Джозеф Филпот. Вера и добрая совесть

ВЕРА И ДОБРАЯ СОВЕСТЬ
Джозеф Филпот (1841)
http://www.truegospel.net/Philpot/024.htm

Чтобы ты воинствовал как добрый воин, имея веру и добрую совесть, лишившись которой, некоторые потерпели кораблекрушение в вере
1 Тим.1.18-19

Я часто восхищаюсь посланиями Павла к Тимофею, и мне кажется, что я могу не только любоваться ими, но и разделить описанные в них чувства.  В них есть, на мой взгляд, две очень яркие черты. Одной из них является мягкий тон, сияющий через них. Когда Павел писал их, он был уже немолод и готов был подытожить свое длинное и трудное странствие. Поэтому, хотя он и пишет с властью как апостол, но его власть сдерживается духом кротости и снисхождения, явлением множества утешений, а также воспоминанием о том, чем он был прежде того, как благодать пришла в его сердце. Он никогда не забывал, что он "гнал церковь Божию", был "богохульник и вредитель", и что, призвав его благодатью, Господь смирил его у Своих ног. Поэтому, говорит он, "верно и всякого принятия достойно, что Иисус Христос пришел в мир спасти грешников, из которых я первый". И тем не менее, хотя он считал себя грешником и "наименьшим из святых", он признавал, что он ни на йоту не ущербен по сравнению с другими апостолами, и что он восхищен был до третьего неба, и слышал неизреченные слова, которые человек не может произнести.
Другая особенность этих двух посланий - отеческий тон, в котором он пишет к Тимофею, своему "сыну в вере", не используя надменного назидательного тона, хотя Тимофей вполне мог бы кланяться ему как законоучителю; но он писал, как его отец во Христе, со властью, но смягченной любовью, которую он имел к нему, как к "горячо любимому сыну". Таким образом, предупреждения и наставления, которые он дает своему сыну Тимофею, как бы торжественны и верны они ни были, смешиваются с предельной нежностью любви и чувств. И именно это объединение верности и привязанности дает точку отсчета для всех наставлений, а также силу и цель обличения. Служитель - это тот, кто стоит во имя Бога, чтобы взять драгоценное из ничтожного, и он должен сочетать в себе (и он сможет объединить это, если Господь Дух его учитель) суровую верность верность с нежнейшей любовью; так что он может прийти к тому стандарту, о котором пишет Павел: "говорить правду в любви". Истина должна обличать; это обоюдоострый меч, который должен нанести глубокие и болезненные раны в сознании. Но мы не призваны действовать им в жестокой, суровой манере, но так, чтобы использовать слово истины, "меч Духа", чтобы он выполнял Божью работу, разделял между плотью и духом, естественной религией и духовной, и при этом не вырезал ничего, насажденного Богом, и не ранил нежные сердца, которых Бог уже коснулся Своей рукой. Но, как и в других случаях, здесь мы постоянно ошибаемся. Я не знаю, что чувствуете вы, но я знаю, что я никогда не делал ничего прямо в моей жизни. Я никогда не сказал слова и не сделал дела, которое действительно заслуживало бы строгого и духовного внимания. Если что-то подобное и было, то я этого не помню. Если что-то исходило из правильных побуждений, к этому примешивались эгоистичные чувства, которые оскверняли все. Также я никогда не был в состоянии владеть мечом истины правильно. Мое сердце ломалось, и моя рука колебался между двумя крайностями жестокости и мягкости; и все, что я, по-видимому, сказал и сделал, было неуклюже и безуспешно, как бой с тенью, когда руки трясутся и каждый удар бессилен и напрасен.
Апостол затем предлагает Тимофею множество торжественных предупреждений и самых полезных наставлений, и все же благословенный Дух так наполняет его сердце нежностью, и так помазывает его руку Своей властью и силой, что никто не сможет читать его без вдумчивости и страха Божия. И поскольку наш текст сочетает в себе это наставление, предупреждение и нежность, я без дальнейших предисловий просто возьмусь за эту тему как она есть, чтобы "правильно разделить слово истины" и отделить живых от мертвых, как подобает по Писанию, ибо это куда полезнее для народа Божия, чем формальные человеческие толкования лидеров, которые мне знакомы и которых я не могу придерживаться. "Чтобы ты воинствовал  добрый воин, имея веру и добрую совесть, лишившись которой, некоторые потерпели кораблекрушение в вере".
