Как нам сохранить Крым - Идеальные решения

 –Теперь я? Ну-у, да! Вот, вы тут сказали много такого уже…. Гы. Убогая Россия. Ничего здесь никогда не происходит. Я еще…
–Можете сделать для нас кое-что?
–Это для лучшей Трансляции мыслей?
–Почти. Встаньте вот здесь. Повернитесь. Теперь немного наклонитесь. Ребята! Кто хорошо бьет пенальти?! Придайте человеку энергии. Вот так!
Здесь общество тех, кто желает улучшить все в стране, затем и мире, а кто истекает желчью, и ничего дельного предложить не может, отправляется отсюда, словно мячик.
Пожалуйста, следующий.
–Я желаю выразить свою радость по поводу возвращения Крыма. Пусть это – навсегда!
–Одних общих пожеланий, пусть даже на Престоле, мало. Нужны достаточно проработанные мысли.
–Что же еще можно сделать?
–Требуется реальное улучшение дел, по сравнению с предыдущим двадцатипятилетним периодом. Ведь, нельзя сказать, что все было плохо. Из Москвы ходили прямые поезда, продукты и вино – дешевле, чем в России процентов на тридцать. Может, некоторые помнят период всемерного согласия, когда автомобили с российскими номерами, следующие в Украину, соответственно, Крым, считались неприкосновенными для инспекторов. Санатории ветшали, чувствовался недостаток денег, прежде всего, внимания центральных властей, но таково было общее положение во всей стране.
Чтобы сохранить Крым, а также другие приобретения, нужно, чтобы положение дел улучшилось значительно. И здесь нужно смотреть мелочи.
–Приведите примеры.
–Я долго жил в одном из крымских городов. Три раза, меня кусали собаки. Они, знаете не любят мальчиков на велосипеде, бродящих по стройке. Помню, докторша выспрашивала меня «Ты, наверное, хотел залезть в будку, чтобы посмотреть щенков?». Довела меня до истерики, но осталась в убеждении, что, иначе собака укусить ребенка просто не в состоянии.
Проблема осталась. Количество собак, рыскающих по дворам, увеличилось раза в три, а величина их вдвое.
–За что вы предлагаете голосовать?
–Легализация дог-хантерства, если уж мэры желают оставаться в безопасности. Действительно, люди, желающие продемонстрировать себя, могут вредить чиновникам, если те берутся за нужную, но грязную работу. Возможно, как в советские времена, когда собак было действительно меньше, назначить цену за особь, скажем, восемьсот рублей. Стерилизация, содержание в питомнике, возвращение в среду обитания – это просто не работает. В Москве стало меньше собак, но это не результат работы государственных проектов, а социальной активности неравнодушных людей. Этот опыт нам нужно Транслировать.
–Но, ведь наше общество – гуманистически направленное
– Пока что люди едут за порядком и действующими законами, в том числе, направленными против зверья на улицах, в Европу и Америку. К России присоединяются тогда, когда некоему народу грозит тотальное уничтожение.
–Бороться с собаками трудно, это не приносит славы. Но, предложение принимается. Что еще, по-вашему, нужно «убрать»?
– Когда едешь на экскурсию, видно – на вершинах холмов – вот, «любуйтесь нами» – кладбища. Настроение ощутимо снижается. Неужели людям это до сих пор непонятно?
–Это проблема одного Крыма?
–Всей страны! Кроме того, распространены венки и оградки вдоль дорог – так, что,  не понять, символы ли это автокатастрофы, или нелегальные захоронения. Встречаются они с частотой примерно венок на двести-триста метров, это много.
Люди! Не нужно нам это! Прохожий! Разрешаю отбросить темный символ куда-то в сторону, здесь нет греха! Я на твоей стороне! Не нужно скорбеть, словно Васисуалий Лоханкин, напоказ! Люди увязли в средневековых обычаях, им нужно помочь осознать это! Или устанавливать таблички, кресты везде, где преставился человек? На производстве, площадях, улицах, в подъездах, квартирах? Все обставить веночками? Официальное мнение церкви?
