Сказка о кошке

Кошку заключают в герметичный и непрозрачный ящик. Специальный аппарат испускает наугад электрический разряд, способный ее убить. Аппарат на секунду включают, затем выключают. Стал ли разряд, выпущенный аппаратом, смертельным? Жива ли кошка? Для приверженца классической физики единственный способ узнать это - открыть ящик и посмотреть. А последователь квантовой физики скажет, что кошка на 50% жива, а на 50% - мертва. Пока крышка не открыта, считается, что внутри ящика находится половина живой кошки.

Помимо участников дебатов о квантовой физике, есть еще одно существо, знающее, даже не открыв крышку, жива или мертва кошка: это сама кошка.



Жила-была кошка. Обыкновенная кошка.
Ну, может, не совсем обыкновенная.
Но, разве кто-нибудь из вас видел обыкновенную кошку? Ведь, каждая из них особенная. И дело не только в пушистой шерстке и роскошном хвостике…
Кошка могла бы рассказать многое. Если бы умела. Или, если бы захотела…
Но, кошки не очень-то любят посвящать в свои дела и воспоминания тех, …кому не дано. Не дано явиться «оттуда». Прожить девять жизней.
Вот и эта кошка в тот день просто сидела на дороге и лениво оглядывала спешащих куда-то прохожих, этих вечно суетящихся двуногих, отчего-то вообразивших себя «царями природы».

Кошка-то знала, что всё это лишь миг, и вся эта суета бесполезна, как бесполезен снег, выпавший прошлой зимой.

Внезапно, она почувствовала тревогу. Тревогу, смешанную почему-то с запахом пищи.

Какой-то человек протягивал кошке кусок печёнки, которую только что извлёк из промасленной бумаги, той, что ещё держал в другой руке.
Волны тревоги шли именно от него и от этой бумаги, и от этого куска, и от его блестящих ботинок.

Они, словно колпак, накрывали всё пространство возле человека, и кошка, отвернувшись, поспешила покинуть опасное место, когда её вдруг подхватили две сильные руки и сунули в мешок, в котором пахло пылью, другими кошками и ещё чем-то. Сюда же упал и кусок печёнки, к которому кошка и не подумала притронуться. Она даже не кричала. Во-первых, ей некого было звать на помощь, а во-вторых – зачем кричать, если всё равно никто не услышит.
Коготком она попыталась проделать в мешке дыру, но то, из чего он был сделан, оказалось довольно прочным.

Яркий свет на мгновение ослепил кошку. Когда же глаза немного привыкли к свету, почти незаметными полосками, разделяя зрачки надвое, она увидела совершенно белую комнату и совершенно белых людей, которые смотрели на неё и о чём-то говорили.
«Запах тревоги» был здесь настолько сильным, что кошка прижала уши и выгнула спину. Она знала, что никого не испугает, но так было нужно.
Потом её опять подняли и посадили в белый ящик.
Теперь мир ограничивался четырьмя стенками и прямоугольником бесконечности наверху.
Кошка даже не пыталась выпрыгнуть, а только, не моргая, смотрела в этот кусок иллюзорной свободы, пока и его не накрыли белой же крышкой, отчего всё вокруг стало чёрным.

Некоторое время кошка сидела, прислушиваясь к звукам, которые доносились сквозь темноту, а потом…потом вдруг поняла, что не жива уже.
Ей не было страшно, не было больно. Она не чувствовала ни слабости, ни силы. Ей было никак.
Перед глазами проступали образы, наполняющие предыдущие восемь с половиной жизней, и кошке казалось, что их никогда и не существовало. Они были только тенью кого-то, кто существовал «там». Там, откуда она пришла когда-то.
И ещё кошка знала, что как только крышка откроется – они исчезнут. И исчезнет она сама.