Икона

Жила в лесу одна бабка. Дом с трубой, речка, куры, корова только что отелившаяся.
Проснувшись от тяжелой болезни рано утром, старуха вышла на крыльцо, закурила самокрутку. Бодрый ветер и никотин сняли боль. Бабка зашла в дом подвязала фартук и принялась подметать земляной пол.
"Немного мне осталось, совсем старая стала. Надо хоть после себя что нибудь оставить на этом свете доброго. Пропаду и не вспомнит никто. Только Катя и будет помнить."
Катей звала она свою корову. Бело рыжая на днях теленка дала. Бабка тогда выпила бутылку самогона. А на утро, ей стыдно было "какая грешная я, какая грешная" бубнила целый день и не прощала себе бабка этой слабости.
Закончив с уборкой, она достала из горшка вареный картофель с помидором и пережевала их своими оставшимися зубами.


"Без водохранилища не будет промышленности!"- спорил депутат соколов с игуменьей Дарьей.
"Поймите меня, Сергей Валерьевич, тут место божье. Поломническое. 700 приходниц богу служат. А вы хотите все затопить тут." - игуменья старалась отстаивать девичий монастырь.
"Советский рабочий не верит в бога, Дарья Александровна, советский рабочий верит в человека. Под ваше пользование выделят бывшую усадьбу. Там всем хватит мест. А промышленности без этого никуда, еще раз вам повторяю. Людей кормить надо и одевать"
"За что же нам испытания такие? Видно богу это угодно. Ничего, и на новом месте приживемся, о людях надо думать, с этим мы с вами согласны"
Депутата напоили чаем,  игуменья проводила его до автомобиля и вернулась к монашкам. Как хозяйка попросила всех начать собирать вещи, потому что монастырь этот переезжает, и через семь дней на этом месте будет искусственное море. А как игуменья она попросила всех молиться сегодня только одному святому, в память о котором и стоял этот монастырь и главной в монастыре иконе- леушинской иконе божьей матери.

Тяжелый день заканчивался. Куры были заперты в курятнике. Корова возилась с теленком. Бабка собрала у Кати первое молоко- молозево. Им и поужинала. Заварила себе тровяного чаю, под свечкой разложила пасьянс. Нигде не было черной десятки для красного валета, потому игра не пошла. Бабка помолилась иконе за свою язву, задула свечу, кашлянула два раза в ночь и легла спать.
Рано утром ее подняла не острая боль в желудке а какой то жуткий рев за окном. Выглянув на улицу, старуха ахнула. Вокруг плескалось море. "Грянул судный день"- подумала старуха о чем то своем. В далеке виднелась идущая на дом волна. Старуха залезла на шкаф, вытащила свой крест из рубахи, и вцепившись в него двумя руками начала читать про себя одну известную ей молитву "царю небесный". Кур и коров ей было жалко. Не так жалко ей было себя как Катиного теленка. За него она больше всех молилась. И в молитве уснула.


"Мууууу"- кричала из улицы голодная корова.-"муууу"
Бабка отодвинула ногой проплывавшую мимо сковородку и прыгнула со шкафа в воду. В доме было по пояс воды. С окон налилось, а дверь не пускает. Старуха открыла дверь, на веранду полилось. В коровнике, бело рыжая была вся в грязи, теленок был еще грязнее мамы, весь дрожал. Бабка забежала в дом, забрала со шкафа два сухих верблюжьих одеяла и накрыла обеих коров. Положила каждой по охапке мокрой саломы.
В курятнике четырнадцать кур сидели друг на друге на самой верхней доске. Две куры бабка нашла у себя на крыше дома. "хай сидят"- махнула она на них рукой.
На улице было много мусора. Вчерашние карты блестели рубашкой, валялась порванная на ленты газета, везде были ветки деревьев и листья. Метрах в десяти от дома лежала какая то большая плоская дощечка. Бабка дохлюпала до нее в калошах, поставила доску на ребро. Вытерев немного места краем рукава, она увидела нарисованный галкой нос. Потерла еще, женское лицо. С нимбом. "Батюшки!". Рукав открыл младенца на руках и книгу. "Леушинская икона Божьей матери! С девечьего монастыря!"
Находку она положила на тазик под солнце, чтоб высыхала.
На улице больше было делать нечего. Вокруг дома метрах в пятнадцати со всех сторон только стволы деревьев торчали из воды. Да и язва просила что то перекусить. Сухими и чистыми оставались только вязанки под потолком грибов, чеснока, укропа и петрушки. На крючке у окна висели два пучка табака. У стены стоял мешок с разбухшей гречкой.
Набрав подходящих и более менее сырых веток бабка разожгла печку и сварила себе из того что было похлебку. Три ковша отнесла курам.
Икона подсохла. Фартуком смыла старуха с доски грязь.

