Мозаика

В комнате раздался стон, медленно переходящий в крик. Трясущаяся фигура девушки вскочила с кровати и поспешила к серванту. Девушка стонала от боли и тяжело дышала, пытаясь что-то отыскать. Уронив сумку неловким движением руки, она опустилась голыми ногами на холодный пол и стала перебирать предметы, находившиеся в сумке. Утлый лунный свет слабо освещал комнату, чем затруднял поиски. Найдя необходимый тюбик, девушка открыла его и почувствовала резкий травяной запах содержимого. Она выдавила немного содержимого себе на ладони и медленно начала подносить к лицу руки. По мере нанесения вязкого содержимого на скулы и нос, стоны становились слабее. Следующую партию крема девушка уже наносила на лицо более смело, спокойными движениями начав убирать беспорядок на полу. Она подошла к зеркалу и увидела в нем стройный полуголый силуэт. Подойдя чуть ближе, лунный свет осветил для неё сотни черных и глубоких трещин, что рваной сеткой простирались по всему лицу. С минуту она разглядывала себя в зеркале, а после тяжело всхлипнула и сползла по стене на холодный пол в беззвучном плаче.
В истории Оксаны, той самой девушки, есть один интересный факт. О таком принято умалчивать в разговорах с малознакомыми людьми. Коллеги и подруги, что её окружали относились именно к такой категории. Им Оксана не стала рассказывать, что бывший работодатель предложил ей сниматься в порно. Вообще, в местах где работала Оксана не рекомендуется сильно трепать языком. Не нужно рассказывать друг другу, что вы работаете в липовых агентствах недвижимости, продаете китайскую косметику под видом французской или стараетесь навязать клиенту кредит на биологически активные добавки. Тихо и молча постарайтесь рассказать о ценах в забегаловках и распродаже в «ЦентрОбуви».
Тем не менее, Оксана никак не могла окончательно порвать со старой работой. Её удерживали некоторые вещи, о которых было неприятно говорить. Об этих вещах она вспоминала каждое утро, чувствуя ужасную сухость на коже лица и подходя к зеркалу. Она нервно облизывала верхнюю губу, чувствуя терпкий вкус помады и открывала белый тюбик. Один только запах трав успокаивал и ослаблял боль. Нанося крем на кожу, она вспоминала и своё первое рабочее место. Консультант по продаже косметики Mary Kay. Оксана сама не особенно понимала, кем именно работает. Её последняя работа также была связана с продажами. В её обязанности было предлагать девушкам, что пришли на массаж в spa-салон, различные товары вроде увлажняющего мыла или чудодейственного крема для лица. Зависимость от последнего и связывала её с бывшим работодателем Аликом.
Алик был типичным представителем предпринимательского класса «всё и сразу». Такие разбираются и в продажах автомобилей, и в аренде квартир, и в количестве сметанного соуса в шаурме. У Алика и Оксаны были очень долгие и очень странные отношения работодателя и работника. То работник сидел на ресепшене клуба игровых автоматов, то, после закрытия клуба, был собственником автомобиля, что часто и не совсем случайно попадал в ДТП. То работодатель был её братом, требующим с кого-то денег, а то духовным наставником во время наркотического трипа. Действительно странно.
Оксана познакомилась с ним в тату-салоне, что принадлежал другу Алика. Тогда она наколола на пояснице два слова, перевод которых постоянно забывала. tabula rasa. Перевод-то забывала, но помнила, что слова означают что-то важное и вообще это её жизненный принцип. Оксана нуждалась в работе, а Алик нуждался в привлекательной и не совсем смышленой девушке, единственным недостатком которой была очень маленькая грудь. Оксана естественно согласилась и не стала рассказывать своим родственникам, а конкретно бабушке, чем она занимается в большом городе. Бабушке она говорила, что работает продавцом. Для шестнадцатилетней внучки это была достойная работа.
