Шкаф - контрреволюционер

Из литературного наследия поэтессы Риммы Дышаленковой.

Было в середине прошлого века такое присловье: "Что такое свОбода? СвОбода - это осознанная неОбходимость!"
Перед самой войной такой всеми осознанной необходимостью была профессия осведомителя.
Все об этом знали, но делали вид, что не ведали. Особой, прямо сказать, боевой ответственностью отличались эти Фигуры Умолчания на металлургическом заводе, когда он именовался Сталинской Магниткой.
Завод был новенький, металлурги, конечно, тоже новенькие, директор новенький - налицо общественно-счастливые черты времени. Тут осведомителю нужен талант, изучение реки жизни и ее человеческой тайны. Поэтому при каждой награде металлургам за трудовую победу в мартеновском цехе поговаривали: "А этому-то за что? - "Как за что? На легендарной Магнитке и секреты лучшие в мире. Здесь тоже свое соцсоревнование".
Взаимная бдительность варить сталь или искать "врагов народа" к 1938 году достигла апогея, то есть перегрева. По ходатайству директора Коробова местное НКВД освободило из - под ареста нескольких очень нужных металлургов. Перед ними извинились и опять погрузились во глубину Умолчаний. Очень пышным цветком легенды расцвел удивительный случай.
Еще все жили на левом берегу Урала. Заводской комитет партии находился на седьмом этаже администрации города. Молчаливое почтение вызывала мебель просторного кабинета. Это был гарнитурный набор австрийской фирмы стиля модерн конца Х1Х века. При входе высился шкаф из четырех створок, украшенный растительными излишествами, зеркалами и отверстиями для проветривания. Дело как раз и состояло в этом царственном шкафе.
Председателя завкома вызвали в городское управление НКВД:
- Наша задача - беречь комбинат, а не останавливать его, - сказал начальник, обращаясь к портрету Сталина и как бы цитируя указания Центра. - Мы дрожим осведомителями, но некоторые из них закидали нас незначительной информацией из частной жизни, как люди едят, что поют в душевой. Вот читаю: "Если горнового поскоблить, то из него хорошенький белогвардеец глянет... Нам этого не нужно".
- Один из лучших кадров обосновал пункт наблюдения у нас в завкоме, в имперском шкафу,сидит там и забрасывает нас отчетами с каждого заседания завкома. Довожу до вашего сведения, что нам такой летописи не надо... разбирать некогда. И сидеть в шкафу - это уже слишком... разведка какая-то в тылу врага. Нам сегодня нужны металлурги, а не писатели, - закончил встречу начальник, вновь адресуясь к портрету: примите меры.
И меры приняли. Через неделю в завкоме появилось интригующее объявление: "Завтра в девять часов вечера состоится закрытое заседание завкома. На повестке дня - персональное дело".
Персональное дело - ужас, это - прессия и репрессия... В здании воцарилась тишина: "Снова! Что-то будет? Кому это?" Всем хотелось узнать тайну закрытого заседания.
Вечером в кабинете собрались 12 испуганных металлургов. Это были мужественные люди: Горновые, инженеры и доменщики, сталеплавильщики и прокатчики. Одни из них собирали этот завод по своим расчетам, другие приехали на освоение и эксплуатацию - уникальные профи, бесценные спецы...
Заседание открыл председатель: "Дорогие товарищи, задача у нас непростая. надо решить судьбу вот этого контрреволюционного шкафа. Вид у него совершенно неконструктивный, будуарный, но зато - дорогая материальная ценность. Короче, он мешает работе. Прошу высказаться и вести протокол".
Шкаф насторожился.
Первым вскипел сталеплавильщик: "Я предлагаю выкинуть его с седьмого этажа немедленно. Покоя нет от этого "императора". Одно презрение и унижение".
Шкаф не поверил своим ушам: за что?
- Нет, - возразил осторожный доменщик - запаковать его сейчас же, опечатать, спустить по лестнице и сжечь во дворе.
- Никудышный шкаф, - хохотнул огнеупорщик, - если на него глядеть, в голове одни бабы поселятся.
- А крысы! Его же крысы по ночам грызут. Кал после себя нахально оставляют.
Шкаф брезгливо перекосило: неправда. Оговор!
- Главное, что он пробуждает мелкобуржуазные инстинкты. Шкаф следует уничтожить как состарившийся. Я заказал на деревообработке открытые стеллажи.
- Давайте сейчас же его вынесем, пока в здании никого, - предложил молодой, спортивного вида прокатчик.
Шкаф обмотали шпагатом на три раза и поволокли к выходу. Гигант тащили двенадцать металлургов, переворачивая его с ног на голову, с боку на бок на каждом этаже. Он скрипел и разваливался на ходу, на себе испытывая всю боль несправедливых обвинений... Через три лестничных пролета из шкафа раздался человеческий голос: "Мужики! Пощадите!"
- Мужики! Человек в шкафе! - испугались металлурги.
Шкаф распутали, дверцы отворили, человек вышел на волю.
- Ты как тут очутился? - удивился народ.
- Проверял электропроводку, испугался вас, спрятался в шкафу  и заснул...
- Ну, друг, извини. Наверное, шишек набил...
- Видишь надоел нам шкаф. Он - сущая контра, а не шкаф...
Ни в чем не повинный шкаф дотащили-таки до земли, как-то весело, по-ребячьи подожгли и погрелись у костра по привычке.
- Прощай, эпоха модерн! Погибаю, но не сдаюсь, - шептал исчезающий шедевр, большой эксклюзив маленькой частной австрийской фирмы.