Лук с тетивой продолжение

Береза белая дугой, - река  в изгибе  тетивой. Дорога  в степень Зиккурата,… а лужи  в  панцире  формата,  в  коровьих бляшках кучевой, в разливе,  с пенистой  мочой. 
Влечет дорога…- по мосту, стучат колеса,- бег в версту, рисунком ,- линией в холл рая , где мироточив  веры стая , крылами ангела шуршит, по ветру к  таинству    летит.
В печенках,- пролежнях тайги,  застыл тувинский идол в камне. Собаки лают, в звонкой  гамме 
сердце  поэта в такт  стучит…- Бызаанчы волос,- скрипки дальней,  святую ноту   тянет  ввысь.               
 О  прошлом  вторит ,-чуть язвит.   Иное , в бытность  отторгалось ,…- в воспоминаниях звучит.
 Что  в годах кануло давно, а что ж  осталось? – лишь одно.
Мы едем молча на покос,  сначала в гору, на откос,  затем дорога  расщепилась , им  на паром , а наша?-  вниз  к реке спустилась, пошла вверх   на подъем.
 По  топи лошадь нас везет . Зять   балагурит, -воду пьет. А конь наматывает грязь  … кто хочет спешить ,  с воза - слазь.  Сороки  радостно  стрекочут, а бабы  вторят ,-лясы точат. 
А  по - простому,- все галдят. 
Дорога круто поднималась,  на склоне змейкою терялась . Берег из глины, -из  сырца при грелся в  солнце с утреца .
  Арат в монголке на коне ,в поклон  пространственной  среде. Он Чингисхановый отросток,- средь гор   гарцует на коне.  Его влечет ,- конечно даль, его влекут  ковыль и  степи…
В небесной дали магистраль,  парят араты,- словно дети.  К дацану  по тропинке  света,  с  шаманом – духи их ведет , (а мысли –кошки,-  даль скребут.)      
 Тувинский  оленевод  Азасских мест,   из серии  невинность- чистота ,идет навстречу с грузом как всегда, - сам впереди, и в рост -почтенно славя  солнце. Приветствует и нас.
 Кривые ноги, вымазав в грязи, он   чертыхнулся, в этакой  связи…    
Тува – в величии течения  реки. Матовость зеркальной чистоты такая ,что раздумий мысль  от края и  без края достигла глубины,...- Тагора и его строки.
Средь  дальних гор дацан парит небесный,- Чингиса  мавзолей  в  поэзии  словесной напоминал мне  о роли  и перста. Стрела застряла в теле слуг Христа.Яд паразил не сведущих чтецов.
Он жил мгновенье,... в мире  быстротечном парил   в овчине,  в догме духов   вечной...-  свеча  надежды  в  рампе между гор,- сияет для народа ,- фитильком. 
Меня толкнула в бок  локтем, легонько  Таня. Толя, посмотри: - красота, какая!!!!
 Чем сбила с мысли, - добавив массу многоточий. Меж вопросов поставив непонятный сердцу  знак. Я спрыгнул с телеги - восклицая  «Ах»!!!- зашагал минуя горы - реки,... - прямо на покос  в кирзовых, тяжелых  сапогах.
На   край своей мечты. Я думаю: - там побывал и ты, когда мечта шальная  с преддверий бросила концы, с ключом от   рая.   Оранжевая лента уплыла, исчезла мыслей глубина..
Воскрес   Тувы Тагор, стать  в реверс одиноко…  став  к мысли боком, слеза катилась в срок из  ока на озеро  Азас,- на острова….
 Где домик Галкина Седого бобыля , в вершине  ветви рока смотрел глазницами не только на меня.
                -------------------