…Для поминания умерших существуют кладбища. Горе требует к себе уважения, тишины, такта и особого настроения. Оно не совместимо с показухой и шумихой.
– Разделяю эти убеждения. Эмоциональный фетишизм лишь усиливает трагедию. Ну, и нужно бы еще узнать статистику – не повышается ли на таких участках дороги аварийность. Могилы, даже ложные, имеют негативное воздействие на психомоторику.
Тридцать лет назад существовала еще более странная традиция. Возле подъезда собирается толпа… Начинает квакать духовой оркестр. Все – у кого свадьба, день рождения, да, хотя бы не то, и не другое,  вынуждены слушать марш Шопена. И проникаться совершенно не нужными им состояниями.
С варварским обычаем покончено! Давайте пойдем дальше, и не будем вредить людям вашими почерневшими памятками. Очнитесь те, кто настроен иначе! Может, звоночком будильника для вас будет штраф? Или, раз уж заговорили о снах – пускай вам каждую ночь снятся кладбища. Это логично, ведь то же вы предлагаете наблюдать каждый день водителям и пешеходам.
Транслируем: в России вообще нет кладбищ. В населенных пунктах и их окрестностях. Во-первых, кремация и стандартное захоронение – это что-то чрезмерно неприятное. Помню,  в похоронном бюро мне выдавали урну с прахом бабули, у которой я до того снимал комнату. Сначала вообще все перепутали, потом нашли, поставили на стол, где нарезали колбасу – «идите». И, что внутри? Останков немного, остальное – непонятно. И, переносить это все в рюкзаке – тоже неправильно, непочетно.
–Что же правильно?
–Заморозка тела жидким азотом, без похоронных аксессуаров, в морге или больнице. Разбивается, словно хрустальная роза, и измельчается. Гигиеничная операция. Обезвоженный порошок собирается в контейнер, тридцать два килограмма, и отправляется прямо на кладбище, даже без участия родственников. Им не так уж нужно вникать в детали, думать, когда, кому платить. Все происходит само собой.
Нечто подобное практикуется в Швеции, там урны делают из крахмала: родственникам предлагается закапывать их на природе. Это слишком по-африкански. Контейнер должен храниться, в постоянном, на сотни и тысячи лет, месте. Хватит, уже даже легально производить «подзахоронения»
По всей стране остается два-три десятка кладбищ – вместо открытых сейчас официально семидесяти тысяч (реально в три раза больше). Все остальные – санированы. Таким образом, если человек вышел на балкон, насладиться видом, его взгляд уже не будет омрачен пестрым решетчатым пятном.
По адресу одного из кладбищ отправляется посылка. Родственникам остается приехать туда, когда им будет удобно. Они попадут на площадь, напоминающую тихий аэродром, увидят ряды небольших саркофагов, где, также хранятся некоторые личные вещи усопших.
Кладбища удалены от населенных пунктов на сотни километров. Здесь их никто не потревожит строительством. Возможно, участки вокруг погостов следует засеять цветами, это уместно. Саркофаги я бы предложил располагать их по «аэродрому» согласно жребию. Хотя бы тогда, люди должны уравняться – вряд ли точно известно, кто теперь первый, а кто – последний. Творческая фантазия ни к чему.
В первую очередь следует убрать кладбища вокруг церквей. Меня ужаснула, в частности, ситуация с храмом у метро ВДНХ, «в Алексеевском», – кладбище, хотя последнее слово на указателях обычно умалчивается. Кто венчается в окружении могил? Священники это понимают? Почему разрешают занимать места здесь своим прихожанам? Нужно очистить храмы от таких наростов. Установите единую плиту с рядами имен, посадите деревья и цветы. Сделайте все красиво.
–Хотелось бы, чтобы люди вникли. Что еще можно Транслировать по полуострову?
