лицами и зарабатывали метанием ножей. Я всегда выступала с открытым лицом, и мы имели большой успех. Он неизменно отказывал всем, кто хотел меня купить, хотя множество мужчин жаждали обладать мной, как большой редкостью в тех краях. Однажды Дарго показалось, что я слишком нежно смотрю на одного мужчину, и он жестоко избил меня. Я в отчаянии сбежала.
- Женщина на востоке не имеет права так делать. Тебя могли убить.
- Маялась я недолго. Мне не куда было идти, быстро попала в руки работорговцев и в школу наложниц. Там со мной поначалу обращались очень хорошо. Научили всему, что должна знать женщина: шить, вышивать, вязать, готовить, танцевать и рисовать картинки. Было хорошо, пока один из работорговцев не положил на меня глаз. Это был жирный коротышка с обвисшими усами. Он взял меня силой. Я проткнула его вязальными спицами и пыталась бежать. Меня поймали и высекли до полусмерти. На спине не осталось живого места.
- Шрамы на спине, - вспомнил Алир.
- Они оставили меня умирать на солнце, а Дарго нашёл меня и купил за жалкие гроши. Они думали, что я умру через несколько часов. Так он спас мою жизнь второй раз. По законам моего племени моя жизнь уже принадлежала ему, и он был волен отнять её даже в этот момент. Теперь я была его собственностью и по законам вашей страны. Он купил меня за деньги, значит, я была его вещью.
- Для меня ты никогда не будешь вещью.
- Он меня выходил и снова принялся за своё. Теперь я умела танцевать, а он играл на свирели. Мы показывали уже два номера, и жизнь была бы не такой уж плохой, если бы не регулярное битьё. Следующей зимой я сделала так, чтобы меня купил богатый человек. Для этого мне пришлось вывести его из себя. Дарго разозлился на меня и выпил слишком много. Он даже не помнил, как продал меня.
Алир молча улыбнулся строптивости девчонки.
- Прожила у нового хозяина целую зиму. Его супруга болела, а я должна была услаждать его слух беседой. Я была для него не только любовницей, но и собеседником. Он учил меня манерам. Я без слов ушла с Дарго, как только он разыскал меня. Я боялась, что муж убьёт моего нового хозяина. А он не заслуживал такой участи. И ты не заслуживаешь. Хотя поначалу я на тебя разозлилась.
Алир вскинул брови.
- Накануне того дня, он пытался заставить меня сделать нечто совсем мерзкое и пообещал изуродовать, если я не соглашусь. Не изуродовал, но я боялась наступления следующего вечера, больше чем смерти. В тот вечер я решилась на убийство и если бы сделала это, была бы проклята по законам и твоей и моей страны.
- Я бы тебя оправдал.
- С детства умею ходить по углям, не обжигаясь и танцевать на битом стекле не порезавшись, но в тот вечер я больше всего на свете хотела его убить. Поэтому и порезалась. Я пела песню, которая заставляет людей оцепенеть. Этой песне меня научил старый жрец. Заставила людей заслушаться. Знала, что три ножа из чёртовой дюжины обретут покой в теле своего хозяина. Никто не смог бы меня остановить. Пусть даже потом меня бы убили, но в тот момент жизнь казалась мне адом. Когда ты остановил меня, я испытала сильное разочарование. Для меня было полной неожиданностью твоё вмешательство. Теперь ты понимаешь, что я не могла испытывать благодарность.
- Да, я понимаю, - Алир обнял дрожащую девушку.
- Не знаю, почему песня на тебе не подействовала.
- Наверное, потому, что я больше смотрел, чем слушал.
- Я очень люблю жить. Жить вопреки всему, что мне пришлось вынести. Но ради тебя я могла бы пожертвовать жизнью. Хочу разделить жизнь с тобой.
- Лежи. Я согрею камень и положу в ноги, - Алир завозился возле печи.
- Холодает. Скоро зима, - заметила она из-под одеяла, - пора тебе перебираться на кровать. Драконы все побеждены, рыцарям пора вернуться в свои замки.
Одеяло соскользнуло с обнажённого плеча, и Алир замер.
- Ты действительно этого хочешь?
- Камень не горячее любящего сердца.
Алир смотрел в сияющие глаза Рамирады и молчал.
Слишком долго молчал для влюблённого. Наконец горько качнул головой.
- Ведьма, я тоже ещё не всё рассказал тебе. В плену меня лишили мужской сущности. Я кастрат. Ты всё ещё готова разделить со мной жизнь?
Румянец залил смуглое лицо Рамирады. Она несколько мгновений молчала.
- Готова.

Рия Алекс