Куладэры

 Фантастическая повесть

1

    Я любил вечерами приходить на самую вершину сопки, садиться на еще не остывший камень и смотреть на Амур, на родное село Мариинский  Рейд, на озеро Кизи. Отсюда открывался изумительный вид. Сопка была совершенно лысая, поэтому ничто не мешало созерцать окрестности. Я сидел, любовался  природой и размышлял. Вот парадоксы нашей жизни! Когда я был еще школьником, эта сопка была покрыта густыми зарослями черемухи, боярышника, рябины вперемежку с березой и дубом. И, что самое удивительное, все это  переплеталось лианами  лимонника и дикого винограда. Это, наверно, самый далекий север, куда смог забраться  виноград, который растет только в уссурийской тайге и то не везде.

 Зимой мы, пацаны, устраивали лыжный спуск по южному склону, и лихо катались между деревьев,  визжа от удовольствия. В то время купить лыжи в магазинах было невозможно, так как их попросту не было, поэтому катались на самоделках. А те, кто не мог  сделать лыжи,  брали клепки от деревянных засолочных бочек, делали отверстия  и крепили к ним валенки кожаными ремнями.  Короткие и очень маневренные клепки позволяли мальчишкам выделывать на них чудеса не хуже прославленных слаломистов. Особенно выделялся ульч Слава, по прозвищу Ляка. Соперников у него не было. Что он вытворял на спусках! И как катался! Мы только этому завидовали.

         А вот теперь здесь нет ни одного кустика. Деревья и кустарники леспромхоз вырубил и сделал  ГСМ для заправки катеров и лесовозов. А    сейчас нет ни ГСМ, нет и самого леспромхоза, остался только ретранслятор для телевидения. Но зато открылся панорамный обзор на всю округу.
       Особенно великолепно смотрелось озеро, которое  уходило куда-то вдаль и там скрывалось, за синим горизонтом.

       Уже начало смеркаться и потянуло прохладой, июльский день потихоньку угасал. Камень, на котором я сидел, начал остывать и я поднялся, чтобы идти в скучный гостиничный номер. Но мое внимание привлек остров Башмак, который в одиночестве стоял на середине озера.
 Вокруг него пролетела яркая звездочка.

  Остров Башмак действительно  походил на ботинок. Горой высоко вверх взметнулось  голенище, всё заросшее невысокими деревьями и кустарником, а длинный носок ботинка, смотрел в сторону села, тоже весь заросший, но уже тальником, так как эта часть острова постоянно заливалась водой при разливе Амура, который сообщался с озером.
      Звездочка облетела голенище и опять появилась с моей стороны. Я  стал наблюдать за ней. Она  несколько раз облетела гористую часть острова, потом подлетела к нижней части горы и, как бы впилась в нее, исчезнув совсем.

 Это меня озадачило. Никогда ничего подобного я не видел и не слышал об  этом от селян, хотя  прожил здесь добрый десяток лет.
 Никому ничего, не рассказав, чтобы меня не высмеяли, на следующий день  под вечер, я взял сильный бинокль и  опять пришел на это же место. Где-то около десяти вечера звездочка снова появилась,  она пять раз  облетела  вокруг горы, а потом  исчезла в том же самом месте. И сколько я не ждал, она не появилась. В бинокль я её хорошо разглядел. Это была вовсе не звездочка, а шарик размером с мячик, каким мы в детстве играли в лапту. И он светился ярким голубым светом.

 «Откуда он взялся? И что это значит? Зачем он летает и куда исчезает?» - целая вереница вопросов забегала в моей голове. Одолеваемый бесконечными вопросами, я плохо спал ночью.  В голову лезла всякая чепуха.   Кое-как дождался утра. Меня страшно раздирало любопытство о происхождении шарика, поэтому  решил съездить на остров и провести расследование.
  Я сходил к Николаю, жившему рядом с гостиницей, и попросил одолжить мне лодку. Их у каждого хозяина было по нескольку. Николай ничего меня не расспрашивал, понимая, что каждый приезжий хочет покататься по Амуру на лодке, поэтому вручил весла, сказав на прощание, чтобы я лодку поставил на то же  место, где её возьму.
Лодку он дал  сроком на три дня. Я его заверил, что все так и сделаю, а сам пошел собираться в дорогу. Накупив продуктов, я взял спички, фонарик, пару котелков, топор, ножи, веревки и другую мелочь и отправился на остров Башмак, не предупредив никого об этом, так как в гостинице никого и не было. Я рассчитывал заночевать на острове, а на следующий день вернуться.

2

   Остров встретил меня тишиной и безлюдьем. Надо сказать, почему-то сюда редко причаливали лодки рыбаков и мальчишек из села. Я направил лодку к плоской части острова, к так называемому  носку башмака. Чистый и мелкий речной песок располагал, чтобы на нем сделать свой бивуак. Я так  и сделал. Поставил небольшую палатку, соорудил костерок и пошел ловить раков, которые в изобилии водились под камнями в той части острова, где гора уходит в озеро. Но сколько я не искал раков, их не было. Когда-то   мальчишками мы приезжали сюда и  налавливали целое ведро раков, выискивая их под камнями.  Потом их варили и играли в войнушку, визжа  и споря, кто кого «подстрелил».

    Я вернулся к палатке, раскинул спиннинги, а сам решил пойти обследовать остров. В первую очередь меня интересовало место, куда исчезал синий шарик, поэтому  полез по северному склону горы. Взбираться было не сложно, потому что редкий кустарник  не препятствовал этому, а даже, в некоторых случаях и помогал.   За него можно было ухватиться, когда нога скользила по мелким камешкам вперемежку с землей.  Добравшись до предполагаемого места исчезновения шарика,  тщательным образом осмотрел весь склон. Но никаких признаков дыры или расселины не нашел. Грунт был ровным и поврежденного кустарника или поломанных веток не было видно.
   Не найдя ничего примечательного, я решил подняться на вершину горы, в надежде что-нибудь там обнаружить. На самой вершине  нашел старый обветшалый геодезический знак и заросшие  ямы  метрового диаметра  и глубиной, примерно, пятьдесят сантиметров. Старожилы говорили, что когда была гражданская война, то по острову стреляли из орудий стоявших на горе села Мариинского, которая  выступает утесом в Амур, создавая сильное улово около села. Остров Башмак, длиной примерно четыреста метров, а шириной около двухсот, и стоящий в одиночестве в озере, напоминает чем-то и башмак, и корабль.  Поэтому был прекрасной мишенью для тренировок  артиллеристов, которые с удовольствием стреляли из своих пушек по нему. Наверно, поэтому гора в селе называется Батареей, хотя по своей форме напоминает батон белого хлеба, плюхнувшийся   в русло Амура.  Сейчас на ней стоят бакены, которые далеко видны и служат путеводителем для судов, проходящих мимо села.

   На вершине я тоже ничего не нашел и, полюбовавшись на озеро и село и, передохнув, начал обследовать южный и восточный склоны. Они, в отличие от северного и западного, были очень крутыми и скалистыми. На них практически не было кустарников и деревьев, но кое-где среди камней росла трава. Облазив все и ободрав в кровь пальцы, но так и ничего не увидев, я вернулся в свой лагерь. На один спиннинг попался сазанчик, килограмма на два, которого я долго выуживал, чтобы он не сорвался с крючка, так как знал, что сазан, едва хватив воздуха, делает резкий рывок, срывается с крючка и поминай, как его звали.
 Разделав сазанчика,  начал варить уху. Уже вечерело. Я сидел у костра и смотрел на котелок и огонь, на который можно глядеть бесконечно.

  Вдруг за спиной я почувствовал какое-то движение воздуха. Я вскочил на ноги, обернулся и остолбенел. Перед моим лицом, метрах в трех, в воздухе
висела, светящаяся ярко-синим светом, маска человеческого лица. По моей  спине забегали холодные мурашки, а вся кожа от ужаса покрылась холодным потом. Я хотел закричать, но ничего не получалось. Маска начала постепенно удаляться, а я почему-то пошел следом за ней. Все тело было деревянным, а ноги сами собой, помимо моей воли, следовали за маской.  Маска подлетела к тому месту в горе, куда исчезал шарик. В горе был вход в пещеру, которого я раньше не видел.  Ноги понесли меня в глубь горы. Я не хотел туда идти, но моя воля была парализована, и я пошел следом за маской.  Пройдя метров десять-пятнадцать,  очутился в кромешной тьме, так как вход замкнулся, а маска куда-то исчезла.  Сколько  стоял не двигаясь,  не мог определить, но было жутко и страшно. Внезапно начало медленно светлеть и вскоре стало совсем  светло.  Это был какой-то странный синий свет, но было все прекрасно видно. Я стоял в круглом помещении с гладкими  стенами. Передо мной стоял, о,  ужас, муравей ростом с хорошую собаку с человеческим лицом!

3

А вокруг меня стояли точно такие же муравьи, но немного поменьше ростом.
- Куладэры! – воскликнул я в изумлении, - значит, вы существуете,  и шаман Самар мне не соврал!
От такой неожиданности и голос стал мне повиноваться, а также руки и ноги.
При упоминании имени Самар, они переглянулись и снова уставились на меня. Так прошло несколько минут. За это время, я хорошо разглядел самого большого,  что стоял передо мной.   Лицо его было приплюснутым с боков, с большим носом и хищным ртом, в котором, наверно, было много острых зубов.
- Ты знал Самара? – наконец,  спросил он.
- Да я знал шамана Самара, - ответил я, почувствовав, что имя Самар для них что-то значит, - более того мы с ним дружили, - продолжал я,  хотя прекрасно знал, что шаманы никогда и ни с кем не дружат, а живут по своим, только им понятным законам, общаясь с духами.

  Они опять переглянулись.  Это мне  не понравилось. Помолчав, старший куладэр сделал какой-то знак передней лапой. Ко мне сейчас же подскочили два куладэра, крепко схватили за руки, следом подбежал третий и прилепился  ко мне брюхом.  Державшие за руки куладэры, сорвали с меня всю одежду и начали поворачивать  кругом.  Из брюха прилепившего, полезла паутина и, вскоре, я стоял коконом, запеленованный в паутину с ног до головы, которую они почему-то не запеленали.
  Старший опять сделал какой-то знак, меня подхватили и потащили  по полутемному коридору. В конце его оказалась дверь, ее открыли и мы очутились в круглой комнате, освещенной слабым, синим светом. Меня прилепили  паутиной к стене стоя и оставили,  а сами   исчезли за дверью.       Все это произошло так быстро, что я едва поспевал мыслями за действием куладэров.
  Я осмотрелся. К стене были прилеплены другие коконы.  Насчитал более десятка. Запеленованы были звери!  Было несколько косуль, два барсука, несколько кабанов, один  изюбр, а рядом со мной хрипел медведь. Все звери были живыми и запеленованы точно также как и я, а на свободе оставалась только одна голова.
 
«Что это все значит и почему мы все здесь запеленованные в кокон? – размышлял я, - если бы они хотели меня убить, то непременно сделали это сразу».   Я не находил ответа, а только беспомощно стоял прикованный паутиной к стене. Надо сказать, что я не ощущал каких либо неудобств от этого. Ноги совершенно не уставали, а все тело обволакивала мягкая паутина, и мне казалось, что я как младенец был в мягкой теплой пеленке. Не хотелось ни есть, ни пить, хотя  прошло  много времени, как я находился здесь.

А сколько именно, я не мог сказать, потому что комната всегда была освещена ровным, синим светом, который никогда не угасал. Изредка приходил небольшой, ростом с дворовую собачку, куладэр. Молча осматривал каждый кокон и удалялся, не проронив ни слова, хотя я неоднократно пытался его разговорить.  Вокруг меня раздавалось то хрюканье, то рев, то какое-то завывание публики находящейся рядом. Меня угнетало мое бессилие сопротивляться обстоятельствам. Я пытался вырваться из кокона, но все попытки оказались тщетными. Паутина была крепка и прочно  приклеила кокон  к стене.