"Преподаю тебе, сын мой Тимофей, согласно пророчествам" (1.17). Что апостол в виду под этим выражением? Это относится к пророчествам, которым, имея их в виду, необходимо было повиноваться. В древней Церкви были люди, называвшиеся пророками (1 Кор.12.28, Еф.4.11). Их служение, вообще говоря, не состояло в предсказании будущих событий; они не были пророками в ветхозаветном смысле слова, но просто тем, что сегодня мы называем проповедниками. Это представляется очевидным из влияния, приписываемого их пророчеству (1 Кор.14.24-25). Мы видим, каким оно было. Предсказание будущих событий не может судить или осуждать случайного слушателя, как и обнаруживать  тайны его сердца; но проповедь истины в силе Бога Святого Духа во всех отношениях предназначена для того, чтобы обличить грех и обнажить скрытые тайники совести. Опять же, мы читаем: «И пророки пусть говорят двое или трое, а другой толкует", то есть исходя из их слов проповедэ.ует истину. Толкующий не мог судить, предсказал ли кто будущие события правильно, ибо это могло быть доказано только  исполнением пророчеств. "Ибо  у вас, возможно, все пророчествуют один за другим, чтобы всем поучаться и всем получать утешение". Предсказание будущих событий не является ни назиданием, ни утешением, но проповедь делает именно это*. И поэтому мы заключаем, что эти пророки не были пророками в строгом смысле этого слова, предсказывающими грядущие события, но проповедниками Божией истины. Поэтому представляется, что когда Тимофей был поставлен на дело служения, в отношении него были определенные пророчества, произнесенные проповедниками в той общине, к которой он принадлежал. Безусловно, он получал наставления о том, что ему делать, и имел глубокие и серьезные увещевания быть верным Господу от тех, кто его поставил; и, несомненно, он имел также обетования, что Господь пребудет рядом с ним и даст возможность исполнить дело, к которому Он призвал его.
Апостол затем, в письме к Тимофею, напоминает ему о том, что было сказано ему, когда он был рукоположен на служение. "Преподаю тебе, сын мой Тимофей, согласно пророчествам, которые были о тебе". Это значит, что ты должен жить в соответствии с ними, сознавал их весомость и чувствовал их власть над твоим сердцем и мыслью, и мог в силу этого приложить их к своей совести, и, идя по пути, на который указывают эти пророчества,  в строгом соответствии с этими торжественными словами наставления, исшедшими из уст Бога через Его пророков, "подвизался как добрый воин", к чему ты и призван. Это, как мне кажется, наиболее последовательное и самое библейское толкование этих слов.
Мы читаем в этом апостольском наставлении, что Тимофей был солдатом Иисуса Христа. Павел  говорит ему, в своем втором Послании: "Переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа. Ни один человек воюющий не связывает себя делами житейскими , чтобы угодить ему, кто избрал его быть солдатом" (2 Тим.2.3-4). Тимофей был призван под знамя Господа. Он не был добровольным новобранцем, но Господь избрал его быть Своим солдатом, выбрал его из других специально для того, чтобы он сражался за Него, призвал его по благодати Своей и оживотворил Своим Духом, возложил на него всеоружие Божие, оснастил "броней праведности, мечом Духа и щитом веры, обув ноги в готовность благовествовать мир и опоясав чресла истиной", и, таким образом послал его в поле на боевой подвиг - сражаться под знаменем Эммануила.
Апостол затем, обращаясь к нему как к верному слуге Иисуса Христа, говорит ему, что он должен "подвизаться как добрый воин", и дает ему некоторые наставления, каким образом он сможет сохранить "веру и добрую совесть", торжественно предупреждая его, что некоторые, утратив таковую, "потерпели кораблекрушение в вере". С самого начала он говорит ему: "Подвизайся как добрый воин". Это означает, что существует такая вещь, как плохая или несправедливая война, в отношении которой нельзя сказать, что на ней можно действительно подвизаться как добрый воин; иначе в этом наставлении не было бы никакого смысла.  Есть многие, кто виновны в этом. Например, плохой войной является борьба за заблуждения против истины; это касается всех арминиан, ариан, социниан и другие противников учения о благодати. Также плоха та война, на которой борются со своей совестью, и против всех торжественных предупреждений, которые находятся в слове Божием против нераскаявшихся, нечестивых и неверных.
