Бамовские истории. Чай

Чай

Однажды, с пассажирским поездом местного значения, состоящим из четырёх старых вагонов, следовали мы, как всегда, по станциям и разъездам Западного участка БАМ с машинистом Олегом Дмитриевичем Нестеровым. Я был помощником машиниста. Олег Дмитриевич был знаменитый Бамовский машинист. Мы с ним долго вместе работали и сработались основательно. А ведь когда-то он был и начальником депо, и зам. начальника депо, и машинистом – инструктором, но остался верен работе  машиниста.
Любил он эту работу и знал её лучше всех нас. А в поездки он брал всегда меня, в качестве своего помощника. Вот так мы с ним надёжно сработались. И нас с ним хвалили и поздравляли на разных праздниках, и дарили почётные грамоты, хрустали и вымпелы. Даже в местной газете «Северный Байкал» написали про нас, что мы «Лучшие из лучших!». И наши фото на доске почёта висели в Северобайкальске. Доверяли нам с ним водить не только грузовые и пассажирские поезда, но и почётные поезда с различными высокими гостями и героями. Водили мы с ним поезда по БАМу и с космонавтами, и с министрами, и с членами политбюро, и гостевые поезда на зашивку серебряного звена и золотого.
А на этот раз мы с ним следовали с обыкновенным Бамовским пассажирским поездом местного значения. И вот, прибываем мы с ним как-то вечером на станцию Ния. Было уже темно. Здание станции – это маленький щито – сборный домик, какие были почти  на всей строящейся Байкало – Амурской магистрали.  Но на некоторых станциях вместо домика стояли обыкновенные строительные вагончики.
В общем, подкатываем мы к станции Ния и видим, что на площадке, возле станции, толпятся много женщин и детей. Было уже темно, но на столбе светилась лампочка, и поэтому было видно, что у женщин  было много вещей: и баулы какие-то, и тюки, и чемоданы.
Я пошёл на станцию, чтобы получить разрешение на дальнейшее следование с поездом. Внутри станции тоже стояли женщины и о чём-то спрашивали дежурную.
У нас к тому времени с Олегом Дмитриевичем кончился  чай на тепловозе, а всю ночь ехать без чая – тоскливо. И, получая разрешение, я заодно спросил у дежурной про чай. У дежурной чая не было.  И одна из женщин - а все эти женщины были грузинками, - сказала мне с сильным грузинским акцентом, что есть у неё чай и что он со своего огорода и что сорт у него «ЭКСТРА». И достала из огромного баула завёрнутый в фольгу большой пакет чая. Я поблагодарил и поспешил на тепловоз.
От станции Ния и до посёлка Ния было километра два по раскисшей от глины дороге. Посёлок Ния строила строительная организация из Грузии. И жили там в большинстве своём грузины. Потому и посёлок назвали Ния – Грузинская. Руководил грузинскими строителями знаменитый на весь БАМ и на всю Грузию герой Социалистического труда Анзор Двалишвили. Грузины его уважали чрезмерно и побаивались: строгим он был начальником. Говорили, что жена его – бывшая олимпийская чемпионка по лёгкой атлетике. И что бегала она каждое утро по 40 километров вместо физзарядки.
Приехали грузинские женщины вместе с детьми навестить своих мужей. Приехали поздно вечером и позвонили в посёлок со станции, чтоб прислали за ними автобус. Но мужики - грузины в посёлке всполошились: они ведь уже давно, почти все, жили с русскими женщинами, как по-современному говорят: гражданским браком.
Грузинки-то приехали неожиданно, нежданно!
И автобус с посёлка за женщинами не спешили отправлять, и до утра не спешили. И грузинки простояли всю ночь на улице, ожидая автобус. И что там было потом в посёлке, какие сцены разворачивались, какие драмы и трагедии, мы так и не узнали. Потому что, получив разрешение на дальнейшее следование с пассажирским поездом, мы уехали, благоухая ароматом грузинского чая, сорта «ЭКСТРА!».