4

Однажды дверь открылась, и принесли новый громадный кокон. Это был запеленованный  лось. И тут меня осенило! Да мы же здесь стоим как живой корм! Это куладэры  делают заготовку еды на зиму! И нашли новый способ консервации своих запасов, сделав эти коконы. Мы стояли живые, не умирали и не портились! А у них всегда будет свежее мясо. От такой перспективы  и своего бессилия у меня невольно покатились слезы. Пришедших куладэров  это так поразило, что они что-то быстро-быстро залепетали между собой, а потом один из них куда-то побежал. Вскоре появился старший куладэр и молча уставился на меня. А я не мог остановить слез. Они, помимо моей воли, сами катились из глаз.   Наконец, он указал на мои глаза и спросил:
- Что, это?
«Что, он слез никогда не видел? - стал соображать я. - Наверно, не видел, раз спрашивает, ведь звери, которые стоят рядом, никогда не плачут».  И тут у меня появилась мысль:
 «А нельзя ли с помощью этого мне вырваться из плена?»
 Я долго молчал, не зная с чего начать, потом произнес:
- Видишь, куладэр, это мои друзья дали мне знать, что они знают,  где я нахожусь. И когда слезы текут из обоих глаз, то они очень сердятся,  что их
товарищу причинили зло,  и они торопятся, чтобы освободить меня, а моих обидчиков наказать. Так что, ваши дни сочтены, если даже вы убьете меня и съедите, как этих бедняг, то все равно это вас не спасет от возмездия.

- Почему ты решил, что этих животных мы должны съесть? Ты, что знаешь язык животных?
- Этому не трудно догадаться. Для чего вам надо таскать сюда этих бедолаг, надрываться, когда можно устроить пир на месте охоты. Тем более вы так быстро бегаете. Но это ваши зимние запасы, потому что зимой вы не выходите из своего жилища, так как боитесь мороза и снега, которых в этих краях предостаточно. Ты прав, куладэр, я знаю язык зверей. И когда вы оставляете нас одних, они разговаривают между собой: барсук с медведем, медведь с изюбром, изюбр с волком. Все они находятся в равных условиях, всех их ждет одна участь, одного раньше другого позже, поэтому они все сдружились и рассказывают друг другу все о своей жизни и жизни своих соплеменников.

Конечно, я блефовал. Никакого языка зверей не знал. И они не разговаривали между собой, а стояли, хрюкали или выли от тоски.
Но мой рассказ сильно озадачил куладэра. Он молча удалился, а за ним и все остальные. Опять потянулось бесконечно унылое время. О нас как будь-то, совсем забыли. Никто не появлялся. Сколько это длилось, я не мог  оценить, так как все также светил равномерный слабый синий свет без всяких перерывов на ночь или день. Было очень тоскливо. Наступило время, когда куладэры начали выносить коконы по одному.  Через долгий промежуток времени они приходили за другим. И чем больше был кокон, тем больше делался промежуток по времени выноса другого кокона. Я понял, что наступила зима, а это значило, что скоро наступит и мой черед.  А с ним и закончатся мои мучения.
  Однажды дверь отворилась, в комнату влетели два куладэра, схватили меня и поволокли по коридору.
 « Ну, вот настала и  моя очередь, - подумал я, - интересно, где они меня будут грызть. С чего начнут. Попрошу, чтобы прежде меня убили, а то очень будет неприятно, когда от живого будут отрывать куски», - такие мрачные мысли закрутились  в голове.
 Меня притащили  в круглую комнату. Это была та же самая комната, в которую привела меня маска. Куладэры прилепили мой кокон к стене. Через некоторое время, передо мной появился старший куладэр, и опять молча уставился на меня. У меня уже слезы не текли, поэтому я тоже уставился на него, не мигая,  прямо в глаза. Он стоял и смотрел, и я стоял и смотрел.  Сколько времени мы играли в смотрелки, плохо помню, но долго.
В комнате  больше никого не было.
- Когда ты говорил мне, что слезами подал знак своим друзьям, где ты находишься, и они тебя вскоре найдут и освободят, я, конечно,  не поверил, - наконец произнес он,  - но тебя искали. Твои люди нашли  палатку и решили, что ты утонул, поэтому прекратили поиски. Но и съедать мы тебя не будем.  Когда, по настоянию некоторых наших братьев, мы съели шамана  Самара, то у нас начались несчастья и неприятности, которые преследуют нас и по сей день.  Ты  поможешь нам от них избавиться. Но предупреждаю, если ты не захочешь  помогать, то мы съедим тебя, на чем настаивают многие наши братья.
- А где твои братья  и сколько их? – спросил я.

Но куладэр ничего  не ответил, а молча убежал из комнаты.
« Значит, они съели шамана, - начал размышлять я, – вот почему я не встретил его в селе, а на мои расспросы люди как-то неопределенно отвечали. Они что догадывались? Но тогда, почему никому не говорят об этом?  Боятся быть непонятыми и смешными? А, если догадывались, значит, они тоже знают о куладэрах? А может они просто боятся их? Как можно бояться каких-то уродцев в наш век? И почему о них никто не знает, кроме ульчей нашего села? Да и все ли они о них знают?  Шаман  Самар мне и то,  под большим секретом,  рассказал про них,  хотя мы  с ним были знакомы добрый десяток лет. Тут что-то не то».

5

Такие мысли закрутились у меня в голове, после ухода куладэра. Я остался совсем один, и время потянулось опять бесконечно долго. Куладэры, явно не спешили, да куда им было спешить. На дворе была долгая зима, еды запасли они много, в сопке, где они жили, было тепло. Мне тоже некуда было спешить, даже если и хотелось поспешить, то я ничего не мог  бы сделать для себя. Но, по крайней мере,  уже точно знал, что я не мешок с едой и меня не съедят, если ничего чрезвычайного не случится. Но, даже это меня слабо утешало, потому что  был малоподвижным коконом.

Прошло  немало времени, прежде чем дверь, но уже в другой стене, отворилась, и в комнату вошли пять куладэров. Одного, старшего,  я узнал, остальных  видел впервые. Куладэры расположились кружком вокруг меня, и молчали.   Я тоже молчал, но стал пристально их рассматривать. Тела у них были как у муравьев,  из хитина, поверх которого росли  редкие волоски. По бокам было три пары членистых ног.  Передние ноги были четырехпалые, похожие на человеческие, но без мизинца.  Большой палец  заканчивался большим когтем, как у орла. Очевидно, он служил  для разрыва пищи или защиты от врагов. Остальные ноги заканчивались мягкими лохматыми присосками, формой напоминающими копыта верблюда.  Грудная клетка через тонкую осиную талию переходила в брюшную часть. Конец брюшка с нижней стороны, был покрыт мягкой кожей.
 «Это, наверно, очень уязвимое место»,- про себя отметил я.

 Но, самое удивительное, что их голова тоже походила на голову людей, но сильно сплющенную с боков и без усиков, которые есть у муравьев и многих насекомых. Я  смотрел на этих созданий, и не преставал удивляться. Кто это насекомые или люди?  Не случайно шаман Самар назвал их куладэрами, то есть насекомые с лицом,  (кула   - насекомое, дэрэ – лицо,  ульчский *).  Голова  на короткой шее   могла поворачиваться из стороны в сторону на двести семьдесят градусов. Глаза, немного на выкате, черного цвета, смотрели не мигая, поэтому от этого взгляда становилось как-то жутковато.
- Я тебе уже говорил, что у нас возникли большие неприятности,  после того как мы съели шамана, - наконец произнес старший. – Сегодня будет самая длинная ночь в году. Ты должен нам помочь.
- Как я вам помогу? – спросил я. – Что вы меня съедите как шамана? Тогда к чему все это вы мне говорите?
- Нет, мы больше не будем есть людей. Это очень плохо для нашего рода. Многие братья и сестры заболели и погибают. Шамана мы похитили, чтобы он развлекал нас и наших детей во время длинной зимы. Но он очень испугался, когда попал к нам, хотя и знал о нашем существовании, так как однажды  дорожки наших охотников пересеклись с тропой Самара  во время охоты. Тогда он тоже испугался, но наши охотники быстро скрылись и больше никому на глаза не попадались. Шаман решил, что это ему померещилось от переутомления, и он успокоился. Наши охотники рассказали на Большом Совете о встрече, и братья решили похитить Самара, чтобы он никому не рассказал о существовании нашего рода, так как боялись, что, узнав о нас, люди уничтожат род. Но, попав к нам,  Самар не стал с нами  дружить и не слушал нас совершенно. Он кричал, что еще деды ему говорили, что злые духи все время следят за ними и всегда хотят причинить им вред. Мы ему показались злыми духами, и сколько мы его не убеждали, он не верил не единому нашему слову. Потом он схватил бубен, с которым не расставался, начал в него бить и танцевать непонятный нам танец. Прилетели два духа, он указывал на нас и кричал, что это  враги наши и ваши, они появились, чтобы уничтожить всех и людей и добрых духов.

« Что за бред, - подумал я – какие духи? Есть ли они вообще? Не декоративный ли это ритуал, который совершал всегда шаман Самар  для развлечения своих соплеменников? Кто в наше время верит в колдовство шаманов?»
- А зачем вы съели шамана? - спросил я вслух.
Но старший ничего мне не ответил, а надолго замолчал.
Наконец он издал какой-то звук, как будь-то, протрубил. Тотчас, из глубины коридора прибежали два небольших куладэра.  Старший подал им непонятный знак передней ногой. Куладэры подскочили ко мне  и начали обгрызать паутину кокона.


 Вскоре я был полностью свободен. Я пошевелил рукой. Вопреки моим ожиданиям, она хорошо шевелилась, шевелились и пальцы, а также ноги,  как будь-то, я и не был никогда запеленован. Это меня обрадовало и озадачило. Какой-то непонятной силой обладают куладэры.
 
- Сегодня ночь будет самая длинная в году,- повторил старший. - Только в эту ночь каменная черепаха может ходить. Ты должен привести  ее к нам.
- Почему  вам самим не заняться этой процедурой? Ведь вы обладаете такой силой!
- Мы не можем. Как ты уже раньше заметил, нам нельзя выходить на мороз, он сразу нас погубит.
- Значит  сегодня двадцать первое декабря, раз  будет самая длинная ночь. Мороз погубит и меня, ведь я совершенно голый.

 Старший опять дал  знак, и мне принесли мою одежду, которую содрали  прежде, чем сделать из меня кокон.
Не мешкая, я облачился в принесенные одежды. Это была летняя одежда, в которой я приехал на остров.  Куладэры с интересом  наблюдали за мной, но ни один из них не произнес ни одного звука.
-Но этого недостаточно, - сказал я, закончив одеваться. – Это летняя одежда и я в ней также замерзну, как и вы.
Опять старший сделал знак, и мне принесли меховую кухлянку, шапку, штаны и торбаза, какие я видел у эвенов, когда был на севере.  Одежда была из хорошо выделанного оленьего меха, с красивым орнаментом  по рукавам и подолу кухлянки. Она  приятно легла на мои плечи.
«Теперь понятно, почему они похитили меня, - подумал я. – Им нужен был человек, который не замерзнет на улице, и выполнит их задание. Вероятно, и Самара с этой целью похищали.  Но что-то у них с ним не заладилось.    И что за каменная черепаха?»

 Мне захотелось есть и я сказал об этом старшему. Вскоре принесли большое блюдо, на котором лежал кусок мяса и кубок с питьем.  Я уже давно ничего не ел, поэтому  набросился на мясо,  расположившись прямо на полу. По  вкусу  мясо напоминало хорошо отваренную молодую телятину, выдержанную в яблочно- томатном соусе с приправами.  Это был очень необычный, но приятный вкус. Напиток тоже был необычным и напоминал слабосоленый ананасовый сок с привкусом жареного арахиса.

 Меня поразили  и блюдо, и кубок. Они были сделаны из неизвестного металла, напоминающего чем-то и золото, и серебро, и  платину вместе взятые. Такого  я никогда не видел. Он как бы светился изнутри. А по всему кубку и блюду был нанесен искусный орнамент,  отдаленно напоминающий ульчский, таким  ульчи расписывают подолы и рукава национального халата.   На орнамент было приятно смотреть и смотреть – он завораживал взгляд.

