Пересадка

Вчерашний день – это история. Завтрашний – загадка. Сегодняшний – подарок. (Элис Море Эрл)

Прожив несколько лет на съемной квартире, я вернулась в старую, чтобы заняться подготовкой документов для приватизации и продажи. Брат женился и уехал в другой город, благородно оставив старую квартиру сестре. «Делай, что хочешь с ней, у меня новая жизнь», - сказал он на прощанье и ушел. Длился 2004 год.
Квартира детства и юности. Старенький паркет, по пятнам которого я  могла вспомнить много эпизодов прошлой жизни. Вот пятно от машинного масла. Мама купила старый Зингер и пыталась освоить швейное дело. Но дело это у мамы не освоилось, и машинка долгие годы составляла мебельный интерьер, негодный из-за обтекаемой формы футляра даже под тумбу. Вот пятна от похлебки для собаки Джерьки. Жила с ними такая собака и кошка Муська. Кошка была особой мстительной. И если кормили первой собаку, а не ее, то наказывала непонятливых хозяев  разными изощренными способами. Залезала, например, под шкаф, а когда мама несла миску с едой для Джерьки, пулей вылетала из-под шкафа и вцеплялась в мамины ноги. Та от неожиданности роняла миску. Собака доедала свой обед с пола, а кошка, задрав хвост, запрыгивала на шкаф, откуда победоносно взирала на простых смертных. Вот пятно от  чудо-пятно выводителя, который братишка схимичил из каких-то подручных средств в надежде извести пятно от Зингера.
Пятна, как закодированные снимки о прошлой жизни.
Холодильник сломался, приходилось через день ходить на рынок за мясной обрезью для собаки. Я совмещала приятное с полезным. Прогулка и покупки. На рынок шли по улице, по которой я  ходила 10 лет в школу, в гости, гулять. Здесь был знаком каждый дом вдоль и поперек. Почти в каждом жил когда-то одноклассник или друг, знакомая мамы, товарищ по работе папы. Через пять домов булочная, потом антикварный, потом гастроном, отделение милиции, райком,  завод и парк.
Я шла с собакой по этой улице и видела, что нет больше ни булочной, ни завода, ни райкома. Вернее дома стоят, а вот начинка уже другая. Где банк, где офисы, где магазин мебели. Осталось только отделение милиции с новым крыльцом и табличкой.
И вот, проходя мимо бывшего завода, стены которого на первом этаже теперь состояли из зеркал и высоких окон, я увидела в отражении себя и свою собаку. «Надо же, - подумала я с неприятным удивлением, - все вокруг новое на старом и даже моя собака новая, одна я «кримпленовый костюм», человек из прошлого. В моем детстве была мода на кримплен. Особенно круто было иметь кримпленовый пиджак, платье, а уж костюм целиком – это почти заграница. Шли годы, но некоторые люди, перейдя в другой возрастной отрезок, в другое время, так и остались в кримплене. Остались в своих 70-х, нося кримплены в 80-х, 90-х.  Этот эффект прошлого я и называла «кримпленовый костюм». Про себя над так такими людьми подтрунивала. И вот сейчас узнала, что сама из таких.
Работала я костюмером в театре давно. Зарплата была грошовая, коллектив сплоченный. Можно сказать, что на работу ходила из-за коллектива. Давно ушла в прошлое идеологическая составляющая театра. Просто ходили на работу, гладили, шили, разговаривали и пили бесконечные чаи. Иногда доходила информации о какой-нибудь актрисе, которая после ухода из театра состоялась где-то за морями. Но рассказы эти походили более на сказки, какие-то байки и к принятому  представлению о жизни не имели никакого отношения.
Я разглядывала себя в отражении витрины. И куртка, и шапка, конечно, не от кутюр, но в таких тысячи ходят.  От чего же все гнетущей это понимание собственной устарённости? Посмотрела на собаку. «Да эта из этого времени. Хоть сейчас в банк зайдет,и ей тут же счет откроют. А у меня однозначно паспорт при входе попросят. Почему?» Собака сидела рядом и царским взором рассматривала свое виртуальное отражение в пространстве. Улица как таковая ее никогда не занимала.
Дошли до рынка.  Встретила свою одноклассницу Руслану. Не виделись, пожалуй, лет 15. Руслана была энергичной женщиной, без лишних предрассудков по поводу духовных поисков . В тотальном принятии себя она была схожа с собакой Варей.
Ты как? А ты как? – поболтали. И Руслана радостно сообщила, что работает в стоматологии и очень довольна  работой. «Руся, - сказала я, - а ты никогда не подумывала открыть свою клинику? «Да Бог с тобой! Это такой геморрой! Ответственность. На фиг надо!».  Договорились встречаться чаще и разошлись.
