Войно-Ясенецкий. Святой Лука

Прав был Ломоносов, заявив,
«Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рожать»

             Да, на российской земле выросло много великих мыслителей, врачей, изобретателей, ученых с мировым именем и среди них особняком стоит имя святого Луки (Войно-Ясенецкого).
 
             Удивительный хирург, который на операционном столе творил чудеса исцеления, учёный, доктор медицинских наук,  духовный писатель, доктор богословия, архиепископ, лауреат Сталинской премии первой степени.
             Но вот что отличает его от других известных целителей – первые лечили при жизни, а святой Лука продолжает лечить и после своей смерти, и об этом есть множество свидетельств.

             Не так давно на телевидение была передача, посвященная святому Луке, где люди рассказывали о чудесном исцелении безнадежных больных с помощью святителя Луки. Вот некоторые свидетельства.
             У 14-летнего Вани Фомина была опухоль головного мозга. Три недели врачи не могли поставить ему диагноз. Сказали, что жить ему осталось считанные дни, и что операция настолько сложная, что шансов после нее на выздоровление мало. Отец знал о случаях исцеления больных святым Лукой и стал усердно молиться ему. Молился до слез. И вдруг к ним в Симферополь приезжает московский врач и увозит Ваню в Москву.
             Оперировали его лучшие хирурги. «Когда я очнулся, - рассказывал он на телепередаче, - увидел перед собой Луку. Он стоял передо мной как живой. В глазах его я прочитал, что все будет хорошо. Святитель Лука был на операции. Я это чувствовал душой и сердцем».
             Состояние Вани улучшалось с каждым днем, начал разговаривать, ходить,  и сейчас он абсолютно здоров. Врачи сказали, что после таких операций обычно не выживают, это просто чудо.

             Второй случай исцеления с помощью молитвы Святому Луке.
             У врача Шестопалова С.С. дочь попала под электричку. Привезли ее к отцу в больницу. «Папа, я умираю», - успела сказать дочь. «Я стал молиться святому Луке, - вспоминал отец. – Мой вопль пронзал небо». Шансов на выздоровление почти не было, но дочь вопреки всему выздоровела. Врачам только оставалось развести руками.

             На этой телепередаче рассказывали и о других случаях чудесного исцеления с помощью молитвы  святому Луке.
             После этой передачи (канал Россия-1 «Прямой эфир»), возникло желание подробнее узнать о жизни и деятельности этого уникального человека.
             «Следитьза мыслью умного человека есть наука
самая занимательная», - писал А.С.Пушкин. Я бы еще добавил – и полезная.
 
              Прочитав его воспоминания под названием «Я полюбил страдания», философский труд «Дух, душа и тело», все его статьи в Журналах Московской Патриархии за десять лет (1943-1954 г.), книгу Марка Попопвского «Жизнь и житие Войно-Ясенецкого архиепископа и хирурга» и почти все, что о нем было написано и рассказано в интернете в разное время и разными авторами, я понял, что это был действительно уникальный человек и уникальный врач.

              Как сегодня нам не хватает таких одаренных, а главное честных, бескорыстных, самоотверженных, верных своему долгу и призванию врачей. В любое время суток Лука спешил на помощь больным. Врач (впоследствии профессор-антрополог) Лев Ошанин служивший в послереволюционный период в Ташкенте под началом Луки вспоминал:
               «Время было тревожное. Нести суточные дежурства приходилось через двое-трое суток. В 1917–1920 годах в городе было темно. На улицах по ночам постоянно стреляли. Кто и зачем стрелял, мы не знали. Но раненых привозили в больницу. Я не хирург и за исключением легких случаев всегда вызывал Войно для решения вопроса, оставить ли больного под повязкой до утра или оперировать немедленно.
               В любой час ночи он немедленно одевался и шел по моему вызову. Иногда раненые поступали один за другим. Часто сразу же оперировались, так что ночь проходила без сна. Случалось, что Войно ночью вызывали на дом к больному, или в другую больницу на консультацию, или для неотложной операции. Он тотчас отправлялся в такие ночные, далеко не безопасные путешествия, так как грабежи были нередки. Так же немедленно и безотказно шел Войно, когда его вызовешь в терапевтическое отделение на консультацию. Никогда не было в его лице досады, недовольства, что его беспокоят по пустякам (с точки зрения опытного хирурга). Наоборот, чувствовалась полная готовность помочь. Я ни разу не видел его гневным, вспылившим или просто раздраженным».