Оксана часто вспоминала бабушку, каждый вечер подходя к иконе из мозаики. Она помнила её истории про обычного мужика из деревни, что брал чистую доску и из маленьких кусочков создавал иконы от которых захватывало дух. Она также помнила наставления бабушки, что икону стоит беречь не только из-за сильной веры, но и из-за её стоимости. Такие иконы могут стоить действительно дорого. За такие в их деревне могли и убить. Как-то раз Алик предлагал Оксане продать икону. Оксане предлагали хорошие деньги и предлагали именно в тот момент, когда ей нужны были деньги, но та отказала. Со стороны это было похоже на выходку обыкновенной дурочки, что боится кого-то расстроить или прогневать. Алик тогда махнул рукой и отвязался от этой идеи, на том история и закончилась. Оксана часто вспоминала тот эпизод и списывала его на свою безмерную доброту и чуткость. Не совсем понимая, как эти два качества связаны с тем, что она не стала продавать икону, Оксана подтверждала их ещё и многочисленными репостами о каком-нибудь бедном ребенке в Корее, оставшемся без рук, ног, ушей и с раком вообще всего. Постоянные объявления о пропаже животных, поиске дома для бездомного кота и розыгрыши нового айфона были неизменными атрибутами странички Оксаны. Странички, которую вскоре заблокировали из-за постоянных рассылок спама по просьбе Алика о новых методиках заработка и приглашений на «оздоровительные процедуры». Все эти цитаты о желании бросить все и начать сначала, с чистого листа заменили два предложения о подозрительной активности. Теперь планы о новой жизни находились лишь в маленькой голове Оксаны и изредка вплывали между предложениями навязыванием клиенту услуг.
Жертвой одного из «товаров» Алика и стала Оксана. Это была косметика, которую Оксана пыталась втюхать каждому клиенту. Среди этой новой омолаживающей косметики несуществующей швейцарской фирмы «SAMAX» и был тот крем. Только безграничная доверчивость и бескрайняя глупость сподвигли Оксану унести парочку наборов косметики к себе домой. Наибольшее внимание Оксаны привлек белый тюбик крема для лица. Недолго думая, она нанесла крем на кожу. На следующий день она повторила нанесение и через день тоже. Оксане казалось, что её кожа становится более глянцевой, но безграничный эффект плацебо действует на все органы. Каждое утро, выходя на работу и каждый вечер направляясь спать, Оксана наносила крем на лицо, пока он не закончился. Не нанеся крем перед сном, Оксана проснулась ночью от ужасной сухости и ощущения тысяч микротрещин по всему лицу.
Крем вызывал привыкание. Кожа настолько привыкала к продукту, что большой перерыв в приеме, вызывал сильное жжение и боль. Оксана рассказала об этом Алику, на что тот спокойно ответил: «Купи ещё». Оксана купила ещё. Чем дольше она наносила крем, тем чаще она чувствовала жжение и адскую сухость кожи. Такую сухость при которой было больно выразить хоть одну эмоцию: улыбнуться, нахмуриться, засмеяться. Ей приходилось все больше и больше покупать этот крем, что и вызвало у неё некоторые финансовые трудности, с которыми она обратилась к Алику. Алик же обнаружил тогда новую нишу для заработка и предложил отчаявшейся девушке сняться в домашнем порнографическом ролике. Такие достаточно хорошо продаются заграницу.
Порнография, где девушки за деньги делают различные мерзости пугала Оксану. Сама мысль об этом загоняла её в краску. Оксана отказалась, у них вышла громкая ссора, и она ушла от Алика работать в какой-то банк-однодневку предлагать кредиты, в условиях которых не понимала ни черта.