Но Тимофею говорится, что он должен подвизаться и проявить усердие как добрый воин также потому, что и на достойной войне можно иметь плохое оружие. Плох тот солдат, который выходит на поле битвы с плохим оружием, то есть в духовном смысле - с доверием к собственным силам, мудрости и праведности, как апостол говорит в другом месте (1 Кор.9.7), облеченный в плохие доспехи собственных дел и решений. В этой глупости виноваты те, кто пытается убедить людей в истинах религии с помощью аргументов, чтобы сделать из них прозелитов какой-то доктрины, и собрать под знамя своей партии тех, кого Дух Божий не призвал Своей животворящей благодатью.  Также плох тот воин, который подвизается за истину с твердым сердцем, которое оставляет на языке горечь, и не может прийти к столу с молоком и медом Евангелия без того, чтобы принести полынь и желчь своего угрюмого нрава. Наконец, плох тот воин, что притесняет "бедных и нищих" семьи Божией. Он подобен Амалеку, который коварно напал на Израиль сзади и побил ослабевших (Втор.25.18), не будучи в состоянии догнать народ. 
Тимофей был служитель праведности, и все же Павел призывает его подвизаться как добрый воин. Служители могут уклониться в сторону недостойной войны. Хорошие люди проповедуют Евангелие в его духе, но для лицемеров пребывание в живой Божией семье в тягость; они стремятся приобрести сторонников собственных мнений, вместо того, чтобы привести новообращенных к ногам Иисуса; они идут вперед, веря в свои силы, думая поразить заблуждение самодельным оружием, вместо того, чтобы признать свою бедность и нужду, слабость и немощь и положиться только на силу Господа.  И, таким образом, некоторые христиане воюют плохо, сражаясь с оружием, которое не вложено в их руки Духом Божиим. Живая душа иногда находит в себе сильную работу греха, поднимающуюся похоть и жажду запретного. Будучи убеждена в греховности таких вещей, в том, что они ненавистны Богу, она стремится преодолеть эти похоти, но плотскими средствами. Это тоже нельзя назвать добрым подвигом, ибо это не война против своих страстей с духовным оружием, но столкновение одних дел плоти с другими и использование силы и мудрости твари, чтобы победить ее же зло и растление.
Многие из детей Божьих воюют плохо, оставляя то место, которое Господь отвел им в сражении. Господь ставит каждого из Своих детей на определенное служение; некоторые из Его избранных сильны в Нем, другие слабы и немощны. Некоторых Он сразу посылает подвизаться добрым подвигом веры, других же Он помещает в тылу, потому что  знает, что они недостаточно сильны, чтобы бороться против своих врагов. Некоторые он посылает в ряды на самую суровую борьбу и подвиг. Но в любом случае те, кто покидают свои места из-за трусости или корыстолюбия - это не просто плохие воины, это дезертиры с постов, на которые Господь поставил их. И тот, кто безрассудно бросается в первые ряды, хотя Господь поручил ему другое место, например, подстрекаемый гордыней и самонадеянностью, добивается кафедры, на которую Он его не поставил - подвизается не как добрый воин, ибо восхищает себе чин и звание, на которые он не назначен. Также плохо воюют те, что идут на компромиссы с Божьими врагами и чураются Его друзей, или же носит обмундирование из корпуса, в который они зачислены, и все же попадаются на коварные уловки врага. Разве нет исповедующих религию, и даже некоторых, мы надеемся, все же Божьих людей, которые хотели бы, как говорится, "для всех быть всем", и стали менять свои убеждения ради своей компании? Разве они не отбрасывают свои исповедуемые принципы, проповедуя их в одном месте, когда эти принципы подвергаются нападкам в другом? И, таким образом, нося мундир Великого Царя и получая от Него жалованье, они проявляют такую трусость и непостоянство, которые только на руку врагу.
Опять же, плохо воюют те, что шляются по сторонам, любопытно замечают колеблющиеся полки и неохраняемые места и болтовней помогают врагу. Таковы шпионы и ренегаты, которые висят на флангах армии Господа Саваофа. Есть ли среди вас те, кто глазами праздных наблюдателей следят за промахами и падениями Божьих детей, готовы цепляться к любому неосторожному выражению, исходящему из их уст, придираются к словам служителей и возводят любую ошибку в квадрат и в куб своими фантазиями? Таковые действительно плохо воюют.
