Глава 29

Стоило только Ренате задуть свечи в торте, как ее пожелание сбылось.

        Огласив несколько тостов, полицезрев, как Светлана и Гориславыч пили на брудершафт и исполнив около пятнадцати частушек, взрослые опустошили все бутылки вина и принялись за бедную песню «Ой, мороз, мороз». Честно просидев еще полчаса и перепробовав оливье, запеченный картофель, тарталетки с чесночным соусом и зажаренную щуку, ребята выскользнули из-за стола.

          К счастью, дождь уже закончился, и друзья смогли осуществить свою затею. Отпуская в небо горящий фонарик, Рената смеялась, как ребенок.

           После этого они закрылись в комнате девушки и принялись играть в карты и «бутылочку» на желание, после этого перешли на «Правду или действие» и наконец стали рассказывать друг другу страшные истории. Тина перемерила всю одежду в шкафу подруги, но так и не нашла своего любимого голубого цвета, Лина по-пиратски распотрошила коробку с танцевальными костюмами, а Тася обследовала все корешки книг, какие только нашла.

          Яр валялся возле музыкального центра и забалялся с Тюхе, до тех пор, пока Лео не отнял у него статуэтку и не надавал подзатыльников. Рука Игоря блуждала по спине сидящей на его коленях Ренаты, иногда опускаясь ниже положенного. Тогда девушка с невозмутимым видом поднимала ее, и губы парня вытягивались в кривой ухмылке.

         К десяти вечера, когда девчонки уже мирно дремали на кровати под балдахином, а парни рубились в Sims3, Рената принесла с кухни гору нутеллы и мармелада, и вечеринка продолжилась. В одиннадцать они решили посмотреть какой-нибудь фильм. Рената вызвалась найти диски и полезла на чердак.

            Он оказался просторным. Настолько просторным, что в нем можно было оборудовать лофт с мольбертами или танцевальный зал. Еще там было очень душно и пыльно. Через два узких и высоких окна внутрь лился лунный свет, окрашивая в серебристый витающую в воздухе пыль. Дубовые половицы, кое-где прогнившие, почти сплошь были покрыты паутиной, но в принципе чердак был комфортным и уютным с его наклонной крышей.

         Взгляд Ренаты вдруг упал на коробки и ненужную мебель. Одна из них была приоткрыта, и из нее высовывался пестрый платок, какой носят на пляжах. Девушка потянула его за кончик, и в воздух взмылся клуб новой пыли. Под ярко-желтым платком, вышитом ананасами и кунжутами, лежали несколько блокнотов в мягкой розовой обложке, статуэтки кошек, фиолетовая папка с бумагами и копилка в виде головы греческой богини. Подняв их, на самом дне Рената нашла разбросанные гелевые ручки с красным стержнем, стеклянные бусины и крупный продолговатый, словно баклажан, бисер.

         Три блокнота, исписанные цифрами, телефонными номерами, обрывками фраз и незнакомыми именами, оказались ежедневниками Светланы, в папке лежали контрольные и самостоятельные работы Вики по химии и биологии из восьмого класса. Не найдя больше ничего стоящего внимания, девушка спрятала все обратно и, шагнув назад, случайно на что-то наступила.

          Боль пронзила ее ступню, и ойкнув, Рената запрыгала на одной ноге. Грохот услышали ребята.

          — Тебе помочь?

          — Нет! Нет, я сама! — резко выкрикнула девушка, баррикадируя люк.

           Она удивленно поглядела на подушку у своих ног. Что могло быть внутри нее такого, что причиняло боль? Не найдя ничего острого, Рената отломила от пола щепку и вспорола наволочку, как брюхо бизона. Наружу посыпался пух, она вонзила руки в самую глубь и принялась бороздить его море.

           — Викторка, ты скоро? — послышался внизу голос Игоря.

           — Почти! — нервозно ответила та.

           Ладони были совсем близко — на этот раз они не спешили упускать подсказку. Девушка не простила бы себе, вырони она такой шанс, и потом даже во сне мучилась бы угрызениями совести. Ладони, ладони, ладони. Они были так хорошо видны: тонкие пальцы в темных прожилках, словно в карабинах и звеньях, абстрактные овалы на подушечках пальцев, коротко подстриженные ногти с загусенцами и белыми месяцами.

           Ладони...

         Рената бежала прямо на них, бежала, не останавливаясь, даже когда они прошли сквозь нее, распоров мягкую, нежную плоть. Бежала, невзирая на боль в солнечном сплетении, не щадя кровоточащих ног, игнорируя онемевшие, треснувшие, будто стекло, колени. А потом её ладонь, настоящая и теплая ладонь впилась в нечто твердое и текстурное и вытащила его из пухового бурана на свет.

           Несколько мгновений во мраке, еще не отойдя от наваждения, девушка всматривалась в пугающее нечто, а затем различила первые черты. Этот был тот самый Франкенштейн, высотою в большой палец, вставленный в кругую и плоскую парафиновую свечу. Земляничный цвет и запах клубники она различила моментально — это была та самая свеча, которой не доставало в упаковке.