– Российские законы в Крыму должны действовать с поправками. В прибрежной зоне обычно открывались магазинчики с вином, где, этот напиток люди дегустировали. Перед началом пятнадцатого года слышал сетование хозяйки: новые правила, лицензия; как бы нас не закрыли. Культурная публика, доступные цены, вовсе не казенное обслуживание. Много подружек, смакующих бокал чуть ли не часами, ожидающих, чтобы на них обратили внимание. Вино лучше, чем пиво, в российских «пивняшках». Если эти уютные мирки исчезнут, мы потеряем Крым.
Де-факто российский народ отмечает окончание рабочего дня в парках, у остановок, с пивными бутылками в руках, вне соответствующей инфраструктуры. Нужно организовать действительно культовые места для винопития и общения, культурные, тематические, но без помпы и лощеных официантов.
–Что еще?
–Оказывается, с недвижимостью у побережья Крыма – вопрос сложнейший. Разрешения на строительство не дают ни для чего. Пустая земля, песок, высохшая трава.
–Но, ведь, это способствует чистоте.
–Первая линия, пятнадцать метров от воды –хорошо. Дальше – начинается территория туалета. Пройдя знаменитую Лисью бухту, я увидел всего пару самодельных полотняных ширм – и все.
Люди конструируют нечто, похожее на хижины, из кусков скал и брезента. Но, жизнь дервиша, в палатке, не наше все.
–Вы предлагаете строить отели?
–Переносные, легко поддающиеся санитарной обработке, домики. Первое, что приходит в голову – бочки Диогена, диаметром полтора, длиной три метра, может, меньше. Пластик. Несколько вариантов – для одинокого волка, ночлега и хранения вещей, семьи, и компании. Два иллюминатора по бокам, и сверху. Дверь. Стол. Замок. Откидные или, являющиеся частью корпуса, постели.
Вес около тридцати кг. В разобранном виде можно сложить один в один, и хранить. Сдавать за приемлемую цену.
Домики могут иметь разные формы. Я был очарован сказкой, в которой гном живет в тыкве, освобожденной от съедобного содержимого, а затем и фетровой шляпе. Как же хотелось иметь такое необычное жилище! Продвигаем идею домиков в виде шляп, самоваров, фруктов, овощей, батискафов и морских животных, вписывающихся в пейзаж.
Эта пластиковая черепаха может быть туалетом, а краб – точкой для распространения напитков. Главное преимущество конструкций – мобильность. Ими нельзя «застолбить» место, но можно занять участок, соответствующий вашим представлениям о рае.
Земля не должна пустовать. Все остальные представления, законы, распоряжения, не легитимны.
Мобильные дома помогут отдохнуть всем именно там, где интересней всего – на вершине холма, или краю городской площади. Российская власть должна быть мягче.
В прибрежной полосе, где готовы пустить корни водозахватчики – раз в год дома переставляются. Это знак того, что их владельцы законопослушны. Проконтролировать этот процесс не представляет труда. Истинным романтикам положены типи, палатки американских индейцев, известные по ГДР-овским фильмам.
–Но, почему не использовать обычные дома на колесах?
–Как завезти на пляж трейлер? Сколько стоит одно только шасси? Здесь же – домики ценой, скажем, двенадцать тысяч, если брать навсегда – только пластик.
Диогеновы домики можно использовать по всей стране. Не слишком обеспеченные люди, берут садовые участки на несколько лет, и там нужна «халабуда». Подвезти каркасно-щитовой домик не представляется возможным – нет подъезда, да и дорого.
–Думаете, появится спрос?
–Лет шесть назад, я изготовил прототип мобильного дома. Получилось симпатично. Творение удалось продать.
Немедленного продолжения дом не имел, хотя была выявлена его перспективность. Нужен новый уровень, цельные отливки, дешевые и прочные.
Из остатков материала я произвел совсем уж миниатюрный дом. Представьте куб с гранями метр, с откидывающейся дверью и иллюминаторами. Внутри стул, столик. Сидеть удобно, лежать – не очень, но можно. Представляешь себя в космической спасательной капсуле…
–Зачем?
–Объекты культуры делаются для интереса. Иногда они приобретают практический смысл, но сначала – любопытство.