Но апостол говорит Тимофею, что оружие, которое он должен использовать для войны - это действительно хорошее оружие. "Имея веру и добрую совесть, лишившись которой, некоторые потерпели кораблекрушение в вере". Вот вооружение, которым Господь Саваоф оснащает Своих бойцов и которое Он велит использовать достойно. Мы рассмотрим то и другое по отдельности, и убедимся, как целесообразно и достойно это оружие для солдат, воюющих под знаменем Господа.
Первое оружие, которое упоминается здесь - это вера. Это оружие боевое, а не декоративное, это не пистолеты и штыки в Тауэре и не ржавый палаш над камином в усадьбе, но его надо взять и использовать. Но прежде, чем его держать, его нужно иметь. Это оружие должно быть вложено в наши руки. Это дар Царя, ибо вера - дар Божий; это то, что принадлежит Ему. О Тимофей, говорит апостол, "храни то, что тебе доверено" (KJV). Если оружие веры вложено в руки солдат Креста, то оно взято из Божия слова, из арсенала истины. Нельзя просто восхищаться тем, как его носят другие. Это также не просто оружие для защиты от ночных грабителей, который никогда не может быть необходимым для всей жизни; а оружие для ежедневного использования, которое, как только мы его получаем, мы используем так, как Господь позволит.
Но почему это оружие так важно, так необходимо для доброго подвига? Потому что каждый шаг вперед на нашем пути мы можем сделать только верой; каждого врага, с которым нам предстоит бороться, мы можем победить только верой;   каждое обетование, что будет дано для нашей поддержки, каждое повеление, которое должно направлять наши действия, каждое обличение и строгий упрек ради нашего вразумления мы можем получить только по вере. И, следовательно, солдат, без оружия веры, стоит голый и беззащитный перед своим врагом. Подумайте об этом, солдаты в армии Господа Саваофа, если вы знаете что-то о том, как держать оружие веры в своих руках.
Эта война ведется против трех главных врагов - плоти, мира и дьявола; и каждый из этих врагов так тесно связан с нами, столь могуществен и враждебен, что мы просто не сможем одолеть его, если не "облечемся силою во внутреннем человеке" (KJV). Наша плоть со всеми ее приманками и тонкими ухищрениями постоянно расставляет ловушки у наших ног; она непрестанно ловит нас на слове или на каких-то дурных делах, и сами по себе мы совершенно беззащитны против нее. Мы попадаемся в эти ловушки, как глупая птица, порхающая вокруг приманки из зерен, не видя, что вот-вот на нее упадет сеть. Эти зерна застят нам взор, и мы не видим приближающуюся сеть, пока не запутаемся в ней. Но вера - это око души, которое видит скрытые уловки; верой мы призываем Господа избавить нас от ловушек, и это духовное оружие позволяет нам реагировать на них быстрее. О, как беззащитны мы, когда нас обступают искушения и соблазны плоти, если вера не находится в упражнении, не понимает ненависть Бога против греха, и наша совесть не чувствует Его гнева и возмущения нашими падениями! Но там, где Господь вложил это оружие веры в руки Своих солдат, он будет часто укреплять их руки, чтобы они могли пускать его в ход вовремя, хотя это оружие и не оградит их от всех падений и ран.
Как крепко противостоял Иосиф ловушкам для своих ног, призывая в своей памяти присутствие Господа! Как он был укреплен Им, чтобы разрывать сети, быстро опутывавшие его сердце, когда вера возникла в его душе, и он сказал: "Как я могу сделать сие великое зло и грех против Бога!" Как трое детей, которых собирались бросить печь, раскаленную огнем, если они не будут поклоняться золотому истукану, которого воздвиг Навуходоносор, преодолели  живой верой страшный соблазн отказаться от своего Бога и стать отступниками! В Евр.11 описаны достойные. которые скитались в овечьих и козьих шкурах, терпя недостатки, скорби, озлобления: "укреплялись от немощи, были крепки в бою" просто через эту веру, благодаря которой они получили возможность увидеть невидимого Бога и славу невидимого мира! И как в нашей стране, в этом великом городе доблестные мученики пошли на костер и умерли ужасной смертью, но не отреклись от Господа Иисуса, только посредством осуществления той живой веры, которую  Бог всякой благодати внедрил в их души! Как великолепно это оружие веры, и пусть наш Господин даст нам силу овладеть им! Как говорит Харт, вера "мечом пробивает путь среди бесов, и они падают под ударами Слова".