         Рената перевернула ее. На оцинкованном олове было выцарапано всего одно слово. «Беги».

                ***
         Ребята передумали смотреть фильм, и никто так и не заметил, что Рената не принесла дисков. Все были взбудораженны идеей ехать в ночной клуб «Дежавю» и согласием Светланы отпустить дочь.

         Тина и Лина ограбили вельветовую косметичку подруги, и после пяти минут колдовства их глаз не было видно из-за черной подводки. Яр, у которого были поддельные права, подогнал старые жигули своего старшего брата, и вот теперь Рената ехала на спонтанную вечеринку в честь своего дня рождения, а Лина, как и всегда, негодовала ее наряда. Вернее, из-за его закрытости. Но не могла же Рената выставить свои шрамы на всеобщее обозрение и, следовательно, осуждение. Хотя, честно говоря, она не раз порывалась обнажить их хотя бы перед подругами, ибо эта маленькая исповедь помогла бы ей, но всякий раз девушку останавливали сомнения. Сомнения, которые всегда черными кошками перебегают между людьми.

         Еще Ренату колотило. Она так и не оправилась от находки. Ей не давала покоя одна паранормальная мысль. Если послание на звездном небе еще можно было отнести к кому угодно, то совет спасаться не зря оказался прикреплен к фигурке Франкенштейна. Игрушка могла вести только к одному человеку. К Игорю.

        А он сидел на переднем сиденье и, распивая прямо их горлышка огненный Джек Дениелс, ни о чем не догадывался. А быть может, больше, чем догадывался, осенило девушку. Была же какая-то причина бежать от него. Она подтянула колени к подбородку и поглядела на проносящиеся за окном ночные пейзажи. Ребята выехали за пределы оживленного города и двигались в сторону Секиотовского кольца.

           Спустившись с чердака, Рената не обменялась ни словом с Игорем, будто ей мешал какой-то кол в горле. Когда он попытался обнять ее и притянуть обратно на колени, девушка вырвалась и ушла на балкон. Её знобило. Но не от страха, отвращения или ненависти. От грусти и бессильной ярости на окружающий мир. Ей отчаянно хотелось любить Игоря. Слепо верить во все, разметая следы, отвергая факты. Пока парень демонстрировал лишь свою положительную сторону. Он делал все, чтобы Рената заново в него влюблялась, и она влюблялась. Он смешил ее, проводил вместе с ней вечера, гулял по школе за ручку, давал свои прошлогодние конспекты, смотрел на нее обожающим взглядом, кормил конфетами и не спешил с реплеем неудачного поцелуя. Он — единственный, кто подарил ей то, что она любила. Франжипани. Как все это могло перечеркнуть одно роковое слово?..

          Беги.

          Яр, ведущий автомобиль, и Игорь сидели на передних сиденьях. Лео с Линой на коленях и Тася на Тине разместились сзади. Именинница была зажата между ними.

         Клуб находился немного южнее французского автомобильного завода. Ребята припарковались у заброшенной автозаправки, и Рената вышла возле ржавой бензоколонки, заросшей бурьяном. В метрах пяти от них стояла старая-престарая деревянная лачуга, похожая на смесь амбара и бунгало. При каждом порыве ветра она покачивалась из стороны в сторону, как карточный домик. Рената и Тася скептически переглянулись. 

      — Это и есть «Дежавю»? 

      — Спокойно, девочки, — Яр захлопнул дверцу жигули. — Это лишь обертка, а начинка внутри. И, поверьте мне, она достаточно ядренная. 

      На входе с выцветшей надписью «ДЕЖА Ю» ребят встретил парень с татуировкой горящего черепа на гладко выбритой голове. Глянув в поддельное видительское удостоверение Яра, он кивнул и, выдав каждому по стопке чего-то спиртного, вернулся к своей игровой приставке.

         Музыка оглушала. Синие, белые и красные огни вспыхивали и гасли над толпой извивавшихся тел. Полуодетые девицы так и переливались, усеянные блестками. Сцена — пъедистал с шестом и отполированным черным фортопиано — пустовала. От мерцающих лучей софитов и стробоскопов у Ренаты закружилась голова, и она вцепилась в руку Таси, боясь потеряться в джунглях вспотевших и опьяненных силуэтов. По полу полз какой-то туман, ароматизированный тяжелой ванилью, дыней и чем-то еще, не понятным девушке.

        — Будешь что-нибудь? — спросила ее Тина, перекрикивая шум музыки.

        Она притащила подруг к барной стойке возле стеллажа, переливающегося цветными бутылками. Когда Рената покачала головой, девушка заказала себе двойную порцию «Секса на пляже». Тася тут же ушла танцевать с Яром, а Лео и Игорь общались с какими-то двумя парнями, на головах которых радужным переливались острые ирокезы. Тина же предпочела «Оазис» — ядренную смесь тоника, джина и ликера. Ренате тоже очень хотелось, однако она боялась, чем может закончиться такое веселье.

