Хористы

   Стояла весна. Щедрое солнце палило нещадно. Витька Синичкин  сидел на первом ряду, как раз около окна.   Был урок математики.  Он не любил этого предмета. Всё считай да  считай. В первом классе считали, и во втором, теперь кончается  третий класс  - всё считаем. И сколько можно? Лучше бы Виктория Петровна про путешественников рассказывала, как вчера на природоведении.  Презентацию показала и  говорила про Миклухо-Маклая,  как он общался с аборигенами. Вот бы им с Ромкой в Полинезию…
   - Синичкин, опять ворон считаешь?
   - Я думаю, Виктория Петровна, прибавляю…
   - И сколько их стало? – спросил Лёха  Никитин.
   Класс дружно засмеялся. Только Ромка Кузнецов не смеялся. Они  большие друзья и тот знал, как Витька не любит математику. Он сидел на среднем ряду и с тоской, понимающе смотрел на друга.
   Уроки закончились. Витька и Ромка жили в одном доме, только в разных подъездах.  Снег в городе уже сошёл и только в дальнем углу двора, около беседки, он ещё лежал грязной кучкой. Они подошли и встали около.
   - Вот бы в лес сходить, - печально сказал Ромка.
    - У костра бы посидеть, - вторил ему Витька,  ковыряя снег носком ботинка.
   - Одних не отпустят. Хорошо твоему Андрею, ходит куда хочет и не перед кем не отчитывается.
   - Он в одиннадцатом, ему можно, - убитый неволей сказал Витька, - а что, если…
   - Говори, что придумал!
   - Скажем  дома, что в кружок записались, а сами в лес…
   - Здорово. В какой кружок-то?
   - В хоровой.  Он  самый лучший в школе.  И родители обрадуются.
   - А когда?
   - Давай к пятнадцати часам.
   - Идёт!
   В пятнадцать часов  они радостные шагали со двора по направлению к школе. Как только завернули за угол, пошли совсем в другом направлении.  Вышли из города и смело направились в Зелёный  дол – любимое место отдыха горожан. Чтобы в него попасть им пришлось   преодолеть небольшую гору с окраинным посёлком. 
   Вот и Зелёный дол.  Как стрелой, пронзает его ручей,  стремясь к реке. Дол уже начал зеленеть и только  вдали,  среди гор, покрытых лесами, светлыми пятнами проглядывал нерастаявший снег.
   Мальчики спустились к ручью. Он весело бежал, нежно обтекая гладкие камни  дна  и, ударяясь о валуны, разбегался  потоками, чтобы в следующий миг встретиться вновь и стремительно  нестись  вдаль. Эта картина и весёлый шум ручья  заворожили детские сердца. Какое-то время  они стояли очарованные.  Потом, более деловой Витька,  стал собирать ветки, пожухлую прошлогоднюю траву.
  - Костёрчик будет, - сказал он, потрясая коробком спичек.
Костёр получился отменный.  Они сидели около и говорили о дальних путешествиях, о таинственных странах в южных краях, об океане, кишащем китами и дельфинами.
   - Выросту и стану капитаном, - мечтал Витька.
   - А я – известным путешественником, - как Жак Паганель.
   Потом они просто молчали.  Из открытого окна крайнего дома  посёлка  неслась мелодия.  Красивым  голосом пела актриса, ей вторил мужской баритон…
   Ромка достал мобильный телефон. Было уже  половина пятого.
   - Пора,  -  деловито говорил Витька, туша костёр.
   Ромка консервной банкой носил воду из ручья и лил её на угли.
   - Чтобы не случился пожар, какие показывают по телевизору, - приговаривал он.
   Мальчики пустились в обратный путь.
   Целый месяц они каждый день, кроме субботы и воскресенья, стали приходить сюда и купаться в весеннем солнце, вольной воле, в мечтах и надеждах.
   В конце мая Витька пришёл к Ромке вечером, чтобы  посмотреть на таинственный лес,  который нарисовал его друг. Они долго обсуждали картину, спорили, даже немного поругались, но тут же помирились. Пора домой. Они вышли из Ромкиной комнаты и оказались в гостиной.  Их матери сидели рядом на диване и о чём-то беседовали. Отцы смотрели телевизор.
  - Я всё хочу сходить в школу и спросить,  каковы успехи детей в хоровом кружке, - сказала Витькина мать.
   - Что ходить, пусть споют,  сами оценим, - тоном знатока сказал Ромкин отец.
   - Спойте, не  стесняйтесь.
   Ромка  покраснел, а Витька, выставив ногу вперёд, запел:
   - «Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось...»
   Ромка подхватил знакомую мелодию:
   - «Лишь для тебя, сердце пылало любя, помнишь ли ты, как я с тобой расставалась, пусть это был только сон, мне дорог он…»
   - Странный репертуар для детей третьего класса, - качая головой, сказал Ромкин папа.
   - Весьма странный…
   Уже в прихожей Витька шепнул другу:
   - Не догадаются.
   Неделя подходила к концу. За ужином Ромкин отец сказал  матери:
   - Мы с Синичкиным договорились завтра, в субботу, отвезти вас за город, посидим у костра, чайку с дымком попьём, подышим. Ты, Катюша, приготовь продуктов каких, а я замариную мясо для шашлычка. Ну что, сын, рад?
   - Конечно!
   - Поедем часов в десять, утром холодновато.
   Майским утром две машины не спеша выехали за город. Конечно же, в Зелёный дол. Остановились на берегу ручья, недалеко от того места,  где всегда сидели Витька и Ромка.
   - Сейчас найдём удобное место для костра, - говорил отец Ромки.
   - Давайте сюда, - махал рукой, папа Синичкин, - тут костровище есть.
   Ромка с Витькой замерли. Это их место. Но вида не показали, носили прошлогодние сухие ветки, выкладывали чурочки из мешка.
   Костёр получился огромный. Мальчишки забыли свои тревоги и стали веселиться со всеми. Пекли картошку, отцы готовили шашлык. Стало тепло. Сладостно журчал ручей, пенье птиц неслось из леса. И вдруг из открытого окна последнего дома посёлка понеслась музыка:
  - «Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось, лишь для тебя сердце пылало любя…»
  Обе мамы подхватили:
   - «Помнишь ли ты, как я с тобой расставалась…»
  Витька и Ромка, опустив головы,  смотрели на тлеющие угли…