Но когда грех, искушение и неверие выбивают это оружие из наших рук, когда оно лежит, казалось бы, бесполезным у наших ног, и мы не можем получить еще один такой меч из Божьего арсенала,  мы стоим голые и беззащитны перед нашими врагами. Ибо мы должны не только получить эту небесную благодать в наши души, но и использовать и не отпускать ее, чтобы враг снова не уловил нас своими кознями и ловушками.
Именно так мы должны относиться к миру. Какой сетью опутывает он Божьих людей! Посмотрите на волнения на прошлой неделе из-за парламентских выборов. Как много Божьих детей в это влезли! Как они погрузились с головой в водоворот политики! Как хотели они победы той стороны, за которую выступали,  и как глубоко заинтересованы были во всем, что произошло! Как их сердца отдалились от Того, Кто восседает на троне посреди бурь, держа бразды правления, и направляя все по совету Своей воли! Само доверие к людям и возбуждение такого рода - аргумент против любой политической агитации и мирских волнений. Тот, кто может смотреть на страдающего Иисуса, может взирать очами веры на мучения Бога, кто обрел в своей душе росу искупительной Крови и  проявления искупительной милости, кто жаждет некоего уединения, где он может хранить сладкое общение с воскресшим Господом жизни и славы - какой интерес он может чувствовать к тому, кто держит бразды правления политики, или кто стоит во главе списка избирателей? Но лишь постольку, поскольку вера понимает эти вечные реалии, и солдат креста держит свое оружие твердо, он может преодолеть этот опьяняющий дух политической возбуждение, которое в наше время охватывает почти каждое сердце и заставляет глаза блестеть. Только имея по вере некоторое сродство и общение с небесами, он может увидеть за этими захватывающими сценами пустоту и безвкусицу, угрожающую всем ее участникам вечным горем.
Итак, когда сатана приходит с его жестокими искушениями и огненными стрелами, только вера может позволить душе встать против них, как говорит апостол, "прежде всего имея щит веры, которою вы должны быть в состоянии угасить все раскаленные стрелы лукавого" (Еф.6.16 KJV). Ничто, кроме веры в Бога, в Его власть и присутствие, ничто, кроме веры в Иисуса, в Его Кровь и праведность, ничто, кроме веры в Святого Духа, поднимающего в сердце знамя дела Божия, не позволит душе воевать и выстоять против атак сатаны. Поэтому убедимся, что вера незаменима для доброго подвига, который назван боем и борьбой (1 Тим.6.12 KJV), потому что настоящая вера позволит человеку быть больше чем победителем и выстоять в каждом конфликте.
Но апостол добавляет еще слово, и очень торжественное слово - добрая совесть, лишившись которой, многие "потерпели кораблекрушение в вере". Это поистине оружие воина Креста, которое он имеет и хранит - добрая совесть. Мы знаем, что во времена апостола были люди, которые имели веру, или то, что они называли так, и не хранили добрую совесть. Он упоминает по имени Именея и Александра, которых  он предал сатане, то есть отлучил их от Церкви, как еретиков и богохульников. И если утрата доброй совести делает человека непригодным для видимой Церкви Божией, это обязывает нас убедиться, есть ли это оружие в наших руках. Что апостол понимал под доброй совестью? Я убежден, что это означает совесть живую, в страхе Божием, совесть духовную, нежную и чистую, как он говорит в другом месте:  "держите веру в чистой совести", то есть, очищенной от невежества, от вины, от власти греха, храните "непорочную совесть пред Богом и людьми". Везде, где в душе есть живая вера, она будет едина с доброй и чистой совестью. Господь никогда не посылает Своих солдат бороться в бои только с оружием веры; Он вкладывает в одну их руку веру, а в другую - добрую совесть. И тот, кто думает, что он идет вперед, имея веру, и отбрасывает добрую совесть, проявит себя как один из тех, кто потерпит в вере кораблекрушение.  Это торжественное слово предупреждения для всех, кто пренебрегает работой совести, считает, что это законничество, что веры достаточно, и презирает все увещевания к внутреннему труду и самоанализу. Пусть Господь применит его к вашим душам, чтобы вы не оказались среди тех, кто, утратив добрую совесть, зашатались и верой!