               Однажды ночью в больницу привезли начальника городской милиции, попавшего в автомобильную катастрофу. У него был сложный перелом  бедра. Рентгеновского аппарата в больнице не было, но Лука так точно совместил обломки кости, что нога срослась очень хорошо.  Пациент был в восторге и решил как-то отблагодарить Луку. Ему дали понять, что о подношении не может быть и речи, Войно-Ясенецкий не возьмет. Тогда тот явился к Луке на квартиру и подарил ему браунинг с двумя обоймами и еще патронами россыпью, мотивируя  это тем, что Лука часто ходит по ночам к больным, а это опасно.

                Дома хранить браунинг было небезопасно – дети могут найти,  и Лука принес весь «арсенал» в больницу. Он попросил доктора Ошанина, который недавно вернулся с фронта,  осмотреть, заряжен ли браунинг. Тот так посмотрел, что чуть не убил Луку. Вот как вспоминал об этом сам Ошанин:

                «Войно сидел напротив меня, шага за полтора. Сразу позади его затылка была толстая стена из жженого кирпича, старой прочной кладки. Я несколько раз до отказа вытянул затвор и потряс браунинг казенной частью вниз. Патрона не было. Не знаю, почему я не проверил пальцем, нет ли в стволе коварного седьмого патрона.
                «Ну вот, браунинг пуст, можете убедиться…» Я поднял ствол браунинга примерно на пять-шесть сантиметров выше головы Войно – и нажал на спуск. Бац… Пуля рикошетировала от стены, с визгом пролетела мимо затылка Войно и моего лба, ударилась в противоположную стену и упала там. Я был ни жив ни мертв. Войно сидел совершенно невозмутимо. Прошло несколько секунд полного молчания. Затем Войно спокойно сгреб обратно браунинг, обойму и патроны и встал. Перед уходом, не в порядке упрека, а лишь в порядке назидательного констатирования факта изрек: «Зачем вы говорите, что знаете это оружие; никогда не следует говорить, что вы знаете, если вы что-нибудь знаете понаслышке». И отбыл».

                Да, в трудное и суровое время выпало  жить  этому человеку.  Революции, войны, гонения на церковь… Он трижды арестовывался - в общей сложности одиннадцать лет провел в ссылке, но не сломался, не отказался от своих убеждений,  веры в Бога. Эта вера помогла ему вынести все тяготы жизни.

                В молодости Лука увлеченно читал Библию. «Жатвы много, а делателей мало. Итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву свою» (мф 9:37-38). Эти слова Иисуса Христа, произнесенные своим ученикам, произвели на Луку огромное впечатление. «О, Господи! – мысленно воскликнул он тогда. – Неужели у Тебя мало делателей?!»
               «Позже, когда Господь призвал меня делателем на ниву Свою, - вспоминал Лука, - я был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Божьим на служение Ему». И Лука служил Ему всю  жизнь. Ни ссылки, ни тюрьмы не смогли прервать это служение.
 
                И Библия иногда подсказывала ему, как поступить в отдельных жизненных обстоятельствах. В 1919 году умерла его жена, оставив ему четверых маленьких детей. Лука очень переживал смерть  любимой жены. Он всю ночь читал над покойницей псалтырь. Дойдя до 112 псалма, где был такой стих: «Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях», он вдруг понял, что это была подсказка Бога, чтобы он для детей привел мать бездетную, которая бы любила детей. У него была операционная сестра Софья Белецкая. Мужа она схоронила и была бездетная. Лука понял, что Бог указал ему на нее. На другой день он предложил ей быть ему не женой, а только матерью его детей. Он ей рассказал, что случилось ночью перед гробом жены, про псалом и спросил, верит ли она в Бога и хочет ли исполнить Божье повеление?  Она с радостью согласилась.

                Была ли у них близость? На этот вопрос ответил Лука в своих мемуарах: «Она долго жила в семье, но была только второй матерью для детей, ибо Всевышнему Богу известно, что мое отношение к ней было совершенно чистым».
                Фактически она спасла  его детей, когда он был в ссылках.

                Я привел только одну подсказку, но были и другие Божьи подсказки,  о которых он повествует в своих мемуарах «Я полюбил страдания».
Лука был всесторонне образованным человеком. Одно время ему пришлось учиться на юридическом факультете, где он с интересом изучал историю, философию права, политэкономию и римское право.
 
                Еще в детстве у него проявилась страсть к рисованию. Эта страсть привела его в Киевскую художественную школу, где он проявил отличные художественные способности. Позже он даже отправится в Германию, в Мюнхен, где поступит в частную художественную школу профессора Книрр. Однако долго он там не пробыл, и вернулся опять в дореволюционный Киев. Там и проявилась его религиозность.

