Увы и Ах

Был в моей феминистской практике период, когда я написала некоторое количество текстов, высмеивающих теорию интерсекциональности. Скажем, там было куда больше издевок, чем критики по существу. Эти тексты уже давно нигде нельзя прочесть, потому что, по рассуждении, я пришла к выводу, что обесценивание - это прием, может быть, и эффективный, но не слишком честный. В общем, текстами этими я не очень горжусь.
И я подумала, что может быть, смогу понять, что движет женщинами, признающими у себя "привилегии", что-то, связанное с ЖГС, что-то заставлявшее наших прародительниц в темные века верить в идею первородного греха и искупать его, что-то архаичное, зловеще-неодолимое, что просыпается в знакомых нам заискивающих смешках, с которыми женщины говорят "мы бабы истерички". И сделала я известно что - пошла в интерсечку читать материалы, комментарии, где-то возмущалась, где-то сопереживала, какие-то вопросы оставила на потом. Читала, считая и продолжая считать интерсекциональность вредным ревизионизмом, думая и переживая о женщинах, которых считала впавшими в заблуждение, обманутыми.
Однажды мне попался тред, где одной из этих женщин, которых я планировала спасать, сделал замечание мужчина, не "такая же женщина" даже, а мужчина, БГМ. Это не была критика по существу, а просто вскользь брошенное обесценивание по типу "вы не имеете права рассуждать об опыте, которого у вас не было". В скобках заметим, что мужчины повсеместно не только рассуждают об опыте женщин, но и активно впаривают женщинам взгляд на вещи, которые они совершенно не собирались переживать, но женщина в треде, который меня задел, стала многословно доказывать, что в ее опыте есть основания иметь собственное мнение. Она делала это так тщательно, с таким пиететом к собеседнику, что помимо сострадания и горечи я почувствовала стыд, вспоминая о том, что и в моей жизни было, увы, немало случаев, когда я оправдывалась и перед мужчинами, и перед посторонними мужчинами и просто перед мимокрокодилами в интернете.
И знаете - все, что я узнавала, читая этих женщин, за что беспокоилась, и о чем размышляла, привело меня к ответам, которые имели отношение по большей части ко мне самой, моей рефлексии, моей женской социализации.
Я думаю, может быть, что-то похожее происходит, когда оправдывающие неприглядные деяния мужчин женщины набивают тех, за которых они заступаются, собственными чувствами, объяснениями и смыслами. В итоге получается такое чучело, имеющее форму мужчины-насильника, преступника, домашнего тирана, лодыря, безответственного отца, моралиста, религиозного фанатика и так далее, содержащее внутри собственные качества женщины, рассуждающей о нем.
И мое сочувствие, и их оправдания, идущие от желания быть добрыми и правильными, справедливыми, не имели и не имеют никакого влияния на тех, о ком мы размышляем. Так же как мы понимаем, что живем правильно, так и они о себе понимают, что живут правильно, в соответствии со своими желаниями и убеждениями. Они не изменятся от нашего сочувствия. Многих интересует сочувствие, на него высокий спрос, но на собственных условиях и по собственным поводам.
То, что мы понимаем или думаем, что понимаем причины, по которым мужчины являются теми кто они есть, ведущими себя так, как им заблагорассудится, да еще и лезущими на территорию женщин с поучениями и руководством, ни на йоту не делает их эмпатичнее, не подвигает к сотрудничеству и не меняет патриархального мироустройства. Увы и ах.