5. Реакция одного из авторов открытия

НА СНИМКЕ: Александр Алимпиевич Борисов, к.ф.-м.н.
President and Chief Executive Officer AB Technologies Ltd, Engineering and Consulting Company registered in the province of Alberta (Canada).


История открытия ударных волн разрежения в жидкости, рассказанная мною в воспоминаниях, неожиданно получила продолжение.

В июле 2013 года я получаю от Нины Малых, с которой не виделся почти 40 лет, обрадовавшее меня письмо.

«…Миша твои воспоминания породили бурю эмоций в научных кругах. <…> Саша Борисов написал возмущенное письмо в теплофизику. Ко мне обратился Юра Хабахпашев за разъяснениями. Но я этому только рада, спасибо за память.

Посылаю тебе черновик своих воспоминаний, на которые ты меня возбудил своими. <…> Я еще работаю в Теплофизике. < … >. Я ответила Саше Борисову насчет нашей волны разрежения – 16 июня. Пока молчок».

А вскоре Нина Владимировна Малых написала мне ещё одно письмо:

«Мне не понравились высказывания Борисова в твой адрес – теперь пусть пеняют на себя.

Даже если они открыли эту волну самостоятельно, они должны были знать и ссылаться на эти эксперименты, т.к. они были опубликованы в журнале «Известия СОАН», отдел технических наук».

Вот её письмо, копию которого она переслала мне:

САША! Еще до вашего прихода в лабораторию Накорякова, у нас существовала установка в виде «ударной трубки» из пирекса, – вернее, камеры высокого давления с датчиком давления и температуры в ее торце.

Вода в ней нагревалась изнутри, а не со стенок, пропускающих инфракрасное излучение специально подобранного диапазона до температуры насыщения при данном давлении, создаваемым азотом.

На поверхности воды плавал легкий дюралевый поплавок, трубка закрывалась сверху медной мембраной с наклеенной по окружности трубки проволочкой для разгерметизации путем ее взрыва разрядом мощного конденсатора. Процесс фотографировался скоростной кинокамерой «Пентацет» до 32000 к/c и «СКС-8м» - 8000 к/c.

На съемках видно распространение волны разрежения до дна и ее отражение ото дна и распространение за ней с меньшей скоростью волны вскипания в виде черной полосы, распространяющейся с поверхности жидкости вглубь воды.

Датчик давления регистрировал волну разрежения, одновременно с температурой, регистрируемой миниатюрной термопарой, а поплавок, вылетающий из трубки - количество образовавшегося пара.

Можно писать уравнение состояния. Был отчет 1964 Институту Гидродинамики – о чем Вы не могли знать, и который, может быть, там сохранился, осциллограммы волны разрежения у меня до сих пор хранятся.

С 1965 года по 1967 я работала в теплофизике, а затем перешла по материальным соображениям в Институт прикладной физики, где работала с 1967 по 1972, где зам директора по науке–гл. инженером был Качан М.С, который побудил своими воспоминаниями и меня написать свои воспоминания об этом периоде работы, – кусок которых я Вам высылаю.

С удовольствием отвечу на ваши вопросы, т.к. эксперименты проводила я. Миша Качан, работавший в то время председателем профсоюзного комитета СОРАН и младшим научным сотрудником Института Гидродинамики, помогал с конструированием установки и приглашал Ахмерова для скоростной киносъемки, ну и, конечно, мы с ним обсуждали результаты и докладывали их С.С Кутателадзе при переходе в Теплофизику.

Он писал так, как помнил, мне кажется, разумно, а не «белиберду».

Здесь я должен остановиться и пожурить Александра Алимпиевича Борисова за его резкие слова в мой адрес.

Хочу напомнить ему, что если он чего-то не понял, то это не обязательно «белиберда». Это может быть и отсутствие понимания существа дела. Но вернёмся к окончанию письма Нины Малых непонятливому кандидату наук. Она пишет в вежливом академическом стиле:

«Вполне возможно, что в Вашем случае была независимо от нас зарегистрирована тоже ударная волна разрежения в других условиях. Я плохо помню формулировку вашего открытия, которое никогда не советовала оспаривать».

Нина права, мы никогда не собирались оспаривать уже зарегистрированное открытие, мы с ней обсуждали вопрос о включении нас в число соавторов, когда материалы открытия только готовились для передачи в Патентное ведомство.

Что касается экспериментов, то и постановка задачи, которую я начал решать ещё до прихода Нины Малых в мою группу, и схема установки (ударная трубка из пирексового стекла с нагревом жидкости силитами), и многие трудности, которые приходилось решать по ходу эксперимента (объемный нагрев жидкости, скоростная регистрация движущихся масс жидкости и  фронта волны разрежения, и достижение очень быстрого сброса давления в жидкости – взрывающаяся на мембране проволочка, и идея создания уникальной термопары, и проч.), и сами экспериментальные исследования – всё это был наш совместный труд.

В нашем небольшом коллективе из трёх человек была замечательная творческая атмосфера. Мы работали с Ниной Малых и радиоинженером Борисом Усовым дружно и с постоянной выдумкой. И к концу 1966 года все основные результаты уже были получены и осмыслены.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/04/02/598