Жить стало веселее

           Жить стало веселее, и я решил продать музыкальный центр. Как полагается, выпив, рассудил трезво – музыку почти не слушаю, а если слушаю, то по телевизору или в магнитолах своих многочисленных друзей, владельцев роскошных автомобилей, тогда, зачем мне дорогостоящий аппарат? Незачем. А вещь изумительная!
           Покупал я его, мечтая круглосуточно наслаждаться бессмертными произведениями группы «Аквариум» под руководством Бориса Гребенщикова. В крайнем случае, гениальными бормотаниями Тома Уэйтса. А еще у меня был диск Сержа Гензбура совместно с Джейн Биркин, где она неподражаемо пела: «же тем, же тем», что по-французски значит – я тебя люблю. Но его, диск, с концами, взял друг послушать.
           В общем, такая история.
           Когда я его приобретал в кредит, центр стоил, что-то около шести тех дореформенных тысяч, а сейчас я решил продать его за две, учитывая износ деталей и далеко вперед шагнувшее мировое музыкально центростроение. В лице, например, фирмы «Сони», которая, говорят, так далеко ускакала, что никому на планете ее уже не догнать.
           Вывесил объявление, обзвонил всех знакомых и стал ждать.
           Прошел месяц.
           Другой.
           Третий.
           Никому мой центр был не нужен.
           Тут на горизонте нарисовался старый знакомый Мартын Ильич Примеров, забежал в туалет. Был на задании в соседнем доме, захотел пописать, вспомнил про своего старого дружка, и заскочил радостный. С порога, едва поздоровавшись кивком головы и забежав в туалет, закричал, я женился, если что… двадцать седьмого декабря… послушался звук мощной струи… правда, уже развелся… седьмого января… 
           Мартын вышел из туалета, на ходу застегивая ширинку и протягивая мне руку. Это… начал я издалека, и стараясь избежать рукопожатия, купи музыкальный центр? Давай, согласился Мартын, какой? Я провел его в комнату и продемонстрировал аппаратуру. Мартын вытащил телефон, тщательно сфоткал все таблички, пришпиленные на корпус, и сказал, я в интернете пошарю, погляжу, что это за фигня… скока хочешь? Две тысячи. Ладно.
           Ушел.
           А я остался.
           Написал он мне на следующий день «Вконтакте», предварительно послав запрос на дружбу. Примерно следующее: «Центр твой и новый-то в магазине – две тысячи восемьсот рублей, а старый вообще от пятисот до тысячи, короче, мне не надо». Тогда я позвонил своему младшему двоюродному брату, известному в узких кругах под громоздким прозвищем «Такахиро», полученным за яркий талант и необычную восточную внешность. Талант его заключался в умении жить не по средствам здесь и сейчас. Слышь, пупсик, сказал я Такахиро, продай мой музыкальный центр за тысячу рублей? Погоди маленько, ответил брат, перезвоню.
           Перезвонил он через двадцать две минуты и доложил, в общем, есть клиент – прекрасный, душевный, очень наивный молодой человек, недавно дембельнувшийся из армии, а служил он в Сибири. И? спросил я, не удивленный Такахировскими эскападами (привык, потому что). Он возьмет, только поедет из другого города, и просит уступить ему двести рублей потраченные на дорогу. Ладно, согласился я, когда приедет? Сегодня, я ему сказал, он страшно обрадовался, после работы решил, отправится, здесь я его провожу, а ты там встреть, а то он того… Чего? Ну, рассеянный, я ж говорю, только дембельнулся. Хорошо.
           И я стал ждать.
           Я за собой эту идиотскую неврастеническую привычку знаю, если мне в девять утра назначают свидание на одиннадцать вечера, я весь день сижу как на иголках и психую – жду. Места себе не нахожу, ногти грызу и пью очень много чаю – все на нервной почве. Курить еще бросил, так бы извел пачку-полторы, все занятие и успокоение.
           Жду.
           Наконец не выдерживаю и звоню Такахиро. Чего, спрашиваю, твой дембель выехал? Конечно, отвечает веселый Такахиро, в шесть отправился, езды тут два часа, значит, в восемь будет, я ему твой телефон дал – жди.
           Жду.
           В восемь звоню, где?
           Да, понимаешь, рассказывает никогда не унывающий Такахиро, он маленько заблудился. Но что характерно, в Нижний Новгород прибыл. А сейчас что? спрашиваю я. На вокзале, и я его направляю к тебе, корректирую по телефону, навожу на остановку как беспилотный стелс, ты не волнуйся, я ему все объяснил, где и на что сесть, а где выйти. Он точно доедет? Точно, я сказал, увидишь огромное светящееся здание, выходи, это торговый центр «Атлантида», вали к главному входу и жди брата! Ладно, я отключился.
           Прошло еще полтора часа, и я снова позвонил Такахиро.
           Понимаешь, сказал радостный Такахиро, он немножко перепутал, вышел у стадиона, решил, что это и есть торговый центр «Атлантида». Но почему? я уже начал терять самообладание. Ну, огни же сверкают, вот он и подумал…
           Прошел час, я позвонил двоюродному брату.
           Ага, ответил Такахиро, сейчас звякну ему, уточню местоположение, я тут слегка отвлекся, извини, с Ларисой пельмени лепим, сейчас, перезвоню.
           Но тут, а точнее минут через десять, раздался звонок от клиента. Он сказал, это я Саша, я приехал. Ага, стой там и не шевелись, ответил я. На часах было, что-то около одиннадцати вечера, я взял упакованный в два огромных черных пакета музыкальный центр и двинул к «Атлантиде».
           Санек стоял у сверкающего в ночи драгоценными огнями центрального входа и излучал покаяние, а вызывал умиление. Двадцатидвухлетний двухметровый богатырь с улыбкой сказочного оболтуса Иванушки. Извините, что опоздал, сказал он мне и протянул тысячу рублей. Ничего, ответил я, взял деньги, перегрузил на него пакеты и велел, иди за мной, никуда не сворачивая. Я тебя на автобус посажу, поедешь до конца, нигде не выходя и не вертя головой по сторонам, в самом конце спросишь у водителя: «Это Московский вокзал?», водила ответит: «да», и ты сойдешь. Понял? Санек кивнул. Молодец.
           Я проводил. Санек сел. Я дождался, когда закроются двери и автобус тронется, выдохнул и перезвонил брату. Чистая душа, констатировал Такахиро, всякий обмануть может, эх… сибиряк…
           Я вернулся домой и решил заплатить этой тысячей за спортзал.
           Через два дня перезвонил Такахиро.
           Я, примерно, догадывался, о чем пойдет речь. Нет, музыкальный центр работал как часы, но дыхание злого рока уже коснулось меня и опалило.
           Не пашет тачка-то, сообщил Такахиро, и ремонту не подлежит, он, когда его вез, обо что-то ударил, мастер говорит – все, абзац, на помойку.
           Ладно, сказал я, отдай ему тысячу, встретимся – я тебе верну.
           А центр?
           На помойку, естественно, как ваш мастер велел, куда же еще?
           Действительно, согласился Такахиро и спросил, когда в гости приедешь?