                Он часто ездил в Киевско-печерскую лавру, в храмы и рисовал все, что там видел. Он бы мог стать прекрасным художником в стиле Васнецова и Нестерова, ибо, как и у них, у него явно проявилось религиозное направление в живописи.
                Одно время он  страстно увлекся  учением Льва Толстого и стал заядлым Толстоведом: спал на полу на ковре, косил траву и рожь вместе с крестьянами. Но вскоре он разочаровался в своем кумире, когда прочитал его запрещенное, изданного за границей,  сочинение «В чем моя вера». «Я понял, что Толстой еретик, весьма далекий от подлинного христианства».

                После долгих раздумий, какую выбрать профессию, Лука все же решил выбрать медицину. Он считал, что не должен заниматься тем, что ему нравится, а тем, что полезно для страдающих людей.
                Он поступает в Киевский университет на медицинский факультет, чтобы по окончании лечить крестьян. Учился на отлично, особенно увлекался анатомией. «Из неудавшегося художника, я стал художником в анатомии и хирургии», - говорил он позже.
                Государственные экзамены Лука сдал блестяще. Профессор общей хирургии сказал ему на экзамене: «Доктор, вы теперь знаете гораздо больше, чем я, ибо вы прекрасно знаете все разделы медицины…». После окончания университета у Луки была блестящая карьерная перспектива, но он решил стать простым деревенским  мужицким врачом, помогать бедным людям.
 
                Сначала он работал в маленькой сельской больнице Курской губернии, где приобрел такую славу, что к нему пошли больные со всех сторон и даже из соседней Орловской губернии. Позже он вспоминал курьезный случай: «… молодой нищий, слепой с детства прозрел после операции. Месяца через два он собрал множество слепых со всей округи, и все они длинной вереницей пришли ко мне, ведя друг друга за палки и чая исцеления».

                В 1916 году Лука защищает докторскую диссертацию. Позже он становится главным хирургом в Ташкентской больнице. Там же он принял сан священника.
                Наряду с врачебной и священнической  деятельностью, он еще читал лекции на медицинском факультете, куда приходил всегда в рясе и с крестом на груди. Конечно, это не могло нравиться местным  властям.
 
                В июне 1923 года Луку первый раз арестовали.
                На допросе чекист спрашивал Луку:
                - Так кто же вы – друг наш или враг наш?
                - И друг ваш, и враг ваш, - ответил Лука. – Если бы я не был христианином, то, вероятно, стал бы коммунистом. Но вы воздвигли гонение на христианство, и поэтому, конечно, я не друг ваш.

                А вот еще один ответ Луки на вопрос следователя, как он относится к советской власти.
                «Я тоже полагаю, что очень много в программе коммунистов соответствует требованиям высшей справедливости и духу Евангелия. Я тоже полагал, что власть рабочих есть самая  лучшая и справедливая форма власти. Но я был бы подлым лжецом перед правдой Христовой, если бы своим епископским авторитетом одобрил бы не только цели революции, но и революционный метод. Мой священный долг учить людей тому, что свобода, равенство и братство священны,  но достигнуть их человечество может только по пути Христову – по пути любви, кротости… и нравственного совершенствования. Учение Иисуса Христа и учение К.Маркса - это два полюса, они совершенно несовместимы…»

               Конечно, то, что большевики изначально отвергли Бога, я считаю, было большой ошибкой. Надо было как в стихотворении Блока «Двенадцать»
«В белом венчике из роз
Впереди Иисус Христос».
               Однако тогда эти слова Блока «Впереди Иисус Христос» заменили  словами «Впереди идет матрос».
 
               Либералы и ненавистники советской власти сегодня цепляются за эти ранние высказывания Луки о советской власти и большевиках и выставляют его как мученика сталинизма, ненавистника революции и ее последствий. Но они забывают сказать о том, что жизнь и последующие события заставят Луку многое переосмыслить, и уже позже в Журнале Московской Патриархии он напишет:

               «В Великой Революции, в социализме и коммунизме народы СССР познали новые принципы нравственности, основанной на долге перед родиной и государством, на товариществе в работе и жизни, во взаимном уважении... Безмерно велико совершенное революцией уничтожение экономических основ зла общественного и зла индивидуального.
               Ниспровергнув власть царя, помещиков и капиталистов, народы СССР в результате колоссального мирного товарищеского труда создали новый мир на небывалых в истории основаниях социальной правды и всеобщего равенства... Перед русским рабочим, крестьянином, воином Красной Армии, построившими первое в истории совершенное государство… уже преклонился с глубоким уважением весь мир…» (ЖМП №09, 1944).
               И вот еще:
               «Каково же наше подлинное отношение к нашему Правительству, к нашему новому государственному строю? Прежде всего, мы, русское духовенство, живем в полном мире с нашим Правительством, и у нас невозможно благословение священников на участие в контрреволюционных или террористических бандах, как это было в Загребе. У нас нет никаких поводов к вражде против Правительства, ибо оно предоставило полную свободу Церкви и не вмешивается в ее внутренние дела» (ЖМП №01, 1948).

