XLIV

44. Так сказал Филерот, а вот что Ганимед:
- Говорите о том, что ни к небу, ни к земле не относится, меж тем как никто не заботиться о том, что цены на продовольствие кусаются. Не мог сегодня, клянусь Геркулесом, и кусочка хлеба найти!  И так-то засуха все не прекращается! Год уж как голодаем. Чтоб провалиться Эдилам, сговорились с мукомолами: «Ты мне, я тебе». И пока народ, изнуренный, страдает, эти глотки сатурналии себе устраивают. Если бы были живы те львы, которых я видел тут, когда только пришел из Азии. Эту нечисть так колотили, что те то знали, каков Юпитер в гневе. Помню Сафиния, тут у старых ворот жил, я еще тогда мальчиком был. Перец, а не человек! Как ходил по земле! Она под ним аж горела. Прямой, конкретный, другу друг, с кем смело можно в темноте в морру играть. А как выступал в курии! Без всяких там фигур, а сразу по делу. Когда на форуме дела вел, так его голос как труба звучал. Не потел, не плевался, думаю в нем что-то азиатское было. А как ласков был, как отвечал на приветствия, всех по имени знал, будто один из нас! Так вот тогда хлеб что грязь стоил. За асс купленный хлеб, вдвоем не съешь, теперь же меньше бычьего глаза. Эх, эх, каждый день все хуже! Этот город растет назад словно хвост теленка. Так почему у нас Эдил, что и трех фиг не стоит, которому асс дороже чем жизнь наша? Радуется у себя дома, в монетах больше получает, чем иной наследство. Уж я знаю откуда он тысячу золотых динариев получил. Были бы у нас яйца, не жил бы он припеваючи. Нынче люди дома Львы, а за дверьми лисицы!  Что же до меня, проел я свое тряпье, и, если это так и будет продолжаться, придётся и лачужку свою продать.  Что будет с нами, если ни люди, ни боги над нашим городом не сжалятся? И не жить мне во сласть, если в том не виноваты боги. Ибо никто сегодня небо за небо не считает, никто постов не держит, Юпитера ни во что ни ставит, но только и знают, что свое добро закрытыми глазами считают. Прежде одетые в столы матроны голыми ступнями, с распущенными волосами, взбирались на холм, выпрашивая у Юпитера воды. И сразу лил как из ведра дождь: либо тогда, либо никогда! И все возвращались обратно словно мыши.  А теперь ноги богов обмотаны шерстью, из-за нашего пренебрежения. Поля заброшены лежат….


[XLIV] Haec Phileros dixit, illa Ganymedes: "Narratis quod nec ad caelum nec ad terram pertinet, cum interim nemo curat quid Annona (цены на продовольствие) mordet (кусаются). Non mehercules hodie buccam (кусочек) panis invenire potui. Et quomodo siccitas (засуха) perseverat (сохраняется)! Iam annum esuritio fuit (год уж голод идет). Aediles male eveniat (male eveniat (sc. aedilibus)! Pt — провалиться бы этим эдилам!), qui cum pistoribus  colludunt (с мукомолами в сговоре/вместе играют): 'Serva me, servabo te.' Itaque populus minutus (ослабленный / изнуренный) laborat; nam isti maiores maxillae (бран. пасть (isti majores maxillae Pt — о хлебных спекулянтах)) semper Saturnalia agunt. O si haberemus illos leones, quos ego hic inveni, cum primum ex Asia veni. Illud erat vivere. <…> larvas (призраков/злых духов/нечисть) sic istos percolopabant (колотили), ut illis Iuppiter iratus esset (чтоб им зналось каков Юпитер в гневе). Sed memini Safinium; tunc habitabat ad arcum veterem, me puero: piper, non homo. Is quacunque ibat, terram adurebat (горела). Sed rectus, sed certus, amicus amico, cum quo audacter posses in tenebris micare (dignus est, quicum in tenebris mices погов. C — ему можно довериться с закрытыми глазами (играть в морру), т. е. он вполне честный человек). In curia autem quomodo singulos pilabat (перен. разносить, пробирать (singulos in curi; Pt)). Nec schemas (без риторических фигур) loquebatur sed directum. Cum ageret porro (более того) in foro, sic illius vox crescebat tanquam tuba. Nec sudavit unquam nec expuit (не плевался exspuo); puto enim nescio quid Asiadis (азиатское) habuisse. Et quam benignus (ласково) resalutare (отвечал на приветствие), nomina omnium reddere (nomina omnium r. Pt — называть всех по имени), tanquam unus de nobis! Itaque illo tempore annona pro luto (грязь) erat. Asse panem quem emisses, non potuisses cum altero devorare. Nunc oculum bublum (бычьего) vidi maiorem. Heu heu, quotidie peius (хуже)! Haec colonia (этот город/колония) retroversus crescit tanquam coda vituli (бычка). Sed quare nos habemus aedilem trium cauniarum (трех фиг), qui sibi mavult (желает/ хочет) assem quam vitam nostram? Itaque domi gaudet, plus in die nummorum accipit quam alter patrimonium habet. Iam scio unde acceperit denarios mille aureos. Sed si nos coleus (coleus мошонка, яичко) haberemus, non tantum sibi placeret. Nunc populus est domi leones, foras vulpes. Quod ad me attinet, iam pannos (лохмотья, тряпьё, ветошь Pt) meos comedi (промотал/истратил), et si perseverat haec annona, casulas (casula маленькая хижина, избушка, лачужка) meas vendam. Quid enim futurum est, si nec dii nec homines eius coloniae miserentur? Ita meos fruniscar (наслаждался бы), ut ego puto omnia illa a diibus fieri (Пусть своим наслаждался бы я, ибо думаю все сделано это богами / НЕ насладиться мне моим, если НЕ думаю…). Nemo enim caelum caelum putat, nemo ieiunium (воздержание от пищи, пост (institu;re j. Cer;ri L)) servat, nemo Iovem pili facit (pili non facere aliquid Ctl, Pt — ни во что не ставить что-л.), sed omnes opertis oculis bona sua computant (считает). Antea stolatae (одетые в столу /матроны/ )  ibant nudis pedibus in clivum (на холм), passis capillis (с распущенными волосам), mentibus puris, et Iovem aquam exrabant (exoro выпрашивать). Itaque statim urceatim (целыми кувшинами, т. е. как из ведра (plovebat = pluebat Pt)) plovebat: aut tunc aut nunquam, et omnes ridebant udi tanquam mures. Itaque dii pedes lanatos habent (dii pedes lanatos habent погов. Pt — ноги богов обмотаны шерстью, т. е. месть богов подкрадывается незаметно), quia nos religiosi non sumus. Agri iacent. . . (лежат /заброшены/)