Ей было страшно. Перерыв в несколько часов без нанесения крема на лицо вызывал вяжущую боль. Боль не позволяла широко открыть рот, выразить хоть какую-то эмоцию и превращала размеренную жизнь в сущий ад. Покуда это было возможно она покупала этот крем в spa-салоне у Алика, у девушки, что пришла ей на замену. Оксана с детства боялась врачей, но несмотря на отсутствие полиса ОМС все-таки прорвалась на прием к дерматологу в частную поликлинику. Дерматолог лишь кинул презрительный взгляд на шелушащееся лицо Оксаны и сказал: «Надо тщательнее выбирать половых партнеров, а то с такими успехами и нос отвалится». Прописал что-то вроде бальзама «Звездочка», нанесение которого на кожу вызывало ещё большую боль. Кожу начало щипать, а еловый запах заставил глаза слезиться, и Оксана поняла, что обречена. Ей никто не сможет помочь. С каждым днем область в которой кожа трескалась расширялась и уже дошла до шеи и висков. Оксана была не совсем глупой. В интернете, на сайте с отвратительным набором ярких цветов, она прочла что подобное с неизменностью приводит к раку кожи. Необходима консультация частного дерматолога. Она позвонила единственному человеку, кто мог бы ей помочь, кто мог заплатить за услуги частной клиники. Алик ответил всё тем же предложением. После того разговора Оксана вставала каждое утро с мыслями о смерти и умирании. Из-за постоянного жжения она не могла поспать больше двух часов. Ей постоянно приходилось удаляться в туалет, смотреть на себя в зеркало и представлять себя мертвой и забытой всеми никому не нужной девкой. Где эта новая жизнь?
«Друзья зовут его хирургом», - сообщила шепотом соседка по рабочему столу. Соседка постоянно сообщала ей интимные подробности жизни начальства, постоянных клиентов и иногда свои собственные. Тогда она показывала на полноватого мужчину, ожидающего на диване. У него были такие грубые и морщинистые руки. На вид лет тридцать – тридцать пять. Кто бы мог подумать, что он подойдет именно к Оксане? Девушка умела идти на контакт, умела разговорить человека. Её глянцевая кожа, пахнущая травами от нанесенного двадцать минут назад крема, была привлекательной по её мнению. Она общалась с клиентом уверенно и немного заигрывающе. Их диалог уже ушел далеко от открытия дебетовой карты. Она спрашивала: «Вы врач?» Он был врачом. Она спрашивала: «Вы хирург?» Он был хирургом. Она спрашивала: «Вы одиноки?» На её счастье он был одинок.
В глазах Оксаны загорелся огонек выхода из сложившегося ада. Она уже видела себя свободной от преследующего её повсюду травяного запаха. Видела себя с нормальной грудью в новой жизни и свободной от ежедневной обязанности – в восемь на работу, в шесть – домой. Они разговаривали всего час, после того как Виталий Павлович позвал её вечером перекусить. Все было прекрасно, пока в зал не зашел он. Сердце Оксаны стучало с особой силой и частотой и готово было выпрыгнуть от желания начать все с чистого листа. Забыть время, когда она могла служить этому миру лишь привлекательным личиком, завлекая клиентов. Но вот Алик подошел к столу, за которым они так мило беседовали и окинул презрительным взглядом. Он бросил ей на стол, как собаке, пакет с тюбиками крема и ушёл. Она помнила, что последний раз Алик сделал с таким взглядом. Виталий Павлович взял её за руку и начал поглаживать, успокаивая и давая понять, что все позади. Но Оксана помнила, как Алик оторвал мочку уха студенту, что слишком навязчиво приставал к ней.
За ужином Оксана надеялась, что это будет последним вечером, когда ей приходится, как дуре, каждые полчаса уходить в туалет, чтобы «припудрить носик». Её стеснял травяной запах за столом, но страх смерти заставлял вести себя уверенно и раскрепощенно. Оксана вынуждена была действовать быстро. Он предложил ей прогуляться, но она не могла. Любая прогулка, длящаяся больше тридцати минут способна разрушить все. Она предложила ему то, что хочет услышать каждый мужчина. К тому же она боялась Алика. Оксана могла успокоиться от ежеминутного ощущения, что за ней следят, только вернувшись домой и закрыв за собой дверь. Она пригласила его к себе.