Когда я насытился,  начал внимательно разглядывать орнамент. А он под взглядом, как будь-то, оживал. И мне виделись  синие,  красивые озера, на берегу которых  расположились большие фигуры животных необычных форм, горы,  над вершинами которых летели белые  птицы, и многое другое. Я смотрел на блюдо и кубок и на душе,  от увиденного, стало легче. Но старший не дал  долго любоваться  озерами и горами. Он вызвал двух рослых куладэров, они подхватили меня, и мы помчались по узкому тоннелю, который слабо освещался непонятно чем. В конце тоннеля оказалась дверь, около которой мы остановились.

- Ты сейчас выйдешь через эту дверь, там будет тамбур и еще одна дверь, откроешь ее, за дверью будет опять тамбур и третья дверь, через которую ты попадешь на улицу. Пойдешь к каменной черепахе.  Ровно в полночь она сдвинется с места и пойдет на тебя, а ты двигайся по снегу к нашей двери.  Когда вы подойдете,  откроешь дверь и пойдешь к следующей, откроешь ее, черепаха опять пойдет за тобой, ты откроешь и эту дверь, черепаха опять пойдет за тобой, а тут мы тебя встретим. Мы будем тебя дожидаться здесь, только не забывай закрывать двери, как только минуете их. И не давай, чтобы она тебя укусила или зацепила лапой. Тогда ты погибнешь.

- Но как я найду каменную черепаху, и почему она пойдет именно за мной?
- К ней тебя приведет маска, - произнес куладэр, не отвечая на вторую часть моего вопроса. – Возьми эту палочку. Когда придешь к скале, на гладкой стене увидишь зеленый кружочек. Ты зеленым концом этой палочки  коснешься центра круга. Когда стена откроется, ты в пещере увидишь каменную черепаху. Красным концом палочки коснешься центра ее головы, и она пойдет.
С этими словами он дал  палочку из легкого серебристого металла с зеленым и красным концами.
-Как же она пойдет, если каменная?
 - Иди, -   подтолкнул он  меня к двери.

6

Когда я открыл третью дверь, в лицо  ударили крепкий мороз и сплошная темень, хотя от белого снега она не была черной как чернила. Впереди  появилась огненная маска, которая на острове Башмак заманила меня вовнутрь горы. Она начала  медленно удаляться.

«Пусть себе летит, - подумал я, - я свободный человек и теперь  на свободе! Пойду туда, куда мне хочется, а не маске. Там меня уже потеряли, а я сориентируюсь куда идти, и двину».

 Нашел на небе полярную звезду, по ней   определил, где север, а от него уже запад,  и решил идти на северо-запад, надеясь выйти на село. Но не тут-то было! Только  сделал несколько шагов, как маска подлетела совсем
 близко ко мне и  ноги сами пошли за ней. Еще несколько раз я пытался повернуть на запад, потом на север, но все было бесполезно.
   Ноги становились ватными и не слушались меня. Зато за маской они двигались, казалось, с особым удовольствием. И я шел, несмотря на то, что снега в некоторых местах было выше колен. Мои глаза привыкли к темноте, и я увидел, что мы движемся к какой-то скале. Подойдя ближе,  узнал ее. Это же  была скала около села Перебоевка,  которое находилось на другом берегу озера Кизи от острова Башмак!
  Самого села давно не было, но место где оно находилось на берегу залива, было красивейшее.  А село находилось в двенадцати километрах от нашего Мариинского Рейда. И мы летом часто по вечерам ходили до залива, на другом берегу которого была Перебоевка, за коровами, которые любили тут пастись. Они  часто оставались здесь на ночь, так как тащится домой, чтобы их подоили, а потом опять утром идти сюда, им не очень хотелось. Поэтому родители, зная их повадки, отправляли нас, ребятню, ватагой за ними. Мы пораньше уходили, переплывали залив, и играли около утеса в казаков-разбойников. Место для наших игр было идеальное.

 Маска подлетела к гладкой стене скалы, и я увидел  небольшой зеленый кружочек.   Ткнул в него  концом палочки, светящимся зеленым светом.
 Стена дрогнула и отъехала в сторону.  Открылась неглубокая пещера, не пещера даже, а грот. Маска залетела туда. Она осветила каменную большую черепаху. Я подошел, но никакого красного кружочка на ее голове не было, поэтому  замер в недоумении.
« Куладэр ошибся. Нет тут никакого красного кружочка», - подумал я, но все-таки  прикоснулся светящимся красным концом  середины головы.
 Тотчас появился красный тоже светящийся кружочек,  черепаха вздрогнула и щелкнула клювом. Из-под панциря вылезли четыре ноги, и она двинулась на меня.  Я задом попятился от нее из пещеры, но снег был глубоким, поэтому, сделав два или три шага, я шлепнулся на спину и забарахтался в снегу, пытаясь встать на ноги. Пока я занимался этим, каменная глыба оказалась рядом. Наконец я вскочил на ноги и хотел побежать по своим следам. Но по глубокому снегу не очень разбежишься. А черепаха, как танк, легко двигалась, и снег ей был нипочем. И она постоянно меня настигала, я кое-как от нее убегал.  Так мы прибыли  к двери тоннеля.

 Я все сделал, как мне велели куладэры, и мы опять очутились в коридоре. Боковая дверь отворилась, и за ней оказался большой зал, в который я инстинктивно зашел, а черепаха за мной. В комнате стоял старший куладэр, который при виде черепахи громко, гортанным звуком что-то закричал.

 Черепаха остановилась. Куладэр приблизился к ее голове. В передних лапах у него были небольшое зубило и молоточек, сделанные из того же металла, что и блюдо, которое я накануне разглядывал. Он  изловчился, поставил зубило в центр головы черепахи и ударил молотком по зубилу. Черепаха замерла окончательно. Отбросив молоток и зубило, куладэр резко повернул голову черепахи  по часовой стрелке. Раздался хруст, и черепаха развалилась надвое. Внутри стоял белый цветок, наподобие лилии, а на лепестках лилии были крупные капли маслянистой жидкости, цвета меда. У стоявших рядом куладэров, вырвался дружный гортанный звук, похожий на тот который раньше издал старший куладэр, увидев черепаху. Старший куладэр поднял переднюю лапу и все замолчали.  Он медленно приблизился к цветку и слизнул одну каплю длинным  фиолетовым языком, как у жирафа, только узким.  На ее месте появилась другая капля.
 
Он опять завопил от восторга, а вместе с ним и все остальные, порядочно оглушив меня. Наоравшись, куладэры начали по одному подходить к цветку и лизать каждый одну каплю. А старший стоял в сторонке и смотрел за порядком. В комнату заходили и выходили другие куладэры и каждый, слизывал одну каплю, на месте которой появлялась новая. Потом стали приносить больных и не ходячих, а также маленьких детей, этаких, крохотных куладэрчиков. Не было ни сутолоки, ни толкотни, ни шума, ни драки. Все по очереди заходили, слизывали  каплю и уходили. Никто не обращал на меня никого внимания. И я решил воспользоваться этим моментом, и тихонько скрыться от незапланированных хозяев. Я боком, боком выскользнул из комнаты в коридор, по которому растянулась вереница желающих принять каплю, и мимо них направился к выходной двери.  Она спокойно открылась, открылись и следующие двери, и я оказался вне тоннеля.
«Свобода, свобода!  – возликовал я, - надо поскорее убираться от гостеприимных хозяев».


7

Я решил выскочить на лед озера Кизи, так как на льду всегда меньше снега, чем в лесу. Дорогу к  селу я помнил прекрасно, поэтому так и сделал. Идти по озеру оказалось, действительно легче, поэтому быстро отмахал километра два. У меня поднялось настроение, а ноги сами несли  вперед. И тут вдруг  перед  лицом появилась эта ненавистная маска!  Ноги опять сделались ватными, а потом сами собой повернули назад, и я побрел добровольно в плен. И как  ни сопротивлялся, как ни верещал, я походил  на кролика, который добровольно лезет в пасть удаву. Наверно и он испытывал те же чувства, что и я сейчас.
 А маска вела и вела меня обратно, и опять очутился в той же комнате, откуда сбежал. Поток куладэров уже иссяк, цветок все также стоял и все также на нем блестели желтые капли. 
Куладэр встретил меня молча, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он что-то прокричал, заскочили два куладэра, опять раздели меня догола и быстро запеленали. Потом подхватили кокон и потащили по тоннелю. Тащили долго. И опять меня  прилепили к стене, но уже в новой комнате. Это была, довольно светлая, комната и теплая.
Меня оставили  одного.  Прошло очень много времени. Я то дремал, то бодрствовал, орал, пел и ругался, но все было бесполезно - никто не появлялся.
 И вот однажды передо мной  появился старший. Я заметил, что он как-то изменился. Брюшко у него стало красноватого цвета, а лицо не такое свирепое. Он подошел ко мне и произнес:
- Это зря, что ты все время хочешь от нас сбежать.  Мы  тебе благодарны
за то, что привел черепаху. Теперь наш народ пошел на поправку.
-Потому что лижут листья цветка?
- Да. Это не просто цветок.  Его сок выделяется   только в эту пору, а он имеет необычайную силу. И лечит все болезни. Кто хоть раз  лизнет его, становится крепким и сильным. Наши братья и сестры,  живя в этом краю, уже совсем захирели.
- Почему же вы не даете мне его лизнуть?
- Мы так и хотели поступить, но ты сбежал. Все очень рассердились на тебя. И говорили: «Пусть бежит, он все равно замерзнет по пути и никто не узнает о нас». Но я не согласился с ними и решил тебя вернуть. Ты еще нам будешь нужен. Тебя отнесут к цветку. Ты можешь слизнуть три капли, больше тебе нельзя, это погубит тебя.

Не дожидаясь моего согласия, он трижды что-то крикнул. Прибежали два куладэра, подхватили кокон и понеслись по тоннелю.  Они поднесли меня к самому цветку, и мне ничего не оставалось, как слизнуть каплю.  Как только я это сделал, они  потащили обратно в ту же комнату. Так продолжалось три раза, через три продолжительных периода времени, я думаю через сутки. И действительно даже после первого приема в моем теле начался прилив сил, мне стало легче дышать. После третьего приема, мне  очень захотелось порвать путы, которыми я был опутан. Но это оказалось даже сейчас, когда я чувствовал себя очень сильным,  бесполезным делом. Путы были прочными.
 Пришел старший куладэр.
- Как ты себя чувствуешь? Прибавилось ли у тебя сил? – спросил он.
- Очень даже хорошо, ведь я свободный человек, куда хочу туда иду, а вокруг очень много друзей, которые меня искренне встречают, - съязвил я.- И как это я не додумался раньше лизнуть другую черепаху.

Но куладэр никак на это не отреагировал, наверно, не понял моего намека, что я знаю и о другой черепахе, имея ввиду черепаху стоящую у меня на столе,  которую привез из Китая как сувенир.

- Меня зовут Гроз, я  улэк, или вождь, по-вашему. Меня выбрал Большой Совет сто лет назад.
- Сколько-сколько? – переспросил я. – А сколько же вы живете?
- Каждый живет по-разному, но в среднем, триста, триста сорок лет, по  вашему летоисчислению.
- А  у вас свое летоисчисление?
- Да, наш год равен десяти вашим.
« Он какой-то  сегодня разговорчивый, - подумалось мне,- не спроста это.  Надо воспользоваться случаем, расспросить его обо всем. Может он наведет на мысль, как убежать отсюда».