               Эти слова Луки и сегодня приводят в бешенство всех ненавистников советской власти. Осуждают Луку и отдельные священнослужители ненавистники советской власти. Вот, например, Иеродиакон Иона (Сигида) назвал Луку «исповедником большевизма» В своей статье «Исповедник большевизма «святой» Лука Войно-Ясенецкий» он напишет:

               «При новой диктатуре чекизма с чекистом В. Путиным во главе в стране объявлено восстановление почитания советской эпохи и кровавого большевизма…
               Богоотступники и чекисты в рясах выдумывают и широко прославляют своих «святых», которые всю свою жизнь боролись с Истинной Церковью. Одним из таковых был «архиепископ Крымский» Лука (Войно-Ясенецкий), кощунственно наименованный «исповедником». Являясь от природы искусным врачом-хирургом и оратором, но не имея духовного стержня, он был одним из тех, кто во время гонений духовно пал и употребил свои таланты на служение гонителям и большевизму… Боготворил Лука и лично лютого богоборца Сталина. Сам обладатель сталинской премии по хирургии он ставил портрет этого изверга рядом с иконой Богородицы…»

                Первое время после ареста, Лука находился в Ташкентской тюрьме. Там он даром время не терял и писал монографию «Очерки гнойной хирургии». Его освободили для поездки в Москву в ГПУ. В ГПУ он зарегистрировался и неделю жил в столице свободно. Встречался с патриархом Тихоном и совершал вместе с ним богослужения. Но, видимо, его богослужения не понравилось новой власти и его опять арестовали и по этапу отправили в первую ссылку в Сибирь.
 
                Много пришлось пережить трудностей, пока ссыльных довезли до Красноярска. От Красноярска по зимнему пути Луку отправили в Енисейск за 320 километров к северу от Красноярска. На одном из ночлегов, Лука провел операцию одному крестьянину. После тяжелого нелеченного остомелита, у него торчала из зияющей раны вся верхняя треть и головка плечевой кости. Лука, не имея медицинского инструмента, слесарными щипцами вытащил огромный секвестр – омертвевшую кость.
 
                В своих мемуарах Лука рассказал, как в Енисейске в тюремной камере ночью он боролся с клопами. Когда он зажег свет, увидел, что все стены, постель, подушка покрыты почти сплошным слоем клопов. Он зажег свечу и стал поджигать клопов. Они стали падать со стен на пол. Эффект был поразительным. Через час в камере не осталось ни одного клопа. «Они по-видимому, как-то сказали друг другу: «Спасайтесь, братцы! Здесь поджигают!» -  вспоминал Лука.

                В Енисейске он сделал операцию на глазах у трех мальчиков-братьев. Они были слепыми и после операции стали видеть. Это произвело сенсацию среди жителей. В больнице он успешно делал разные операции, и очередь к нему была нескончаема.
                Из Енисейска Луку отправили к месту ссылки – деревню Хая на реке Чуна притоке Ангары. Ехали на лошадях по замерзшему Енисею из Ангары до Богучан. В Богучане Лука успешно оперировал больного, у которого был нагноившейся эхинококк печени. В деревне Хая ему пришлось оперировать у одного старика катаракту в неприспособленных для операции условиях. В избе Лука уложил старика на лавку у окна и сделал ему операцию.
 
                Затем был Туруханск, где он так же делал сложные операции, Затем его отправили к северному полярному кругу в деревню, где проводил ссылку Сталин. Не думал тогда Лука, что позже он получит премию имени этого бывшего ссыльного Сталина. Из сталинской деревни его перевели в деревню Плахино. «Морозы там зимой были жуткие, - вспоминал Лука, - по этой причине ни воробьев, ни ворон там не было».
 
                Из этого морозного края начальство вынуждено было перевести Луку опять в Туруханск. Вынуждено было потому, что народ в Туруханске потребовал вернуть им Луку. Там в больнице умер крестьянин, которому местные врачи не смогли сделать операцию. Возмутившиеся крестьяне, вооружившись вилами, косами и топорами решили устроить погром  ГПУ и сельсовета. Местные власти были так напуганы, что срочно послали за Лукой гонца. В Туруханске он опять стал работать в больнице, лечить и оперировать.
                Продолжение http://www.proza.ru/2017/04/05/1093