Всё происходило очень долго. Несмотря на то, что она попросила его подождать в комнате, пока сделает свои «женские штучки» в туалете, кожа начала вновь трескаться и шелушиться. Ей было мерзко и неприятно заниматься с ним сексом со включенным светом. Волосатое и старое тело, пытающееся скрыть свою вонь сильным запахом одеколона целый час пыхтело и пыжилось над ней, пока она в страхе чувствовала изменения на лице. Когда всё закончилась он разрешил ей погасить свет. Ей стало спокойно. Она чувствовала себя в безопасности. Икона из мозаики смотрела на неё, освещенная утлым лунным светом. Оксана не могла выразить ни единой эмоции. Она смотрела на столь же безэмоциональный лик на иконе и чувствовала родство с ним. Оксана лежала под большой потной рукой Виталия Павловича и ощущала спокойствие. Спокойствие, при котором она не могла выразить ни одну эмоцию и ей это было не нужно. Уже более двух часов она не наносила крем на лицо и чувствовала ужасное жжение, чувствовала, как трещины подбираются к подбородку, а далее к шее. Они становятся все глубже, боль становится все острее. Словно соль посыпали на только что образовавшийся порез. В таком умиротворенном от спокойствия и боли состояния она и заснула.
Её разбудил звонок телефона. Она перебирала в голове всех, кто бы мог ей позвонить, но не находила ответа. Одной рукой она рыскала по поверхности тумбы, едва мыча от боли. На загоревшемся экране было имя звонившего: «Алик». Чтобы не разбудить своего мужчину, спавшего с ней рядом, она перевела телефон в беззвучный режим. Больше всего она боялась предстать ему с лицом чудовища, по чьему лицо простирается тысяча глубоких бороздок. Алик продолжал звонить. Он звонил снова и снова. Оксана все равно собиралась в ванную, чтобы нанести крем на лицо и взяла телефон:
- Знаешь, почему его зовут «хирург?» – раздался знакомый голос, покрытый южным акцентом. Алик дробил слова на части. Такое дробление свойственно новостям, что делят жизнь на до и после. – В четырнадцать лет он выпотрошил дворовую псину обычной пилой, найденной на свалке. Виталий Павлович. Тот, кто лежит с тобой в постели научил меня всему. В каждом месте, где ты думала, что работаешь на меня, ты работала на Виталия Павловича. Каждую тему, что я мутил, я мутил с подачи и под контролем этого человека. Он просто генератор идей. Тебе в каком-то смысле повезло.
В трубке раздалось тяжелое дыхание довольной псины. Легкий смех оборвал молчание, и голос произнес:
- А вообще звоню сказать тебе, что вас снимала скрытая камера. Спасибо, что откликнулась на наше предложение.
Голая Оксана вскочила с кровати и с ужасом посмотрела на лежащего мужчину. Она подошла к выключателю и зажгла свет. Ей было больно кричать, поэтому из её красного, шелушащегося сотнями мелких квадратиков лица раздалось мычание. На подоконнике она увидела объектив камеры, что была так тщательно прикрыта занавеской. Её мычание, раздающееся из еле приоткрытого рта, разбудило толстого мужчину. Открыв глаза и взглянув на Оксану, он не мог понять где оказался. Подойдя к мычащей от боли и разочарования девушке, он стал с жестоким спокойствием разглядывать её лицо, пока не почувствовал одну звонкую пощечину, а после хлопок от второй. Пухлое лицо мужчины скривилось в злой улыбке. Его руки затрясло от злости, и он схватил Оксану за волосы. Он таскал её голое и послушное тело из стороны в сторону, а после ужаснулся, когда разглядел все уродство её кожи, когда заглянул ей прямо в лицо. Произнести что-то ему не удалось. Лицо плюнуло в него, попав прямо в глаз. Трясущимися от злости и оскорбления руками он захотел размозжить голову Оксаны об стену. Тяжело дыша мужчина за волосы отвел ведомое и голое тело от стены, чтобы размах получился сильнее. Огромной и мощной рукой он направил девушку прямо в стену и с силой проволок её лицо по грубой поверхности иконы, висевшей на стене, когда услышал душераздирающий визг, вырвавшийся из открытого рта Оксаны.
В комнате всё застыло, остановив в стоп-кадре картину. Картину, что являлась итогом. Сотни оторванных друг от друга кусков мозаики разлетелись во все стороны, оставив лишь чистую доску, что скрывалась за ними.