- А откуда вы здесь появились, ведь вас не было здесь никогда?
- Ну, это ты ошибаешься. Мы живем здесь три тысячи лет. Просто, вы ничего не знаете о нас и о нашем существовании, так как мы живем под землей и выходим наружу только в летние месяцы, в  теплые ночи, чтобы поохотиться и запастись пищей до следующего лета.
- Но как вы появились здесь и кто вы?
- Наш народ очень древний. Мы появились на Земле раньше людей. Но откуда, мы тоже, как и вы, не знаем. Может из космоса, а может  из одиночной белковой клетки, как  вы рассуждаете о происхождении всего живого. Никто ничего не знает, и вероятно, никогда не узнает. Но наши предки видели и динозавров, и мамонтов, и неандертальцев. Мы пережили много катастроф, которые происходили на Земле. Все это описано в наших клэбах, которые хранятся в библиотеке.

- У вас есть библиотека? Где же она?  И что такое клэбы?
- Хочешь увидеть нашу библиотеку?
- Очень, даже.
- Хорошо, я покажу тебе ее.
Гроз  крикнул. Тотчас прибежали два куладэра. Гроз указал на меня, и приказал  что-то им. Они подхватили кокон со мной и понеслись по длинному узкому коридору. Потом отворили боковую дверь, и мы очутились в круглой комнате, высеченной как бы в гранитной глыбе. Вокруг по стенкам на полках стояли маленькие цилиндрики, а в середине комнаты находилась отполированная глыба гранита, в виде стола. На столе стоял тоже цилиндр, но только большой, размером, примерно, со столитровую бочку в каких, обычно, хранят бензин.  Стенки бочки были тщательно
отполированные,  и в них можно смотреться, как в зеркало комнаты смеха.
- Это и есть наша библиотека, а на полках клэбы,- произнес Гроз, появившись в комнате следом за нами.
- И как читать то, что здесь есть?- недоуменно произнес я.
- А что ты хочешь прочитать?
-Ну-у-у, например,  про последнюю битву Спартака, - немного поразмыслив,  сказал я.

Куладэр молча подошел к одной полке, взял маленький цилиндрик  и вставил его в большой, стоявший на столе. Что здесь началось! Вокруг меня зашныряли люди, кони, повозки. Люди бились друг с другом короткими мечами, отсекая руки и головы, протыкая один другого копьем и стреляя из луков. Все хрипели и кричали, раздавались боевые кличи и предсмертные вздохи. И все происходило рядом, здесь же в этой комнате. Я понял, что нахожусь в самой гуще событий, в эпицентре битвы. Вдруг ко мне подскочил молодой воин с мечом  в правой руке, недоуменно уставился на меня,  и через мгновение занес меч над моей головой, чтобы ее отсечь. Я заорал.   Все исчезло. Передо мной стоял Гроз.

- Что это было?
- Битва Спартака с  войсками Сената, под руководством Красса, у реки Силари, - ответил он.
- Но кто снимал этот фильм? Ничего подобного я не видел?
- Это не фильм, это реальные события.
- Какие реальные события? Да ты знаешь, когда это сражение произошло?
- Знаю, в 71 году до новой эры, по вашему летоисчислению.
- Тогда, о каких реальных событиях ты мне рассказываешь?
- Видишь ли, тебе трудно в это поверить, но это так. Все события, которые происходят на Земле, бесследно не исчезают. Каждый предмет, будь это  зверь, человек, гусеница,  травинка или камень излучает энергию в виде экватропной волны, которая аккумулируется в Земле и не исчезает. Надо только ее обратно вызвать из недр и воспроизвести.
Наши ученые смогли это сделать несколько сотен тысяч лет назад. И все записали на эти цилиндрики, чтобы можно транспортировать в другие уголки Земли.
 Кстати, это вовсе не Земля, как вы ее называете, а планета Трауза Идра  по  Глобальной Астрономической Системе. Трауза Идра -  это  значит «молодая и живая». У нее есть порядковый номер.   За четыре миллиарда лет существования  Земли, у нее увеличился диаметр, из-за аккумулированной информации. Поэтому старинные города ваши археологи находят под слоем земли и, чем древней город, тем он глубже. Делая раскопки, никто не догадывается, что он снимает слой земли с ценной информацией по истории этого места.

От  такой информации,  у меня пошла голова кругом.
- Постой, постой, ты же говорил о том,  что вы существуете три тысячи лет?
- Нет, я говорил, что мы живем в этих местах три тысячи лет.

 Все услышанное и увиденное мне надо было осмыслить, поэтому я попросил куладэра отнести меня обратно. По его лицу пробежало что-то, отдаленно напоминающее усмешку, видно, он был доволен тем, какое впечатление он произвел на меня своим рассказом и показом. И он не ошибался. Все это  плохо укладывалось в моей голове, так как во многом противоречило нашей действительности.
 Об этом я и размышлял очень долго, стоя опять прилепленным к стене паутиной.
« Что же получается, можно восстановить любые события со дня образования планеты Земля?  Раскрыть все тайны, которые мучают все человечество? Например, был ли всемирный потоп, о котором говорит библия. И почему не спаслись мамонты, если в ковчег сели  «все твари по паре», а мамонты, что опоздали?  Или как погиб император Петр 3, внук Петра 1?  Кто его убил, может  Алексей Орлов?  Ведь не зря он писал покаянное письмо цесаревне Екатерине после смерти императора Петра 3?  Это ж можно  узнать! Можно узнать много-много кое-чего.  И не будет больше загадок истории.  И  про всё можно знать! Не только про живших когда-то людей, но и про тех, кто рядом живет, работает, занимается бизнесом или темными делами.   Кто владеет информацией, тот управляет миром! Страшно подумать, что будет с человечеством, если  вся информация попадет в недобросовестные руки, - такие невеселые мысли лезли мне в голову. - С одной стороны, конечно, это хорошо знать  правдивую историю или законы физики  и пользоваться ими, но с другой стороны это очень опасно и даже смертельно для всего мира.  А может некоторые люди бессознательно уже могут улавливать некоторые волны экватропной энергии?  Ведь были же  такие, что могли вызывать дух великих людей, например Черчилля или Пушкина?  И это была не мистика?!  Конечно, здесь много шарлатанов, но все же, все же».

Иногда даже мороз пробегал по моей коже, и кидало в жар, и по спине бежали струйки пота -  так меня разволновали информационные события, а особенно, их  последствия. Когда мне стало совсем невмоготу, я закричал. Сразу же прибежал маленький куладэрчик.  Я   сказал ему, чтобы он позвал Гроза. Я думал, что он ничего не поймет, но ошибся. Через несколько минут ко мне пришел  Гроз, а ни кто-нибудь другой. Поэтому  сделал вывод, что все здесь меня понимают, но молчат.

- Послушай, Гроз, если вы такие умные, много чего знаете и умеете, почему вы здесь живете, а не в теплых краях, например на экваторе где климат для вас лучше, и вы можете жить на поверхности круглый год, а не в подземелье?
- Ты прав, надо возвращаться на родину. Здесь мы уже устали.
-  А где ваша родина?
- Наши братья и сестры живут в Танзании, как вы сейчас называете эту страну. И мы всегда там жили, и, наверно, там и появился наш народ впервые на Траузе Идре.
Я не поверил своим ушам.
- Танзании? Да это же в Африке! Это так далеко отсюда! Как вы могли попасть в этот северный край? Вы  бы вымерли от морозов!
- Да, это так. Мы всегда жили там. Как мы попали сюда? Это длинная история.
- Ничего, ничего я не тороплюсь, мне так приятно стоять здесь, - съязвил я  -рассказывай.

Куладэр, как-то странно перемялся с одних лап на другие, помолчал и заговорил:
- Я не знаю, почему это тебе рассказываю, но мы очень надеемся на твою помощь, поэтому выслушай нашу историю. Наш народ зародился, примерно, пять миллионов лет назад. Тогда климат на Земле, то есть на Траузе Идре, был совсем иной. На всей планете было очень тепло. Не было ни льдин, ни снега. Климат, как вы его теперь оцениваете, по всей планете был субтропическим, очень мягким, и очень влажным. Над планетой была как бы  паровая подушка, через которую не пробивались ультрафиолетовые лучи от солнца, которые очень старят организм всего живого. Когда появился человек, это случилось два миллиона лет назад, он жил  двести и более лет. Но людей было совсем мало. Там где сейчас Артика, росли пальмы, цвели большие теплолюбивые цветы, которые сейчас сохранились только на экваторе. Антарктида тоже была цветущим материком. На Земле не было ни ветров, ни смены времен года. Был ровный мягкий климат. Наши племена жили по всей Земле и были очень многочисленные. Дальше я буду Траузу Идру называть по вашему, Земля, так тебе будет привычней.  Такой климат благоприятно сказывался на размножении и проживании многочисленных животных и растений. Корма хватало всем и травоядным и хищникам. Все животные и растения сильно отличались от современных. Было много динозавров, но мало млекопитающих. Бегали пауки были величиной с большую тарелку. Наш народ был самым цивилизованным. У нас была развита наука, наши ученые изобрели картоли, на которых мы летали во все уголки планеты.  А люди оставались на уровне обезьян, ничего не умели, да и не хотели ничего делать.  Обилие пищи, и тепло располагало к безделью.  Напрягать мозги было не к чему. Что они и делали. На Земле был рай, как вы любите всегда говорить.
 Беда пришла неожиданно пятьсот тысяч лет назад. В  Землю врезался огромный астероид. Удар был такой силы, что изменился наклон оси планеты.  Всю Землю заволокло пылью вперемешку с дымом и пеплом от взрыва. Активизировались многие вулканы, которые тоже стали выбрасывать лаву вместе с дымом и пеплом. Стало очень холодно, так как лучи солнца не могли пробиться до поверхности.  К тому же из-за изменения наклона оси, океаны ринулись на сушу. Многие земли  и острова были затоплены и стали морским дном.  Животные и растения почти все погибли. На Земле наступил ледниковый период. Спаслись только те, кто ушел жить под землю. Так и поступил наш народ. В Танзании находился наш главный город. Это был очень красивый город, с многочисленными постройками, дворцами. У нас была очень развита телесвязь. Мы могли видеть все уголки планеты в очень четком изображении. Для нас не было тайн природы. Наши ученые все видели и все знали  на планете. Но  были и  белые пятна. Почему-то космос нам не давался. Поэтому мы и проглядели эту катастрофу. Астероид врезался в  материк, где сейчас Северная Америка. Но наши спасательные службы были подготовлены к такому событию, хоть и не в полной мере. Из главного города и больших городов, глубоко в землю уходили тоннели на глубину три и более километра. Там было очень тепло. И мы построили под землей города, в которых и сейчас живет все наше населении. Пятнадцать тысяч лет назад, мы вышли из-под земли. Наверху была уже другая жизнь. Постепенно Земля оправилась от последствий катастрофы. Небо уже стало голубым, светило солнце. Но на Земле был уже совершенно другой климат, такой как  он,  есть сейчас. Появился ледяной панцирь в Антарктиде, который стал очень сильно влиять на погоду планеты. На северном полюсе море, которое было очень теплым, покрылось льдами. Тепло круглый год сохранилось только на экваторе.  На поверхности Земли круглый год мы могли жить только  в Танзании и странах расположенных по экватору. Но нас это не сильно расстроило, потому что под землей у нас есть тоннели, по которым мы могли попасть в любую точку земного шара.

- Как по тоннелям? – тупо спросил я.
- Да, по тоннелям – ответил куладэр. – За время пребывания под землей, мы пробили тоннели во многие уголки планеты, по которым свободно перемещаемся на тривеках в любую точку.
- Каких тривеках, что за тривеки?
-Это закрытые капсулы, типа вашего автомобиля.
- Почему же вы не уедите на тривеках в Танзанию? И как же вы живете или жили на глубине три и более километра, если когда бурили сверхглубокую скважину на Кольском полуострове, то на глубине пяти километров датчики показали температуру  70 градусов, а на глубине семи километров  120 градусов?
 - Наш народ, как  я тебе уже говорил, очень теплолюбивый, поэтому высокие температуры легко переносит. А почему мы не уезжаем, ты скоро узнаешь.