Но почему совесть названа доброй? Потому что она исходит от Бога, Который является Автором всех благ; Он есть Даритель "всякого дара благого и совершенного". Никто не благ, но только Он (Мтф.19.17), и нет никакого добра, кроме того, что Он внедряет и сообщает.  И это оружие доброй совести, которое Господь вкладывает в руки Своих солдат, действует вместе с верой, а также доказывает искренность веры, и проверяет ее подлинность и реальность. Вера без доброй совести мертва. Она несет этот знак в своей природе, и какой бы высокой она не казалась, и даже не проявлялась в изобилии добрых дел, без доброй совести это не вера избранных Божиих ко спасению души.
Но можно спросить: как добрая совесть может работать вместе с верой? Какова связь между этими двумя видами оружия, и как они взаимно поддерживают и усиливают друг друга? То, чему вера доверяет, добрая совесть чувствует; что вера получает, чистая совесть держит; что вера схватывает, чистая совесть закрепляет; когда вера слаба, чистая совесть тоже слаба, и когда вера сильна, добрая совесть деятельна. Они растут и слабеют вместе, и, будучи из одного корня, вместе процветают и исчезают. Например, иногда из трусости мы бросаем призвание, которое Бог предназначил нам. Порой я хочу бросить кафедру, освободиться от служения, выйти на пенсию, зажить тихой уединенной жизнью и не обращать внимания на все стрелы самонадеянных исповедующих нечестивцев по тем, кто хочет быть верным. Но я чувствую, что так не может быть; я положил руку свою на плуг и не смею оглянуться назад. "Чистая совесть" начинает работать. Как я могу оставить дело Господа, бросить доверенный мне пост и сбежать от обстрела ползком? Часовой, ушедший с поста, потому что ночь холодная или враг рядом, рискует тем, что его просто расстреляют. Он покинул свой пост от изнеженности или трусости, не желая переносить страдания, бежал с поля брани.
Иногда, с другой стороны, как я намекнул ранее, в нас есть то, что будет подталкивать уйти с того места, которое Бог назначил нам, или тянуть нас вперед, когда внутренняя работа Господа повелевает идти назад. Здесь тоже "чистая совесть" начинает работать. Она выявляет тайные мотивы таких шагов; ее острый слух определяет топь, по которой мы идем, а четкий взгляд находит признаки вулкана; она проверяет каждый наш шаг и, видя возмущение Господа теми, кто берет свои слова обратно, возвращает нашу душу туда, куда Святой Дух поставил ее.  Таким образом, если человек слишком рвется вперед, "чистая совесть" тянет его назад на свое место. Если он крадется назад, она толкает его вперед, туда, где быть ему предназначил Бог. Таким образом, "чистая совесть" хранит солдата на его посту, на который Бог воинств поставил его.
Также, когда плоть представляет свои соблазнительные приманки, и лезет вперед со всеми ее соблазнами, "чистая совесть" стоит как на часах. Она видит, как соблазн змеей скользит по траве, слышит его шуршание и шипение, и тогда бьет тревогу и предупреждает душу об опасности, не заметной никому более. Таким образом, "чистая совесть" как бдительный страж тревожит душу, и тянет солдата назад от опасностей, которые подстерегают его путь. Она предупреждает его о ловушках врага под его ногами, указывает на смертоносные "растяжки", сообщает о хитростях и засадах, которые готовит противник, и, тихо возвещая тревогу, удерживает его от сетей, уже готовых опутать ноги.
Когда мир сей, этот мощный противник живой души, трясет перед ней своими обольщениями или выдвигает свои страхи, он делает это так: "Если вы присоединитесь к народу Божьему, вы будете опозорены перед другими и потеряете самих себя, повредите своему благосостоянию, обидите своих друзей и близких, растеряете все отношения". Тогда добрая совесть готова дать ответ: я  твердо убежден, что те, кого вы презираете - это люди Живого Бога, и опыт, над которым вы смеетесь - это Божья истина; все, что я получил - это то, с чем стоит жить и умереть, и потому я буду хранить это любой ценой, ибо здесь спасение. Таким образом, "чистая совесть" удерживает человека от соблазна страхами мира. Когда теплохладные исповедующие люди стремятся утянуть нас на свою сторону, на гладкий и легкий путь, добрая совесть стоит на часах;  она вспоминает страдания Иисуса и напоминает нам о завете Господа со всеми святыми Его, и с нашими собственными душами в былые времена. Дух Господень наставляет на ухо нашу совесть, и свидетельствует против всякой легкой религии, говоря: "Многими скорбями должны мы войти в Царство Божие".