С фотографиями Куба я отправился на выставку современного искусства, «Винзавод». «Смотрите, у меня есть такой объект, я хотел бы экспонировать, отведите мне угол, ведь залы огромны, картинками заняты стены. Если я поставлю Куб в центре, от ваших художников не убудет. Смотрите, как мало посетителей, им же в радость будет полюбоваться на такую необычную вещь. У Куба и социальная направленность имеется – напишем что-то вроде «На такое количество квадратных метров жилья в Москве, может накопить обычный трудящийся в год».
–Нет. Один художник – одна выставка. Такое правило.
–Давайте его поменяем.
Разговора не получилось. Неужели ватманы, на которых нарисованы члены с крыльями, приклеены пивные пробки – лучшие экспонаты? Здесь, по идее, открытая творческая зона. Может, так оно было, но теперь – нет.
Если место пустует, его надо отдавать творческим людям бесплатно. Таков закон Духовного Правительства.
–Что еще придумать новое?
–Для Крыма – организация малой авиации. Для всех. Есть, что смотреть. Сейчас пассажирские самолеты делают облет Восточного побережья. Если летите днем – не оторвешься от иллюминатора – холмы, скалы, города и поселки.
–Но, ведь это опасно! Вдруг рядом с пилотом окажется невменяемый? Если что-то произойдет?!
–Для страны опасно не то, что иногда в нем «что-то случается». Угроза появляется тогда, когда ничего, никогда в ней НЕ происходит.
Идею можно раскрутить. Дать заказ на самолеты, легкие в управлении, как рулить скутером до пятидесяти кубов. И дешевые, непревзойденно безопасные. Двигатель отключается, самолет парашютирует. Параллельно ручному пилотированию предусмотрено управление диспетчера. Самому летать лучше, чем, если бы кто-то вез, недовольно мотая головой на просьбу подлететь ближе «вон к той горе». Итак, предварительные параметры народного самолета: вес – не более 450 кг., а, если конструкторы постараются, то и 115 кг. В этом случае летное средство не подлежит регистрации и всех связанных с этим препон. Нагрузка на крыло 6 кг, этого хватит для парашютирования, скорость 120 километров. Следует позаботиться о малошумности полета. Здесь может помочь переход на электродвигатели; проект Ё-мобиля оставил неплохую систему хранения электричества. Хотя, конечно, электромоторы не имеют некой брутальности, присущей бензиновым двигателям.
Я бы не стал выполнять такой самолет по схеме мотодельтаплана. Возникают трудности с переходом на внешнее управление. Во-вторых, в дельтаплане нет харизмы самолета. Лучше подойдет вид первобытной «этажерки». Такие аэропланы показывают прекрасную устойчивость, прощают ошибки - вспомним хотя бы биплан По-2.
Трасса от Коктебеля или Феодосии, до Южного побережья, двести километров. Полет над маяками, с допустимым отклонением в пять километров. Вы садитесь за штурвал после часовой подготовки, отрываетесь от земли – и летите, думая о вечном. Если основательно отклонились от маршрута, управление перехватывает диспетчер. Продолжаете упорствовать,– он приземляет самолет. Но, конечно, вы – человек, который все делает как надо. При желании, взлет и посадку организует диспетчер - но стоить это будет дороже. Система пилотирования БПЛА отработана в сфере разведки. Если военные технологии не будут переходить в гражданские вещи, народ этого не поймет.
–Цена путешествия доступна лишь олигархам.
–Заблуждение, что аэроплан требует высоких трат. В расчете на километр пути он тратит меньше горючего, чем автомобиль. И служит до семидесяти, и более лет, что для легковой машины просто немыслимо. К тому же, здесь пилотом, являетесь вы.
Цена полета сопоставима с расходами на такси. Такие деньги способен выделить из своего бюджета любой гражданин. Особенно, если учитывать, что полет может считаться важной вехой новой жизни…
–Но, ответственность все-таки велика. Наши люди не достаточно дисциплинированы.
Надо Транслировать, чтобы в России был принят опыт социального доверия, государства и общественных организаций. То, что мы сейчас заявили, вполне осуществимо. Включаем Монолит…

Полный объем - Литрес Идеальные Решения