Любовь и ненависть - продолжение 36, гл. IV

И было бы оно как было, и начихатто бы нам стало на его говёный покрой, но, вследствии каких-то с ним отношений девушки «не стервы», в период нашей рабочей страды в городе Ниспорультин, по спертым умам истфака поползли разного рода кривотолки… Вячеслав Н., получивший уже однажды от меня зуботычину и стоявший у ног моих на коленях за клевету и ябедничество, снова распространял во всех его кулуарах «последние новости». Из всего, что я вскользь просек, выходило, что моя отважная «защитница» забеременела от женатого Валеры!.. А мы тут при чем? Мы не местком, не партком и не райком. Сами разберутся, не маленькие.

Для чего Славик Н. делал те рисковые кульбиты проявилось во всем цвете, когда «дружбан» Валера подошел ко мне с обвинениями в том, что я… собираюсь разрушить его семью, распуская о нем грязные вымыслы!

Обычно со мной такие шутки беспошлинно не проходят. Метод лечения хама болезненный, поскольку рос я не в боярском пансионе, а на босяцкой улице и кулаками махать научился еще со второго класса, по милости получения «прописки» в рабочем поселке и сломанного мне той процедурой носа. Но Валерий воспротивился идти за сермяжной правдой в перелесок, раскинувшийся в ста метрах от нашего общежития и даже отказался назвать имя давшего ему на меня наводку негодяя. Он лишь обещал, что скажет кто его надоумил, по окончанию института. Ни о какой дальнейшей с ним дружбе и речи быть не могло. Мы отдалились ровно настолько, чтобы не заискрила между нами война, которую все же не удалось избежать, уже после учебы. Да и что тогда можно было бы лучшее сделать? Я и без его откровений знал откуда в мою сторону подул брехливый ветер, но не пойман – не вор, а кодекс гражданской чести не разрешает бить на коленях стоящих.

Это были проделки того же мерзкопакстного Вячеслава Н., который гадил мне и своим приятелям, а также, многим моим коллегам, и заслуживал он особой участи, да видно так устроен мир, что низменность живучее праведничества и чудовищным образом выживает, сколько ее не истребляй… На четвертом курсе он подставил под статью барабанщика нашего истфаковского ВИА, Василия Б., у которого в то время драматично сложились семейные обстоятельства: мать незадолго умерла, а давно страдавший лимфомой отец был интернирован в Республиканском Онкологическом Институте, де-факто, в терминальном состоянии. В дополнении ко всему, его близкая подружка залетела и тоже нуждалась в медицинской поддержке. Стипендии или других средств для существования, кроме пенсии последнего родителя, у него не было. Словом - полный пипец, как по Горькому, - дно!

Беспроглядной ситуацией коллеги не преминул воспользоваться наш интриган. Хитроватый Славик сбондил сберегательную книжку одного из своих должников и предложил Василию сделку: тот получит по ней все деньги в Сберкассе, а половину из них отдаст ему, машинисту спланированной операции. Не знаю на что рассчитывал простодырый Вася, но, по причине неудачной попытки ограбить советский банк, быстро угодил за решетку. Спас его не только знатный, подкованный адвокат, он отделался условным сроком силой уже перечисленных мной факторов, явке с повинной и сокрытию второго участника наспех задуманного преступления. Окажись они оба на скамье подсудимых, в качестве “организованной группы лиц, с предумышленной целью хищения государственных средств”, сели бы реально и надолго, и не факт, что в прогретой местной зоне, могли бы и на Колыму загреметь… 

В конце учебы тот же мерзавец, работая проводником с другим таким же “высокопробным” товарищем на международном железнодорожном составе, украл партию контрабандных джинсовых брюк у неких афро-кубинских туристов, которые искали его для заклания и жаль, что не нашли. Не найденный и не наказанный дипломированный вор до самых родных краев трясся в вагонном рундуке, под чьей-то пассажирской лавкой… Позже проходимец пристроился к ещё не почившему в бозе Комсомолу, побыв районным секретарем этой паразитической организации в моем Цветкове, затем, успешно обогащался на республиканской таможне, откуда был вытурен более ловкими взяточниками. Одно время заведовал чем-то в Министерстве капиталистического Труда, обездоленной Семьи и фикции Соцзащиты. Сейчас этот хамелеон уже адвокатствует в каком-то столичном бюро мнимых законников. Ждем не дождемся о нем новых известий!..

Моя память никому не судья, однако за каждое здесь написанное слово ручаюсь своими пожитками... 


http://www.proza.ru/2017/04/13/978