И когда сатана, этот враг каждой живой души и солдат Господа, наполняет ужасом наше воображение и швыряет в нас свои огненные стрелы, тот, кто жив в страхе Божием, отбрасывает прочь его наваждения и призывает Господа, уже сокрушившего сатану под наши ноги, и просит от Него помощи и силы, чтобы противостоять этим страшным нападкам. И когда этот хитроумный враг меняет свое одеяние и оборачивается ангелом света, чистая совесть, наученная Духом, видит за светоносной мантией  черноту, и сопротивляется его лести так же уверенно, как и богохульству.
Пусть же каждый добрый воин, что идет вперед с оружием веры в одной руке и с доброй совестью в другой, знает, что вера укрепляет совесть, а совесть - веру; та и другая совершают свои служения, но вместе стремятся к одной цели; они исполняют дела, которые им назначил Господь, и с той и другой мы боремся в сражении Господа, и это оружие приносит Его солдату уверенность и победу над всеми врагами. 
Но были во времена апостола, как и в наше время, и те, кто потерял добрую совесть. Утратили ли они также веру? Что случилось с их совестью? Они впали в грех, считая, что если грех не может стереть их имена из книги жизни, то он не погубит их и не принесет никакого вреда. Из того, что новая природа детей Божьих не может быть разрушена, они сделали вывод, что они не смогут откатиться назад, а их ветхая природа больше не пойдет вперед. Поскольку компромисс между тем и другим невозможен, верующий должен твердо стоять в свободе Евангелия и больше не запутываться и не подвергаться игу рабства. Что, однако, люди делают с этой истиной? Апостол Иуда описывает их как потерявших страх Божий (ст.1-3), и Петр говорит о них: "Обещают им свободу, будучи сами рабы тления". Эти выражения говорят об отсутствии у таких людей живой веры, ибо то, что они верой считают, ею не является, но это ложная уверенность, тщета и заблуждение. Воодушевленные этим, они утратили добрую совесть. Они сочли, что это балласт в трюме, и его надо выбросить, чтобы плыть быстрее. Они не хотели упражнений, искушений, сомнений, страхов, притеснений и конфликтов души; они хотели поднять грот-парус по ветру. Но вместо того, чтобы облегчить корабль и понестись на всех парусах, они оказались в том же положении, что и люди, что везли арестованного Павла. "Попали на косу, и корабль сел на мель;  передняя часть застряла, и осталась недвижима, а другая часть была сломана силою волн" (Деян.27.41 KJV).  И такова участь всех, кто выбросил пшеницу доброй совести как балласт, считая ее старым обременительным законничеством и хандрой. Многие исповедующие люди в наше время готовы это сделать. Они хотят плыть быстрее, чем совесть им позволит. Они любят некоторые грехи, против которых добрая совесть протестует. Им нравится иметь долю мирского характера, веселья и развлечений. Христиане, говорят они, должны быть всегда радостными, им незачем плакать, стонать и вздыхать, производя впечатление измученных, хандрящих людей, но они должны радостно идти в мир и творить добрые дела, чтобы светить перед людьми (Мтф.5.16), тем более что, говорят они, другие этого все равно не сделают. Приложив разум и проверив, легко убедиться, что это фальшивка, завлекающая неосторожных. Многие считают людей с чуткой совестью обманутыми или мошенниками, но не таковы ли сами те, кто видит, что у них уходит из рук доходный бизнес? Я не понимаю, скажет нам  такой человек, почему верующий может только вздыхать и страдать и ничего не должен в мире делать, почему он не может быть респектабелен и использовать свои преимущества в делах? Но что все это значит? Не утратил ли он с такими рассуждениями добрую совесть? Не отбросил ли оружие, данное Богом Своим солдатам, чтобы они остались живы? Вот черные признаки сожженной совести! И что может быть результатом этого? Конец такого пути бывает страшен. Как люди терпят кораблекрушение в вере? Они садятся на какую-нибудь мель, и, когда они застрянут, их окружают волны Божьего гнева, и ветры, которые Он держал в кулаке, поднимаются в ярости, наваливаются на корабль и разносят его на куски. Пока рядом не было скал, такие могли нестись по волнам и вести свой груз, но, ударившись о риф, они оказываются в кипящих волнах.  