 С этими словами он удалился, оставив меня  размышлять. А поразмыслить было о чем:
« Если у них под землей есть тоннели, по которым можно попасть во многие места  Земли, то почему же они здесь живут, а не в Танзании?  И почему об этих тоннелях никто ничего не знает? Ведь под землей  находится много шахт, из которых добывают уголь, олово и другие полезные ископаемые. А сколько скважин пробурили для добычи нефти и газа, и никто никогда не попал в эти тоннели! Нет, куладэр, явно, меня разыгрывает. Но для чего это ему нужно? Чтобы показаться в моих глазах великим и могущественным? Тут что-то не то».


8

  Такие мысли меня одолевали, голова шла кругом от всего услышанного.  Постепенно, я задремал и проспал, мне показалось,  целую вечность. Потому что проснулся со свежей головой и ясными мыслями. Все сказанное мне куладэром, принял за сказку. На душе было легко и даже весело.
   « Как бы мне убедить куладэра, чтобы он отпустил меня, - думалось мне,- ведь он хорошо ко мне относится, я ему не враг, и в пищу  им не гожусь, иначе они давно бы меня съели».
  Я стал терпеливо дожидаться прихода куладэра.  Но его не было и не было. Долго я стоял, а, сколько точно, не мог определиться. Никаких ориентиров не было.
 Я опять задремал. Проснулся  я оттого, что почувствовал, что кто-то стоит рядом. Это был Гроз. Он сделал знак лапой и что-то прокричал. Прибежали два маленьких куладэрчика, освободили меня  от пут, а третий куладэр принес мне одежду.
- Одевайся,- сказал Гроз.
 Я молча повиновался. Как только я оделся, он сделал знак следовать за ним. Я пошел, не спрашивая, потому что это было бесполезно - он бы нечего не ответил. Мы прошли по коридорам, потом свернули  в какую-то комнату. Она была слабо освещена оранжевым светом, исходящим от камней под самым потолком.  У  противоположной стены комнаты  стояла капсула, похожая на кабину самолета, только заостренная с двух сторон.
Гроз направился прямо к ней.
 
Подойдя, он откинул прозрачные фонари, под которыми было два кресла, как в тренировочном самолете – один за другим. Он забрался на  переднее, а мне сделал знак, чтобы я сел на второе. Кресла явно были приспособлены для куладэров, но не для человека, но я все равно разместился на нем даже с некоторым комфортом.
Как только я уселся в кресло, он закрыл фонарь над головой и нажал какую-то кнопку на пульте перед собой. Вдруг  капсула сорвалась с места, и мы помчались с огромной скоростью по узкому тоннелю,  который совершенно отличался от других.  Он был абсолютно темный, лишь изредка мимо нас проносились оранжевые фонари, светящиеся под потолком. Мы мчались, но самое удивительное, что никакой тряски не ощущалось. И, если бы не мелькающие фонари,  в виде огненных черточек, то можно было бы подумать, что мы стоим на месте.

 Мы мчались минут сорок. Вдруг капсула замедлила свой бег, и мы выскочили в небольшую, слабо освещенную комнату,  и  остановились. Гроз откинул фонарь и вылез из нее.  Я последовал за ним.
Он, ни слова не говоря, пошел по длинному коридору,   я за ним.  Он подошел к совершенно гладкой стене в конце коридора и нажал на один из камней, торчащих из стены.  Стена отодвинулась, за ней  оказалась небольшая комната. Мы вошли в нее. Гроз подошел к противоположной стене и указал на небольшой камешек, торчащий из стены.

-  Я тебя оставляю, - сказал он - ты, как только я уйду из комнаты, нажмешь на этот камешек и выйдешь  наружу. Посмотришь окрестности, но только далеко не отходи и не старайся убежать, мы тебя насильно вернем, но только тогда, я ограничу все твои передвижения, и ты будешь опять стоять около стены весь запеленованный. Не удаляйся от двери больше чем на пятьсот метров. Мне будет холодно находиться в этой комнате, поэтому я вернусь в прежнюю.
Как только он закрыл за собой дверь, я нажал на камешек, который мне указал Гроз. Стена отошла в сторону,  и мне в глаза ударил яркий свет. Я невольно зажмурился.  Когда  медленно открыл глаза, то увидел что стою на склоне заснеженной горы. Внизу горы виднелся какой-то поселок. Когда мои глаза привыкли к свету,  начал осматриваться вокруг и смотреть на поселок.  Показалось,  что поселок мне знаком, место тоже узнаваемым.
 «Бог мой, да это же поселок Термальный!  А  прямо передо мной был санаторий Геолог, что находится на Камчатке, в Елизовском  районе!  -  Я не верил своим глазам.  Даже протер их. - Но нет, все верно - это поселок Термальный»,- отметил про себя.

 Я хотел, было, кинуться вниз по склону прямо в поселок, но вспомнил слова куладэра, и, вовремя остановился. Все равно он насильно меня вернет, но уже никогда не предоставит такого удовольствия  выбраться на свежий воздух. Я стоял, дышал воздухом, любовался поселком, по которому ходили люди, не подозревая о моем существовании, и размышлял:
 «С какой же целью меня сюда привез Гроз? Зачем он выпустил из горы? Не только же из любви ко мне? Или он так заботится о моем здоровье, чтобы я не скончался раньше времени, прежде чем он начнет какую-то игру, в которой он отвел мне одну из ролей?» -  вопросы, вопросы,  одни вопросы.

Но как бы все не было, я стоял на горе,  видел белый свет, любовался поселком, и это  уже немаловажно. Я утоптал площадку в снегу около выхода и стал прогуливаться.  Было не очень холодно- типичная камчатская погода. Поэтому мне было очень хорошо, после долгого заточения. Так  приятно снова очутиться на свежем воздухе!  Но, вскоре, передо мной опять появилась огненная маска,  и я понял, что надо возвращаться.  Я подошел к стене, откуда вышел, она опять отодвинулась, и оказался  в маленькой комнате, откуда  выходил. Стена за мной встала на свое место, но  в противоположной стороне стена отошла, и за ней  увидел Гроза. Я подошел к нему, и он повел меня опять к капсуле, ничего не спрашивая и ничего не говоря. Мы молча уселись в нее и опять помчались в неизвестность. Однако я заметил, что капсула сначала пошла вниз, как будто санки съезжали с горы, а потом помчалась по горизонтальному  коридору.


9

Вскоре мы были на том месте, откуда начинали свою поездку. Мы вылезли из капсулы,   и я начал более внимательно рассматривать ее.  Длинной она была, примерно,  метров пять и заостренной, как самолет с двух сторон. В средней части была кабина с креслами на двух пилотов, если их можно так назвать.  За кабиной начиналось тело капсулы цилиндрической формы и полностью металлическое, из серебристого металла. Я думаю, что из титана. Но на поверхности  не увидел ни одной заклепки и ни одного сварочного шва. Корпус был цельным. «Вот это да!» - восхитился я.
  Это  можно сделать, если у тебя есть высокие технологии в производстве. Еще больше  удивился, когда спросил Гроза, за счет чего движется капсула, ведь я не слышал звука работающего двигателя.
 - Работает антигравитационный двигатель, – так буднично ответил Гроз, как будь-то, речь шла о выращивании редиски.
- О-о-о! - только и мог я выговорить от изумления.

 Ведь человечество уже целый век бьется над  решением проблемы, чтобы поставить  гравитацию себе на пользу, но заметных успехов еще нет. А это уже, оказывается, давно все решено, и вот оно под боком, и никто ничего не знает!

   Видя мое изумление, Гроз ухмыльнулся, и сделал мне знак следовать за ним. Я повиновался. Мы пришли в  комнату, где я раньше стоял запеленованный вместе со зверями. Опять прибежали куладэрчики, раздели меня, запеленали и прилепили к стене. Как только они это сделали, Гроз вместе с ними удалился, оставив меня. Опять потянулось долгое время, которое только скрашивалось моими размышлениями от увиденного и услышанного.   Особенно меня поразил антигравитационный двигатель. Ведь сколько вопросов можно было решить с транспортом, установив его на легкий самолет. И крыльев не надо. Можно перемещаться по воздуху от дома к дому. Сразу бы решились все проблемы с автомобильными пробками,  которые в последнее время стали бичом любого крупного города из-за многочисленных  авто на дорогах. Я  стоял и размышлял и, даже, фантазировал.

Вдруг  часть стены  напротив меня  рухнула и в ней образовалась дыра диаметром около метра. Из неё показалась голова коричного цвета  огромного темно-серого червяка. Точнее не червяка, а личинки жука, наподобие майского, но огромного размера. Личинка, высунув голову, замерла, осматривая комнату черными, выпуклыми глазами, словно биллиардные шары. Они вращались в разные стороны. От ужаса я потерял дар речи. Хотел заорать, позвать на помощь, но ничего не получалось.

 Меня пробил холодный пот с ног до головы. Я стоял и смотрел на личинку. А она, повращав глазами, вылезла из дыры. И поползла к запеленованному кабану, на своих коротких ножках, передние из которых были мощными и широкими, как у медведки. Торчащими около рта двумя подвижными  горизонтальными клыками, похожими на серпы, личинка обхватила кабана с двух боков, клыки сомкнулись навстречу друг другу и, словно ножи гильотины,  разрезали кабана на две половины. Кабан издал громкий протяжный предсмертный визг. На пол хлынул поток крови. Личинка схватила клыками одну половину и начала рассекать ее на огромные куски, которые передними ножками заталкивала себе в рот.
 Зрелище было ужасным!  Но я стоял и молчал, боясь, что мой крик привлечет внимание червяка и он поползет в мою сторону. Тут дверь внезапно открылась, и в комнате появился куладэрчик, очевидно привлеченный визгом кабана. Увидев личинку, он мгновенно исчез за дверью, закрыв ее. А личинка пожирала куски мяса. Тут дверь снова открылась, в ней стоял сам Гроз с каким-то прибором, а за ним толпилось несколько куладэрчиков.  Гроз навел прибор на личинку, из него пробил красный, тонкий луч. Запахло жженым. Личинка страшно рыкнула, мгновенно свернулась клубочком, а потом, резким прыжком, бросилась на Гроза и его соплеменников. Но Гроз оказался ловчее и захлопнул дверь перед самой  головой личинки.
 «Ну, все, - подумал я – теперь наш черед. Личинка от ужасной боли и бешенства всех нас перекусит как спички».

10

Я закрыл глаза и стал ждать своей участи. Но было тихо. Я открыл глаза. Посреди комнаты на полу личинка скрючивалась в клубок, а потом распрямлялась. Сворачивалась и распрямлялась.  Я понял, что это у нее судороги, ее час пробил. Ей было не до нас. Клыки и  лапы шевелись, и я боялся, что судороги продляться долго и, как бы ненароком, не попасть под них. Ведь тогда верная смерть. Но все обошлось благополучно. Движения, сначала энергичные, потом стали все слабее и слабее, пока не затихли совсем.
 Когда она успокоилась, дверь открылась, вошел Гроз и несколько куладэрчиков. Гроз осмотрел  личинку, и что-то протрубил куладэрчикам. Они мгновенно запеленали личинку, пришел  еще один, но уже с длинным, тонким носом, как у комара. Он подошел к кокону и носом проткнул его. Постоял около минуты, погрузив нос в кокон, потом медленно вынул его и также медленно удалился. За ним удалились и остальные, оставив кокон и нас.
От всего увиденного, у меня мурашки бежали по спине.  Через некоторое время открылась дверь. Набежало с десяток куладэрчиков,  и быстро,  заделали дыру в стене камнями, которые они приносили и приносили, а потом  склеивали темно-бурой массой между собой, словно цементом. Вскоре от дыры не осталось и следа.
Опять появился куладэр с длинным носом и снова проткнул кокон. Вытащив нос, он что-то довольно хрюкнул. Остальные,  услышав это, обрадовались, засуетились и потащили кокон через дверь в коридор. Вытащив, они  захлопнули дверь, и опять потянулось бесконечное стояние.
    Через сутки, а может пять, дверь открылась, и в нее вошел Гроз. Его глаза весело сверкали, если это можно так назвать. Но было видно, что он в хорошем расположении духа. Войдя в комнату, он издал свой характерный трубный крик. Сразу прибежали два куладэрчика, он сделал им знак и они принялись меня распеленовывать.
Мне принесли одежду, и я облачился в нее. Сразу стало веселей. Я обратился с немым вопросом к  Грозу, что за милость такая?  Перехватив взгляд, Гроз как-то странно заулюлюкал, и на его лице-морде отразилось что-то наподобие улыбки.
-Пойдем,- коротко сказал он.

