Там, где нас нет

Все было так, как и показывали в кино: яркий свет, торжественная музыка, высокая белая лестница в миллион ступеней, но без перил.

Прижав Муську покрепче и тяжело вдохнув, Аня начала подниматься. Кошка вела себя до странности  спокойно – не пыталась убежать и не мяукала. Только тихо урчала.

Аня, никогда не дружившая со спортом и предпочитавшая лифты, приготовилась к самому худшему.  Но подъем оказался удивительно легким. Хотя при этом достаточно странным. С каждой преодоленной ступенькой  от Ани уходило одно воспоминание: как она поругалась с мамой перед выпускным, как разбила вазу и обвинила в этом брата, как оболгала перед учительницей лучшую подругу… И к последней ступеньке от Аниной памяти остался только пустой белый лист. И мурчащая кошка в руках.

Эта новая Аня, Аня-не-страдавшая, Аня-не-делавшая-гадости, Аня-не-переживавшая-гадости-от-других-людей , остановилась на небольшой белой площадке у высоких ворот, у которых ее уже поджидал приветливо улыбающийся ангел – точно такой, какими их рисуют на картинках и пасхальных открытках.

 - Добро пожаловать!... – пафосно начал он и вдруг замолчал – и тут же закричал возмущенно, - это что еще такое у тебя на руках?!

- Это? – Аня не сразу поняла, о чем он говорит. Ей понадобилось время, чтобы вспомнить. – Это Муся, кошка моя. Мы вместе…

- С котами нельзя, - сурово сказал ангел.

- Почему? – удивилась Аня.

- Потому что это животное. А животным тут не место!

- Но почему? – в раю на картинках особенно не экономили на нарисованных животных.   

- Так положено.

- Кем положено?

- Кем надо, тем и положено, - с каждым новым ответом ангел становился все сердитее и раздраженнее.

- Но ведь можно попросить сделать исключение? – Аня посмотрела на ангела умоляюще.

- Нет, никаких исключений. Это, скажем так, исключено.

- И что мне теперь делать? – растерялась Аня.

- Как это – что делать? – удивился ангел. – Брось кота и заходи.

- Это кошка, - исправила его Аня.

- Да какая разница! – окончательно рассердился ангел. – Это рай, а не базар. Так что не торгуйся. Бросай кота и заходи.

- А если не брошу? – тихо просила Аня.

- Что значит – не бросишь? У тебя нет выбора. После грехопадения первых людей животных в рай не пускают.  Мало ли кто их подослал! Посмотри вон на себя. Ты должна быть тихой, отрешенной и послушной.  А ты споришь, возмущаешься, правила свои устанавливаешь. Ева тоже с мелочей начинала. Брось кошку и заходи, - сурово подытожил ангел.

Муська ощущалась в руках вибрирующим комком тепла и покоя. Под руками мерно билось ее маленькое сердце.

- Как же я ее брошу? – растерялась Аня.

- Просто. Руки разожми – она и выпадет, - посоветовал ангел.

- И что с ней будет?

- Не знаю, - пожал плечами ангел. – Не интересовался.

- Как же я потом в раю буду жить, не зная, как она и что?

- Ты ее сразу забудешь – как переступишь порог. Все, полный конец всему земному.

- Но я не хочу, чтобы Муська кончалась. Мы с ней, считай, всю жизнь… Она хорошей кошкой была, доброй, преданной… Ни вещей никогда не портила, ни мимо лотка не гадила. Даже почти не болела.

- Я ведь тоже не железный, - зло фыркнул ангел. – Давай решай быстрее! Или бросай кошку и заходи – или оставайся тут.

- А что со мной будет, если я тут останусь?

- Не знаю, - совсем уж разозлился ангел. – Заходишь?

Аня прижала Муську к себе покрепче и отрицательно покачала головой.

-  Вот и узнаешь, что бывает с теми, кто в рай не пошел. Счастливо оставаться! – ангел презрительно  хмыкнул и зашел за ворота. Аня осталась на площадке одна.

- Эй, - крикнула она воротам, - вы хоть скажите тогда, где ад? Может, меня хоть туда с кошкой пустят?

Ворота молчали. Аня немного потопталась на площадке, постучала по кованому железу – но никто не отозвался. Ангел либо не услышал ее – либо действительно разозлился и решил проучить.

