Числа и идентичность. Глава 21

1. В этой главе я продолжаю начатый нами в прошлой главе матричный анализ динамики идентичности в повести Вересаева Два конца (1899-1903). В прошлой главе мы обнаружили что главный герой повести петербургский переплётчик Андрей Иванович Колосов отождествляется как личность прежде всего в контексте прагматономики CID, новой парадигмы идентичности, связанной с самостоятельной субьектностью (в матрице она отображается вершиной прагматономного треугольника, т.е. центральным контекстным полем смысловых взаимодействий I) и присущей ей свободой выбора.

2. Однако, как мы выяснили, прагматономика заключает в себе две глубоко различных контекстных(смысловых) установки, два альтернативных варианта тематизации, представленных смежными с прагматономикой парадигмами идентичности-селектономикой IDG и коннектономикой ICE.

3. Селектономика представляет собой цикл присвоения (ресурсов мира/рынка D привилегированными инсайдерами в контекстном поле "своих" G), унижения (неимущих прагматономных индивидов I, подобно Андрею Ивановичу постепенно теряющих свою независимость и из точки I опускающихся в контекстное поле мира/рынка D, где они будут существовать в качестве приниженного, беспомощного человеческого материала, сырья и отходов), торжества ("хозяев жизни", "своих" G, упивающихся своим превосходством над побежденными, полностью контролируемыми людьми, это состояние отображается нисходящим вектором победительной/перформативной линии GD) и возмездия, когда угнетенные, воспользовавшись теми или иными внезапно возникшими обстоятельствами, например ослаблением государственной машины подавления в результате военного поражения, вымещают на угнетателях свое накопившееся десятилетиями недовольство.

4. Возмездие в матричном анализе отображается восходящим формативным вектором DI, который прагматономика делит с парадигмой справедливого возмездия мерономикой DIA, которая так широко использовалась Горьким в его написанной осенью 1905 г. и проанализированной мною в одной из предшествующих глав статье По поводу.

5. Коннектономика ICE включает в себя сочувствие и взаимопомощь
(отображаемые полугоризонтальной ассоциативной диагональю CE), ориентацию на нормы истины и справедливости ( отрезок CI, как нижняя половина нормативной диагонали СА, связывающей нижнее правое контекстное поле автономной личности С с верхним левым контекстным полем общих норм и принципов А) и горизонтальную солидарность равных, уважаемых, наделенных свободой выбора прагматономных субъектов I (отображаемую отрезком IE, который является половиной центральной коммуникативной горизонтали, соединяющей контекстные поля "своих" G и "чужих" Е на серединах боковых вертикалей матричного квадрата).

6. Важно почеркнуть, что все эти три парадигмы прагматономика, селектономика и коннектономика связаны с рыночными обществами и выражают собой различные аспекты рыночной социальной динамики. Тем рыночным обществам, где преобладают коннектономные тенденции живется намного лучше, чем тем, где утверждается преобладание разрушительного селектономного цикла. В разные периоды существования одного и того же рыночного общества может преобладать коннектономика или селектономика. Может быть так, что в течение длительного времени обществу удается удерживать неустойчивое равновесие между этими противоположными тенденциями.

7. Но может произойти и другое: а именно то, что каждая из этих тенденций на свой лад оказывается не созвучной, а противопоставленной рынку как таковому и связанной с ним прагматономике. Так возникает социализм, идеализирующий коннектономику (забывая при этом про ее рыночные корни) и стремящийся построить коннектономное общество без рынка и частной собственности, и фашизм, идеализирующий селектономику и провозглашающий "естественный отбор" центральным социальным принципом (социал-дарвинизм), вплоть до процедуры "селекции" у входа в Освенцим и прочие нацистские лагеря смерти.

8. На практике конечно все сложнее, и тоталитарные режимы, где в разных пропорциях представлены и селектономика и коннектономика, могут не противопоставлять себя рынку, а использовать рыночные механизмы ради получения дополнительных выгод для правящей верхушки общества, как это происходит в эгономике CFD, центральной парадигме рыночной коррупции и произвола.

9. Герой повести Вересаева переплетчик Андрей Иванович Колосов вступает в контакт с коннектономными, устремленными к знанию и науке ( контекстное поле общих принципов А и нормативная диагональ СА)рабочими марксистами Барсуковым и Щепотьевым и испытывает их влияние. Вот как Вересаев описывает их разговор. Он начинается с отказа Барсукова, работавшего токарем на одном из больших заводов, от предложенной ему Колосовым рюмки рома. Андрей Иванович выпив свою рюмку вежливо возражает Барсукову:

"Нет, Дмитрий Семенович, позвольте вам сказать откровенно: я на этот счет с вашими мнениями не согласен. Какой вред от того, чтобы выпить иногда? Мы не мальчики, нам невозможно обойтись без этого.

Барсуков стоял у печки, заложив руки за спину.

Почему? -сдержанно спросил он.
Почему? Потому что жизнь такая!- Андрей Иванович вздохнул, положил голову на руки и лицо его омрачилось.-Как вы скажете, отчего люди пьют? От разврата? Это могут думать только в аристократии, в высших классах. Люди пьют от горя, от дум... Работает человек всю неделю, потом начнет думать; хочется всякий вопрос разобрать по основным мотивам, что? как? для чего?...Куда от этих дум деться? А выпьешь рюмочку-другую, и легче станет на душе.

-Для чего же это бежать от дум-то? Не мешало бы напротив осмыслить всякие явления, понять их: почему это должно быть привилегией интеллигенции? Вином Думы заливать,-далеко не уйдешь.

Я не спорю против этого!- поспешно сказал Андрей Иванович. Я сам всегда это самое говорю-что нужно стремиться к свету, к знанию, к этому, как сказать?- к прояснению своего разума. А что только выпить не мешает,- изредка конечно: от тоски! Когда уж очень на душе рвет! То-робко!... А как серый народ у нас, особенно фабрик ныне по трактам,-их я сам строго осуждаю:напьются так, что вместо лиц одни свиные рыла видят везде,- знаете как известные гоголевские типы, ревизоры... К чему это? Это безобразие, стыд! Настоящая Азия!...

Барсуков помолчал.
В нынешнее время и по трактам,- который народ идет в кабак, а который в школу,-возразил он.- Азии то этой, может быть все меньше становится с каждым годом...Проработает парень двенадцать часов на заводе, выйдет, как собака, усталый, башка трещит, а бежит на курсы, другой раз и перекусить не успеет. Это от дикости что ли? К ночи только домой воротится, а утром рано вставай, опять на работу. От дикости это? От дикости он на последний грош газетку выписывает?... Какие живые ребята есть сознательные! Так и рвутся до знания...в нынешнее время о многом начинают думать...Никто не хочет на чужой веревочке ходить. Хотят понять условия своей жизни, ее смысл...умирает рабочий,- дети голодные, жена плачет, грязь кругом, сырость, есть нечего. И он думает: для чего он всю жизнь трудился, выбивался из сил, для чего он жил?- Барсуков сурово сдвинул брови-Он жил, а жизни не видел, видел только ее призрак сквозь копоть фабричного дыма... Какая же была цель его существования?

Андрей Иванович порывисто встал и зашагал по комнате.

Нет ей-богу, на ваши курсы поступлю! Дай только немножко поправлюсь, сейчас же запишусь!...Совершенно все это в моем духе! Ей-богу, вот думаешь-думаешь так о жизни... Какой смысл?...Зачем?... Выпивая рюмку за рюмкой, он стал говорить о свете знания, о святости труда, о широком и дружном товариществе."

(Вересаев 1980, с 144-147).

10. Барсуков уходит, оставив Колосову книгу об экономическом учении Маркса, которую Колосов честно берется читать. В терминах матричного анализа мы можем сказать, что разговор с Барсуковым тематизировал коннектономный аспект CIE прагматономной субъектности Колосова (центральное контекстное поле смысловых взаимодействий I на вершине прагматономного треугольника CID).

11. Более того, этот разговор пробудил в нем социономные САЕ мечты о справедливом обществе, основанном на познании общих принципов, которые открыты человеческому разуму(контекстное поле общих принципов А и нормативная диагональ СА, соединяющая "сознательную" личность С с этим контекстным полем ), товариществе, как горизонтальной солидарности прагматономных субьектов на отрезке IE центральной коммуникативной горизонтали
коннектономики ), а также взаимопомощи, сочувствии и совместном труде на полугоризонтальной ассоциативной диагонали СЕ той же коннектономики, которая в свою очередь является нижней половиной, так сказать, основанием социономики САЕ.

12. Для Колосова товарищество рабочих, их взаимопомощь и совместная борьба за справедливость значат очень много. Его жена Александра Михайловна жалуется сочувствующей ей Елизавете Алексеевне, что ее муж ценит товарищей больше, чем свою семью и готов всем пожертвовать ради них. Вот случай, о котором она рассказывает в качестве примера такого поведения.

"Вы думаете ему есть до нас какая-нибудь забота. Ему только товарищи и дороги; последний кусок он отнимает у своей девочки,чтоб отдать товарищу, для товарища он ни над чем не задумается...Пять лет назад его прогнали от Гебгарда,-за что? Товарищ его Петров поставил золотые обрезы просушиваться, а хозяйская кошка чихнула и испортила обрезы. Петров переделал, поставил в книжку за поправку по шесть копеек,-хозяин вычеркнул и написал:"Я не виноват" Ну что с хозяином сделаешь? Всегда так было и будет. Поругался про себя Петров, и больше ничего. И дело то всего в полтиннике было. А мой Андрей Иванович взбеленился: "Это, говорит, он еще слонов у нас тут разведет,-ходить будут по мастерской да чихать во все стороны? Не виноват хозяин? Кошка виновата?..." Поймал кошку и разбил ей голову о пресс. А кошка дорогая была ангорская, пятнадцать рублей стоила...Ну и прогнали его. Что ж хорошего вышло? Два месяца без работы пробыл, совсем обнищали..." (Там же 131).