Я последовал за ним. Пришли в большую залу, в которой на невысоком каменном постаменте лежал кокон.  Это был кокон личинки.  Вдоль стен собралось много куладэров разных размеров.  Одни были маленькие, другие чуть больше и совсем большие, но меньше Гроза.
-У нас сегодня праздник, - сказал Гроз, - ты видишь этот кокон? Это кокон личинки как ты и догадался. Нам удалось ее добыть, а это бывает так редко! Сейчас мы будем пировать. Это лакомство очень вкусное и лекарственное. Наш народ будет не только  сыт, но и бодр. Поэтому все  хотят трапезы. Этот праздник  ждут с нетерпение все, от мала до велика. Мы решили, что ты должен это  видеть.
 С этими словами, он  сделал знак лапой. От стены отделилась группа куладэров с желтой полоской на спине.
- Это старейшины,- пояснил Гроз.

Они подошли к кокону. У них из подбородка вылезли жало, примерно сантиметров 10-15, которые они тотчас воткнули в личинку. Все вокруг издали протяжный вопль, похожий на: «Э-э-ги-ги!», который неоднократно повторялся, пока старейшины не вытащили свои жала из кокона. На конце жала у каждого висела желто-синяя капелька. Раздалось мощное: «Ы-ы-ы!»  К старейшинам подскочили  крохотные куладэрчики и своими фиолетовыми язычками начали слизывать эти капельки. Остальные пришли в восторг от этого зрелища и начали подпрыгивать на своих местах. При этом каждый что-то рычал, визжал и вопил.
 Поднялась шумная катавасия. Гроз громко рыкнул, шум прекратился, и к кокону подошла другая группа с красной полоской на спине.
-Женщины, - коротко пояснил Гроз.
Я уже давно заметил, что он по-человечески называет своих соплеменников: народ, женщины, воины, ученые.
 «Наверно специально для меня, что бы я понимал, о чем идет речь», - подумалось мне.

Женщины, приблизившись к кокону, тоже вонзили свои жало в него. Но у них было два жала и немного длиннее, чем  у старейшин. Я молча посмотрел на  Гроза. Перехватив мой взгляд, он пояснил:
- Женщинам, надо много больше питания, чтобы выносить детей, а времени бывает совсем мало, чтобы его получить.

 Когда они вытащили свои жало, то у них тоже висели капельки на каждом по одной. Остальные пришли в неистовство от этого зрелища. К  каждой женщине подскочили  более рослые куладэрчики, чем предыдущие. Я понял, что это подростки. Они также слизали капельки, но каждому досталось уже две. Гроз опять сделал знак, и к кокону начали подходить и подходить куладэры, которые вонзали по одному жало.

 Насытившись,  они отходили, их место занимали другие. Но с конца жало ни у кого их них не свисала капелька.  Между тем, те которые насытились, начали свои странные танцы.
 Они попарно становились друг перед другом лицами один к другому, а следующая  пара тоже  так, но к  первой паре спиной. Так образовывались  четверки. Они ритмично переваливались с левых ног на правые, при этом свободные ноги высоко поднимали вверх. Казалось, что это лодка плывет по океану, качаясь с боку на бок.
 Потом они вдруг останавливались, замирали, а затем те куладэры, которые стояли лицом друг к другу, начинали высоко задирать передние ноги, хлопать ими друг друга, словно играя в ладушки. Похлопав так, они становились на передние, поднимая задние. И опять играли в ладушки с тем куладэром, что стоял за их спиной.

  Так попеременно все это продолжалось ритмично и слаженно. Я по привычке говорю лица и ноги, хотя это были морды и лапы.  Но я так уже привык к ним, что воспринимал их за людей, только в другом обличье и с другим  укладом жизни.
  Видя, что я смотрю во все глаза на танец, Гроз подошел ко мне сунул мне в ухо трубочку наподобие той, в какую смотрит лор на приеме, но с шаром на конце, вместо раструба. И я услышал прекрасную музыку, напоминающую ту, что льется из электронного органа. Я не силен в музыке, не могу по звукам определить автора и произведение. Но мне всегда нравится хорошая симфоническая музыка, которую я  с удовольствием просто слушаю. Но то, что я слышал,  намного превосходило ту, что мне приходилось раньше слышать.
 Она просто очаровала. Я слушал и слушал, забыв обо всем на свете. В сочетании с забавным ритмичным танцем куладэров, это очень сильно впечатляло. 
  А между тем, когда одни танцевали, другие еще продолжали свой обед. Когда они насыщались, они присоединялись к танцующим, и также ритмично танцевали.  У них получалось так слаженно,  можно было предположить, что все закончили бальную студию танцев.
  Наконец все насытились. И все танцевали. Гроз подошел к кокону и погрузил свое жало в него. Он минут 10 стоял неподвижно и сосал питательную смесь.
 Потом, вынув жало, он сделал знак  лапой и четверо куладэрчиков подскочили к кокону, подняли его и куда-то унесли. А Гроз вошел в круг танцующих и громко  протяжно закричал. Тотчас прекратились танцы, все замерли и уставились на него. В ухе у меня смолкла  музыка. Гроз что-то говорил своим соплеменникам на их языке. Все его внимательно слушали и кивали в знак согласия головами.

 Потом Гроз вдруг громко прорычал, именно прорычал: «Ыхр-р-р-р!»
   И всё пришло в движение. Куладэры забегали, казалось хаотично, но оказалось, что они выстроили круги. Несколько маленьких были в большом круге. Все куладэры взяли друг друга за передние лапки и стали медленно ходить по кругу. Все круги вращались в разные стороны. В ухе опять зазвучала музыка, только еще красивей, чем накануне.

 По какому-то сигналу, все мгновенно разворачивались на 180 градусов, брали себя уже задними лапками и опять ходили по кругу. Это было довольно забавное и веселое зрелище. Сколько  я ни смотрел, не увидел ни одного сбоя, ни одного неверного или несогласованного движения.  Двигаясь по кругу, одни вдруг начали кувыркаться через голову  вперед, а другие, рядом стоящие кувыркались через спину назад. При этом геометрия круга совершенно не менялась, и ритм танца не нарушался. Потом они усложнили танец тем, что после переворота, начали играть в ладушки  с рядом стоящим соседом попеременно то передними, то задними лапками, причем это было очень слаженно и ритмично.
«Сколько же это надо тренироваться, чтобы все получалось так гармонично», - подумал я.

 А танец все убыстрялся и убыстрялся. Круги вращались попеременно в разные стороны, куладэры кувыркались все  быстрее и быстрее. Скоро казалось, что каждый круг образован маленькими колесами, наподобие тора. Так продолжалось минут 10-15. Потом все вдруг замерли. Встали только на задние лапки, а передними взяли друг друга, стоя друг перед другом лицом. И так стали ходить, пританцовывая. Ну, словно они плясали «барыню». Я ожидал, что станут танцевать в присядку. Но один из них высоко взлетал на вытянутых лапках над другим, как это делают акробаты.

 И опять  стали ходить кругами. Тот, который был в верху,  перебирал лапками, остальные пары делали тоже самое.  Все   движения лапок тоже были ритмичны и строго согласованные. Это  было красиво.
А в двери ворвались другие куладэры и побежали на задних лапках, держа в передних синие огоньки. Они так быстро замелькали среди танцующих, что создавалось впечатление, что это бесконечно длинная синяя лента. Я смотрел во все глаза, на это представление и мне оно очень нравилось.

 И куладэрам тоже это нравилось. Потому что все, что они делали,  делалось с большим энтузиазмом, легко и непринужденно. Танцевали долго, потом, словно по какой-то команде все остановилось.  Все встали, как вкопанные. Затем медленно попарно начали покидать комнату.
 Остались только я и Гроз. Он подошел ко мне и уставился на меня, словно хотел что-то услышать.
-Праздник закончился?- спросил я его.
- Нет, все пошли на гонки, - ответил он.
- А я?
-Ты останешься здесь. Тебе не надо смотреть продолжение. Когда праздник закончится, я приду.
С этими словами он последовал за всеми. Я сел на каменный постамент и  стал ждать. В глазах еще стояли картинки от увиденного, а в голове полный сумбур и тысяча вопросов. Была тишина, никого не было. От нечего делать, я стал ходить по комнате и рассматривать стены. Они были довольно гладкие, из тщательного обработанного камня. Я потрогал один из них. К моему изумлению, он начал медленно выдвигаться из стены. Кода он полностью вылез, он упал, повиснув на широких  кожаных ремнях. Открылась прямоугольная дыра, в которую мог пролезть человек. Я заглянул в нее. Там был лаз, из которого пахнуло плесневелостью.

 « Подземный ход, - пронеслось в голове,-  бежать, надо бежать!»
 Но, словно читая мои мысли, заревела сирена и в комнату ворвались два куладэра. Они остановились передо мной и рыкнули, потом взяли камень и поставили на место. Меня подхватили под руки и усадили на  каменный постамент, а сами стали рядом. Через час пришел Гроз, встал передо мной и сказал:
-Это не то, что ты думаешь. Через этот лаз ты не убежишь, а попадешь прямо в крематорий, где мы сжигаем умерших. Что разочарован? - спросил он,  видя, как мое лицо вытянулось. – Больше не пытайся сбежать, ничего не получится. Придет время, и ты попадешь в свой дом, но ты нам должен помочь. Мы возлагаем на тебя надежды,- добавил он. -  Иначе, мы бы от тебя избавились. Навсегда, - добавил он.

- Скажи, что я должен сделать,  ты ничего не говоришь, что от меня требуется. А только все какие-то намеки. Я уже устал и не хочу быть здесь. У вас своя жизнь, у меня своя.
- Всему свое время, - ответил он.
 Еще раз убедившись, что он не намерен больше говорить на эту тему, я решил   его расспросить обо всем, что увидел.
- Гроз, а что это за личинка? Я никогда таких огромных не видел. У нее такие страшные челюсти.

- Это, Тука-тука. Она живет очень глубоко под землей, около трех километров. Там их много. Они  расселились по всей планете. Питаются  соком Земли - это такая маслянистая желтая жидкость, которая  вырабатывается  Землей на глубине трех километров. Называется чукра.  В ней очень много питательных веществ и всяких витаминов. Если вы, люди, научитесь добывать ее, то проблем с питанием у вас вообще не будет. Личинки питаются ей и прекрасно живут. Но иногда  им требуется теплая кровь и мясо. Поэтому они выползают на поверхность и ловят добычу, довольно ловко, хотя и кажутся такими неповоротливыми. Сейчас зима, все в снегу и земля мерзлая, не очень поохотишься. Поэтому они нападают на наши продовольственные склады. Так и сейчас случилось. Для нас это большая удача, поймать и убить ее. Из нее мы делаем кокон. Ты это видел. Приходит наш кулинар, своим жалом протыкает его, впрыскивает слюну и всё переваривается и бродит внутри личинки. Только один кулинар способен сделать это, потому что только  у него такая слюна. Когда кокон будет готов, то мы начинаем выпивать этот сок. Нам становится легко и весело. Всем хочется веселиться и танцевать. Праздник длится неделю. Так что ты жди.

 «Наверно сок-то хмельной», - почему-то подумалось мне.
- Вы поели, а мне тоже хочется.
- Сейчас мы тебя снова запеленаем, тогда голод не будет тебя мучить.
  С этими словами, он сделал знак, подскочили два куладэрчика, я глазом не успел моргнуть, как они меня раздели,  запеленали и притащили в ту же комнату, где я и стоял. А потом они исчезли. Как-то незаметно я отключился.