На обратном пути встретился товарищ по театральному школьному кружку.
 - Подвизаюсь на разных халтурках. Где Дедом Морозом, где на озвучке.
 - Пашка, ты ведь офигенный актер был, режиссуру закончил. Почему свою труппу не собрал? – удивилась я. -  Сейчас ведь есть возможности для этого?
- Да это так муторно, уже и возраст не тот, молодые на лапы давят. Мы уж как-нибудь свое доиграем по старинке, как Макар поет: не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас.
 « Так по факту это ты под него прогибаешься, - подумала я и пошла с собакой Варей домой, разглядывая пристально прохожих. Оказывалось, что некоторых людей можно было назвать современными, а других вчерашними. Дело даже было не в одежде, и не в возрасте, а в каком-то «прошлом» отношении к себе, в каком-то отставании от настоящего момента.
Почему одни люди вовремя пересаживаются из поезда «прошлое» в поезд «настоящее»? А другие так и едут в прошлом и не понимают, что никто кроме них самих их в другой поезд не пересадит?  Я могу беречь свои прошлые воспоминания у себя в сердце, а не в пятнах на полу, старой искусственной шубе и склеенной фарфоровой кружке, которая уже при маме была склеена и ей никто не пользовался. Я оставлю все тепло в своей душе и куплю новую мебель, поклею новые обои и самой себе разрешу пересесть в новый вагон. Я начну учиться создавать свою жизнь, – так размышляла я.
Через день снова на рынок с собакой и принятием того, что увидела в отражении витрин позавчера. У милиции повстречался Гаврюшкин. Учился последние два класса в школе. Гаврюшкин было хотел пройти  мимо,  не признавшись. Но почему-то в последний момент остановился и поздоровался.
 - Я стал избегать встреч и одноклассниками и знакомыми юности, - признался Гаврюшкин.  - Как-то не складывается разговор. Поэтому хотел пройти мимо, но вспомнил, что ты была веселая.
 - Ты знаешь, встречаю который день прошлых людей и, честно сказать, наверное, понимаю тебя, - ответила я. – Такое впечатление от бесед, что все в жизни уже произошло и случилось и осталось как-то доживать, чтобы не пыльно было, да встречаться на ретро вечеринках под Бони М и АББУ, смаковать как было раньше и ностальгировать про былые юности года.
«Точно, - оживился Гаврюшкин. – Я учиться пошел, столько всего нового в мире появилось из технологий, что моя золотая медаль попросила меня вывести ее в люди. Гаврюшкин засмеялся, - а ведь ты, я слышал, писать начала?
- Да, начала, но так для себя, - ответила,- я ведь без литературного образования.
- А ты иди и образуйся!- парировал Гаврюшкин, - ты знаешь у меня в группе чуваки, которым за 40, за 50 и одному 62 года. Раньше были надежды, и отсутствовал опыт, теперь есть опыт, но пропали надежды. Думаю, вся фишка в том, чтобы реанимировать свою способность мечтать и реализовывать ее, применяя свой опыт. Опыта ведь у нас до фига! – засмеялся Гаврюшкин и подмигнул мне.
Я  вспомнила какой-то фильм, где герой приходил на вокзал и смотрел все время на приходящие и уходящие поезда, в которых ехали люди. Герою этому даже в голову не приходило, что он может также купить билет и сесть в любой поезд и поехать, куда захочет.
Я поняла, что когда-то давно я была уверена, что могу ехать в любом поезде. Что у меня есть это право. Но потом очень долго все не удавалось купить билет. То касса закрыта, то билеты распроданы, то вокзал на ремонте. И постепенно стало казаться, что неплохо и просто приходить на вокзал, просто поболтать с такими же, как я не уехавшими, просто поглазеть на поезда и идти домой. В этом была какая-то стабильность и даже уютность, все давно перезнакомилсь, вместе было сладко мечтать или сетовать, что не сбылось. Потом стало как-то тревожно думать о новых городах и странах. Про поезда тоже рассказывали разные ужасы: и обворовывают, и вагоны с рельс сходят, и теракты. А теперь оказалось, что касса давно работает, билеты можно купить по интернету, вокзал отремонтирован, и полно поездов куда пожелаешь.
- Послушай, нам, кстати, нужен пишущий человек в бюро. Возьмешься? - спросил Гаврюшкин.
- Я возьмусь,  мне только кримплен переодеть нужно, но это не займет много времени, - ответила я.


Рецензии