У тени с янычарным оком  по кругу пепла седина. Тень облачно качается сама. С объятий злого рока,- В  теме   срока,-  кипит моя река .               
Сухая , в три обхвата лиственница, по цвету,  с солью в медь…- средь дали  предков пронзила корнем - земную твердь. Её  корни тверже стали ,  уходят в глубь,  рвут  манолит , базальтовой короны  врезаясь в круг побед.   Проткнув планету, корнями   по кругу  оплетая  застыла  у вечности, - чернеющих…-там  дыр.   
 Вступив  с морозом,  ветром   на тропу войны, - остыла, став  древом - минаретом для  бескрайности Тувы.
Тень минарета  вечерами   гнездится на ухабах ,  горных склонах,  как черный тетерев на гари,  у  палевой горы -в сыром логу у вечности дыры.  В отвес свистит тревожно бурундук ,на взлете, на суку тетеревятник в слух. Ветер шалил  - пощипывал, кусал, со мной играл… - мифический дудук в ушах стонал…- проникновенный звук  меня вращал  спирально и в небо приподнял,- чтоб я увидел крайность… - высоко над землей, и грешным рассказал.
 Вершиной муза  упиралась в грудь,… мой музыкальный центр внимал небесный звук.   
Листья шуршали,   на клавир спинеты  ,  легло легко  перо, рождая строчный  ямб ,- любви ,-кусочек света.
 Мы по дороге в гору шли пешком, ветер попутно подгонял нас  ямбом и  бичом.  Пегас бескрылый   вверх тянул телегу…  я мысленно, вернулся  к ритму – бега.   Отдался  на распятье,  как дитя,  шел по дороге,-  мыслями звеня.
Помахивая   витым в рюш  кнутом. На  дровнях летних восседал,- тесть Николай,  с хозяйкой  под ребром. Она ему все чистила мозги. Вживляла постулаты  света ,- тьмы.
И оживляла память, на чуть – чуть погладила его, и свою «натруженную» грудь.
Подбадривая   песней и  стишком,  я рисовал весь мир цветным карандашом.
Мысль посещала   звуковой клавир.  Солнце светило…- в дали плыл Сатир.  А в  кроне, просветов сияний ярких  рамп -порхали бабочки , -любовный грант, мне заменял изюм, -я   «боже», - трепетал!
 Я впился в окружающий мне мир щупальцами ската. И притянул сюда  и певчего Арбата ,- Булата.   Он окропил  здесь  чистоту ,  щепоточкой нот,- подбросив их в   сфумато,…- сыграл стаккато  с   эхом  невозврата.
 Владимир спал раскидисто в телеге. Надежда, спасая его рот от мух,  их стеба…- веткой
наотмашь  отгоняла,- с матом вслух.

 Мы  по дороге с Таней  в гору шли пешком,  дорога  плоская , с чешуйчатым стежком…- чешуйчатой   змеёй  с  огромным языком  в изгибе  ускользала, исчезала    за кривым  кустом.  Но  выскользнула  чуть- чуть,  немножко  дальше на солнечный   простор…- на фоне  кедра с зайцем.

Мы въехали  возвышенно  на холм, я поразился  зеленью….- степенность пенных    волн
 пьянит…- мой   увлажнился  взор, мой разум помутнел – исчезла грусть , я мысленно  запел.
 От  влаги я ослеп и потерял минуту.  В  душе звучал орган, диезов   звуки , мне придавали  силу и задор.  Но с тех далеких пор, по сути,- я  не пел...- Какой позор! – Такой удел!
Солнце светило прямо нам  в лицо. Дорога  шла немного под уклон… внизу закручено в кольцо. Там и покос!- Там даль,  средь   молний стрел  гремел и гром , меж духов света – тьмы
и находились мы.
 
 Самодовлеющая  мысль в плену любви. Стать   белоснежности берез  в обилии листвы. Сжимая      сердце юное  в тиски.  Мне  преподносит на подносе, срез божьей  новизны.
Меня  щипали листья,…кололи ветки….- природа отвлекала  от тоски.  Щупальца  змеиные реки, гор высота, и пламенная речь  торжественна  на фоне, - наших встреч.  Голос   звучал раскатисто,- набатом,… ему, - там  эхом вторят два небесных брата – духи гор.
  Меж  гор, в дали   оптической дыры,- они парят, как в море корабли….-до той поры , пока смотревший в небо не очнется.
 Божественность не для реальной жизни. Здесь, междоусобица вражды,…- деревья гибнут без нужды…  за место под  палящим солнцем.   А там где города?  Там  деревьям нет уж места, -   в асфальт закатаны  стеклянные дома и имена, - дорога, - в никуда, и повсеместно заросшая тропа
И словеса,- что тесто.
 Ключ к сердцу человека в небесах. В  шифре  растительного кода – свобода!
Все неосязаемое ускользает в пустоту. С позолотой не детских впечатлений, я первый раз, - по лесу  к центру Азии  иду, - в бреду.  Втираясь  в общую среду…  в  «Н – ном»  году – в ритм времени здесь бросил семя в борозду.
 Представилась за поворотом  светлая цветочная площадка,  а рядом Лес - властитель бревен, веток и  жердей ,  – таежный транс в  противовес  гостей нам преграждает  путь в сообщество , в  звериную купель...
 Давно  забытый  гнев, -  изо мха, у чащи,-  торчат рога убитых  рогачей.  Природный   Колизей разрушен был в  ненастье. Останки    глыбы,- бывших исполинов в образе зверей,  стало убежищем  куниц , ос и  шмелей.
В темнице   чащи,…  - Останки ,- «бутафорский»  хлам   в небесной власти.
 Запястье гор  обвито  чернью гроз,…- на фоне ,  в короне  снежной шапки  брызнул  красный дождь.