Почему мы восхищаемся Евтушенко

       Евгений Александрович Евтушенко осуществил на практике триединую мечту каждого нормального мужика: быть многоженцем, делать из воздуха деньги и иметь незаслуженный успех. Заслуженного нам и даром не надо. Ведь это по-гоголевски – ни кола, ни двора, никакой личной жизни и смерть от истощения в сорок два года.
 
       В 19 лет еще при жизни Сталина наш герой опубликовал первый поэтический сборник и поступил в Литературный институт, не окончив средней школы. Это, между прочим, мировой рекорд. Его соучастницей оказалась мама – не только геолог-романтик, но и видный деятель билетного бизнеса в театрально-концертных кругах Москвы.

       Для сущей правды надо сказать, что многие люди располагают еще более мощной стартовой площадкой, но у них ничего не получается. А вот Е.А., за что бы ни взялся, никогда не проигрывал. Он стал политиком, когда это слово было применимо только к членам политбюро, он был эффективным менеджером, когда не ведали, что это такое.

       Евтушенко был неповторимым чтецом, когда неважно, что ты читаешь, а важно, как ты звучишь. Помните: «Поздно... ты уходишь, как поезд» – и зал рыдает. Если бы уходящий поезд изображал Леонид Ярмольник, падали бы со стульев от смеха.

       Евгений Александрович нашел очень умную нишу посредника между властью и недовольными. Вспомните, как он хлопотал о Ленинской премии Александру Солженицыну, а тому уже в Вашингтонском обкоме предлагали Нобелевскую.

       Евтушенко знатно поработал в «Огоньке» под руководством Виталия Коротича. Рекламировал «Детей Арбата» – роман, по его словам, шекспировского размаха. Он более тридцати лет преподавал в университетах США. И кто теперь скажет, что наше образование не ценится за рубежом? Даже незаконченное, ибо и из Литинститута его выперли за «фронду» и прогулы. А чего там было делать печатному поэту?

        Приходится признать, что и в похоронном деле он проявил незаурядные способности... От творчества Евтушенко останется тишина. Она вам ничего не ответит, сколько ее ни спрашивай: хотят ли русские войны? Таково было свойство дарования поэта: уметь, сказав, ничего не сказать. Но забыть мы его не сможем, пока жив талант Пастернака и Бродского, который часто говорил об Е.А. без цензурных ограничений.

        Первые христиане относились к смерти без всякой печали, она была предметом радости и веселья. Уподобимся и мы им – тем более недолго нам осталось мучиться.

02.04.2017