11


Очнулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо. С трудом, открыв глаза,  я увидел перед собой Гроза.
- Просыпайся,  пришло время действовать.
- Что от меня требуется?
Он что-то протрубил. Прибежали два куладэрчика, быстро меня распеленали.  Через мгновение прибежал еще один, принес мою одежду, в которую я с удовольствием облачился.
- Иди за мной, - произнес Гроз.
 И мы пошли по длинным коридорам, пока не уткнулись в тупик. Гроз подошел к гладкой стене и нажал на один из камней. Дверь коридора отошла,  в глаза ударил дневной свет.  Я невольно зажмурился. Простояв некоторое  время  без движения, медленно открыл газа.  И, о! Радость! Я увидел остров  весь в зелени! Я хотел ринуться вперед, но Гроз остановил меня, схватив за руку.
- Мы пойдем туда ночью, чтобы нас никто не видел. Даже не туда, а в поселок. Ты ведь там оставил свою машину?
- Да, там, но это было год назад, не так ли?  И навряд ли  она там стоит.
- Стоит еще. Мы проверяли.
- Зачем тебе моя машина?
- Пойдем назад я все объясню.
Зная, что пререкаться бесполезно, я пошел вслед за ним. Дверь мгновенно встала на свое место.
 Когда мы пришли в комнату, где на постаменте лежала личинка, и куладэры танцевали, Гроз усадил меня и начал говорить:

- Более четыреста пятьдесят лет назад в Китае в долине реки Вэйхе произошло  сильнейшее землетрясение, которое разрушило  наш   туннель, по которому мы могли вернуться на родину. Оказалось, что есть еще один запасной, короткий и соединяется ли он  с основным,  мы ничего об этом не знаем. Он проходит несколько северней основного, поэтому  не разрушен. Для чего он построен и где начинается, и где заканчивается неизвестно. Но мы из своего тоннеля не можем попасть в него. Его наши правители тщательно скрывали, опасаясь неожиданных врагов. Чтобы нам вернуться на родину, нам надо отыскать этот тоннель.
- Я чем могу вам помочь?
- Карта  тоннелей находится в каменной черепахе, которая была установлена  тысячу лет назад в лесах Эдге, под нынешнем городом Уссурийском,  по-вашему. Но потом черепаха исчезла, а мы не знаем куда.
- Что ж вы раньше не забрали эту карту, когда она стояла на месте?
- Об этом никто, кроме нашего старейшины Жадо, не знал. Но и он тоже не знал. Но перед смертью в прошлом году, он сказал, что у него зашита капсула в правом боку, а в капсуле есть план спасения нашей общины, если она будет на грани вымирании. А сейчас такой момент наступил. От долгого пребывания в холодных краях, народ стал вымирать, и никакие средства уже не помогают. Время пришло возвращаться назад. Когда мы открыли капсулу, то в ней было сказано про оба тоннеля и что  подробный план находится в черепахе.

- Но я при чем?
- Ты знаешь, где находится эта черепаха сейчас.
- Откуда такая уверенность?

И вдруг меня осенило! Да это же та черепаха, которая стоит около краеведческого  музея!  Её в 1895 году привезли в Хабаровск из-под Уссурийска. Считалось, что она взята с могильного холма князя Эсыкуя, полководца чжурчженей  и установлена на нем в 1193 году, как символ вечности и бессмертия. О, я могу с помощью этой черепахи  вырваться из плена и попасть домой! Надо воспользоваться этим шансом!

- Да, я знаю, где она, как ты об этом догадался?
- Сам проговорился, когда привел черепаху.
« Все замечает, все помнит, только делает вид, что ему не интересно», - пронеслось в мозгу.
Но ничего не стал ему говорить о сувенирной черепахе.
- Скажи, где она находится.
-  Ты это место не найдешь, его надо  показывать, - произнес я.
- Боишься, что мы тебя не отпустим? Не волнуйся. Ты и так много сделал, когда привел черепаху, за что мы тебе благодарны. А если укажешь место, где стоит вторая, то будешь уже нашим героем, поэтому говори.
- Без меня вы туда не доберетесь.
- Ну, хорошо, с тобой так с тобой, завтра и отправимся.



12


Гроз вышел.  В комнату вбежал маленький куладэрчик и принес кусок мяса и кубок с питьем. Я с удовольствием подкрепился и стал ждать дальнейших событий. Часов через семь, когда я уже успел немного поспать от безделья, пришел Гроз.
- Пойдем, - коротко произнес он.
 Мы вошли в туннель, в котором я никогда не был.  Нас встретили два рослых куладэра.
Гроз им что-то сказал. Они подхватили меня и понесли.  Бежали минут тридцать. Потом Гроз отпустил их, а мне завязал глаза.
- Пойдем, - сказал он, взяв меня за руку.
 Шли еще минут пять.  Гроз остановился. И  я почувствовал дуновение свежего ветра.
«Вышли из подземелья», - отметил я про себя.

 Гроз повел меня куда-то, не отпуская моей руки. Шли минут пятнадцать-двадцать.  Потом он снял с меня повязку. Была ночь, но я разглядел, что мы находимся на краю поселка. Вот они рядом знакомые с детства дома! Как было хорошо возвратиться домой из заточения! Я ликовал. Но Гроз, заметив мою радость, произнес:
 - Ты еще не дома, а вот когда сделаешь то, что мы ждем от тебя, будешь дома.
- Что я должен делать сейчас?
- Ты пойдешь к своей машине и приедешь за мной, возьмешь меня, и мы поедем к черепахе. Я буду тебя ждать на повороте дороги к бывшему   аэропорту. Иди,- подтолкнул он меня.
- А если она не заведется? Ведь стояла всю зиму.
- Тогда ты ее сегодня отремонтируешь, а следующей ночью ты возьмешь меня там, где я сказал. И не вздумай убежать, у тебя ничего не получится, маска тебя будет преследовать повсюду.

Я уже в полной мере испытал действие маски, поэтому мысли о побеге не было.

Я разбудил Николая, во дворе которого оставил свой японский  внедорожник и сказал, что забираю его.
Николай от удивления, что видит меня живым и здоровым, выпучил глаза:
- А мы думали, что ты утонул, - наконец произнес он.
- Как видишь,  я жив, здоров, чего и тебе  желаю.
Куладэры возвратили мне не только одежду, но и бумажник с деньгами и документами, поэтому я щедро  расплатился с ним за лодку, дал денег, чтобы он рассчитался за мое проживание в гостинице, при этом попросил его, до поры до времени, о моем приходе никому и ничего не говорить. Он клятвенно пообещал мне этого не делать, хотя и сгорал от любопытства.
- Приеду все расскажу, жди.

 Машина, на удивление, сразу завелась. Заправившись бензином, я поехал на обусловленное место встречи с Грозом.
Гроз был уже на месте. Я усадил его на заднее сиденье, предварительно разложив его, чтобы ему  было удобно перенести длинную дорогу. За затемненными задними стеклами его не было видно в машине. Удостоверившись, что  можем ехать, я тронулся в путь. Дорога была очень плохая, поэтому ползли очень медленно.
- Гроз, а что в запасном тоннеле тоже есть тривеки, ведь бежать на родину будет   далековато?
- Я не знаю. Может, есть, а может, нет. В капсуле ничего об этом не сказано. Но если запасной пересекается с основным, в котором тривеки есть обязательно, то нам надо добежать только в эту точку, а это вполне выполнимо.
- А как же вы прорыли такие длинные тоннели и куда девали землю?
-Мы их не рыли, а пробивали энерговолновыми дорнами.   И грунт никуда не выносили, а просто уплотняли в стенах.  А потом облицовывали жидким минералом фобом. Когда он застывал, то стены  становились очень прочными, прочнее, чем из металла, и вода не могла попасть в тоннель, поэтому они всегда сухие.
-Это невозможно сделать, ведь для этого нужна громадная энергия. И что за минерал фоб?  Никогда о таком не слышал.
- Жидкий фоб добывают глубоко в горах под вулканами. При строительстве
мы использовали энергию Земли, которая таиться в недрах.  Мощный антигравитационный двигатель толкал вперед энерговолновой дорн, который  раздвигал  и уплотнял стены.  И ему был нипочем любой  грунт, включая скалистый.  А стенки за ним становились гладкими.

- Из недр Земли добывают и золото, и алмазы, и нефть, и каменный уголь, и газ.  Для этого копают шахты и бурят скважины, но что-то никогда не
встречали ни ваших тоннелей, ни Тука-туков, - сказал я.
-Шахт для добычи угля глубже  полутора километров нет, для добычи золота есть несколько глубоких шахт в Африке, одна из них даже глубиной около пяти километров, но это единицы. Скважин для добычи нефти и газа глубиной свыше пяти километров тоже единицы.  Бурить на глубину свыше трех километров не дают Тука-тука. Они просто откусывают бур.  А люди думают, что это мистика. Какие-то потусторонние силы мешают им заглянуть глубже. Поэтому люди не находят и наши тоннели.

- Прошло уже много лет после землетрясения, а вы ничего не предприняли для восстановления разрушенного тоннеля.
- Нам  хорошо жилось в этих краях. Людей было очень мало, а в лесах  много животных, которых мы заготавливали на зиму. Целое лето мы бегали по лесам не боясь, что кто-то увидит нас. Все изменилось, когда вы пришли сюда на Амур. Стало больше людей в лесах и много охотников, особенно в последние двести лет.

- А что же вы не выйдете к людям?  Будите  жить вместе с нами.  У вас есть  технологии, которые нам не известны, а мы научим вас своим. Так совместно мы шагнем далеко вперед.
 Гроз  надолго замолчал, а потом сказал:
- Совместного житья у нас не получится.
- Почему?
 -Мы уже не одно тысячелетие наблюдаем за вами.  В вас сидят алчность и зависть, которые не дают вам покоя. От этого люди  воюют друг с другом. Одни  трудятся для своего блага, но всегда находится другая кучка людей, которая не хочет работать, а хочет отнять у них нажитое  силой. Для этого они рвутся к власти, создают армии, которые потом направляют против тружеников. Создают такие законы, чтобы большая часть доходов оседала в их карманах. Одна маленькая часть людей купается в роскоши и не знает куда девать деньги,  а большинство людей живет в бедности и нищете, которым даже не всегда удается поесть. Но первых это не волнует. Они ненавидят тех людей, которые создают для них богатства.  Они ненавидят и других богатых и всегда готовы идти на их уничтожение. Вы придумали танки, самолеты, ракеты, корабли, атомные и водородные бомбы, химическое оружие, чтобы уничтожать друг друга. Для охоты на зверей, достаточно одной простой винтовки, а все остальное создано для уничтожения друг друга. Человек самое вредное создание на Земле. И вы когда-нибудь уничтожите друг друга, но только не нас. Нас опять защитят наши тоннели. Поэтому мы не выйдем к вам до тех пор, пока вы не будете к этому готовы.

- Но был же строй, который хотел справедливости на Земле.
- Был. Но просуществовал всего семьдесят три года. Задумка была хорошая, но ваш вождь рано умер.  Хотя к власти пришли бескорыстные   люди, но ржа пороков начала разъедать их детей, а потом уже окончательно съела их внуков, поэтому стало все как всегда.

Так в разговорах, мы выехали на более-менее сносную дорогу, поэтому поехали быстрее.

 За  Лидогой нас остановил одинокий гаишник.  Проверив мои документы, он спросил:
- Что везем?
 Я молча поднял вверх заднюю дверь машины. Гроз поднял передние лапы к  вискам, оскалился и зарычал:
- У-у-у!
 Инспектор от неожиданности приземлился на пятую точку.
- Убирай свою собаку! - завопил он. - Уезжай!
 Я помог ему подняться, захлопнул дверь, и мы помчались дальше.


- Ну, Гроз, ты и напугал его!  Как бы заикой не стал! Никогда он такого не забудет. Но и рассказывать не будет, чтобы не стать посмешищем у сослуживцев.