Да. Это была она. Леушинская икона божьей матери. Она видела ее не раз. Она была прихожанкой в этом храме еще в юности. Чтение молитвослова, изучение обрядов и таинств были лишь занятиям по необходимости, что бы игуменья на тебя не ругалась. А самым интересным занятием была иконопись с Дедом Иоаном. Это был бородатый человек с кисточкой в руках. Неродственный дедушка всех монашек. Всегда после встречи с дедом Иоанном на одеждах появлялись пятна охры или умбры. Игуменья не видела в этом проявления божьего чуда и вселела все пятна отстирывать. Человек настолько увлекающийся своим трудом, знал все о своей работе. Учил подготавливать доску с красками, работать с олифой, давал представление о композиции и наложении тени, рассказывал про Рублева.
Все это наизусть учила старуха в свое время и с улыбкой про это вспомнила.  Краска на рисунке вся потрескалась. Кое где проходили глубокие царапины. Букв на старославянском было не разобрать. Старуха увидела в этом свое последнее дело и понимала, что после него можно будет уйти в другой мир - она решила восстановить икону.


Вода все не сходила. Пробираясь сквозь ветки, по пояс в воде старуха двигалась сквозь лес за необходимыми ингредиентами для красок. Сумочка подвязанная к шее уже была набита кореньев, листочков, комков красной глины. Осталось найти черные ягоды шелковицы. Дед Иоанн не учил использовать пигмент шелковицы в качестве краски, но бабка, вспомнив свои губы после поедания этой ягоды, заметила что шелковица дает отличный фиолетовый цвет. "А вот и она" -схватила она жмень ягод , плывущих под деревом.
Дома необходимые коренья были перетерты, листья были заварены, надавлена шелковица. Большими ножницами старуха остригла хвост коровы, наделала из щетины кисточек.
К иконе прикасаться было страшно. Бабка боялась ее испортить. И потому поставила ее рядом со стеной и начала срисовывать образ святого прямо на известку. "Пусть рука вспомнит, а там и к картине перейду" - думала бабка.
Просидев так четыре часа, вспоминая все наставления, изрисовав две кисти, на старуху смотрел тот же самый образ, что и на иконе, только глаза получились немного разные, да и руки получились немного скрюченными. Старуха приняла свою картину за святотатство, попросила прощения у иконы, перекрестившись и легла спать усталая от работы.

На утро куры поели гречки, катя наелась соломы, теленок с бабкой напились Катиного молока. Вода не сходила. Накрутив еще две кисточки, старуха продолжила исписывать стену своего дома. Сегодня получилось лучше вчерашнего, несмотря на то что язва все сильнее и сильнее болела и не давала работать.
Так через несколько дней все стены от ватер линии до потолка были исписаны в сине золотые образы леушинской иконы. Куда не глянь был красный угол. И хоть на улице стояла сильная ночь, бабка зажгла свечу и принялась реставрировать икону. Восстановив сначала самое сложное- орнамент границ картины, старославянские буквы, старуха "заштопала" одежы святых, придала им правильный цвет лица. Картина бликовала новыми красками от свечки.

На улице уже поднималось солнце. Бабка легла на кровать и смотрела на стол с окном где стояла икона. На оконную раму вдруг залетел воробей. В его клюве была маленькая веточка с зелеными листьями. Старуха улыбнулась о чем то своем и умерла.


ЭПИЛОГ

-"Нашли мы вашу икону, Дарья Александровна! -депутат Сергиенко набрал игуменью по телефону -"там рядом с затопленной территорией дом стоял. Видно и до него вода дошла. В дом зашли а в нем полы земляные и все в иконах как в церкви. Хозяйка старуха умерла. На кровати ее нашли. Две коровы худые в совхоз отправили. Везде разруха и грязь, а ваша икона стоит как новенькая на столе! Дал команду, сегодня вам ее привезут!"
-"спасибо Сергей Валерьевич, спасибо"- ответила игуменья и положила трубку. Выйдя из кабинета, она пошла к алтарю нового женского монастыря.
"Храни тебя Господь" - поставила она за неизвестную старуху свечку.

КОНЕЦ