Аня еще немного походила перед воротами и пошла вниз. С каждой новой ступенькой к ней возвращались воспоминания. Как она ругалась с братом, деля велосипед, как срывалась на мать, как три года не разговаривала с отцом, как случайно застала Антона с соседкой, как потом, в отместку, целовалась в курилке с мужем подруги; как подобрала в подворотне снежной зимой маленький, еще теплый комочек, как из этого комочка выросла Муська, как потом кошка сидела на ее постели, когда Аня болела, как им дружно и весело жилось.

У подножья лестницы измученная Аня села и заплакала. Муська замурчала еще громче, потом начала, утешая, тыкаться мордочкой в руки и лицо.

- Эй, ты чего это? Подниматься не хочешь? Не бойся, это легко! 

Аня подняла глаза и увидела, что рядом с ней стоит нечто, похожее на огромного черно-фиолетового хомяка со смешными ушами и длинным пушистым хвостом.

- Ты кто? – спросила Аня.

- Черт, - признался хомяк. – А ты?

- Я Аня.

- А чего плачешь?  Не плачь, поднимайся! Там, наверху, все быстро наладится!

- Ага, наладится! – зло всхлипнула Аня. – Дождешься от них!

- А  ты не дожидайся, ты иди! – посоветовал хомяк. Наверное, это было не терминологически неправильно, но  называть этого смешного увальня, похожего на плюшевую игрушку, чертом язык не поворачивался.

- Ходила я уже!

- И что? Не понравилось? – удивился хомяк. – Ты первая такая, наверное.  Обычно всех устраивает.

- Меня с кошкой не пустили, - честно призналась Аня. – Говорят: «Бросай ее тут», а как я ее брошу? Она же моя, я за нее отвечаю…

- Нда, ситуация… - хомяк присел рядом и погладил кошку. Муська с радостью тут же помурчала и  ему. Аня погладила хомяка. Хомяк, подражая кошке, помурчал. Аня засмеялась.

- А ты где живешь? – спросила Аня у своего нового знакомого.

- В аду, где ж еще.

- И как там, плохо?

- Не знаю, нормально. Привычно. А сравнивать мне не с чем.

- И что там? Сера? Котлы? Костры?

- Да нет, - рассмеялся хомяк. – Разруха и бессмыслица. И беспорядки. Анархия, - развел он лапками.

Аня вздохнула.

- Ой, а хочешь, я кошку заберу? Буду за ней присматривать, а ты в рай иди. Одну же тебя пустят?

Аня посмотрела на Муську, на хомяка, на высокую лестницу. Вспомнила ангела.

 - Нет, не надо, - вздохнув, сказала она. – Спасибо тебе, конечно, за предложение. Но или с кошкой – или никак. Я им уступать не собираюсь.  Показывай давай, где там твой ад. Разберемся.

Идти далеко не пришлось. Уже несколько минут спустя Аня увидела косые неглубокие рвы, чуть дальше – облупленный забор с поваленными секциями, который иногда перемежался полусгнившими столбами, между которыми тянулись пунктиры ржавой колючей проволоки. Вместо ворот была небольшая калитка.

Чертик отодвинул калитку и галантным жестом пропустил Аню вперед:

- Ну, типа добро пожаловать в ад.

- Спасибо, - Аня попыталась отвесить реверанс и подтянула оползающую кошку.

За калиткой царили запустение и разрушение. Повсюду валялся мусор – кучками, кучами, горами. Между полуразрушенными  зданиями и полузасыпанными котлованами ходили толпы оборванных, грязных, унылых людей.

- Страшно, да? – поинтересовался чертик.

- Привычно, - пожала плечами Аня, - промзоны у нас и пострашнее бывали.

- Остаешься? – чертик спросил как-то равнодушно, стараясь спрятать из голоса надежду.

- Остаемся, - согласилась Аня, подтягивая опять сползающую кошку. – Как говорится, не место красит человека. Мы тут… Мы тут… Мы тут рай сделаем! Они к нам еще проситься будут, - Аня погрозила кулаком невидимому отсюда ангелу.

- А меня пустите? – с надеждой спросил чертик.

- А ты с самого начала с нами будешь, - успокоила его Аня.

Чертик замурчал. Ему в ответ еще громче замурчала Муська. Жизнь, даже после смерти, входила в привычное русло.