          Выпитая с Денисом бутылка вина и три выкуренных сигареты и так кружили ей голову.

          — Быть может, тебе все-таки чего-нибудь налить? — бармен, натирая сверкающие бокалы, улыбнулся кривоватой улыбкой, на один бок.  

           В отличие от остальных его эмоции были трезвыми, а эмпатический поток сиял рациональной синевой. В его чувствах, кроме этого, не было ничего особенного, такое мыслями роится во многих головах, но все же они имели свой собственный привкус. Словно кактус, припорошенный сахарной пудрой.

          Рената оглянулась на Тину и Лину, но они были слишком увлечены игрой в лото с какими-то еще двумя девицами, волосы которых были выкрашены в ядовито-малиновый, и потому не обращали внимания на маленький диалог подруги. Девушка кивнула.

       — Только безалкогольное, пожалуйста. Я — Рената, кстати.

         Новое имя, озвученное впервые после Даниила Данильевича и Ольги, пирсингом впилось в её язык.

       — Андрей. У нас сегодня скидка очаровательным блондинкам, так что тебе повезло, — парень подмигнул ей. — Арбузный мохито подойдет? Я тебе добавлю вместо рома газировки.

        Рената снова кивнула.

         — А у меня сегодня день рождения, — у девушки вырвалось это так легко, что она самой себе поразилась. Еще сегодня утром у нее не было в планах раскрывать этот стратегический секрет. — То есть фактически уже вчера, — она хихикнула.

           — Тогда с прошедшим, красотка, — Андрей заразительно улыбнулся и заметил ее очередной взгляд на Игоря. — Он не переспит с тобой.

           — Что, прости? — Ренате казалось, она ослышалась. — С чего ты взял, что я хочу с ним переспать?

           Ей вновь захотелось хихикнуть, но это уже звучало бы по-идиотски. Эмоции Андрея потускнели, как будто в симпатичной кукле он с разочарованием увидел типичную пустышку.

          — Все этого хотят, — пожал он бровями. — Не стесняйся, детка.

          — Все?

          — Да Игорян — в «Дежавю» привычное лицо. Чуть ли не каждые выходные здесь заседает. Вон с тем блондинчиком, кстати, —похоже, он имел ввиду Лео. — Все девчонки, ну, те, что в клубе тоже частые гостьи, сохнут по нему. Извини, — Андрей виновато на нее поглядел, — но у тебя нет шансов. Со-вер-шен-но.

            Бармен растолок в стакане несколько листочков мяты, накапал сверху немного лаймового сока, посыпал тремя ложками сахара и бросил четыре кубика льда.

           — И многих девушек он... выбирал? — Рената задумчиво накрутила на палец волнистую пшеничную прядь, ища нужное слово.

            Что-то внутри нее рушилось, словно под воздействием ядерного взрыва. Наверное, так осыпаются песочные замки.

           — О, за последний год около двадцати, — он протянул ей стакан. — И все, как ни удивительно, брюнетки.

            Рената кивнула и глотнула мохито, чтобы хоть как-то потушить пожар внутри. Значит, около двадцати.

         — Да не переживай ты, — утешил ее Андрей, вытирая стойку. — Найди лучше себе нормального, обычного парня. С которым будешь счастлива.

          Его эмоции вновь заиграли цветом, и от слов синее доминирование лишь увеличилось. Разумное зерно на мгновение перекрыло весь эмпатический поток, но потом из-за него вновь показались интерес и жалость. Девушка сделала глоток еще глубже. Ей казалось, что с Игорем она была счастлива. Но правда ли это было или нет? Теперь она не знала.

        — А вообще советую перекраситься. Тебе бы подошел каштановый.

       — Учту, — Рената все также задумчиво отпустила прядь на волю.

         — Что учтешь? — к ним вразвалочку подбежала уже изрядно выпившая Тина.

          Её эмоции сияли ярким красным, а синий, наоборот, был рецессивным. Зрачки девушки расширились и почти полностью затопили необыкновенные синие глаза. Рената испугалась бы, что та принимала наркотики, но ее эмпатический поток лучился взбудораженным желанием танцевать, опьянением, похотью и желанием забыться. Оградиться от реального мира хоть на чуть-чуть. На мгновение Ренате показалось, что Тина на самом деле была больше на нее похоже, чем Тася.

       — Андрей давал мне мастер-классы визажиста. 

      — И сказал, что ей подошел бы рыжий, — ухмыльнулся парень. — Не правда ли?

      — О, да, да! Тебе очень подошло бы! Покрасься в медный, — Тина захлопала в ладоши, пару раз подпрыгнув, и схватила подругу за запястье. — Пошли танцевать! Пошли танцевать! 

       — Иди танцевать, — Андрей отсалютовал ей начищенным фужером.