Так многие из вроде бы бравых судов сели на мель открытого греха, и, когда они застрянут на ней, Бог проявляет Свой гнев в их совести, волны гнева Его избивают их и  они идут к вечной погибели со всеми своими грехами на их головах. У других, кажется, паруса полны и они приближаются к гавани. Но когда они уже рядом с портом, внезапный сильный порыв обрушивается на них и они терпят крушение в тот самый момент, когда они думают, что они уже на пороге гавани вечного покоя. Их ложный мир уходит на смертном одре, и они умирают во всех муках отчаяния. И почему они терпят такое крушение? Потому что они плыли самоуверенно, и Господь никогда не сидел за штурвалом; потому что "чистая совесть" никогда не работала в них, а вера не прокладывала путь по карте, и у них не было никакой тревоги за то, чтобы с небесным Кормчим избежать мелей. Они были неосторожны и небрежны, думая, что они непременно спасутся, и никогда не будут потеряны; они решили, что они крепко положились на Христа, у них есть вполне правильное учение, вечный  завет и безопасность, и они могут быть вполне уверены, что попадут на небеса. И так они усвоили самонадеянность и пренебрегли всеми назиданиями,  предупреждениями, предписаниями и упреками в простом Слове истины, о власти которого они уже знали, и так потерпели кораблекрушение именно в том, на что целиком полагались - в своей вере. И если так, у них никогда не было живой веры, веры избранных Божиих. Ибо если бы они обладали этой Божественной верой, то с ней они несомненно обрели бы и добрую совесть. Когда апостол говорит о кораблекрушении, он не имеет в виду, что оно  может случиться с настоящей верой, но оно всегда совершается с верой мнимой, считающейся за веру, а на самом деле являющейся самонадеянностью. Вот такая "вера" и терпит крушение. То, чему люди доверили  свою жизнь, и с чем они, как им казалось, плыли к   гавани бесконечной блаженства, развалилось, ибо не было создано, управляемо, хранимо Самим Богом и доведено Им до цели. 
Итак, вы, кого Господь, как вы исповедуете, призвал из мира и от общепринятой религии нашего времени - знаете ли вы это оружие? Оснастил ли вас Бог им? Препоясал ли Он вас мечом веры? Вложил ли в ваши руки это Божественное оружие? Осмотрите лезвие; посмотрите на его характер; отметьте свое преимущество. Обрели ли вы истину на пути в Дамаск? Погрузили ли ее в воды Иордана? Происходит ли она из небесного арсенала? Есть ли у вас другое оружие, которое непременно должно быть? Это добрая совесть, живая и нежная, совесть, что трепещет Божьего слова. Мы не можем часто видеть нашу веру, но мы иногда можем видеть нашу совесть. Мы не всегда можем радоваться о Господе, но мы знаем, боимся ли мы Его великого имени. Мы не всегда можем одержать победу над нашими врагами, но мы иногда можем наблюдать, на месте ли наш дозор. Таким образом, если вы хотите знать, есть ли у вас вера, посмотрите на то, что сопровождает ее, убедитесь, работает ли ваша вера, и если вы не найдете у себя доброй совести, можете считать свою религию мертвой. Выбросьте свой меч, он бесполезен, он рукотворный, он не поможет, когда вы должны будете столкнуться с последним врагом, царем ужасов, и будете дрожать под молниями Божьего гнева.  Но если Господь дал вам  добрую совесть, чистую и нежную совесть, Он будет укреплять вашу руку, чтобы вы могли бороться, подвизаться добрым подвигом веры. Вы будете часто думаете, что ваш меч короток, и ваша рука настолько слаба, что вы не можете сражаться в битвах Господа. Но если Он дал вам добрую совесть и страх перед Ним - то Он вложил в ваши руки меч веры, и в один прекрасный день Он покажет ясно, чем Он оснастил вас,  давая вам победу над всеми Своими врагами. О, пусть Господь поднимет в наших сердцах сладкое свидетельство, что у нас есть добрая совесть, и тогда мы будем иметь это благословенное утешение - что мы не потерпим кораблекрушение в вере!

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn