Дааб

Просто помни:
С пятнадцати до двадцати ты невероятный!
Мудрец, которого не было
Остров
Берег
Безлюдный остров был полон чудес, но Дааб об этом не знал. Он лежал на берегу, до сих пор не очнувшись после крушения лайнера. Дааб был единственным выжившим. Круговорот волн, пенные столбы и любопытно-веселые глаза дельфинов, - последнее, что помнил Дааб перед тем, как погружаясь все глубже, подумать: «Я же модель S67, и вот я сейчас аннигилируюсь. Нет, этого не может быть».
А теперь он на берегу безлюдного острова. Один. Как только он открыл глаза, он сразу вспомнил все, как будто включил экран.
Крушение произошло из-за такой нелепости, что и думать стыдно. Все знали, что раз в десять тысяч лет возле безлюдного острова случается землетрясение, но так как в Снайпер-Башне на материке сейчас заседал Остр из клана воинов, науку забросили, и ученые, которые делали точные расчеты, эмигрировали на спутник Марса, как только закончили его тайную установку (Остр потом объяснил воинам, что ученые, конечно, были в сговоре с людьми, но Дааб был слишком маленьким, чтобы понимать тонкости материковой пропаганды).
 Единственное, что помнил Дааб, - это как его родители тихо обсуждали Остра, думая, что Дааб в гибернации. Отец Дааба поддержал Остра после окончания Чистой Войны, потому знал почти все новости Снайпер-Башни.  Дааб слышал, что Остр был настолько раздосадован коварством ученых, что приказал изъять все их труды из продажи, - не хватало, что они просиживали на безопасном от него расстоянии, а ала-алели, которые они потом охотно конвертировали в гринассо,  так и сыпались бы им на счета. 
В общем, прошляпили землетрясение, и под лайнером тряхнуло так, что не показалось мало. А, между тем, на лайнере был младший брат Остра, вся его дивизия и черная комната, о которой знали всего три человека. А теперь все это разлетелось к водорослям.
Остров
Дааб захотел пить. Он приподнялся и стал оглядываться по сторонам. В обрацентре (при Остре решили отказаться от слова «школа») им рассказывали об этом острове как о чуде природы — было известно, что на нем не было ничего, кроме огромного леса посередине, но каждый раз, когда воины отправлялись в летные рейды, они просто исчезали, как сквозь землю проваливались. Корабли даже не снаряжались, так как по всей береговой линии, кроме короткого участка, на который и выбросило Дааба, возвышались отвесные горы.
—Ты кто?
Дааб вздрогнул от неожиданности. Он оглянулся по сторонам, но никого не увидел. Голос был каким-то чирикающим и тонким, — Дааб ломал голову над тем, что это могло бы быть. Хм, наверняка на острове водятся робобьи.  Он заметил тропинку, ведущую вверх. Дааб пополз по ней, потому что при крушении он повредил ногу. Через несколько метров он оказался на плато, окруженном зарослями кустарников.
Ударив по земле рукой от досады на себя за то, что его подвела нога, Дааб с изумлением заметил, как в месте удара образовалась трещина, и из нее начали выскакивать разноцветные кристаллы. Не растерявшись, Дааб выхватывал те, которые были прозрачными с голубизной, — на материке вода продавалась так же, но кристаллы упаковывались в полимерные прямоугольники со знаком Остра в виде крокодила. Остальные кристаллы, ярко-зеленые, желтые, красные просто зависли в воздухе, но когда Дааб лишь подозрительно покосился на них и не притронулся, они растворились без следа.
Лишь два кристалла по-прежнему маячили в воздухе, а затем один из них внезапно превратился в какое-то диковинное существо — с огромным и пушистым черно-желтым брюхом и огромными вращающимися глазами. Существо жужжало, а его прозрачные крылья мелко вздрагивали в воздухе. Дааб смотрел на его полет, как завороженный. Существо удерживалось в воздухе вопреки всем законам аэродинамики, которые он зубрил в остроцентре супервысокой ступени (на нее, не без самодовольства вспомнил Дааб, допускалось не больше пяти роботов в год). Как будто этих чудес было недостаточно, второй кристалл в то же мгновение обернулся еще одним жужжащим существом. Оно было поменьше. «Если бы эти монстры были приличного размера, даже не знаю, как бы с ними справились роботы», - подумал Дааб.  Но существо лишь посмотрело на Дааба своими круглыми глазами и полетело в сторону, к какому-то цветку. Покружив над ним, оно присело с легкостью вертолета, и вдруг цветок начал расти: Дааб с изумлением наблюдал приближение ярко-зеленого стебля с сочным листом прямиком к своей ноге. Ощущение прохлады было таким неожиданным и приятным, что Дааб не отстранился. Через минуту он почувствовал, что нога зажила, и он легко поднялся. Цветок потерял яркость, и что-то подсказало Даабу наклониться и поблагодарить его. Он тихо пробормотал:
—Спасибо тебе.
Цветок качнуло ветром. Зелень снова засияла яркостью.
Воспрянув духом, Дааб немного расслабился: коль скоро остров оказался таким дружелюбным, так тому и быть, — он останется на нем на какое-то время, а затем попытается вернуться на материк. Если он расскажет газетам, что стал единственным выжившим, да еще и попал на остров, который был до этого недосягаемым даже для армии, он вмиг станет знаменитостью. И эта противная Элла перестанет задирать свой крошечный робонос. Дааб проверил тату: нет, никакого сигнала. 
Ну и что же. Зато  у него будет время проверить все на острове. А вдруг здесь найдется место, где сигнал будет активирован, и он сможет связаться с материком?
 Хотя чем больше он присматривался к острову, тем больше он его зачаровывал. За все свои пятнадцать остр он не выбирался с  материка, потому что это не особо приветствовалось.  Он вспомнил свой последний остродень — на материке было принято вывешивать на крышах замков в остродень флаг с большим изображением Остра и изображением поменьше самого именинника. Так как остродни случались едва ли не ежеминутно, то не было такого дня, чтобы на том или другом  замке не появилось изображение Остра. Дааб вдруг подумал: «Вернее, получается, что не было и дня, чтобы оно не исчезало?»
Когда он был на материке, это казалось просто частью картинки, а когда он попал на этот остров, все само-собой-разумеющееся показалось вовсе не таким понятным, как раньше...