 В город приехали далеко за полночь.  Подъехав к дому, я оставил Гроза в машине, а сам поднялся в квартиру. Там было все в порядке, только скопилось много пыли на столах, на подоконнике, на полу. Я взял огромную клетчатую сумку, в каких китайцы возят к нам свои товары, спустился вниз, посадил в нее Гроза от любопытных глаз и мы поднялись ко мне. Подкрепившись купленными продуктами в придорожном магазине, легли отдыхать.   Гроза  разместил на диване,  а сам ушел в спальню. Проснулся около восьми утра.  Гроз  вел себя  на удивление тихо и дал мне выспаться.

Когда я вышел к нему, он стоял около тумбочки с телевизором и вертел в лапах пульт.
- Это пульт от телевизора,- объяснил я ему. – Давай включу.
 Увидев работающий телевизор и на экране людей, он ничуть не удивился.
-Вы тоже до телесвязи додумались, но она у вас примитивная и вы не можете заглянуть во все уголки планеты.
- Но нам этого и не надо делать. Мы не хотим подглядывать за другим народом. Пусть живет так, как хочет, зная, что за ним никто не следит. Для общения у нас есть Интернет, который позволяет связаться с любой точкой мира.
- Покажи.
 Я включил компьютер.  По социальным сетям начал показывать странички  знаменитых людей на всех континентах.
Похоже, это Гроза впечатлило.  Он удовлетворительно хмыкнул, а потом произнес:
- Когда пойдем к черепахе? Она в городе?
- Да, в городе. Ты посиди в квартире, а я пойду на разведку.


13

 Я пошел по городу. Было приятно пройтись по улицам после  годового отсутствии.  Заметил, что появилось несколько красивых зданий в центре. Да и центр мне показался  чище и  краше.
 Я прогулялся по Парку Культуры и Отдыха, по его тенистым дорожкам, потом по широкой и красивой лестнице спустился  на набережную Амура. На набережной было  немного народа.   Люди на пляж еще не потянулись, поэтому было приятно прогуливаться без сутолоки, создаваемой многочисленными полуголыми красавицами и красавцами, которые  дефилируют  здесь, поднявшись  с пляжа.
 Я постоял немного около памятника  Дальневосточному писателю Николаю Задорнову, установленного здесь его знаменитым писателем-сатириком и юмористом Михаилом Задорновым. Памятник органично вписался в ландшафт набережной и сильно ее украсил. Писатель сидел и смотрел на Амур, который любил и прославил в своих книгах.

 По набережной  дошел до утеса, который красуется на многих открытках, и как бы является визитной карточкой Хабаровска. Полюбовался Амуром, который спокойно, величаво и с достоинством катит свои воды в Татарский пролив. Пройдясь по  парку стадиона,  поднялся  до краеведческого музея. Черепаха стояла на прежнем месте около лицевой стены музея, поэтому каждый желающий мог свободно подойти к ней и осмотреть ее. Что я и сделал. Но ничего особенного в ней не заметил.  Черепаха была выдолблена из цельного камня.  Нос, глаза, ноги от старости уже изрядно поосыпались, но  выглядели еще достаточно внушительно.
«Надо ехать  к  Грозу, - решил я, - будем соображать, что делать дальше».
Гроз с нетерпением ждал моего рассказа.

 - Черепаха на месте, цела и невредима.
- Так пошли скорей туда! – воскликнул он.
- Ну, во-первых, мы туда поедем на машине, чтобы тебя никто не видел, а
во-вторых, мы поедем завтра в четыре часа утра, чтобы у черепахи и около здания музея  никого не было. Я не знаю, что ты будешь делать с ней, но будут большие неприятности, если мы ее повредим. Это ведь охраняемый памятник старины.
 - Вот как! - протянул Гроз. – Утром  так утром.

 В четыре часа  мы были у музея.  Я припарковал машину на противоположной стороне улицы и в метрах двадцати от здания музея.
 Улица была пустынна, ни одного раннего прохожего.
- Где черепаха?- нетерпеливо спросил Гроз.
- Видишь стену здания? Так вот у дальнего угла, у стены она и стоит.
 -Так  пошли туда.
-  На углах фасада расположены камеры наблюдения. В здании сидит охранник и смотрит в них, если он увидит, что кто-то подошел к черепахе и хочет что-то с ней сделать, то вызовет полицейский патруль, который  быстро приедет и нас арестуют.
- Дай две тряпки!

 Я дал ему. Он выскочил из машины, перебежал улицу, ловко забрался на стену с тыльной стороны видеокамеры и набросил на нее тряпку. Так же он поступил и со второй. На все про все ушли какие-то секунды.
 Потом он сделал знак мне, чтобы я подошел. Когда я был около черепахи, он замысловато нажал на нее за головой и сказал:
- Толкай панцирь!
Я начал толкать. К моему удивлению панцирь стал медленно отъезжать к хвосту. Открылась полость, на дне которой лежали стопки пластинок.  Гроз поспешно их схватил.
- Кати назад!
 Панцирь легко встал на место, и мы побежали к машине.

  Из окна мы видели, как вышел охранник, посмотрел на камеру, увидел  тряпку и, вероятно, чертыхнулся.  Потом подошел к черепахе, осмотрел ее и, ничего не обнаружив, пошел опять в здание.  Мы же, выждав пару минут, спокойно поехали домой.
Вся операция по выемке пластинок прошла за считанные секунды. Гроз был доволен.
  Дома я разглядел пластинки. Они были сделаны из серебристого белого металла, напоминающего титан. Гроз разложил их на столе, а потом шип в шип соединил. Они легли так плотно друг к другу, что места соединения были совсем не видны. Когда легла последняя пластинка, то все поле засветилось, и на нем стали видны четкие лини со знаками. Я хотел поближе их рассмотреть, но Гроз не разрешил, отчаянно замахав на меня передними лапами.  Он ликовал:
- Мы спасены, мы спасены! – кричал он.
- Здесь указан путь в Танзанию?
- Северный тоннель не разрушен, и он  близко подходит к южному.  Надо только пробежать двадцать километров по открытой земле. Но это нам нипочем!
- Но южный тоннель разрушен китайским землетрясением?
-  Да, но только часть его.
- Прошло уже четыреста пятьдесят лет после землетрясения,
может, в Танзании уже и никого нет?  Все вымерли.
- Нет, не вымерли, - уверенно произнес Гроз, - если бы вымерли, сработала бы аварийная сигнализации в нашем доме.
« Как у них все хорошо поставлено», - подумал я.
-Давай собираться назад, - заявил Гроз.

Но мне совсем не хотелось трястись   шестьсот километров, двести из которых было бездорожье.
- А не можешь ты сам добежать?
- Могу, но это займет несколько дней. И бежать надо будет только ночью, чтобы никто меня не увидел на трассе.
- А ты беги через лес.
- Это получится еще дольше и совсем не рационально, когда есть трасса.
« Логика железная», - подумалось мне.
- Давай собираться, - торопил меня Гроз.
 В его словах было что-то такое, что я согласно кивнул.

 Мы выехали без промедлений.
« До Софийска дорога еще терпимая, вот туда и поедем. А дальше на лодке до острова», - решил я, чтобы не делать на машине семидесятикилометровый крюк по сплошному бездорожью.
В Софийске я разыскал своего школьного друга Ивана Синюткина, с которым договорился о поездке на остров Башмак.
- Решил порыбачить?- спросил он, глядя на мой огромный рюкзак и на клетчатую сумку, в которой сидел Гроз.
- Да, отдохну маленько.
- А почему так далеко? Ведь есть недалеко остров Песчаный, на котором и рыбалка хорошая, и песочек  меленький загорать и купаться  можно. Многие ездят туда отдыхать.
- Вот поэтому я и не хочу туда. Хочу побыть один.  В детстве  мы на  острове  Башмак часто рыбачили. Вспомню молодые годы.
- Это точно, на старые места  всегда тянет.


14

« Вот ведь какая интересная штука, получается,- размышлял я, пока мы мчались на алюминиевой лодке «Крым» по водной тридцатикилометровой глади на остров, - мы ищем цивилизацию на других планетах, а она вот рядом и о ней никто не знает.  Мы запускаем космические корабли, выводим на орбиту радиотелескопы, которые заглянули в космос на такую глубину, что даже свет от звезды или даже галактики идет к нам миллиарды лет. А если и найдем в космосе разумных обитателей, то попасть к ним, наверно, никогда не сможем, потому что расстояния такие громадные, что до ближайшей звезды-солнца, вокруг которой вращаются планеты, при нынешних освоенных космических скоростях, надо лететь полторы тысячи лет.
 А если бы мы вошли в контакт с куладэрами, у которых есть технологии неизвестные нам, то совместными усилиями далеко бы шагнули вперед.
 Но куладэры не хотят сотрудничать с людьми считая, что человечество погрязло в международных сварах и разборках за свое господство в мире. А все новое в науке поставило только для достижения этой цели.
 Может, они и ошибаются, но со стороны виднее. Во всяком случае, они во многом правы.
 Вот,  Иван везет только меня, не догадываясь, что в сумке сидит тихо, без движения, представитель другой цивилизации.  И я  должен это от него скрывать, потому что так решил Гроз. Бедняга, тяжело ему там сидеть, но терпи, дружок», - мысленно обращался я к нему, и думаю, что он это понимал.

 Оставив меня на острове, Иван спросил:
- Когда за тобой приехать?
- Нет, не надо. Неизвестно сколько времени буду рыбачить. Может  завтра и надоест. У меня есть резиновая лодка, поэтому на ней  попаду в поселок, а оттуда на речном трамвайчике уже приеду к тебе за машиной.
- Счастливой рыбалки!- крикнул Иван, когда завел  подвесной мотор и полетел назад.
 Я помахал рукой в ответ. Когда он скрылся, я открыл сумку и выпустил Гроза.
- Нелегко тебе было сидеть не двигаясь?
- Тяжело, - согласился тот.-  Пойдем домой.

 Но мне очень не хотелось лезть опять в эти пещеры, поэтому я отрицательно помахав головой, произнес:
- Ты иди, а мне и здесь прекрасно.
- Пойдем, я тебе приготовил подарок.
-Знаю я твои подарки. Опять запеленаешь, но поставишь уже в другую комнату, вот и весь твой подарок.
- Нет, не так. Тебе понравиться.

 Мы направились к горе. Нас, наверно, ждали, потому что не успели мы подойти, как открылся вход в пещеру. По уже знакомым коридорам мы вошли в комнату с постаментом. А около постамента стоял Самар.
- Самар! Ты ли это?!- воскликнул я. – Тебя не съели? А то Гроз нарассказывал мне тут всяких страшилок!
- Живой я, живой!
Мы с ним обнялись.
 -А где ж ты был?
-Стоял запеленованный один в комнате.
- И я стоял запеленованный, но со зверями, которых хранили как живые консервы. А Гроз мне сказал, что тебя они уже давно съели.
- Хотели, но почему-то раздумали.

 Мы посмотрели на Гроза. Тот стоял рядом и слушал нас.
- Я же говорил, что тебя ждет подарок, - сказал он. – А теперь пойдем.
- Куда еще?
- Увидите.

 Мы прошли немного по коридорчику и увидели  четырех крепких куладэров. Нам завязали  глаза, подхватили и понесли.  Нас слегка потрясывало от быстрого бега куладэров. Вскоре повеяло свежим ветром. Бежали еще минут десять.
 
 Когда куладэры остановились, и Гроз снял повязки, мы увидели, что стоим в кустарнике  невдалеке от нашего поселка.
- Ну, вот и приехали, - сказал Гроз. – Идите домой! Но о том, что с вами было никому не говорите, чтобы не накликать на себя и людей  большую беду. А мы сейчас убежим, чтобы нас случайно не увидели. А  ты возьми этот диск, - обратился он ко мне. – Когда будешь в Танзании, и тебе будет плохо, вставь его в любой игровой автомат, и мы придем тебе на помощь.
- Как в автомат? Вы-то здесь причем?
- Все контролируется, - загадочно сказал Гроз. – Прощайте!
 И они скрылись за кустами.

------------------------
* Ульчи – коренной народ нижнего Амура



Март, 2017  Хабаровск.