4. Переписка Кузнецова с Шломо Эвен Шошаном

НА СНИМКЕ: Шломо Эвен Шошан (1910-2004)


Вот один из примеров того, что им написано и как это понимали мы, читатели той эпохи, читая между строк то, что хотел сказать автор, но в силу цензурных соображений, не мог высказать это прямо.

Возьмём отрывок из его третьего письма издателю в Израиле Шломо Эвен-Шошану (Розенштейну), родившемуся в Литве, с которым он состоял в дружеской переписке.

Шломо Овен-Шошан был родом из Вильнюса, откуда в 1925 году уехал в Палестину. Он переводил с русского на иврит многих поэтов и писателей, редактировал их произведения и сыграл выдающуюся роль в ознакомлении ивритоговорящих жителей страны с русской культурой.

Первые известные нам письма Анатолия Кузнецова в Израиль шли из СССР. Всем было хорошо известно, что письма за рубеж перлюстрируются. Естественно, что Анатолий Кузнецов многое в них недоговаривал.

В письме из Тулы 28 октября 1964 года он писал:

«… в этот приезд в Киев я снова видел Бабий Яр, он становится неузнаваем, вокруг идет колоссальное строительство жилых домов, сам овраг засыпается, и на его месте, говорят, будет то ли парк, то ли стадион. Наш домик (вернее, теперь мамин) еще стоит, но вот-вот ждут сноса. Жизнь оптимистично движется вперед, и не исключено, что в следующий приезд я застану маму уже в квартире какого-нибудь девятиэтажного дома с видом на Днепр или Подол, а в Бабьем Яру будет идти футбольный матч».

На первый взгляд, кажется, что здесь проявлена элементарная черствость человека, сообщающего об оптимистичном движении жизни, при котором в Бабьем Яре кости погибших людей будут топтать футболисты.

Для меня же, привыкшего читать между строк, здесь приведена серьезная, даже трагическая информация о попытках властей построить в Бабьем Яре стадион, вместо установки памятников.

Анатолий Кузнецов не мог об этом написать открыто, – такое письмо цензура бы не пропустила. Более того, у него могли быть крупные неприятности.

Но он считал своим долгом сообщить об этой гнусности властей. И, на мой взгляд, очень профессионально закамуфлировал информацию.

Всё, что Анатолий Кузнецов написал потом, после «Продолжения легенды», не выходит за рамки общепринятого в среде советских литераторов. Оно типично советское: и его рассказы, и повесть «У себя дома», и роман «Огонь».

Всё, кроме романа «Бабий Яр», главной работы его жизни, впервые изданного в 1966 году.

Полный вариант очерка «Бабий Яр» можно прочесть в “proza.ru”: http://proza.ru/2012/08/02/63

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/03/31/487