13. Для умной и наблюдательной Александры Михайловны, которая любит мужа и сочувствует ему, несмотря на недовольство многими его поступками и прежде всего жестоким, деспотическим поведением по отношению к ней самой и к ребенку, своекорыстное поведение хозяев, их жадность и стремление выжать из рабочего последнюю копейку (на матрице это поведение отображается эгономной CFD парадигмой идентичности) это часть установленного порядка вещей, с которым ничего поделать нельзя. Не случайно ее слова "Всегда так было и будет", обнаруживающие не столько пессимизм, сколько повседневный фатализм, как признание безысходной данности и готовность смириться с ней, сходны по форме с бюрократическим фатализмом российского министра внутренних дел Макарова в его думской речи в апреле 1912 г. после Ленского расстрела: "Так было и так будет впредь", оправдывающей поведение отряда солдат, расстрелявшего многотысячную толпу рабочих на Ленских приисках (погибло по разным оценкам от 140 до 300 человек).

14. Рабочие по всей России ответили на эти слова министра массовыми стачками и демонстрациями. Впоследствии на допросе Следственной комиссии Временного правительства в 1917 г. Макаров не стал защищать свою речь, считая ее ошибочной и произнесенной без знакомства с обстоятельствами всего дела. Действительно эти обстоятельства включали своекорыстное поведение руководства приисков, целенаправленно вербовавшего на прииски лишних рабочих, чтобы добиться максимального снижения заработной платы, вынуждавшего рабочих покупать продукты в лавках компании по талонам (что было запрещено законом) и смотревшего сквозь пальцы на деспотизм и сексуальные домогательства служащих компании в отношении женской части рабочего населения.

15. Макаров на допросе уверял, что произнес свои знаменитые слова случайно, не подумав. Маловероятно, но все же не исключено, что ему запомнился этот текст из опубликованной за 13 лет до расстрела (1899)первой части повести Вересаева и в критический момент эти слова из повести всплыли в его сознании.

16. Колосов готов отстаивать свою свободу выбора, то есть, говоря языком матричного анализа, прагматономную (CIE) субьектность (I) против эгономного(CFD)произвола и несправедливости хозяина (верхнее центральное контекстное поле субъекта власти F). Но лишь в конце первой части повести, перед смертью у него пробуждается сознание собственной несправедливости, собственного
деспотизма по отношению к любимой жене и дочери.

17. Вересаев сопоставляет оба вида деспотизма, как эгономный (чиновников и хозяев) так и домашний (проксимономный СВН и прагматономный CIE) в другом тексте повести, где Андрей Иванович запрещает жене работать в праздник. Вот эта сцена в описании Вересаева.

"Александра Михайловна сидела под окном у стола; перед нею лежала распущенная пачка коричневых бланков, края их были смазаны клеем. Александра Михайловна брала четырехгранную деревяшку, быстро сгибала и оклеивала на ней бланк и бросала готовую пачку в корзину; по другую сторону стола сидела Зина и тоже клеила.

Андрей Иванович весь кипел раздражением. Долго еще эта канитель будет тянуться, сердито сказал он.- Кажется сегодня праздник, можно бы и не работать!

Александра Ивановна робко возразила:

-Как же быть, Андрюша? Конторщик велел, чтобы непременно к завтраму было шесть тысяч.
- "Конторщик велел"...Мало ли что тебе будет приказывать конторщик! ... Брось пожалуйста, ты ему не раба. Заснуть нельзя!... "Велел"... А зачем он целых три дня всего по тысяче давал тебе?

-Тут уж не приходится рассуждать.

Андрей Иванович широко раскрыл глаза и поднялся на постели.

-Как это не приходится рассуждать? Ты не животное, а человек, тебе для того и разум дан, чтобы рассуждать. Дура!... Брось, я тебе говорю!... Слышишь ты?- грозно крикнул он.

Александра Михайловна покорно отложила работу. Теперь, когда Андрей Иванович много бывал дома, она совершенно подчинилась ему и не смела слова сказать наперекор." (Там же 170-171).

18. Но и вера Колосова в коннектономное товарищество и его готовность при любых обстоятельствах и любой ценой отстаивать свою прагматономную субьектность подвергаются в повести тяжелому испытанию, когда он вступает в конфликт с одним из своих друзей рабочих, Василием Ляховым. Детальное описание развития этого конфликта позволяет Вересаеву глубоко раскрыть социальную динамику российского общества, а нам углубить наше понимание этой динамики с помощью ее матричного моделирования.